Глава пятая. История центрального разведывательного управления

Невидимое правительство родилось 7 декабря 1941 года в дыму пожарищ и в развалинах Пирл-Харбора. Оно было еще ребенком, когда после второй мировой войны началась "холодная война"; в пятидесятые годы превратилось в подростка и достигло совершеннолетия через год после того, как президентом стал Кеннеди.

Расследования причин катастрофы в Пирл-Харборе доказали, помимо всего прочего, что Соединенные Штаты крайне нуждаются в централизованном разведывательном аппарате. До катастрофы в Пирл-Харборе поступало множество предупреждений о предстоящем нападении японцев, но вся эта информация не была должным образом проанализирована и доведена до сведения правительства.

"Своим существованием, - отмечала комиссия Гувера в 1955 году, - ЦРУ может считать себя полностью обязанным внезапному нападению на Пирл-Харбор и послевоенному расследованию той роли, которую сыграла разведка (или ее отсутствие) в том, что нашим вооруженным силам не удалось получить соответствующего своевременного предупреждения о готовящемся нападении Японии".

После второй мировой войны Соединенные Штаты отказались от своих изоляционистских традиций и выдвинулись в качестве лидера Запада. Независимо от катастрофы в Пирл-Харборе новая глобальная ответственность и цели в любом случае привели бы к созданию глобальной сети американской разведки. Помимо этого, выдвижение Советского Союза как противника США практически еще до того, как окончились празднества по случаю победы над Японией, сделало рост невидимого правительства в Соединенных Штатах фактически неизбежным^*.

^* (Тезис "глобальной ответственности" используется империалистической пропагандой США для оправдания политики мирового господства и любых мероприятий американского правительства по осуществлению такой политики. Как видно, авторы не только оправдывают здесь факт создания невидимого правительства, но и пытаются убедить читателя в неизбежности роста влияния американской разведки. Это свидетельствует об ограниченном характере, непоследовательности той критики, которую они ведут против невидимого правительства. Сенсационные "разоблачения" они используют не для того, чтобы вскрыть преступный с точки зрения международного права и интересов мира характер деятельности разведывательных органов США, а лишь для того, чтобы предостеречь против слишком скандальных форм, какие эта деятельность часто принимает. - Прим. ред. )

Даже при отсутствии столкновений между Западом и Востоком осуществление внешнеполитического курса Соединенных Штатов в послевоенном мире потребовало бы разведывательной информации, исходя из которой политические деятели могли бы принимать решения.

В 1952 году президент Трумэн сформулировал это весьма характерным образом. 21 ноября, вскоре после того как президентом был избран Эйзенхауэр, Трумэн незаметно покинул Белый дом и произнес речь за закрытой дверью в ЦРУ на заседании, посвященном вопросам обучения.

"Несколько дней назад я имел удовольствие, - сказал Трумэн, - ввести в курс дела генерала, который 20 января должен вступить в должность президента, и его серьезно напугал объем всего того, что необходимо знать президенту для принятия решений, даже решений в области внутренней политики. Для поста современного президента, - утверждал далее Трумэн, - характерна полнота власти, которая не имеет прецедента в истории; президент, например, обладает большей властью, чем обладали в свое время Чингис-хан, Цезарь, Наполеон и Людовик XIV.

Когда я стал президентом в 1945 году, - продолжал Трумэн, - не существовало никакой центральной разведывательной организации. Всякий раз, когда президент нуждался в информации, ему приходилось обращаться в два-три министерства, а затем поручать кому-нибудь разбираться в ней, чтобы подготовить необходимые данные.

Состояние дел в президентской канцелярии по части, касающейся информации, было таково, что когда я вступил на пост президента, мне необходимо было прочитать большую кипу документов и понадобилось три месяца, чтобы ознакомиться с ними".

Эта же проблема беспокоила президента Рузвельта. В 1940 году он послал Уильяма Донована, бывшего в то время адвокатом в Нью-Йорке, в Англию, в Средиземноморские страны и на Балканы с неофициальной миссией по сбору разведывательной информации. Донован (Дикий Билл) возвратился с информацией, в которой нуждался Рузвельт, и заодно представил рекомендацию о необходимости создания центральной разведывательной организации.

В результате возникло управление по координации информации во главе с генералом Донованом. 13 июня 1942 года оно было разделено на управление стратегических служб (УСС) во главе с Донованом и управление военной информации. Задачей УСС являлся сбор разведывательной информации, но прежде; всего оно стало известным благодаря проведению операций по сбрасыванию парашютистов в тылу противника во Франции, Норвегии, Италии, Бирме и Таиланде. Так был определен характер деятельности управления - сочетание специальных операций со сбором информации. Этого принципа ЦРУ придерживается до сих пор.

В 1944 году Донован подготовил для Рузвельта план создания центрального разведывательного управления. План передали комитету начальников штабов и на время о нем забыли. Однако после того как Трумэн стал президентом и разобрался в кипе бумаг, из-за чего он позже выражал неудовольствие, он пригласил адмирала Уильяма Легн и попросил его изучить эту проблему.

Одновременно Трумэн издал приказ от 20 сентября 1945 года о расформировании УСС. Некоторые сотрудники УСС перешли в разведку армии. Другие были переведены в государственный департамент и составили там ядро того, что впоследствии превратилось в управление разведки и исследований - важную часть невидимого правительства.

Через четыре месяца после того как перестало существовать УСС, 22 января 1946 года, Трумэн издал директиву о создании национального разведывательного управления, которому должна была подчиняться центральная разведывательная группа, ставшая предшественником ЦРУ. Членами управления были государственный секретарь Джемс Бирнс, военный министр Роберт Петтерсон, военно-морской министр Джемс Форрестол и адмирал Леги. Центральная разведывательная группа была исполнительным органом управления. Главой группы Трумэн назначил заместителя начальника разведки ВМС контр-адмирала Сиднея Сауэрса. До войны Сауэрс был бизнесменом в Сан-Луи. Первый руководитель центральной разведывательной службы страны когда-то управлял универсальным магазином в Мемфисе.

Сауэрс стремился вернуться к своему довоенному занятию, и через пять месяцев, в июне, Трумэн назначил на этот пост генерала авиации Хойта Ванденберга. Последний занимал этот пост до 1 мая 1947 года, когда Трумэн назначил на эту должность контр-адмирала Роско Гилленкеттера. Выпускник Аннаполисскогр военно-морского училища, прекрасно знавший три языка, Гилленкеттер к этому времени обладал семилетним опытом работы в военно-морской разведке. Он был ранен на борту линейного корабля "Уэст Вирджиния" при нападении японцев на Пирл-Харбор. Позднее он создал разведывательную сеть на Тихом океане для штаба адмирала Честера Нимица.

Когда по закону о национальной безопасности 1947 года было создано ЦРУ, Гилленкеттер стал первым его начальником. ЦРУ было официально учреждено 18 сентября 1947 года. Этот закон был сходен с законом, по которому было создано министерство обороны и объединены виды вооруженных сил. Согласно закону был создан также совет национальной безопасности^*, которому было подчинено ЦРУ.

^* (В 1964 году в совет национальной безопасности входили президент США, вице-президент, государственный секретарь, министр обороны и начальник управления чрезвычайного планирования. -" Прим. авторов.)

Функции ЦРУ были изложены в пяти коротких параграфах:

"1) Консультировать совет национальной безопасности по вопросам, относящимся к такой разведывательной деятельности правительственных учреждений и ведомств, которая имеет отношение к национальной безопасности;

2) давать рекомендации совету национальной безопасности в отношении координации такой разведывательной деятельности;

3) сопоставлять и оценивать разведывательную информацию, имеющую отношение к национальной безопасности, и обеспечивать соответствующее распространение разведывательных данных среди членов правительства, при условии что управление не должно иметь ни полицейских прав, ни права привлечения к судебной ответственности, ни права приведения закона в исполнение, ни функций органов внутренней безопасности;

4) осуществлять в интересах существующих разведывательных органов такие дополнительные функции общего характера, которые по решению совета национальной безопасности можно более эффективно выполнить централизованным порядком;

5) осуществлять по указанию совета национальной безопасности другие функции и обязанности, имеющие отношение к разведке и связанные с обеспечением национальной безопасности".

С первого взгляда может показаться, что закон просто возлагает на ЦРУ задачу координации сбора разведывательных сведений, их сопоставления и оценки. Но тогда каким же образом ЦРУ могло организовать в заливе Кочинос высадку 1400 человек при поддержке военной авиации и флота США? Как могло оно свергать иностранные правительства, как делало это раньше и как пыталось сделать в заливе Кочинос?

Ответ на этот вопрос можно найти в словах "другие функции", которые ЦРУ может осуществлять согласно закону 1947 года по усмотрению совета национальной безопасности.

Почти с первого дня своего существования управление было занято проведением специальных операций, Достигавших иногда размаха настоящих военных действий. В 1948 году, после прихода к власти коммунистов в Чехословакии, первый министр обороны Джемс Форрестол был встревожен признаками возможной победы коммунистов на выборах в Италии. Пытаясь повлиять на выборы в пользу Соединенных Штатов, он начал проводить кампанию среди своих богатых коллег по Уоллстриту с целью сбора в частном порядке средств, достаточных для проведения тайной операции. Однако Аллен Даллес считал, что частные лица не смогут достаточно эффективно справиться с этой проблемой. Он энергично настаивал на том, чтобы правительство создало тайную организацию для проведения различных специальных операций.

Так как в законе 1947 года не было специальных положений о проведении тайных политических операций, совет национальной безопасности по следам событий в Чехословакии и Италии выпустил летом 1948 года документ, разрешающий проводить специальные операции. В нем было два важных директивных указания: операции должны быть тайными и проводиться так, чтобы правительство могло достаточно убедительно отрицать свою причастность к ним.

Было принято решение создать в ЦРУ организацию по осуществлению секретных политических операций. Бывший сотрудник УСС Фрэнк Уиснер был переведен из государственного департамента в ЦРУ. Он должен был возглавить эту деятельность, прикрываясь фиктивной должностью, которую сам же для себя придумал. Он стал называться помощником начальника управления по координации политики.

Под этим прикрытием в США широко развернулась деятельность по организации тайных политических операций. Другой орган - управление специальных операций- проводил тайную деятельность только с целью сбора разведывательной информации. Весь аппарат этого управления входил в состав ЦРУ, но контроль за его деятельностью осуществляли ЦРУ, государственный департамент и Пентагон. 4 января 1951 года ЦРУ объединило оба управления и создало новое управление по планированию, которое с тех пор и осуществляет руководство проведением тайных операций всех видов.

Вряд ли многие законодатели из числа голосовавших за закон 1947 года могли предвидеть, какого размаха достигнет в своей деятельности ЦРУ во всем мире.

Президент Трумэн позднее утверждал, что он не предполагал, что так случится. В газетной статье, датированной 21 декабря 1963 года, он писал:

"В течение некоторого времени меня беспокоило то, что деятельность ЦРУ отклоняется от первоначально намеченных задач. ЦРУ стало оперативным органом правительства, временами определяющим политический курс страны.

Создавая ЦРУ, я никогда не думал, что оно в мирное время будет заниматься организацией операций "плаща и кинжала". Некоторые факты осложнений и замешательства, которые, как мне кажется, нам пришлось испытать, отчасти объясняются тем, что этот чисто разведывательный орган президента так отклонился от предназначенной ему роли, что теперь рассматривается как символ зловещих и тайных интриг за рубежом и как объект вражеской пропаганды в "холодной войне".

Но именно при президенте Трумэне ЦРУ стало проводить специальные операции.

Хотя аппарат управления был создан только в 1948 году, намек на характер его предстоящей деятельности уже имелся в меморандуме, представленном Алленом Даллесом конгрессу еще в 1947 году. В нем подчеркивалось, что ЦРУ должно "пользоваться исключительным правом осуществления тайных разведывательных операций".

Оговорка в отношении "других функций" в законе о национальной безопасности позволила ЦРУ распространить свою деятельность на такие области, о которых в законе нет и намека. По-своему интерпретируя закон, ЦРУ могло проводить тайные политические операции. Далеко не всем ясно, что согласно закону и'соот-, ветствующему распоряжению президента начальник ; ЦРУ выступает в двух лицах. Он не только является гла-вой центрального разведывательного управления, но и возглавляет всю систему разведки, в которой ЦРУ является лишь одной, хотя и самой мощной, составной частью.

В 1949 году был принят закон, по которому на ЦРУ не распространяется действие федеральных законов, требующих сведений о "функциях, фамилиях и именах, занимаемых должностях, заработной плате и численности персонала, находящегося на службе в управлении". Это дало начальнику центрального разведывательного

управления беспрецедентное право расходовать средства, "не обращая внимания на положения закона и инструкций о расходовании правительственных фондов". Это дало ему исключительную возможность тратить сотни миллионов долларов из секретного ежегодного бюджета, просто ставя подпись под документами. Законом разрешалось "отчетность по таким расходам составлять на основании только письменного подтверждения начальника". Это, и только это, гласил закон, "должно считаться достаточно оправдательным документом"^*.

^* (По закону 1949 года начальнику ЦРУ разрешалось ввозить в страну ежегодно сто иностранцев секретным порядком в обход обычных иммиграционных законов. - Прим. авторов. )

Сенатор Миллард Тайдингс, демократ от штата Мэриленд, главный инициатор закона 1949 года, объяснил, почему он считал необходимым принять такой закон: "Люди из этого управления часто жертвуют своей жизнью. Было уже несколько таких случаев, и происходили они не в очень приятной обстановке. Если мы будем заставлять управление составлять оправдательные документы, то иностранные агенты могут получить информацию, которая позволит раскрыть наших агентов, а также узнать, чем они занимаются".

В 1950 году контуры невидимого правительства стали расширяться. Был создан консультативный комитет по разведке в качестве руководящего органа скрытого правительства. Затем он был переименован в разведывательный совет США. Хотя фамилии людей (и названия некоторых учреждений), представленных в совете, изменились за это время, основной состав скрытого правительства остался почти без изменения. Его общие размеры, конечно, возросли в огромной степени. Службы шифрования и дешифрования были в 1952 году объединены в новом управлении национальной безопасности, которое вошло в состав министерства обороны. И наконец, органы военной разведки были объединены и подчинены созданному в 1961 году разведывательному управлению министерства обороны. Эти мероприятия носили, по существу, чисто административный характер. Что действительно изменилось с 1947 года, так это, конечно, не общие, довольно расплывчатые контуры невидимого правительства, а его состав, методы работы, сфера деятельности, мощь и значение - все это росло и множилось в геометрической прогрессии в условиях отсутствия должного внимания со стороны конгресса и общественности.

В течение первых лет существования ЦРУ его начальником оставался адмирал Гилленкеттер. В период кризиса, наступившего в боевых действиях в Корее, его заменил генерал Уолтер Беделл Смит - начальник штаба Эйзенхауэра во время второй мировой войны, бывший посол в Москве, первый полный генерал в армии США, который не заканчивал ни военного училища в Вест-Пойнте, ни какого-либо другого военного учебного заведения.

При Смите, который сыграл важную роль в корейском конфликте и в изучении последствий этого конфликта для разведки, деятельность управления стала более агрессивной. Но человеком, который оставил наиболее яркий отпечаток своей личности на деятельности невидимого правительства, был Аллен Даллес.

С Даллесом советовались, когда конгресс в 1947 году принимал решение о создании ЦРУ. Через год Трумэн поставил его во главе комиссии, которая состояла из трех человек и в обязанности которой входила проверка деятельности нового управления.

После того как Трумэна избрали президентом на второй срок, Даллес представил ему отчет. В 1950 году генерал Смит вызвал Даллеса в Вашингтон. Он приехал с расчетом пробыть там шесть недель. Вместо этого он оставался там одиннадцать лет. 23 августа 1951 года Даллес был назначен заместителем начальника ЦРУ.

Эйзенхауэр, вскоре после того как его избрали президентом, назначил Смита заместителем государственного секретаря, а Даллес 10 февраля 1953 года был назначен начальником центрального разведывательного управления. Через шестнадцать дней он приступил к исполнению обязанностей. До того времени на этом посту сменились два адмирала и два генерала. Даллес был первым гражданским лицом, ставшим во главе ЦРУ.

Он пришел на этот пост с блестящей репутацией руководителя УСС в Швейцарии во время войны. Но, видимо, особую роль в его назначении на этот пост сыграло то обстоятельство, что его брат был государственным секретарем.

Джон Фостер Даллес и его младший брат были сыновьями Аллена Мейси Даллеса, пресвитерианского священника из Уотертауна, штат Нью-Йорк. Аллен Даллес родился там 7 апреля 1893 года. Он получил образование в Оберне, Париже, Нью-Йорке и Принстоне. Некоторое время он был преподавателем английского языка в сельскохозяйственной школе в Аллахабаде в Индии, а также в Китае и Японии. В 1916 году поступил на дипломатическую службу, служил в Вене, а во время первой мировой войны - в Берне, в качестве сотрудника разведки. Через три года оба брата были в Париже как референты американской делегации на Версальской мирной конференции. Их дядя - государственный секретарь Лансинг - был членом делегации. В следующем году Аллен Даллес женился на Кловер Тодд, дочери профессора Колумбийского университета.

В 1926 году, после службы в Берлине, Константинополе и Вашингтоне, Даллес покинул мир дипломатии, с тем чтобы вместе со своим братом начать пятнадцатилетний период юридической практики в фирме Салливен и Кромвелл на Уолл-стрите. Будучи юристом-международником, он знал выдающихся политических деятелей и промышленников Европы, в том числе Германии. Эти связи пригодились ему во время второй мировой войны, когда генерал Донован назначил Даллеса начальником миссии УСС в Швейцарии. В качестве прикрытия он использовал официальное положение помощника посланника в американской миссии. Однако подлинную свою деятельность в качестве главы шпионской сети Даллес развернул в Берне.

С его именем связаны два выдающихся достижения УСС: во-первых, проникновение в абвер (разведывательную службу Гитлера) и, во-вторых, ведение переговоров о капитуляции германских войск в Италии.

После окончания войны Аллен Даллес отошел от юридической практики и занялся шпионской деятельностью.

Начальник ЦРУ казался добродушным дедушкой. В Вашингтоне не было более обаятельного чиновника. Но под этой внешностью скрывался человек, увлеченный разведывательной деятельностью, тайными операциями и шпионажем во всех его формах. Даллес сам, вероятно, втихомолку наслаждался несоответствием между своей внешностью и призванием.

Иногда утверждали, что для главы секретной службы Даллес слишком видная фигура в обществе. В 1955 году члены комиссии Гувера критиковали его за то, что он "возложил на себя слишком много обременительных обязанностей из оперативной области деятельности ЦРУ".

На протяжении почти всех девяти лет руководства деятельностью разведывательных органов Даллес работал в ЦРУ с одними и теми же тремя помощниками.

Чарльз Пирр Кейбелл, седовласый, с моложавым лицом генерал ВВС, выпускник Вест-Пойнта, был первым заместителем начальника управления. Ранее он возглавлял разведку ВВС, а в ЦРУ пришел в 1953 году.

Ричард Биссел, заместитель начальника по планированию^*, работал в ЦРУ с 1954 года.

^* (Из дальнейшего изложения видно, что Биссел ведал не только планированием операций ЦРУ, но и их практическим осуществлением. - Прим. ред. )

Роберт Эмори, брат писателя Кливленда Эмори, бывший профессор юридической школы Гарвардского университета, высокий темноволосый человек с опытом работы в разведке и боевым опытом, приобретенным во время второй мировой войны, в 1953 году стал заместителем начальника ЦРУ по информации.

Такова была группа лиц, руководившая ЦРУ в период наиболее широкого развертывания его деятельности в пятидесятых годах. Впрочем, и до этого было очевидно, что управление занимается самой разнообразной деятельностью во многих частях мира.

1948 год. Богота

Всего лишь через шесть месяцев после создания ЦРУ его деятельность подверглась острой критике за то, что впоследствии в течение многих лет вменялось ему в вину, а именно за неспособность предсказать крупные международные события, например убийство популярного лидера либералов Колумбии Хорхе Элиесера Гайтана 9 апреля на одной из улиц Боготы. Убийство послужило толчком для кровавых столкновений, которые продолжались два дня, сорвали IX Межамериканскую конференцию и поставили в весьма затруднительное положение государственного секретаря Джорджа Маршалла, возглавлявшего американскую делегацию. Маршалл обвинил в беспорядках коммунистов.

Процедура расследования причин убийства выглядела необычно. Предполагать, что ЦРУ должно предвидеть акт убийства, значило считать, что оно наделено сверхъестественными возможностями. Между тем существуют пределы того, что может предсказать разведка. Адмирал Гилленкеттер, вызванный 15 апреля на заседание бюджетной подкомиссии палаты представителей, зачитал текст секретных сообщений ЦРУ на открытом заседании в первый и единственный раз в истории. В то время это вызвало, негодование, но повторись оно сейчас - началось бы настоящее столпотворение.

Адмирал утверждал, что, хотя коммунисты воспользовались убийством Гайтана, колумбийский лидер был убит неким Хосе Сьеррой из чисто личного чувства мести. .Начальник ЦРУ сообщил, что Гайтан как адвокат перед этим успешно защитил в суде убийцу дяди Сьер-ры. Он заявил далее, что ЦРУ еще 2 января предсказывало возможность беспорядков в Боготе. Его последующее сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Он заявил о том, что информация ЦРУ от 23 марта из Боготы, предупреждавшая об агитационной кампании коммунистов, не была сообщена государственному секретарю Маршаллу Орионом Лайбертом, предварительно выехавшим в Боготу в качестве представителя государственного департамента и действовавшим при поддержке посла Уилларда Болака.

В донесении ЦРУ от 23 марта говорилось:

"Подтверждена информация, что агитаторы, инспирируемые коммунистами, предпримут попытку посредством манифестаций, а возможно, и личных оскорблений унизить достоинство государственного секретаря и других членов делегации США на IX Межамериканской конференции после их прибытия в Боготу.

Эта информация передана послу и другим заинтересованным сотрудникам посольства с просьбой, чтобы подробности о прибытии делегации были представлены в отделение ЦРУ для передачи местной полиции, которая весьма заинтересована в том, чтобы обеспечить наилучшую защиту...

Прибывший ранее делегат О. Лайберт, которому было сообщено вышеизложенное, не считает целесообразным ставить в известность государственный департамент об этой ситуации, так как он не желает тревожить делегатов напрасно и рассчитывает, что полиция обеспечит надлежащую защиту".

Затем Гилленкеттер попросил внести в протокол содержание целого ряда совершенно секретных донесений, в которых приводились некоторые подробности плана срыва конференции. Возможно, что поступить так заставило Гилленкеттера то обстоятельство, что за несколько часов до его объяснений в подкомиссии Трумэн заявил на пресс-конференции, что он, так же как и любой другой, удивлен беспорядками в Боготе. Трумэн сказал, что не был извещен об этом заранее. Правительство получило информацию о том, что возможны пикетирование и демонстрации. "Но,- добавил он несколько меланхолично,- не было никаких признаков, что кого-нибудь собираются застрелить".

В государственном департаменте Линкольн Уайт заявил, что совершенно невероятно, чтобы в департаменте положили какие-либо сообщения ЦРУ под сукно. Кроме того, по его словам, государственный секретарь Маршалл знал все о планах коммунистов и не принял это во внимание, приправив свое высказывание по этому поводу "соленым замечанием", как дипломатично назвал это Уайт. Так и закончился неприятный эпизод. Однако сомнения в способности ЦРУ предсказывать события не исчезли.

1952 год. Парашютисты над красным Китаем

23 ноября 1954 года пекинское радио сообщило, что схвачены и осуждены два американца - Джон Томас Дауни и Ричард Джордж Фекто.

Дауни и Фекто были схвачены китайскими коммунистами 9 ноября 1952 года. Однако Пекин молчал об этом Два с лишним года до этого сообщения по радио. В радиопередаче говорилось, что Дауни, он же Джек Доно-ван, и Фекто являются специальными агентами центрального разведывательного управления - шпионской организации США. Им было предъявлено обвинение в том, что они помогали в организации и обучении двух групп китайских агентов. Эти люди, заявлял Пекин, были сброшены на парашютах в провинциях Гирин и Ляонин для проведения подрывной деятельности, и оба - Дауни и Фекто - были схвачены после того, как их самолет был сбит при попытке сбросить продовольствие агентам на территории Китая и установить с ними связь. Утверждалось также, что вместе с ними были схвачены девять китайцев, работающих на ЦРУ.

Дауни был приговорен к пожизненному заключению. Фекто получил двадцать лет тюрьмы.

В тот же день Пекин объявил, что приговорены к тюремному заключению как шпионы одиннадцать американских летчиков по обвинению в том, что они находились на самолете, который был сбит 12 января 1953 года над провинцией Ляонин во время выполнения задачи, целью которой было сбросить на парашютах специальных агентов на территорию Китая и Советского Союза.

Коммунистический Китай утверждал, что всего было обезврежено 106 агентов - американцев и китайцев, сброшенных на парашютах на территорию Китая в период с 1951 по 1954 год, и захвачено еще 124 агента. Говорилось также, что эти агенты были обучены владению секретными кодами, тайнописи, составлению секретных донесений, подслушиванию телефонных разговоров, подделыванию документов, приемам психологической войны, тактике партизанских действий и подрывному делу.

Государственный департамент незамедлительно заявил, что обвинения против Дауни, Фекто и одиннадцати летчиков сфабрикованы. Министерство обороны назвало обвинения против всех тринадцати человек "абсолютно фальшивыми".

Американский генеральный консул в Женеве получил указание государственного департамента заявить Пекину самый решительный протест^*. "Обвинения против двух штатских, Дауни и Фекто, - это вопиющее нарушение правосудия, - заявил государственный департамент.- Эти люди, Дауни и Фекто, были гражданскими служащими, нанятыми министерством армии США для работы в Японии. Их считали пропавшими без вести при совершении перелета из Кореи в Японию в ноябре 1952 года.

^* (2 августа 1955 года коммунистический Китай уведомил США в Женеве о том, что 31 июля одиннадцать летчиков освобождены из заключения, - Прим, авторов.)

Как они попали в руки китайских коммунистов, Соединенным Штатам неизвестно. Продолжающееся незаконное задержание этих американских граждан представляет собой новое доказательство пренебрежения китайского коммунистического режима принятой практикой международного права".

Негодование по этому поводу выразил и Пентагон. "Господа Дауни и Фекто, - заявило министерство обороны, - были гражданскими служащими министерства армии США. Им было разрешено лететь в качестве пассажиров из Сеула в Японию на самолете, зафрахтованном ВВС США на Дальнем Востоке. Расследование, предпринятое в свое время, не позволило обнаружить каких-либо следов самолета, и господа Дауни и Фекто считались пропавшими без вести. Теперь ясно, что они были захвачены..."

В сентябре 1957 года группа из сорока одного американца, совершавшая неофициальную поездку в красный Китай, посетила в тюрьме Дауни и Фекто. Впоследствии они сообщили, что во время интервью Фекто на вопрос, работал ли он на центральное разведывательное управление, ответил: "Да".

В следующем месяце бывший сотрудник информационного агентства США в Корее Чарльз Эдмундсон, который отказался служить в государственном учреждении из-за разногласий по вопросам внешней политики, написал статью для журнала "Нэйшн", в которой указал, что Дауни и Фекто состояли на службе ЦРУ.

Когда писалась эта книга, оба этих человека все еще находились в китайской тюрьме. Правительство никогда не признавало их в качестве агентов ЦРУ. В Вашингтоне они по-прежнему числятся как "гражданские служащие министерства армии США".

1950-1954 годы. Тайвань и "Вестерн Энтерпрайзис инкорпорейтед"

На Тайване в эти годы ЦРУ действовало, прикрываясь названием фирмы Вестерн Энтерпрайзис. Эта маскировка носила столь грубый характер, что стала предметом шуток на острове. В этом отношении характерен случай, который произошел с одной служащей государственного департамента, приехавшей на Тайвань в 1953 году.

Ей показывали местные достопримечательности по дороге из аэропорта. Указывая на одно из зданий, ей сказали:

- Это Вестерн Энтерпрайзис.

- А что это означает? - наивно спросила приезжая.

- О, узнаете, - ответила ее спутница.

Через несколько дней на приеме, на котором присутствовали представители китайского националистического правительства, девушка спросила одного из них:

- Между прочим, что такое Вестерн Энтерпрайзис?

- О, это, - ответил китаец с загадочной улыбкой,- это ваше ЦРУ.

Служащие государственного департамента на Тайване не были в большой, дружбе с собратьями из Вестерн Энтерпрайзис, и прежде всего потому, что служащие государственного департамента считали, что сотрудники ЦРУ оплачиваются гораздо лучше и пользуются специальными привилегиями.

Среди представителей ЦРУ был прибывший на Тайвань в 1953 году Кемпбелл Деймс, воспитанник йельско-го университета, любивший порисоваться своим безукоризненным английским произношением. Каждому, кто интересовался, он рассказывал явно вымышленную историю о том, что он состоятельный англичанин, управляющий принадлежащей его семье чайной плантацией на Тайване. Деймс постоянно придерживался этой версии, несмотря на то что почти каждый знал о его работе в ЦРУ и его история стала притчей, распространившейся по всей Юго-Восточной Азии. Потом он оказался в Лаосе, по-прежнему маскируясь под стопроцентного англичанина, только что сошедшего со страниц книг Киплинга. Его видели в Бангкоке летом 1963 года. Несмотря на свое сомнительное прикрытие, он был, по мнению наблюдавших за ним, очень хорошим агентом.

К 1964 году маскировка ЦРУ на Тайване стала столь ненадежной, что отделение изменило свое название на управление ВМС.

Есть основания предполагать, что, по крайней мере в прошлом, ЦРУ готовило, оснащало и финансировало десантно-диверсионные рейды китайских националистов на материк с прибрежных островов Куэмой и Матсу.

В начале 1963 года с Тайваня поступило много интересных сообщений о возобновлении партизанских рейдов националистов на материк. Правительство Чан Кай-ши заявило, что группы командос и диверсантов-аквалангистов наиболее активно действуют в провинции Гуандунь, недалеко от Тайваня. По подсчетам главы националистского разведывательного управления, с марта по декабрь 1962 года на материк проникли 873 агента-партизана.

1953 год. Иран

Партизанские рейды являются действиями небольшого размаха и не идут ни в какое сравнение с операциями, которые приводят к смене правительств. Нет никаких сомнений в том, что ЦРУ организовало и направляло государственный переворот в Иране в 1953 году, который привел к свержению премьер-министра Мохаммеда Мосаддыка и позволил оставить на троне шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Однако мало кто из американцев знает, что переворотом, который привел к свержению правительства Ирана, руководил агент ЦРУ - внук президента Теодора Рузвельта.

Кермит (Ким) Рузвельт, являющийся также дальним родственником президента Франклина Рузвельта, и сейчас еще известен в ЦРУ под кличкой "мистер Иран", которую он получил за эффектную операцию в Тегеране, проведенную свыше десяти лет назад. Впоследствии он оставил ЦРУ и поступил на службу в Галф ойл корпорейшн. В 1960 году он стал вице-президентом Галф ойл.

Согласно одной версии, родившейся в недрах ЦРУ, Кермит Рузвельт, следуя манере ковбоев Запада, руководил восстанием против Мосаддыка, приставив пистолет к виску иранского танкиста, когда колонна танков входила в Тегеран.

Сотрудник ЦРУ, знакомый с событиями в Иране, назвал эту версию "слишком романтичной", но сказал: "Ким действительно руководил операцией в Тегеране из какого-то подвала, а не из нашего посольства".

Генерал Фозаллах Захеди, которого ЦРУ избрало Для замены Мосаддыка, был тоже персонажем, достойным занять место в детективном романе. Высокий ростом, красавец и дамский угодник, он сражался с большевиками, был захвачен курдами и в 1942 году выкраден англичанами, которые подозревали, что он замешан в связях с немецкими фашистами. Во время второй мировой войны англичане и русские совместно оккупировали Иран^*. Английские агенты, захватившие генерала, утверждали, что в его спальне нашли следующее: коллекцию немецкого автоматического оружия, шелковое нательное белье, немного опиума, письма от немецких парашютистов, действовавших в горах, и иллюстрированный каталог самых шикарных проституток Тегерана.

^* (За оккупацию Ирана американские авторы здесь выдают ввод советских войск в северные районы Ирана 25 августа 1941 года, осуществленный на основании ст. 6 советско-персидского договора 1921 года. Летом 1941 года Советское правительство трижды придупреждало правительство Ирана об опасности, которую представляла шпионско-диверсионная деятельность гитлеровской агентуры в Иране, угрожавшая интересам СССР и Ирана. Ввод советских войск сорвал планы фашистских агрессоров, избавил Иран от угрозы полного порабощения фашизмом и обеспечил сотрудничество со странами антигитлеровской коалиции. - Прим. ред.)

После войны Захеди скоро вернулся к общественной деятельности. Он был министром внутренних дел, когда Мосаддык в 1951 году стал премьером. В апреле Мосаддык национализировал предприятия англо-иранской нефтяной компании, в которой господствовали англичане, и захватил крупный нефтеперегонный завод в Абадане на берегу Персидского залива.

Завод был закрыт. Тысячи рабочих остались без работы, и Иран оказался накануне финансового кризиса. Англичане при поддержке западных правительств организовали бойкот иранской нефти, а местные рабочие были не в состоянии без помощи англичан пустить в ход на полную мощность нефтеперегонные заводы.

Мосаддык смотрел сквозь пальцы на деятельность партии Хизбе Туде-Народной партии Ирана; Лондон и Вашингтон стали опасаться, как бы русские не договорились с Ираном о том, чтобы огромные запасы иранской нефти потекли в Советский Союз^*, с которым у Ирана имеется общая граница. Мосаддык, находясь в это время в постели (он утверждал, что серьезно болен), поссорился с Захеди, который не хотел мириться с деятельностью партии Туде.

^* (Здесь авторы повторяют избитый пропагандистский тезис, которым империалистические круги США и Англии пытались прикрыть обостряющуюся борьбу этих двух стран за иранскую нефть. Борьба эта, как известно, привела к тому, что англичане утратили свое господство в иранской нефтяной промышленности, а американский капитал стал приобретать в ней все большее влияние. - Прим. ред.)

Именно эту обстановку использовали ЦРУ и Ким Рузвельт, чтобы выступить на сцену, сместить Мосад-дыка и на его место поставить Захеди. В период переворота Ким Рузвельт уже был ветераном-разведчиком. Он родился в Буэнос-Айресе. Перед второй мировой войной окончил Гарвардский университет и стал там преподавать историю, а затем перешел в Калифорнийский технологический институт. Он женился, когда еще был в Гарварде, потом оставил карьеру ученого и поступил на службу в УСС, а после войны работал в ЦРУ как специалист по Ближнему и Среднему Востоку.

Английское и американское правительства решили совместно организовать операцию по свержению Мосаддыка. ЦРУ рассчитывало на успех этой операции, так как сложилась благоприятная обстановка: во время открытого выступления народ Ирана должен был остаться преданным шаху. Руководство операцией было поручено Киму Рузвельту, который был тогда главным представителем ЦРУ на Ближнем и Среднем Востоке.

Ким приехал в Иран легальным путем. Он пересек границу, доехал до Тегерана и затем скрылся из поля зрения. Это было необходимым, потому что он бывал в Иране до этого и многие хорошо знали его в лицо. Ким неоднократно менял свою штаб-квартиру, чтобы вовремя уйти от агентов Мосаддыка, не прибегая к поддержке американского посольства^*. Правда, он опирался на поддержку пяти американцев, в том числе на некоторых агентов ЦРУ, работавших в качестве сотрудников посольства.

^* (У читателя не должно остаться впечатление, что американская разведка вершит свои дела втайне от руководителей дипломатического ведомства США. Из дальнейшего изложения достаточно хорошо видно, что органы госдепартамента в центре и за рубежом знают многое из деятельности невидимого правительства, хотя и пытаются делать вид, что совершенно непричастны к ней. - Прим. ред. )

Кроме того, ему помогали семь местных агентов, в том числе два высших чиновника иранской разведки. Они поддерживали с ним связь через посредников, и он не видел их лично в течение всей операции.

Когда план восстания был разработан, в Тегеране появился бригадный генерал Норман Шварцкопф. В сороковых годах он реорганизовал в Тегеране полицию шаха. Больше всего он прославился своим расследованием дела о похищении ребенка у Линдберга, когда в 1932 году возглавлял полицию штата Нью-Джерси. Шварцкопф, старый друг Захеди, утверждал, что он в Тегеране только для того, чтобы повидать старых друзей. Однако и его приезд был связан с операцией.

13 августа шах подписал декрет о смещении Мосад-дыка и о назначении премьером Захеди. Упрямый Мосаддык арестовал полковника, который имел несчастье доставить это известие. На улицах возникли беспорядки. Тридцатитрехлетний шах и шахиня (прекрасная Сорейя), покинув свой дворец на берегу Каспийского моря, вылетели на самолете в Багдад.

В течение двух дней хаоса Ким Рузвельт потерял связь с двумя своими главными иранскими агентами. Тем временем шах добрался до Рима. Туда же на переговоры с ним прилетел Аллен Даллес. Принцесса Ашрафи, привлекательная сестра шаха, пыталась сыграть свою роль в международной интриге, но шах отказался разговаривать с ней.

В Тегеране толпы народа овладели улицами. Они разрушали статуи шаха в отместку за его бегство. Но вскоре оппозиция против Мосаддыка усилилась. Армейские части начали разгонять демонстрантов. Утром 19 августа Ким Рузвельт из .своего тайного убежища дал приказ своим иранским агентам вывести на улицы всех, кого только они сумеют собрать.

Агенты направились в спортивные клубы Тегерана и собрали пеструю группу из тяжелоатлетов, борцов и гимнастов. Странная процессия прошла по базарам, выкрикивая прошахские лозунги. Толпа быстро росла. К полудню стало ясно, что события развиваются не в пользу Мосаддыка и ничто уже не может изменить ход событий.

Скрывавшийся Захеди появился на сцене и взял власть в свои руки. Вернулся шах, Мосаддык был отправлен в тюрьму, а лидеры партии Туде казнены.

В результате всего этого англичане потеряли монополию на иранскую нефть. В августе 1958 года международный консорциум, составленный из нефтяных компаний западных стран, подписал с Ираном договор на двадцать пять лет на эксплуатацию нефтяных месторождений. По этому соглашению бывшая англо-иранская компания ^*получила 40 процентов акций, группа американских компаний1 - 40 процентов, Ройял-Датч Шелл - 14 процентов и Компани франсез де петроль - 6 процентов. Иран получил половину многомиллионных доходов от нефтяных месторождений, перечисленных в соглашении, а англо-иранской компании была гарантирована компенсация в размере 70 миллионов долларов.

^* (Галф ойл, Стандард ойл оф Нью-Джерси энд Калифорния, :ас компани и Сокони-Мобил, - Прим, авторов.)

Правительство Соединенных Штатов Америки, конечно, никогда официально не признавало ту роль, которую ЦРУ сыграло в этих событиях. В 1962 году после своего ухода из ЦРУ Даллес в выступлении по телевидению прозрачно намекнул на эту роль. Его спросили, правда ли, что сотрудники ЦРУ затратили буквально миллионы долларов на то, чтобы нанять людей для организации беспорядков на улицах, и на другие мероприятия, чтобы разделаться с Мосаддыком.

"Я могу сказать, - ответил Даллес, - что утверждение, будто потрачены большие суммы, является абсолютной выдумкой".

В своей книге "Искусство разведки" бывший глава ЦРУ также намекнул на роль, которую сыграло ЦРУ в Иране. "Сторонникам шаха была оказана поддержка извне", - писал он, не указывая прямо, что она исходила от ЦРУ.

Хотя после переворота 1953 года политический курс Ирана оставался прозападным, мало что было сделано в этой древней стране, чтобы смягчить ужасающую нищету. Доходы от нефтяных богатств Ирана никогда не доходили до народа. За двенадцать лет после 1951 года помощь США Ирану составила всего 1300 миллионов долларов, но большая часть этих средств, по-видимому, пристала к рукам безнадежно погрязшего в коррупции чиновничества Ирана. В 19С7 году в отчете комиссии по правительственным операциям палаты представителей отмечалось, что американская помощь Ирану исполь-зуется настолько плохо, что теперь невозможно сколько-нибудь точно установить, что сталось с этими фондами.

Один из типично иранских скандалов был связан с именем Эсхан Давалу - близкой подругой принцессы Ашрафи. Давалу получила прозвище "принцессы черной икры" за то, что дала правительственным чиновникам взятку, чтобы получить монополию на икру, приносившую ей 450 тысяч долларов в год.

При наличии таких резких контрастов - огромные барыши за икру наряду с ужасающей нищетой населения - Иран представлял благоприятную почву для коммунизма^*. С помощью головореза Кима невидимому правительству удалось осуществить государственный переворот, в котором оно преследовало политические цели. Было выиграно время, но Соединенные Штаты, по-видимому, оказались неспособными использовать его для проведения столь необходимых здесь социальных и экономических реформ.

^* (Здесь авторы, следуя линии антикоммунистической пропаганды, пытаются отвлечь внимание читателя от главной причины нищеты народных масс зависимой страны - колониальной эксплуатации. "Почва для коммунизма" в Иране, как и в других зависимых странах, становится благоприятной не только в результате существующих там резких социальных контрастов, но главным образом в результате того, что широкие народные -массы все больше убеждаются в невозможности избавиться от нищеты без ликвидации колониальной эксплуатации страны иностранным монополистическим капиталом. Как подчеркивается в Программе КПСС, только решительное выкорчевывание корней колониальной эксплуатации и развитие экономики по некапиталистическому пути может избавить широкие массы населения от нищеты и страданий. - Прим. ред. )

1955 год. "Мистер X" едет в Каир

Через два года после операции в Иране Ким Рузвельт оказался на западном берегу Красного моря, где стал участником новых, таинственных событий.

27 сентября 1955 года премьер Египта Гамаль Абдель Насер заявил всему миру, что он заключил с советским блоком соглашение о поставке оружия. Вашингтон не захотел продавать оружие Египту на условиях, выдвинутых Насером, и лидер арабов обратился к Востоку.

Эта новость взволновала Вашингтон, хотя ЦРУ заранее предвидело возможность подобной сделки. Однако это был один из случаев, когда Джон Фостер Даллес не был склонен принимать слишком всерьез сведения, исходившие от его брата.

Государственный департамент и ЦРУ решили послать в Каир Кима Рузвельта для получения достоверной информации. Ким, ставший к тому времени помощником начальника ЦРУ по Ближнему и Среднему Востоку, поехал в Египет и сообщил в Вашингтон, что переговоры о поставке оружия уже завершаются. Фостер Даллес послал ему длинную телеграмму, вновь выразив скептическое Отношение к этим сведениям. Ким немедленно отправил резкий ответ, порекомендовав государственному секретарю прочитать газеты, в которых скоро будет опубликовано заявление Насера.

Рузвельт оказался прав. 28 сентября, через день после вызывающего заявления Насера, помощник государственного секретаря по делам Ближнего Востока Джордж Аллен был вызван в кабинет заместителя государственного секретаря Герберта Гувера-младшего. Гувер в тот день исполнял обязанности государственного секретаря, так как Даллес находился в Нью-Йорке. В присутствии Джорджа Аллена Гувер позвонил государственному секретарю; было решено немедленно послать Джорджа Аллена к Насеру.

Было уже 2 часа дня. Аллен должен был вылететь из Нью-Йорка пятичасовым самолетом, следующим до Парижа. Решение о спешной поездке было объявлено государственным департаментом всего за три минуты до вылета самолета из Нью-Йорка. Государственный секретарь Даллес, возвратившийся в Вашингтон в тот же день, назвал поездку Джорджа Аллена "всего лишь обычным визитом". В действительности же дело обстояло далеко не так. Джордж Аллен вез с собой письмо от государственного секретаря Даллеса с предупреждением, что соглашение о поставке оружия отдаст Египет в руки коммунистов. Даллес подписал это наспех составленное письмо в Нью-Йорке перед самым отлетом Аллена. Пока Аллен летел на самолете в страну сфинксов, из США по телеграфным линиям полетели сообщения, в которых высказывались предположения, что Аллен везет с собой ультиматум Насеру.

В этот момент "мистер Иран" из ЦРУ стал центральной фигурой в закулисных маневрах в египетской сто-лице. Впоследствии в отчетах английских газет говорилось по этому поводу о таинственном американском чиновнике "мистере X". Это и был Ким Рузвельт.

Одна версия событий этих дней изложена Насером в его резкой речи, произнесенной в Александрии 26. июля 1956 года, - в день, когда он захватил Суэцкий канал.

"Когда было объявлено о заключении соглашения о поставке оружия, - заявил Насер толпе, возбужденной его речью, - Вашингтон прислал в Египет своего представителя- Джорджа Аллена...

Один из американских чиновников связался со мной и просил дать ему специальную аудиенцию. Он сказал, что... Аллен везет резкую ноту правительства США, которая может нанести ущерб Египту и его престижу. Он заверял меня, что эта нота не будет иметь последствий, так как действие ее будет приостановлено, и советовал принять это послание.

Я спросил его: о каком оскорблении египетской нации и ее престижа идет речь? Он ответил, что это послание от господина Даллеса, составленное в резких выражениях. Он был удивлен, как его вообще могли послать, и просил меня сохранять хладнокровие и принять это послание спокойно.

Он заявил, что никаких практических последствий это послание иметь не будет. Он гарантировал это. Я сказал ему: "Послушайте... если ваш представитель явится ко мне в кабинет и скажет мне что-нибудь неприятное, я выброшу его вон".

Это произошло в начале октября. Вскоре он снова появился у меня и сообщил, что рассказал о нашей беседе Аллену и что Аллен беспокоится, не будет ли он выброшен вон, если придет ко мне вручить послание, и не вышвырнет ли его вон господин Даллес, если он вернется обратно, не передав этого послания".

Джордж Аллен все же посетил Насера и не был выброшен вон. Но в Вашингтоне распространились слухи, что некий "мистер X", высокопоставленный представитель ЦРУ, нанес ущерб политике США, так как сумел проникнуть к Насеру, опередив Джорджа Аллена, и убеждал Насера забыть все, что может сказать ему специальный посланник^*.

^* (Эта история показалась сенатору Полу Дугласу, демократу от штата Иллинойс, довольно неблаговидной. Поэтому он без лишнего шума расследовал ее впоследствии во время поездки на Ближний Восток. - Прим. авторов.)

А произошло-насколько это можно восстановить сейчас - следующее.

Когда самолет приземлился в Каире, Аллен ничего не знал о той буре, которая была вызвана сообщениями, что он привез ультиматум от правительства Эйзенхауэра. В аэропорту его ожидала толпа западных и египетских репортеров. Посол Генри Байроуд быстро поднялся в самолет, чтобы предупредить Джорджа Аллена о создавшейся обстановке.

Получив такое предостережение, помощник государственного секретаря стал осторожен в своей беседе с корреспондентами, окружавшими его, когда он вышел из самолета. В толпе Аллен заметил Кима Рузвельта. Он кивнул представителю ЦРУ, но на глазах у публики они держались в стороне друг от друга.

Еще до прибытия Аллена Байроуд и Ким договорились, что, если Аллену откажут во встрече с Насером, это будет непоправимым ударом по престижу США. Поэтому, уединившись в посольстве, Ким Рузвельт, Байроуд и Эрик Джонстон, который вел переговоры о соглашении по ирригации, вместе с Алленом изучили письмо государственного секретаря Даллеса. Они заявили Аллену, что той письма настолько покровительственный, что Насер воспримет это послание как оскорбление и вышвырнет Аллена вон из кабинета. Они настаивали на том, чтобы по крайней мере вместо официального вручения письма Насеру он только зачитал его.

В результате Джордж Аллен послал телеграмму государственному секретарю Даллесу с просьбой разрешить ему передать Насеру устно содержание этого резкого послания. В этом случае Насер не получит текста письма и не сможет опубликовать его впоследствии. В ответной телеграмме Даллес предлагал Аллену поступить так, как он сочтет целесообразным.

Тем временем Ким Рузвельт, который хорошо знал Насера, снова обратился к нему. Защитники Кима утверждают, что он сделал это для того, чтобы облегчить Аллену его задачу, что он подготовил Насера, сказав ему, чтобы он действовал как взрослый человек и не взрывался. Он советовал ему слушать сдержанно, когда будут читать письмо. Однако Ким, по их словам, вовсе не просил Насера не обращать внимания на поел а мне, которое вручит ему Аллен, как это потом утверждал Насер.

При. встрече Аллена с Насером 1 октября присутствовал Байроуд. Аллен сказал Насеру, что Соединенные Штаты признают право Египта покупать оружие там, где он хочет, но подчеркнул, что США отказались продавать реактивные истребители Израилю и очень хотят прекратить гонку вооружений на Ближнем и Среднем Востоке.

"Вы не захотели продавать мне оружие, - заявил Насер,- и мне пришлось покупать его там, где я смог".

Насер не дал определенного ответа, когда Аллен настойчиво пытался узнать, не является ли соглашение о поставке оружия прелюдией к чему-либо большему. Наконец Аллен вынул письмо и официально зачитал его текст Насеру. Перевод при этом не делался, так как английским языком египетский премьер владеет в совершенстве. Аллен не оставил письмо Насеру.

Во всяком случае ясно, что помощник начальника ЦРУ видел Насера до того, как с ним встретился помощник государственного секретаря.

Эйзенхауэр не мог знать об этом, так как в это время он находился в кислородной палатке в Денвере после сердечного приступа. 4 октября государственный секретарь Даллес заявил на пресс-конференции, что в результате переговоров между Алленом и Насером достигнуто лучшее взаимопонимание.

Если под этим государственный секретарь подразумевал, что благодаря вмешательству "мистера X" помощника государственного секретаря по делам Ближнего Востока не вышвырнули из кабинета египетского премьера, то он был прав.

1956 год. Суэц

Как только советское оружие стало поступать в Египет, отношения между Насером и Вашингтоном быстро обострились. 19 июля 1956 года Соединенные Штаты отказались от своего первоначального предложения помочь Египту в обуздании Нила и построить высотную плотину в Асуане (эту задачу с готовностью взялись выполнить русские).

Через неделю Насер захватил Суэцкий канал. 29 октября Израиль вторгся на территорию Египта, а накануне Дня всех святых к нему присоединились Франция и Англия. Соединенные Штаты осудили агрессию^*, а Москва пригрозила Лондону и Парижу пустить в ход ракетное оружие, и агрессия против Египта прекратилась. Все это совпало с разгаром событий в Венгрии и заключительным этапом предвыборной кампании в Соединенных Штатах.

^* (Позиция правительства США в вопросе об англо-франко-израильской агрессии против Египта была, несомненно, продиктована стремлением извлечь выгоду из просчета своих империалистических партнеров, укрепить престиж политики США в странах, недавно обретших политическую независимость, войти к ним в доверие, чтобы легче было методами неоколониализма пытаться поставить эти страны в экономическую и политическую зависимость от Соединенных Штатов. - Прим. ред.)

Когда эта буря на Ближнем Востоке утихла, Аллен Даллес оказался в трудном положении. Опять посыпались упреки в том, что ЦРУ оказалось не на высоте и не предсказало такого серьезного события, каким на этот раз было вторжение в районе Суэцкого канала. Фостер Даллес нанес ЦРУ удар, заявив в сенатской комиссии: "Мы не имели никакой предварительной информации".

Через семь лет после этих событий Аллен Даллес дал объяснение всему этому. Много раз, говорил Аллен Даллес, разведка приходила к правильному выводу, но не могла огласить его. Далее он сказал:

"Это положение справедливо по отношению к событиям в районе Суэца в 1956 году. В данном случае ЦРУ своевременно заметило возможность действий, предпринятых Израилем, а затем Англией и Францией. У общественности же сложилось мнение, что разведка допустила промах. Официальные представители США выступили с заявлениями, в которых говорилось, что страна не была заблаговременно предупреждена об этих действиях. Конечно, наши представители намеревались только намекнуть на то, что Англия, Франция и Израиль не сообщили нам, что они собираются предпринять. В действительности же разведка Соединенных Штатов информировала правительство, как всегда, не рекламируя своих достижений".

Это объяснение не совпадает с тем, что говорил Фостер Даллес в сенате. 1 февраля 1957 года, на совместном заседании сенатских комиссий по иностранным делам и по вооруженным силам, сенатор Мэнсфилд задал вопрос Даллесу. Он спросил, знал ли Вашингтон заранее о предстоящем нападении Израиля на Египет и об участии в нем англичан и французов. "Мы не имели никакой предварительной информации, - ответил Даллес.- Участие англичан и французов также оказалось для нас полной неожиданностью".

Конечно, если рассматривать это заявление отдельно, его можно истолковать так, что нападающая сторона не предупредила Вашингтон о своих действиях заблаговременно. Но за две недели до этого, 15 января, государственный секретарь Даллес, выступая перед теми же сенатскими комиссиями, высказался определеннее, когда отвечал на вопрос сенатора от штата Вашингтон Генри Джексона, который спросил: "Знали ли представители исполнительной власти о неминуемом нападении Израиля на Суэц?" - "Нет, - ответил Даллес,- у нас не было такой информации". - "В соответствующее время, господин председатель, - сказал Джексон, - я хотел бы разобраться в этом вопросе, когда на своем заседании мы будем разбирать действия органов исполнительной власти. Сейчас я не стану больше заниматься этим... Причины, по которым я прекращаю задавать вопросы в этой плоскости, очевидны".

Разумеется, Джексон имел здесь в виду деятельность ЦРУ. (Позднее вопросы и ответы на то, располагало ли ЦРУ заблаговременной информацией, в опубликованной стенограмме заседания по вопросам деятельности исполнительных властей были так изрезаны цензурой, что докопаться до смысла было невозможно.)

Выяснение этих обстоятельств имело место в период непрерывных внутренних и международных споров о событиях в районе Суэца. В Англии, Франции и Соединенных Штатах высказывались предположения, что правительство Эйзенхауэра знало заранее о планах агрессии, но лицемерило, выступая с оскорбительным протестом и вмешиваясь в это дело. Демократы считали, что этот предвыборный кризис помог нанести поражение Эдлаю Стивенсону и способствовал повторному избранию Эйзенхауэра. Если именно так обстояло дело, государственный секретарь по политическим мотивам вряд ли мог позволить себе ответить утвердительно на вопросы

Джексона о том, знало ли ЦРУ, что момент нападения приближается.

Но вопрос Джексона и ответ государственного секретаря внесены в стенограмму. Даллес определенно заявил, что "исполнительные органы правительства (куда, конечно, входит и ЦРУ) не имели предварительной информации" о предстоящем нападении Израиля, с которого началось вторжение в зону Суэца.

Установить правду всегда нелегко. Вдвойне трудно установить правду о деятельности секретного управления. Будущим историкам "холодной войны" предстоит трудная задача.

1956 год. Коста-Рика

Деятельность невидимого правительства не ограничивалась странами, которым угрожал коммунизм или в которых коммунисты находились у власти. В середине пятидесятых годов агенты ЦРУ глубоко вторглись в политические дела Коста-Рики. Информированные костариканцы знали о роли ЦРУ. В данном случае задача ЦРУ заключалась в том, чтобы добиться изгнания из страны Хосе (Пепе) Фигереса, умеренного социалиста, ставшего президентом в результате справедливых и открытых выборов в 1953 году.

В марте 1954 года, выступая в сенате, сенатор Мэнсфилд привел газетное сообщение, в котором говорилось, что один из агентов ЦРУ был пойман с поличным во время подслушивания телефонного разговора Хосе Фигереса. "Мне нет необходимости указывать на весьма неприятные последствия, к которым такой вид деятельности мог привести в нашей внешней политике", - заявил Мэнсфилд, призывая конгресс усилить контроль над ЦРУ. Однако его предупреждение не оказало заметного влияния на деятельность ЦРУ, направленную против Фигереса.

Фигереса хорошо знали в стране как вождя партизанского движения, преследовавшего цель поставить на пост президента в 1948 году Отилио Улате. Улате победил на выборах, но правое правительство и парламент, состоявший из сторонников правительства, отказались признать его президентом, Однако в апреле 1948 года

Фигерес заставил их уступить, и в следующем году Ула-те вступил на пост президента.

Этот успех послужил Фигересу трамплином для занятия президентского поста в 1953 году. Улате же теперь организовал оппозицию^ против своего бывшего политического союзника.

Местные агенты ЦРУ присоединились к оппозиции, пытавшейся сместить Фигереса с поста президента. Главный повод для их недовольства заключался в том, что Фигерес скрупулезно соблюдал право политического убежища в Коста-Рике как для коммунистов, так и для противников коммунистов. Большой приток сомнительных личностей в страну осложнял работу ЦРУ по наблюдению за ними и заставил увеличить штат сотрудников ЦРУ в Коста-Рике.

В этих условиях ЦРУ придерживалось двойственной тактики: с одной стороны, раздувало противоречия в Коммунистической партии Коста-Рики, а с другой - пыталось скомпрометировать Фигереса^* связью с коммунистами. Попытка доказать, что Фигерес во время посещения Мексики установил связь с лидерами коммунистов, потерпела неудачу. Выполняя первую часть задачи - обострение противоречий в компартии, агенты ЦРУ добились большого успеха. Им удалось поместить фальшивое письмо в коммунистическую газету. В письме, якобы написанном одним из лидеров костариканских коммунистов, выражались взгляды, противоречащие линии партии по венгерскому вопросу.

^* (В то время как ЦРУ устраивало заговоры, чтобы избавиться от Фигереса, американский посол Роберт Вудворд настоятельно просил Эйзенхауэра пригласить президента Коста-Рики в Вашингтон, чтобы укрепить его престиж. - Прим.. авторов. )

Не зная, что письмо является фальшивкой ЦРУ, сотрудники американского посольства провели срочное совещание, чтобы уяснить значение этого письма. После этого в Вашингтон было направлено пространное секретное донесение, информировавшее ведущих политических деятелей о возможности резкого поворота в политике латиноамериканских коммунистов.

И никто не удосужился сообщить посольству или государственному департаменту о том, что статья в газете была написана ЦРУ.

1960 год. Самолет У-2

Шпионский самолет У-2 проектировался под руководством Ричарда Биосела, Тревора Гарднера из ВВС США и Кларенса (Келли) Джонсона из фирмы Локхид после того, как первоначальный проект его был отклонен Пентагоном 7 июня 1954 года. Наконец в декабре того же года министерство обороны США одобрило проект сверхсекретного самолета, предназначенного для сбора шпионских данных.

Конференция глав государств должна была состояться 16 мая 1960 года. Когда уже приближалась дата совещания, технические специалисты ЦРУ, отвечавшие за программу полетов самолета У-2, решили провести еще один тайный полет до начала конференции в верхах. Они опасались, что Парижское совещание может привести к ослаблению напряженности, в результате чего разведывательные планы окажутся расстроенными. У разведчиков было такое мнение, что успешный исход конференции и последующая намечаемая поездка Эйзенхауэра в Москву сделают невозможным полеты самолетов У-2.

Каждая серия полетов У-2 утверждалась Эйзенхауэром. Однако в пределах серии полетов, намечаемых на данный отрезок времени, допускалось гибкое варьирование количества вылетов для выполнения конкретных задач.

Приближалась дата созыва совещания на высшем уровне, но Эйзенхауэр не приостановил программу полетов.

1 мая 1960 года Френсис Пауэре, пилот самолета У-2, был сбит под Свердловском русской ракетой. О том, что самолет сбит, советский премьер заявил 5 мая. Это вызвало длительное замешательство в высших правительственных кругах США.

Первоначально Вашингтон выдвинул версию, будто это был самолет метеорологической службы, действовавший по заданию управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Утверждали, что этот самолет вылетел с турецкого аэродрома и что пилот на границе сбился с курса из-за неисправности кислородного оборудования. Выждав два дня, пока эта версия

широко распространилась, советский премьер заявил, что пилот и самолет находятся у него в руках. Тогда госдепартамент признал, что полет совершался с разведывательной целью, но что в Вашингтоне не давали на это санций.

Спустя два дня Эйзенхауэр отказался и от этой версии, взял на себя ответственность за программу полетов У-2 и сделал заявление, смысл которого был истолкован так, что полеты над советской территорией будут продолжаться.

С этого все и началось. Советский премьер в Париже резко протестовал и потребовал извинения. Эйзенхауэр в конце концов заявил за столом совещания на высшем уровне, что самолеты У-2 больше не будут совершать полеты над Россией. Однако совещание в верхах в 1960 году закончилось провалом.

Зачем администрации Эйзенхауэра и центральному разведывательному управлению понадобилось так уверенно пускать в ход свою "прикрывающую" версию о "метеорологическом" самолете? Одной из причин этого было то, что Пауэре получил указание взорвать самолет, если что-нибудь случится при полете над территорией России. Это, по расчетам центрального разведывательного управления, должно было устранить улики.

На самолете У-2 имелось взрывное устройство с трехфунтовым зарядом циклонита, достаточным, чтобы уничтожить машину. Пилот У-2 должен был, если что-нибудь случиться, привести в действие часовой механизм взрывного устройства и покинуть самолет. Самолет после этого должен взорваться. Однако Аллен Даллес опасался, что некоторые пилоты У-2 не были уверены в надежности действия хитроумного подрывного устройства и не знали, сколько секунд они будут иметь в своем распоряжении, чтобы покинуть самолет.

Выступая в сенате после своего освобождения из заключения в России, Пауэре дал следующие показания: "Моей первой реакцией было протянуть руку к взрывному механизму, но я подумал, что до того, как включить механизм, надо лучше сначала посмотреть, смогу ли я покинуть самолет, Я знал, что от момента включения механизма до момента взрыва я буду иметь семьдесят секунд"^*.

^* (Через несколько дней после его выступления в сенате Пауэре был, однако, менее уверен в этом. В своем интервью по радио с Джемсом Кларком он заявил, что полагал, что на своей машине он имел семьдесят секунд в своем распоряжении. Такую неуверенность испытывали и другие пилоты У-2. Факт остается фактом: пилоты не знали точно, сколько времени у них остается до взрыва самолета.- Прим, авторов)

Пауэре заявил, что не мог использовать катапульту, автоматически выбрасывающую из самолета сиденье с пилотом, так как его бросило в переднюю часть кабины. Он решил подняться, и когда ему это удалось, он не смог занять такое положение, чтобы можно было повернуть ручку взрывателя.

Доклад центрального разведывательного управления, опубликованный после двадцатичетырехдневного пребывания Пауэрса в этом учреждении и его тайного допроса, освещает этот факт в основном так же. В докладе отмечается, что "включение подрывного устройства требует четырех манипуляций с ручками", и далее говорится, что Пауэре действовал в соответствии с контрактом и своими обязательствами как американца и поэтому должен получить причитающуюся ему оплату.

Комиссия сената по вооруженным силам благожелательно рассматривала этот вопрос, и никто не спросил Пауэрса, имел ли он строгий приказ об уничтожении самолета. Было ясно, что центральное разведывательное управление не хотело вникать в вопрос о надежности работы подрывного устройства.

В материалах о том замешательстве, которое имело место в Вашингтоне после конфликта из-за полетов У-2, не уделяется достаточного внимания важному вопросу о подрывном устройстве. В версиях, выдвинутых вначале для прикрытия инцидента с У-2, исходили из предположения, что Френсис Пауэре включил подрывное устройство. В действительности же он этого не сделал.

1963 год. Неприятности для генерала Гелена

Всякий, кто хоть изредка читает газеты, знает, что 1963 год был знаменательным годом в смысле шпионских инцидентов1. Однако один из наиболее значительных инцидентов, в котором прямо замешано центральное разведывательное управление, привлек меньше всего внимания в Соединенных Штатах. 11 июля в Карлсруэ три бывших агента западногерманской разведки были приговорены к тюремному заключению за шпионаж.

Поскольку организация Гелена - западногерманская разведка - финансировалась и контролировалась центральным разведывательным управлением США, этот случай означал не что иное, как удар в самое сердце наиболее важного европейского филиала центрального разведывательного управления.

Центральное разведывательное управление вложило миллионы долларов в организацию Гелена, однако этот инцидент поставил под вопрос эффективность и ценность всего предприятия. Он послужил также поводом для дебатов на морально-политические темы в Западной Германии, где некоторые газеты ставили вопрос: почему бывшие нацисты играют первую скрипку в руководстве разведкой?

Гелен - генштабист гитлеровского вермахта - в минувшую войну руководил разведкой против иностранных армий на Востоке. Это значит, что он руководил германским шпионажем против Советского Союза и Восточной Европы. Говорят, что, когда в 1945 году нацистская империя рухнула, он сдал свою организацию и картотеки контрразведывательной службе американской армии.

При своем знании Советского Союза и Восточной Европы Гелену не пришлось долго ждать возможности вернуться к своему занятию; на этот раз он должен был работать в пользу Соединенных Штатов. Когда центральное разведывательное управление обдумывало вопрос о создании своей сети в Западной Германии, оно решило выяснить, насколько можно положиться на таланты Гелена. Генри Плезентс, служивший долгие годы руководителем разведывательной службы США в Бонне, взялся за дело и провел несколько месяцев с Ге-леном.

Гелен назвал свою цену и свои условия, но прошло несколько 'Месяцев, прежде чем центральное разведывательное управление сказало "да". После этого Гелен сколотил разведывательную сеть, которая действовала в полной тайне от общественного мнения Западной Германии; руководство ею осуществлялось из тщательно охраняемой виллы Пуллах, близ Мюнхена. Формально разведывательная организация Гелена не являлась частью правительственного аппарата Бонна.

Факты свидетельствуют, что Гелен укомплектовал свою организацию многими бывшими офицерами разведывательной службы СС и вермахта. Один из осужденных П июля 1963 года за шпионаж против Западной Германии, бывший руководящий работник западногерманской разведки, Фельфе, показал на суде, что он был взят в организацию Гелена в 1951 году. К нему обратился бывший полковник СС и спросил, не заинтересован ли он в том, чтобы возвратиться к своему "старому занятию" (во время войны Фельфе руководил швейцарским отделом гитлеровской службы безопасности).

Это же было "старым занятием" и доктора Отто Иона, главы западногерманской "службы защиты конституции". Доктор Йон 20 июля 1954 года перешел в Восточный Берлин. Поскольку Йон был главой западногерманской официальной контрразведывательной организации, его переход вызвал такое же изумление, как если бы Эдгар Гувер вдруг сбежал в Минск.

В Вашингтоне, ошеломленном этим известием, характеризовали иона как одного из "двух или трех наиболее осведомленных лиц Западной Германии" в вопросах разведывательной службы. Однако в сообщении "Нью-Йорк тайме" из Берлина дается наиболее сенсационное объяснение поступка иона. "Полагают, - пишет газета, - что организация доктора иона соперничает и имеет конфликты с более обширной немецкой организацией, возглавляемой Геленом, в прошлом - высокопоставленным офицером разведывательной службы вермахта".

20 июля 1955 года власти Западной Германии объявили, что организация Гелена становится официальной и будет впредь именоваться федеральным разведывательным управлением.

Измена Иона и официальное признание организации Гелена канцлером Конрадом Аденауэром привели к тому, что Гелен стал неоспоримым хозяином разведки Западной Германии. Аппарат Гелена стал частью боннского правительственного аппарата. Взаимоотношения между центральным разведывательным управлением и федеральным разведывательным управлением остаются Низкими. Вот почему процесс 11 июля 1963 года представлял неприятности не только для Гелена; он был предметом озабоченности и для центрального разведывательного управления.

Необычайный рост тайной деятельности Соединенных Штатов во всех частях света подчеркивается в этом кратком обзоре важнейших операций невидимого правительства в Германии, а также в Боготе, Корее, коммунистическом Китае, на Формозе, в Иране, Египте, Коста-Рике и в Советском Союзе. Другие операции, еще более захватывающие и подчас волнующие, были проведены в Бирме, Индонезии, Лаосе, Вьетнаме и Гватемале.