20.08.2014

Темное дело врачей

Сейчас врач в США – это, как правило, весьма уважаемый человек, но были времена, когда престиж профессии врача, напротив, был крайне низок, а публика относилась к врачам негативно. Более того, первые массовые беспорядки в Соединенных Штатах после обретения независимости были направлены именно против врачей и студентов-медиков. Это событие вошло в историю под названием Doctors' Riot.

В конце XVIII века в Нью-Йорке медицинское образование можно было получить в Колумбийском университете, также существовали частные курсы для медиков в городской больнице, где основной упор делался на анатомическую практику. Эти занятия организовал известный врач Ричард Бейли, учившийся в Лондоне и привезший из Старого Света обширное собрание анатомических препаратов.

Обучение тогда затруднялось тем, что было крайне мало возможностей получить тела для практических занятий. Да и отношение к вскрытиям мертвых было в целом неодобрительным. Тогдашние нью-йоркцы видели в этом недопустимое кощунство, которое никак нельзя оправдать пользой для медицинской науки и подготовки будущих врачей. Не секрет, что довольно часто врачам приходилось прибегать к незаконной покупке тел умерших бедняков, а также и к похищению свежих покойников прямо с кладбищ.

Слухи об этом порой возникали в городе. С наступлением 1788 года они стали стремительно нарастать. В газетах появлялись описанные в самых черных красках повествования о студентах, грабящих кладбища. Чаще эти сведения относились к участку, отведенному для погребения чернокожих жителей города, так называемому Negroes Burial Ground. В феврале группа негров, как рабов, так и свободных, обратилась к городским властям с петицией против «молодых джентльменов, называющих себя студентами», которые «под покровом ночи выкапывают тела умерших друзей и родственников ваших просителей, унося их без уважения возраста или пола». Податели петиции даже не просили прекратить эту деятельность, а лишь хотели, чтобы при обращении с телами соблюдались «порядок и приличия». Но каких-либо действий предпринято не было. Пока проблема касалась бедняков и негров, власти не были склонны к излишней активности.

Негодование горожан подстегнуло анонимное объявление, размещенное в газете Advertiser 21 февраля. Там говорилось, что тело белой женщины было похищено с кладбища при церкви святой Троицы.

Взрыв народного гнева случился 16 апреля. Сведения о том, что послужило поводом для этого, неточны. Чаще всего говорили о группе детей, игравших рядом с больницей. Якобы дети пробрались к больничному окну и увидели отрезанную руку. Другие рассказывали, что один из врачей сам помахал детям из окна этой рукой. Третьи даже говорили, что один из студентов (называли его имя – Джон Хикс) сказал мальчику, мать которого недавно умерла, что это рука его матери. Мальчик побежал домой и рассказал всё отцу, тот, отправившись на кладбище, убедился, что могила его жены пуста. Тогда толпа возмущенных горожан ринулась к больнице, ворвалась туда и обнаружила несколько тел со следами вскрытия.

Толпа полностью разгромила больницу. Большая часть врачей и студентов успела скрыться, другие же остались, пытаясь защитить коллекцию анатомических препаратов. Но они были опрокинуты ворвавшимися погромщиками, препараты были вытащены на улицу и подожжены. В огонь чуть было не отправили Ричарда Бейли и его помощника Райта Поста, но их спасли прибывшие на место беспорядков мэр Нью-Йорка и шериф. Мэр распорядился отправить врачей и студентов в городскую тюрьму для их безопасности.

На следующее утро толпа собралась вновь. Люди искали по городу врачей и студентов, а также похищенные тела. Они собрались у Колумбийского университета. Видный и уважаемый политик Александр Гамильтон, один из отцов-основателей США, который на следующий год станет первым министром финансов в истории страны, попытался успокоить толпу с крыльца, но его отшвырнули прочь. Люди проникли в здание, обыскали анатомический театр, музей, библиотеку, часовню и даже студенческие спальни в поисках тел. Но ничего не нашли (студенты накануне ночью спрятали все тела и анатомические препараты).

Тогда толпа, выросшая до пяти тысяч человек, направилась по Бродвею к зданию тюрьмы, требуя выдать им врачей. Губернатор Джордж Клинтон, мэр Джеймс Дуэйн и другие видные политики призывали людей разойтись. Но возмущенные горожане попытались взять тюрьму штурмом. Они вооружились камнями, кирпичами и досками, оторванными от стоявших возле тюрьмы виселиц. Камни полетели в тюремные окна. Находившиеся внутри студенты стали кидать эти камни назад в толпу. Один из нападавших попытался проникнуть в тюрьму через окно первого этажа и был убит охранником, что еще сильнее разъярило толпу. Губернатор вызвал подкрепление из отряда милиции – воинского ополчения штата. При этом он запретил открывать огонь. Но натиск толпы усилился, секретарь иностранных дел Джон Джей (будущий глава Верховного суда США) получил по голове камнем, а герой войны за независимость генерал фон Стьюбен – кирпичом. В этот момент защитники здания не выдержали и открыли огонь. У здания тюрьмы погибло трое штурмующих и трое милиционеров. Всего же в этот день в городе было убито 20 человек.

В последующие дни городские газеты перестали публиковать рекламные объявления врачей. Люди стихийно организовывали вооруженные патрули (получившие название Dead Guard Men), которые должны были охранять кладбища. Некоторые известные врачи выступили с публичными заявлениями, что никогда не занимались похищением тел. Ричард Бейли сказал, что «никогда не грабил кладбища в городе и не поручал никому этого делать». Ключевые слова здесь «в городе», ведь негритянское кладбище было расположено за официальной городской границей. После бунта было проведено расследование, но оно ничем не кончилось.

Doctors' Riot 1788 года в Нью-Йорке не был уникальным. Историк медицины Майкл Сэппол насчитал по крайней мере 17 таких инцидентов между 1765 и 1854 годами в Нью-Хейвене, Балтиморе, Кливленде и Филадельфии. Людей возмущали осквернение кладбищ и надругательство над мертвыми, но врачи не имели других возможностей получения тел для занятий, поэтому они продолжали похищать или покупать тела, только с большей осторожностью. Единственную официальную возможность получить тело для вскрытия давали казни. Но этот факт показывал анатомическую практику в еще более мрачном свете для общества: люди воспринимали вскрытие как дополнительное наказание преступников.

Из-за спроса на мертвые тела возникла особая нелегальная профессия. Люди, проникая ночью на кладбища, выкапывали погребенных и продавали тела врачам. Иногда они действовали по прямому заказу врачей. Называли таких людей body snatchers или resurrectionists, «воскресители». Работа таких «воскресителей» описана в одной из глав «Приключений Тома Сойера». Слухи и скандалы, связанные с похищениями тел, возникали в течение всего XIX века.

В книге о Томе Сойере в качестве похитителей тел выступают люди, для которых это занятие было случайным заработком, но были и те, для кого оно становилось постоянной работой. Одним из таких людей был Грандисон Харрис.

В конце лета 1989 года строители в городе Огаста, штата Джорджия, ремонтировали полуторавековое здание по адресу Телфэйр-стрит 598. Во время ремонта неожиданно наткнули в подвале на лежащие в несколько слоев человеческие кости. Там были скелетированые руки, ноги, тела, черепа, отдельные кости – всего около 10 тысяч костей и костных фрагментов. Рядом были найдены медицинские инструменты XIX века.

Вызванный коронер быстро установил, что в данном здании с 1835 по 1913 год располагался Медицинский колледж Джорджии, а кости принадлежат телам, использовавшимся в учебном процессе. Тела, конечно, доставлялись нелегально, с кладбищ, хранились в чанах с виски, после препарирования некоторые из них превращались в экспонаты анатомической коллекции колледжа, а другие выбрасывались в подвал и присыпались негашеной известью, чтобы не распространять запах.

Большая часть тел, оказавшихся в этом подвале, были добычей Грандисона Харриса, поставлявшего учебный материал в течение более чем полувека. Попал он в колледж в 1852 году, когда семь преподавателей колледжа вскладчину купили на аукционе в Чарльстоне молодого и сильного раба, представителя галла. Таким образом, Грандисон Харрис стал собственностью колледжа. Официально он выполнял обязанности швейцара и дворника, но в действительности он понадобился преподавателям для похищения покойников.

Начали они с того, что обучили Грандисона Харриса грамоте (кстати, в те годы это запрещалось законами Джорджии). Теперь он мог самостоятельно отслеживать в местных газетах объявления о похоронах. Также с ним проводили тренировки по развитию зрительной памяти, чтобы он был способен, закончив дело, восстановить внешний вид могилы. Подготовленный таким образом Харрис приступил к выполнению своих настоящих обязанностей.

Он предпочитал работать на кладбище Cedar Grove, где хоронили бедняков и чернокожих. На кладбище он приходил ночью, разрывал свежую могилу со стороны головы покойника, разбивал крышку гроба топором, извлекал тело, клал в мешок, зарывал могилу и восстанавливал ее внешний вид, а затем отправлялся в коллеж, где помещал тело в чан с виски. У Харриса были прекрасные отношения со студентами, набравшись за много лет опыта, он превратился в ассистента, помогавшего им в работе в анатомичке. Бывший декан Юджин Мерфи вспоминал, как однажды Харрис, возвращавшийся с кладбища с добычей, решил зайти в салун. Они улучили момент, когда он оставил без присмотра мешок, вытащили тело, а один из них забрался в мешок сам. Когда Харрис вернулся, студент из мешка простонал: «Грандисон, Грандисон! Мне холодно, купи мне выпить». Невозмутимый Харрис ответил: «Покупай себе сам. Мне пора идти».

После отмены рабства Харрис поселился в Южной Каролине и даже некоторое время занимал там должность судьи, но после распространения там «законов Джима Кроу» и всё более частых притеснений на расовой почве вернулся в Медицинский колледж Джорджии уже как не как раб, а как наемный служащий.

Положение Грандисона Харриса среди чернокожих жителей Огасты было двойственным. Его основное занятие никогда не афишировалось, но в действительности не было особым секретом. С одной стороны многие его не любили, к тому же он вызывал суеверный страх («никогда не знаешь, кого он выкопает следующим»). С другой стороны, он умел читать и писать, имел постоянную и неплохо оплачиваемую работу, одевался как джентльмен: соломенная шляпа летом, котелок – зимой, по воскресеньям обязательно бутоньерка в петлице. Вспоминают, что он устраивал приемы, где собиралась элита местного черного общества. Харрис был членом основанной в 1880 году масонской ложи Colored Knights of Pythias, которая была создана по образцу тайного братства Knights of Pythias.

В 1887 году в Джорджии был принят закон, который должен был обеспечить поставку невостребованных тел в учебные заведения, но тел всё равно не хватало, так что Харрис продолжал свою работу. Лишь в начале XX века он ушел на покой, а его должность в колледже унаследовал сын. В 1908 году Харрис выступил перед студентами с лекцией, рассказав о тонкостях своего, уже ушедшего в историю, ремесла.

Умер Грандисон Харрис в 1911 году и был похоронен на том самом кладбище Cedar Grove, куда он так часто приходил по ночам при жизни. В 1929 году наводнение смыло все надгробные надписи, и сейчас никто не знает, где лежит его тело. Те же кости, что были найдены в 1989 году в подвале, также были захоронены на этом кладбище, вернувшись туда, откуда их когда-то забрал Грандисон Харрис.

МАКСИМ РУССО

Источники:

1. polit.ru