Замечания [о жителях]

27 июня я предпринял экспедицию к реке Пастоль с намерением восстановления там дружеских сношений с жителями, проникнуть далее вовнутрь по Квихпаку для ознакомления с жителями. Но усилившаяся болезнь моя принудила меня оставить сие предприятие и, имея все благоприятные для сего намерения обстоятельства, я возвратился на судно 6 июля, гораздо ранее, нежели как было должно. Посему успех моей экспедиции состоял только в подробном исследовании кратчайшего водяного пути от редута в Квихпак, осмотра почти до вершины реки Пастоль и восстановлении дружеских связей с пастольцами. Но тем не менее полагаю, что сведения, собранные мною на пути в Квихпак, в Пастоль и около редута, с присовокуплением тех, кои мне передали Козьмин и Глазунов, могут достаточно ознакомить с сею страною. В сем предположении я начну мои замечания обозрением народов, долженствующих иметь сношения с редутом Св. Михаила. Путевой же журнал моей экспедиции приложится к составляемой мною карте сих мест^*.

^*(См.: Кашеваров А. Ф. Атлас Восточного океана. - Зап. Гидрограф, деп. Мор. м-ва, 1850, ч. VIII.)

Народы, обитающие при берегах на пространстве от мыса Родней до мыса Азъячагъяк, называются общим именем чнагмюты, но оно никогда у них не употребляется по причине, что туземцы именуют себя всегда по имени своего жила. От Азъячагъяка до Квихпака живут паштулиг-мюты (пастольцы), от Квихпака до Кижунака - агульмюты, а по Кижунаку и далее от Кускоквима - магмюты. Жители Зунда Головнина называются аклыгмюты, или тачигмюты. Они живут здесь только летом, на зиму же переходят в Нортонов залив, где у мыса Дерби находится их зимник. Занимаются промыслом лисиц, белуг и маклаков, речных же бобров и выдр достают в малом количестве от тундровых жителей - за табак, получаемый ими от азиагмютов, за жир, лавтаки и ремни.

От редута к NO милях в 35 виден мыс, известный туземцам под именем Уналаклит. Бухта, находящаяся между мысами Денбич [Денби] и Уналаклит, называется Шактулак (Шактоль). От берегов сей бухты вовнутрь, на тундрах, есть жители, именующиеся малимюты, которые приходят к берегу только весною при разломке льда для лова маклаков и не имеют торговли с прибрежными жителями.

От мыса Уналаклит к S впадает в море несколькими весьма мелкими протоками река Уналаклит, изобильная рыбою, и которая от устья своего вверх дня на 2 или 3 езды на байдарке принимает в себя реку Улукак, текущую от N. При устье Уналаклита есть селение, жители которого называются уналаклигмютами. Они занимаются тем же промыслом, что и аклыгмюты, и теми же средствами достают себе речных бобров и прочее от улукагмютов.

Река Улукак течет из тундр и, вероятно, начинается поблизости от Квихпака, ибо улукагмюты, живущие на тундрах около сей реки, при небольшом количестве своих промыслов еще достают оных от инкалигмютов, живущих около Квихпака, променивая им табак, жир, лавтаки и другие вещи, полученные от азиагмютов и уналаклигмютов. Вообще должно полагать, что в Уналаклит летом стекается довольно промыслов и, кажется, можно еще более увеличить сие стечение.

Жители мыса Киктагук (находящегося на О стороне залива Тебенькова) - большею частию переселенцы из Тачика (селение возле Михайловского редута), точно так же как жители мыса Атхвик (Стефенс), по причине, что скудные средства к запасению кормов у Тачика, а паче непомерная леность часто заставляют тачигмютов терпеть голод в высочайшей степени. Киктагугмюты, имея сношение с Уналаклитом, приобретают немного речных бобров и промышляют лисиц. Тачигмюты же случайно, и то очень мало, достают сих промыслов от приходящих народов. Атхвигмюты сами ходят в Пастоль и далее и покупают себе меха за табак, получаемый ими в долг от азиагмютов. Летом от мыса Стефенс жители переезжают на остров Кикахтахпак (Стюард) для запасения кормов, почему они также называются кикахтахпагмютами.

Между низменным мысом, откуда начинается канал, ведущий в заливТебенькова, и другим возвышенным мысом Азъячагъяк образовалась неглубокая бухта, у середины которой впадает в море река Пытмыхталик, вытекающая из гор двумя рукавами, соединившимися у самого устья, отчего составился здесь лоскут низменной земли в виде языка, на котором стоит селение Пытмыхталик. Около вершины сей реки, по рассказам жителей, есть небольшой лесок и водится немного речных бобров, но добыча их зимою сопряжена для туземцев с большими трудностями. Шерсть сих бобров почитается лучшею во всей стране. Пытмыхталигмюты по соседству и связям своим с пастольцами имеют тот же самый источник к приобретению промыслов, какой и у сих последних.

Несколько речек, вытекающих из гор, составили извилистую по топкой, низменной тундре текущую небольшую реку Паштули (Пастоль), громкую между чнагмютами по пристанищу тута азжиагмютов (азиагмюты) и по селению, почитающемуся огромнейшим из прибрежных. Селение сие состоит из 29 барабор и двух больших кажимов, куда собираются одни взрослые мужчины на совет. В бытность мою там я видел не более 70 человек мужчин, а с отсутствующими можно положить всех жителей около 100 человек мужеска пола.

С половины июля паштулигмюты и пытмыхталигмюты выезжают в море в числе до 100 байдарок и там на банках производят лов белуг. К исходу июля начинают собираться в Пастоль квихпагмюты и агульмюты с промыслами для продажи азиагмютам. По всем сведениям, какие только можно было собрать в Паштули, я полагаю, что более 50 байдарок не собирается туда для торговли. Почти всегда случается, что квихпагмюты, не имея времени долго ждать азжиагмютов, уступают свои промыслы паштулигмютам за жир, лавтаки (маклачьи), ремни и за табак, который всегда оставляют азжиагмюты паштулигмютам в долг. По приезде же сих, всегда нетерпеливо ожидаемых гостей в Паштули начинается в течение первых двух суток беспрерывное празднество. Угостить как можно радушнее азжиагмюта, жертвуя всем, что только может доставить ему удовольствие и удивление, ищет случая каждый паштулигмют. Он тогда бывает доволен, потому что может потом хвастать дальним народам, что угощал у себя в бараборе азжиагмюта, которые обыкновенно останавливаются станом около селения, соблюдают строжайшим образом воинскую осторожность и имеют день и ночь часового в полном вооружении. В гости же идут без зову, сами назначают, у кого хотят гостить и, смотря по расположению, дарят хозяина или делают ему выговор за худой прием. На третий день начинается торговля, большею частию гуртовая. Туземец приносит свои промыслы, а азжиагмют дает ему табаку и железных вещей по своему произволу гуртом же, и когда торг не сходится, то придает еще оленью одежду, и тогда, несмотря ни на что, берет промыслы к себе. С наступлением зимы паштулигмюты промышляют лисиц, а иные отправляются в небольшом числе с пытмыхталигмютами к дальним народам для торговли.

Доселе азжиагмюты содержали туземцев в заблуждении о неисчерпаемом их богатстве в табаке, в бисере и в железных вещах, рассказывая, что табак растет у них на острове [Азияк], а бисер и железные вещи находятся в озерах и что с употреблением некоторых заговоров одни только избранные для сего женщины могут доставать их. Несмотря на наши уверения, что азжиагмюты обманывают, туземцы верят им по привычке. Видя же, каким образом делают в редуте из железа разные вещи, они сравнивают нас с азжиагмютами, говоря, что русские в хитростях не уступают азжиагмютам.

Когда я объяснил паштулигмютам, сколь для них выгоднее иметь с нами торговлю, нежели с азжиагмютами, которые бывают у них только один раз в год, и то на короткое время, они мне отвечали, что, конечно, видят пользу от нашего редута, имея через сие возможность доставать нужные для них вещи во всякое время года, но жаловались мне на то, что плата в редуте за промыслы, которые они достают с большим трудом, очень дешева, что одна только крайняя нужда в табаке, который сделался для них столь же необходим, как и пища, принуждает их торговаться с русскими. Приезд же азжиагмютов, через коих впервые они узнали употребление табака, с коими, имея древние связи, уже породнились, они ждут всегда с нетерпением, ибо с приездом их наступает у них время празднеств, игрищ, удовольствий, словом, время, единственное в году, и, считая азжиагмютов виновниками сих удовольствий, они всячески стараются угодить им. Но при всем усердии жителей азжиагмюты не вывозят с Пастоля более 400 шкур, а в нынешнее время, должно полагать, и того менее.

Каждую осень большими водами понижается берег у Пастоля миль на 16 вовнутрь, в сие время река Паштули теряется на сем пространстве. Единственное селение при сей реке стоит на возвышенном месте, но к некоторым бараборам достигает вода. Места, удобного для устроения одиночки, здесь я не нахожу. Рыбы и птиц бывает очень мало; большая часть паштулигмютов с начала лета переезжает к речкам, во множестве текущим как в Квихпак, так и из Квихпака, но и там не могут достаточно запасти себе на зиму корма. Летом разного рода птиц около Квихпака водится в величайшем изобилии, но от нерадения ли или от неумения паштулигмюты не запасаются ими. Зайцы водятся здесь во всякое время года. О больших озерах никто из прибрежных жителей не слыхивал, кроме небольших, образовавшихся на тундрах.

Начало реки Кувихпак (Квихпак) здесь неизвестно никому. Она впадает в море пятью устьями, считая от N: Апхун, Кувихпак, Квихмовак, Кипнаяк и Кажунак. Из Квихмовака еще идет рукав Куимла, а Кипнаяк и Кижунак у моря раздробляются на многие мелкие протоки. По Апхуну, устье которой находится в одной версте к W от Паштули, кроме одного летника и двух барабор, принадлежащих паштулигмютам, нет никаких селений. На правой стороне устья Квихпака есть отдельные бараборы, куда переселились в нынешнее время несколько семей с Паштули, еще в прошлом году составлявшие другое селение к устью на сей реке, ныне вовсе уничтоженное.

На Квихпаке есть 4 селения, в коих живут агульмюты, числом многочисленнее пастольцев. У вершины сей реки впадает в нее несколько небольших речек, в коих водятся в малом числе бобры. Но главнейшее занятие агульмютов состоит в запасении чавычи, во множестве входящей в Квихмовак; также занимаются промыслом белуг и маклаков.

Об магмютах я не мог ничего узнать достоверного. Сказывают, что они не имеют сношений с народами вышеописанными, питают изискони, по наследству, ненависть к паштулигмютам и стараются зимою тайно убивать их в удобных местах на Квихпаке. Есть слух, что в одно время паштулигмюты, уговорив с собою чнагмютов и агульмютов, в числе более 100 байдарок, отправились в Кижунак наказать магмютов за беспрестанные убийства. Но [так] как, говорят, Кижунак имеет возвышенные утесистые берега, а магмюты живут в отдельных бараборах, устроенных в утесах, то приезжие храбрецы по неприступности жилищ своих неприятелей принуждены были без всякого успеха и с потерею более 20 человек обратиться восвояси.

От вершины реки Апхун на 8 дней езды на байдарке вверх по Кувихпаку начинаются жилища многочисленного народа, именуемого кувихпагмюты. Они имеют 8 главных селений, удаленных между собою более или менее расстояния суточной езды; имена сих селений от устья Кувихпака, как сказывали инкалигмюты Глазунову: 1) Анкыхчагмют, 2) Такчагмют, 3) Ингигагмют, 4) Иквагмют, 5) Укугмют, 6) Икаливигмют, 7) Такчилкилагмют и 8) Паймют. А агульмюты, не раз бывавшие во всех сих селениях, первые 4 селения назвали мне согласно, как показывает Глазунов, а с 5-го они именуют: 5) Кхкагмют, 6) Икугмют, 7) Икаливигмют и 8) Такчилкилагмют или Паймют. За Паймютом стоит селение Анилухтахпак, откуда Глазунов перешел на Кушкуквак (Кускоквим). С селением Паймют прекращается на Квихпаке язык, которым говорят прибрежные народы от мыса Ныхта до острова Кадьяка.

Выше кувихпагмютов живут инкалигмюты, имеющие уже совсем отличный язык от прибрежных народов. Глазунов говорит, что язык их есть смесь языков колошенского, кенайского, кадьякского и даже лисьев-ского. Инкалигмюты занимают большое протяжение от Кускоквима к N. Выше инкалигмютов народ именуется магагмюты, за ними далее инкылыгмюты, а там чынхаты - народ неизвестный, о коих идет молва, что они имеют природный хвост и обросши, как звери, шерстью и что живут на середине между народами, имеющими сношение с О и W берегом Америки.

От устья до селения Анилухтахпак на Квихпаке нет важных промысловых мест; квихпагмюты покупают себе промыслы от инкалигмютов следующим образом. Жители первого от устья селения, или анкыхчагмюты, занимаются деланием деревянной посуды, которую продают как прибрежным, так и внутренним народам. Первым за какие-нибудь привозные безделицы, а последним за промыслы. Прочие кувихпагмюты с давнего времени имеют торговлю с инкалигмютами, выменивая для сей торговли табак, железные вещи, жир, чавычью юколу и прочее от азжиагмютов и прибрежных жителей. Лавтаки и ремни также очень ценны, но по дороговизне оных и по неизъяснимой страсти к табаку кувихпагмюты приобретают их только собственно для себя, притом же инкалигмюты не имеют байдарок, а ездят на берестяных батах. С наступлением зимы инкалигмюты и квихпагмюты собираются в Анилухтахпак, где после игрищ торгуются между собою. После агульмюты и паштулигмюты в небольшом числе приходят к квихпагмютам и редко доходят до Анилухтахпака. Паштулигмюты приносят табак, бисер и железные вещи, а агульмюты к сим товарам прибавляют еще чавычью юколу, составляющую самый лакомый кусок у инкалигмютов, к которым чавыча приходит летом уже лощалая. По малочисленности приходящих прибрежных народов у квихпагмютов остается еще немного пушных зверей, которых они уже сами летом отвозят в Пастоль и там, как сказано выше, продают их или азжиагмютам, или пастольцам.

Из сих замечаний видно, что ранее Анилухтахпака нет важных промысловых мест на Квихпаке; от сего же селения главнейшее стечение промыслов на рынок Пастоля, где первое место занимают кувихпагмюты и агульмюты. За исключением малой собственности пытмыхталигмютов и агульмютов, речные бобры все вымениваются от инкалигмютов. Скудные средства и темное понятие жителей о количественности делают туземную торговлю маловажною, посему сбор сих бобров в Паштули не может быть значительным.

Из нового редута в Анилухтахпак два пути: один - летний, другой - зимний. Первый идет из залива Паштули через реки Апхун и Кувихпак. Из редута в Кувихпак можно попасть с небольшим в двое суток; от вершины Апхуна нужно подниматься до Анкыхчагмюта около 8 дней, а от сего селения до Анилухтахпака не менее 10 дней, всего выходит на сей путь более 20 дней исправной езды на байдарке. На гребном судне сей путь совершить трудно, ибо Апхун при вершине имеет течение от 2 1/2 до 3 узлов в час, а Квихпак с того места, где он не раздробляется на устья, т. е. от вершины Кажунака, по словам туземцев, гораздо быстрее Апхуна и усеян банками. Отсюда байдарки с помощью шестов поднимаются уже вверх по отмелям или в удобных местах запрягают собаку в бечеву.

Зимний путь, по словам Глазунова, весьма удобен для нарт. Две или три бараборы, поставленные в удобных местах, сделают его нетрудным и для пешеходов. В 8-10 дней приходят от Михайловского редута в Анилухтахпак.

Из Анилухтахпака можно попасть на одиночку на Кускоквиме в 5 или 6 дней; от сей одиночки ровно в 15 дней достигают Александровского редута; посему для сношения зимою редутов Михайловского и Александровского потребно будет не более одного месяца, буде погода будет благоприятствовать.

Сии удобства путей, всегдашнее изобилие рыбы, миролюбивый нрав жителей при богатстве промыслов делают Анилухтахпак самым удобнейшим местом для основания тут какой-либо оседлости; тогда только можно будет надеяться, что Михайловский редут будет несколько соответствовать ожидаемым от него пользам, ибо, как я уже сказал, при ограниченности понятий прибрежных народов никак нельзя расширить через них торговлю с внутренними народами.

(Подписал) Корпуса штурманов прапорщик А. Кашеваров

С подлинным верно: А. [К.] Тиль