№ 257 ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ

За последнее время я получил от Вас два послания по польскому вопросу и ознакомился с заявлением г. Керра В. М. Молотову, сделанным по Вашему поручению по тому же вопросу (Имеется в виду устное заявление английского посла в СССР от 19 марта 1944 г., в котором посол, по поручению Черчилля, настаивал на том, чтобы Советское правительство пришло к соглашению с польским эмигрантским правительством на основе предложения Черчилля - отложить решение вопроса о советско-польской границе до созыва конференции о перемирии. При этом посол утверждал, что если высказанная во время англо-советских переговоров по польскому вопросу точка зрения Советского правительства относительно того, что польско-советская граница должна проходить по «линии Керзона», дойдет до сведения общественного мнения, то это вызовет «всеобщее разочарование» как в Англии, так и в Соединенных Штатах. Отказ Советского правительства, заявил он, принять предложение Черчилля мог бы создать затруднения в англо-советских отношениях, «бросить тень» на осуществление военных операций, согласованных в Тегеране, и осложнить ведение войны Объединенными Нациями в целом. - 213). Я не мог своевременно ответить, так как дела фронта часто отвлекают меня от невоенных вопросов.

Отвечаю по вопросам.

Бросается в глаза, что как Ваши послания, так и особенно заявление Керра пересыпаны угрозами по отношению к Советскому Союзу. Я бы хотел обратить Ваше внимание на это обстоятельство, так как метод угроз не только неправилен во взаимоотношениях союзников, но и вреден, ибо он Шжёт привести к обратным результатам.

Усилия Советского Союза в деле отстаивания и осуществления линии Керзона («Линия Керзона» - условное наименование линии, рекомендованной 8 декабря 1919 г. Верховным советом союзных держав в качестве восточной границы Полыни. При выработке «линии Керзона» в основу было положено решение делегаций главных союзных держав, считавших необходимым включить в состав территории Польши лишь этнографически польские области. 12 июля 1920 г. английский министр иностранных дел Керзон обратился к Советскому правительству с нотой, в которой в качестве восточной границы Польши наметил линию, одобренную Верховным советом союзных держав в 1919 г. В ноте Керзона говорилось: «Линия эта приблизительно проходит так: Гродно - Яловка - Немиров - Брест-Литовск - Дорогуск - Устилуг, восточнее Грубешова, через Крылов и далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат». 16 августа 1945 г. в Москве между СССР и Польшей был подписан договор об определении советско-польской границы, согласно которому граница в целом установлена по «линии Керзона» с некоторыми отклонениями в пользу Польши. - 194, 197, 203, 208, 214, 314, 319, 333, 348) Вы в одном из посланий квалифицируете как политику силы. Это значит, что линию Керзона Вы пытаетесь квалифицировать теперь как неправомерную, а борьбу за нее как несправедливую. Я никак не могу согласиться с такой позицией. Не могу не напомнить, что в Тегеране Вы, Президент и я договорились о правомерности линии Керзона. Позицию Советского Правительства в этом вопросе Вы считали тогда совершенно правильной, а представителей эмигрантского польского правительства Вы называли сумасшедшими, если они откажутся принять линию Керзона. Теперь же Вы отстаиваете нечто прямо противоположное.

Не значит ли это, что Вы не признаете больше того, о чем мы договорились в Тегеране, и тем самым нарушаете тегеранское соглашение? Я не сомневаюсь, что если бы Вы продолжали твердо стоять по-прежнему на Вашей тегеранской позиции, конфликт с польским эмигрантским правительством был бы уже разрешен. Что касается меня и Советского Правительства, то мы продолжаем стоять на тегеранской позиции и ее думаем от нее отходить, ибо считаем, что осуществление линии Керзона является не проявлением политики силы, а проявлением политики восстановления законных прав Советского Союза на те земли, которые даже Керзон и Верховный Совет Союзных Держав еще в 1919 году признали непольскими.

Вы заявляете в послании от 7 марта, что вопрос о советско-польской границе придется отложить до созыва конференции о перемирии. Я думаю, что мы имеем здесь дело с каким-то недоразумением. Советский Союз не воюет и не намерен воевать с Польшей. Советский Союз не имеет никакого конфликта с польским народом и считает себя союзником Польши и польского народа. Именно поэтому Советский Союз проливает кровь ради освобождения Польши от немецкого гнета. Поэтому было бы странно говорить о перемирии между СССР и Польшей. Но у Советского Правительства имеется конфликт с эмигрантским польским правительством, которое не отражает интересов польского народа и не выражает его чаяний. Было бы еще более странно отождествлять с Польшей оторванное от Польши эмигрантское польское правительство в Лондоне. Я затрудняюсь даже указать разницу между эмигрантским правительством Польши и таким же эмигрантским правительством Югославии, равно как между некоторыми генералами польского эмигрантского правительства и сербским генералом Михайловичем.

В Вашем послании от 21 марта Вы сообщаете, что Вы намерены выступить в Палате общин с заявлением о том, что все вопросы о территориальных изменениях должны быть отложены до перемирия или мирной конференции держав-победительниц и что до тех пор Вы не можете признавать никаких передач территорий, произведенных силой. Я понимаю это так, что Вы выставляете Советский Союз как враждебную Польше силу и по сути дела отрицаете освободительный характер войны Советского Союза против германской агрессии. Это равносильно попытке приписать Советскому Союзу то, чего нет на деле, и тем дискредитировать его. Я не сомневаюсь, что народами Советского Союза и мировым общественным мнением такое Ваше выступление будет воспринято как незаслуженное оскорбление по адресу Советского Союза.

Конечно, Вы вольны сделать любое выступление в Палате: общин - это Ваше дело. Но если Вы сделаете такое выступление, я буду считать, что Вы совершили акт несправедливости; и недружелюбия в отношении Советского Союза.

В своем послании Вы выражаете надежду, что неудача в польском вопросе не повлияет на наше сотрудничество в иных; сферах. Что касается меня, то я стоял и продолжаю стоять за сотрудничество. Но я боюсь, что метод угроз и дискредитации, если он будет продолжаться и впредь, не будет благоприятствовать нашему сотрудничеству.

23 марта 1944 года.