НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   ИСТОРИЯ    КАРТЫ США    КАРТА САЙТА   О САЙТЕ  










предыдущая главасодержаниеследующая глава

Глава вторая. Подготовка вторжения

Все началось в один из апрельских дней 1960 года, когда в кабинет Роберто Алехоса в столице Гватемалы вошли два посетителя.

Алехос, красивый, атлетического сложения бизнесмен, был одним из самых богатых владельцев кофейных плантаций в Гватемале. Его брат Карлос был послом Гватемалы в Вашингтоне. Ему принадлежали две огромные плантации, причем в отдаленных районах Гватемалы. А кроме всего, прочего, он являлся ближайшим другом, сторонником и советчиком президента Гватемалы Мигеля Идигораса Фуэнтеса, отличавшегося тем, что его действия никто не мог предсказать заранее.

Посетители были американцами. Один из них, Роберт Кендалл Дэвис, был близким другом Алехоса. Он считался первым секретарем американского посольства в Гватемале. Уроженец Калифорнии, сорокатрехлетний мужчина с седеющими висками, он был похож на дипломата. Но в умудренных опытом политических и дипломатических кругах столицы Гватемалы хорошо знали, что Дэвис является главным представителем ЦРУ в Гватемале. Сопровождавший его представитель ЦРУ был менее известен - он только недавно возвратился в Гватемалу после трехлетнего отсутствия.

Дэвис и его спутник явились по важному вопросу. Они хотели знать, может ли Алехос помочь в организации тайных учебных центров в Гватемале для кубинских эмигрантов, настроенных против Кастро. Они также хотели знать, может ли Алехос помочь им встретиться с президентом Гватемалы.

У ЦРУ были все основания подходить к Идигорасу осторожно. Как там было известно, президент чувствовал, что Соединенные Штаты считают его заблуждающимся политиком. Избрание его на пост президента, происшедшее два года назад, было встречено в Вашингтоне без всякого энтузиазма, и Идигорас знал это. В конце января 1958 года, когда конгресс Гватемалы еще не избрал его официально президентом, его посетил в апартаментах гостиницы "Майя Эксцельсиор" таинственный американец.

Как рассказывал позже сам Идигорас в телевизионной передаче, транслировавшейся по всей стране, посетитель, назвавшийся мистером Карром, открыл чемодан, в котором было 500 тысяч американских долларов, и предложил их Идигорасу, если тот снимет свою кандидатуру. ЦРУ было известно, что Идигорас, отказавшись от денег, так или иначе пришел к выводу, что "мистер Карр" являлся агентом ЦРУ, хотя прямых доказательств этого и не было.

А теперь ЦРУ хотело, чтобы Идигорас поставил на карту свою политическую карьеру, разрешил Соединенным Штатам создать на территории Гватемалы секретные учебные центры. Когда Алехос заговорил с ним об этом, Идигорас согласился встретиться тайно с Дэвисом в своей частной резиденции Каса-Крема, расположенной на территории военной школы. (По понятным причинам Идигорас не захотел жить в президентском дворце, где 26 июля 1957 года был убит президент Карлос Кастильо-Армас. Кастильо-Армас пришел к власти в 1954 году в результате организованного ЦРУ переворота, когда был свергнут президент Хакобо Арбенс Гусман.)

Во время беседы с Дэвисом и Алехосом президент Идигорас согласился разрешить кубинским эмигрантам вести подготовку на территории Гватемалы. Он поручил Роберту Алехосу заняться детально этим планом.

Теперь Гватемала должна была стать плацдармом для вторжения на Кубу с целью свержения режима Фиделя Кастро.

Представители ЦРУ сказали Алехосу, что под учебные лагеря лучше всего использовать частные поместья, принадлежащие заслуживающим доверия владельцам. Алехос предложил свои собственные плантации. Представители ЦРУ, осмотрев несколько участков, выбрали в качестве основной базы Гельвецию - кофейную плантацию Алехоса в Бока-Коста, горном районе на юго-западе Гватемалы, на побережье Тихого океана.

Гельвеция особенно подходила для планов ЦРУ. К ней не было подъездных путей; это было поместье площадью около 201)0 гектаров, со 100 километрами внутренних частных дорог. Поместье поднималось до высоты почти 2500 метров по склонам вулкана Сантьяго. Учебный лагерь, или, как его стали называть, база Траке, был расположен на местности, возвышающейся на 1200 метров над уровнем моря, значительно выше центральной усадьбы, и не просматривался оттуда. Ближайшим населенным пунктом была заброшенная деревушка Сан-Фелипе. Другой город в этом районе - Ре-талулеу - находился в 25 километрах от Гельвеции. На ранчо можно было с полной безопасностью вести стрельбы и проводить военные учения.

Вся плантация усиленно охранялась, поэтому было маловероятным, что какой-нибудь любопытный незнакомец натолкнется на лагерь кубинских эмигрантов или проникнет в его секреты. При условии мирного поведения вулкана американцы получили бы здесь идеальное горное убежище для подготовки эмигрантов, которые должны были свергнуть Фиделя Кастро. Вновь бы полностью повторились события, имевшие место в Гватемале в 1954 году.

Американцы, посетившие Роберто Алехоса в "Эдифи-сио Таунсон" в тот апрельский день 1960 года, действовали от имени президента Соединенных Штатов. Их визит был прямым результатом приказа, отданного президентом Дуайтом Эйзенхауэром 17 марта 1960 года*. В тот день Эйзенхауэр утвердил план тайного обучения и вооружения кубинских мятежников.

* (Эту дату назвал Эйзенхауэр на пресс-конференции в Цинциннати 13 июня 1961 года - после катастрофического провала в заливе Кочинос. Бывший глава государства сказал, что, находясь на посту президента, он отдал приказ "принять меры по оказанию помощи этим людям в их организации, обучении и вооружении". - Прим. авторов. )

Задачу по реализации этого плана президент возложил на Аллена Даллеса, а тот в свою очередь поручил выполнение плана Бисселу.

Ричард Мервин Биссел, очень умный человек, умеющий прекрасно говорить, не соответствовал распространенному представлению о крупном шпионе - впрочем, как и сам Даллес. Биссел любил называть себя "человеком большого риска", и именно он руководил программой ведения разведки с использованием шпионских самолетов У-2.

Первоначальный план ЦРУ, разработанный под руководством Биссела, предусматривал создание на Кубе подполья путем длительного, постепенного проникновения туда эмигрантов, обученных в Гватемале.

Одного из самых энергичных агентов, действовавшего под именем Фрэнка Бендера, ЦРУ назначило своим главным представителем по связи с разрозненными группами кубинских эмигрантов. Бендер, чье настоящее имя тщательно скрывалось, стал для кубинских эмигрантов почти мифической фигурой. Как говорили, в последующие месяцы он появлялся везде - в Нью-Йорке, Майами и Гватемале. После событий в заливе Кочинос его, как утверждают, видели в Конго.

Большинство эмигрантов считало Бендера европейцем, сражавшимся в годы второй мировой войны в рядах французских маки. По другим сведениям, Бендер помогал союзному командованию в планировании вторжения в Северную Африку в 1942 году.

Те, кто встречались с ним, описывают его как плотного человека среднего роста, в возрасте свыше пятидесяти лет. Он курил трубку, носил очки, имел приятные манеры и поражал всех хорошим знанием истории. Свой штаб Бендер основал в Нью-Йорке, который вместе с Вашингтоном, Майами и Реталулеу составил четыре ключевых центра по подготовке и руководству операцией.

Первой задачей ЦРУ было попытаться как-то сплотить разрозненные, экспансивно настроенные группы эмигрантов и подобрать им надежных руководителей. Наиболее многообещающим из кубинцев был Мануэль Артиме Буэса, молодой пламенный оратор, сражавшийся вместе с Кастро в горах в 1958 году. Когда 1 января 1959 года Кастро свергнул диктатора Батисту и стал премьер-министром, Артиме стал работать в Институте аграрной реформы. Однако позже, в том же году, Арти-ме порвал с Кастро и бежал с Кубы на лодке. Теперь, двадцати восьми лет от роду, воинственно настроенный против Кастро, он был генеральным секретарем партии "Движение за революционное восстановление" в Майами.

Другим кубинским лидером, с которым ЦРУ установило связь на ранней стадии планирования, был Мануэль Антонио де Барона, бывший премьер-министр Кубы при президенте Карлосе Прио Сокаррасе, свергнутом Батистой.

К концу мая 1960 года пять групп эмигрантов составили "революционный фронт", причем Барона координировал работу групп.

На совещании в Нью-Йорке ЦРУ обещало финансовую поддержку вновь образованному "фронту". Бендер направил в Майами агентов. ЦРУ начало перекачивать "фронту" и его преемнику - "кубинскому революционному совету" - суммы, которые, в конечном счете, достигли миллионов долларов. Средства ЦРУ были помещены в один из банков Майами, и "фронт" получал деньги по чекам, подписанным некиим бухгалтером Хуаном Паулой.

Вербовались первые эмигранты для отправки в учебные центры. В тихих улочках на окраинах Майами, в барах, гостиницах, старых меблированных домах, где жили кубинские эмигранты, стали распространяться слухи, что приближается какое-то крупное событие.

Иногда их руководители вылетали в Нью-Йорк для переговоров с ЦРУ. Когда назревал какой-либо кризис, в Майами летел Бендер. Тогда среди эмигрантов распространялась весть: "Прилетает г-н Б.".

В мае 1960 года, менее чем через месяц после встречи Дэвиса с Алехосом, в поместье Гельвеция прибыли первые кубинцы. Группа в тридцать два человека прибыла в Гватемалу в качестве "геодезистов". В Гельвеции их готовили как специалистов по связи.

Первая группа кубинцев комфортабельно устроилась в доме Алехоса для гостей. Но так как в Гельвецию прибывало все больше эмигрантов, на склоне горы создавалась база Траке, и строительство казарм здесь было завершено в июне. База была также известна под кодовым названием "Вакеро". В качестве прикрытия для всей операции командование гватемальской армии разрешило Алехосу проводить на ранчо подготовку четырехсот гватемальских солдат. Эти солдаты дублировали вооруженную охрану с целью не допустить проникновения в район базы Траке чересчур любопытных лиц и рабочих кофейной плантации. На базе разместились также инструкторы и специалисты из ЦРУ по снабжению и учету.

Кроме Гельвеции подготовка велась еще в двух местах. Алехос владел сахарной плантацией в Сан-Хосе-де-Буэнависта, на полпути между Реталулеу и городом Гватемала. Местность здесь оказалась идеальной для парашютной подготовки и массовых полевых учений. Отработка высадки с моря производилась на Тихоокеанском побережье, южнее Реталулеу.

В июле ЦРУ начало строить секретный аэродром около Реталулеу. Уже имевшаяся здесь до этого посадочная площадка не годилась для приема самолетов С-46, С-54 и В-26, которые предстояло сюда перебросить. Заказ на постройку аэродрома был передан крупной американской строительной фирме Томпсон-Корнуолл. Эта фирма, уже производившая строительные работы в Гватемале, имела в этом районе необходимое строительное оборудование.

Во всех финансовых сделках в Гватемале за ЦРУ выступал Алехос, он же подписал и контракт на строительство аэродрома*.

* (Дэвис от имени ЦРУ продолжал координировать из посольства в Гватемале действия по подготовке операции против Кубы. Послу США Джону Дж. Муччо было в общем известно, что происходит на ранчо Гельвеция, однако официально он не был связан с этим делом, поскольку операция была "черной". - Прим. авторов. )

В августе срочная работа по строительству аэродрома была закончена. Поскольку существование современного аэродрома в центре заброшенного района нужно было чем-то объяснить, иностранным дипломатам в Гватемале сказали, что он построен для экспорта фруктов и мороженых креветок. Президент Идигорас, его сын и советник Мигелито Идигорас и представители дипломатического корпуса прибыли в Реталулеу на церемонию открытия.

Однако некоторые из наиболее наблюдательных дипломатов с удивлением заметили, что на самолетах, которые должны были перевозить фрукты и дары моря, не было абсолютно никаких опознавательных знаков. Когда они сказали об этом Мигелито, тот не растерялся. "Эти самолеты, - сказал он успокаивающе, - для того здесь и стоят, чтобы на них нарисовали опознавательные знаки".

Подготовка эмигрантов продвинулась вперед и в Соединенных Штатах. В Майами инструкторы ЦРУ обучали их обращению с оружием и партизанской тактике. Подготовка велась в районе Эверглейдс и даже в гостиницах Майами. В Луизиане проходила подготовку группа под руководством Ихинио (Ниньо) Диаса из "Движения за революционное восстановление".

С завершением строительства аэродрома в Реталулеу можно было вплотную заняться переброской по воздуху кубинских эмигрантов из Флориды в Гватемалу. Порядок всегда был один и тот же. Какой-либо кубинец устанавливал связь с ЦРУ через эмигрантские группы. Если он выдерживал предварительную проверку, то его ночью приводили в "секретный дом" ЦРУ, а оттуда тайно переправляли по воздуху из таинственного, тщательно охраняемого аэропорта Опа-Локка около Майами в Реталулеу. Иногда для тайных полетов использовались другие аэродромы во Флориде, и у ЦРУ время от времени случались неприятности из-за чересчур ретивых местных полицейских.

В Вашингтоне в это время развертывались важные события. В то время как Ричард Никсон и Джон Кеннеди вели борьбу за пост президента*, план ЦРУ под руководством Биссела претерпевал постепенные изменения. Первоначальный замысел высадки отдельных партизанских отрядов вырос в идею более крупной операции, которая, по существу, являлась вторжением.

* (Как будет показано в одной из последующих глав, подготовка к вторжению играла важную роль в тайных закулисных расчетах обоих лагерей - и Никсона, и Кеннеди - в ходе президентской кампании 1960 года. - Прим, авторов. )

К октябрю было решено, что высадку на Кубе поздней осенью осуществит группа в составе около четырехсот человек. Она должна была стать крупным, хорошо подготовленным и хорошо оснащенным партизанским отрядом на Кубе. Она должна была явиться ядром, вокруг которого сплотились бы другие партизаны*. Предусматривалась широкая программа снабжения по воздуху и усиления партизанских групп в горах Эскамбрай, Сьер-ра-Маэстра и в других районах Кубы. Предметы снабжения должны были также доставляться агентами ЦРУ на небольших лодках.

* ("Партизанами" авторы называют кубинских контрреволюционных эмигрантов, забрасываемых ЦРУ на остров Свободы для подрывной деятельности и вооруженных авантюр, - Прим. ред. )

Для осуществления полетов над Кубой с целью выброски с воздуха предметов снабжения ЦРУ были необходимы летчики.

Авиационной подготовкой в Реталулеу руководил американец - сотрудник ЦРУ, которого знали как полковника Билли Карпентера. В целом за период с ноября 1960 по март 1961 года летчики-эмигранты совершили десятки полетов над Кубой.

Летчикам, летавшим над территорией Кубы, говорили, что в случае захвата противником они должны заявить, что служат в авиатранспортной компании братьев Алехос и что сбились с курса. Все документы требовалось уничтожить заранее. Им был сообщен номер телефона некоего господина Г. в Майами; в случае вынужденной посадки вне пределов Кубы они должны были немедленно связаться с ним.

У Биссела постоянно возникали трудности с организацией выбросок грузов для партизан. Он понимал, что, пока у партизан не будет радиостанций, небольших радиомаяков и одного-двух подготовленных человек на месте выброски, сброшенные грузы не будут попадать по назначению. Если бы партизанский отряд мог установить кодированную связь по радио с отправителями грузов за десять - двенадцать часов до выброски и сообщить о любом изменении в своем местонахождении, доставка грузов была бы более успешной. Но партизаны на Кубе поддерживали связи, направляя своих связных в Гавану, а это был медленный и неэффективный способ связи.

ЦРУ не могло послать на Кубу рации, радиомаяки и подготовленных специалистов; отчасти это было связано с тем, что Кастро создавал контрразведывательную сеть гораздо быстрее и эффективнее, чем можно было ожидать.

Кастро развернул крупные силы вокруг горного района. Установив кордон, он прервал движение связных и отправку продовольствия в горы.

Затруднения ЦРУ усиливались еще и потому, что были случаи утечки информации, и в результате этого контрразведчики Кастро арестовывали американских агентов. Донесения терялись, и все шло не так, как надо.

Поздней осенью погода испортилась, и доставлять снаряжение для партизан на небольших лодках стало невозможно. Позднее на лодках переправлялись тонны грузов, но ЦРУ никогда не было уверено, что, будучи доставленными на Кубу, они распределялись правильно.

Короче говоря, по разным причинам ЦРУ так и не удалось организовать на Кубе надежное и эффективно работающее подполье.

Вследствие этого ЦРУ решило отказаться от идеи партизанской борьбы и вторгнуться на Кубу крупными силами.

13 ноября 1960 года часть гватемальской армии восстала против президента Идигораса и захватила Пуэрто-Барриос, порт на Карибском море. Кубинским летчикам-эмигрантам было приказано оказать помощь в подавлении мятежа. По-видимому, ЦРУ считало, что, если Идигорас будет свергнут, новое правительство может закрыть учебные центры.

Один кубинский летчик вел самолет С-46 с солдатами на Пуэрто-Барриос, в то время как бомбардировщики В-26, принадлежавшие ЦРУ, наносили удар по опорному пункту мятежников. Этот летчик почти уже посадил свой самолет в аэропорту Пуэрто-Барриос, ошибочно считая, что аэропорт находится в руках правительственных войск. Когда его самолет обстреляли, летчик немедленно взлетел, так и не высадив солдат. То, что в подавлении мятежа приняли тайное участие кубинские и американские летчики, пилотировавшие самолеты В-26, проливает дополнительный свет на операцию в заливе Кочинос.

Мятеж в гватемальской армии был быстро ликвидирован, и потенциальная угроза учебным центрам ЦРУ была устранена. Но позже некоторые гватемальские политики связывали мятеж с существованием учебных Центров. Таким образом, самолеты и летчики ЦРУ были использованы для подавления внутреннего мятежа в Гватемале, и мировая общественность об этом не знала.

18 ноября 1960 года, через десять дней после своей победы, вновь избранный президент Кеннеди вызвал Даллеса и Биссела в Палм-Бич, чтобы выслушать отчет о ходе подготовки операции против Кубы.

Сообщения о подготовке уже начали проникать в прессу. Началось это в Гватемале 30 октября, когда газета "Ла Ора" опубликовала на первой полосе статью, в которой открыто заявлялось, что "в Гватемале полным ходом идет подготовка вторжения на Кубу, осуществляемая не нашей страной...".

Вскоре гватемальцы заговорили о деятельности ЦРУ на ранчо Алехоса. В ноябре журнал "Хиепаник амери-кэн рипорт" опубликовал статью о базе в Реталулеу. Этот научный журнал имеет ограниченный тираж, но разоблачения Хилтона были подхвачены имеющим широкий круг читателей журналом "Нэйшн", который в номере от 19 ноября поместил статью под заголовком "Готовим ли мы кубинских партизан?"

Завеса секретности, которой ЦРУ по необходимости прикрывало операцию на Кубе, стала угрожающе приподниматься.

В январе правительство Эйзенхауэра сменилось правительством Кеннеди. 3 января президент Эйзенхауэр в качестве одной из последних своих внешнеполитических акций порвал дипломатические отношения с Кастро. Журнал "Нэйшн" в номере от 7 января поместил подробный отчет о базе в Реталулеу. Вскоре на ЦРУ обрушилась серьезная неприятность. 10 января на первой полосе "Нью-Йорк тайме" появилась статья Пола Кеннеди, переданная из Реталулеу. В статье о ЦРУ не упоминалось, но в ней говорилось, что подготовка на базе ведется под руководством "иностранного персонала, большей частью прибывшего из Соединенных Штатов".

В Гватемале и Вашингтоне поспешно опубликовали опровержения. Представитель государственного департамента Линкольн Уайт заявил: "Что касается сообщения о некоей базе, то мне об этом абсолютно ничего не известно".

Вопрос о подготовке эмигрантов стал щекотливым для тех газет, которые уже узнали кое-что об этом. Газеты города Майами, например, не могли не знать о том, что творилось у них под носом. Что же было им делать? Сообщить своим читателям правду или скрыть ее в угоду правительству?

Когда была опубликована статья в "Нью-Йорк тайме", редакторы газет, выходящих в Майами, решили, что нет смысла дальше вести игру с ЦРУ. Президент газетного треста и владелец газеты "Майами геральд" Джон Найт раньше по просьбе высокопоставленных лиц правительства США задерживал статьи об учебных лагерях в Гватемале и Флориде. На следующий день после появления в "Нью-Йорк тайме" сообщения о базе в Ре-талулеу "Майами геральд" опубликовала статью об учебном центре в Гватемале и еще одну статью о воздушных перевозках с аэродрома Опа-Локка. Рядом со статьей было дано следующее разъяснение: "Публикация статьи о воздушных перевозках из Майами в Гватемалу была задержана газетой более чем на два месяца. Опубликовать ее было решено лишь после того, как в других газетах впервые появились сообщения о помощи Соединенных Штатов борцам в Гватемале, выступающим против Кастро".

Теперь завеса была поднята, но, несмотря на статьи в "Нью-Йорк тайме" и "Майами геральд", факт подготовки Соединенными Штатами кубинских эмигрантов к возвращению на родину не проник в основной поток сообщений. Большинство американцев так и не знало, что готовится вторжение.

В январе Кеннеди вступил на пост президента. Начались приемы и банкеты в ознаменование перехода к политике "новых рубежей". На Кубе партизанское движение в горах Эскамбрай потерпело крах, и вместе с этим исчезли последние надежды на возможность скрытного проникновения на Кубу. Теперь ставка была на открытое вторжение крупными силами. Если в октябре намечалось высадить группу в четыреста человек, то теперь эта цифра возросла. Была усилена вербовка, и в Реталулеу стали направлять все больше людей и материалов.

По мере развития этих событий на президента Кеннеди стали оказывать давление, добиваясь его согласия на скорейшее вторжение. ЦРУ предупредило его, что дождливый сезон затруднит высадку и сделает невозможной учебу в лагерях в Гватемале, если вторжение будет отсрочено. ЦРУ принимало в расчет и моральный фактор: чем дальше, тем труднее было поддерживать боевой дух среди эмигрантов.

Вопрос об операции вторжения был раскрыт прессой, и президент Идигорас торопил с принятием окончательного решения.

Президент Кеннеди и его советники были опьянены победой и властью. Молодое, энергичное правительство страдало излишней самоуверенностью: никому в Белом доме не приходила в голову мысль о возможном провале операции. И глубоко в недрах тайной бюрократии операция эмигрантов как бы начала жить своей собственной жизнью.

В Вашингтоне не так просто отменить план, открытый или тайный, после того как он стал выполняться. Если бы президент Кеннеди отменил план вторжения, он рисковал бы подвергнуться критике за отказ от плана, утвержденного президентом Эйзенхауэром, плана, направленного на свержение Кастро и на избавление Западного полушария от коммунизма.

Президент полагался на энергичные заверения ЦРУ и менее энергичные заверения комитета начальников штабов, что операция будет успешной. Он не был военным специалистом, и ему приходилось принимать на веру их слова.

К концу января ЦРУ выбрало местом вторжения городок Тринидад в провинции Лас-Вильяс, на южном побережье Кубы. Биссел и его советники выбрали Тринидад по тактическим соображениям. Высадка на южном побережье была обязательным требованием, так как исходным районом для вторжения должна была стать Центральная Америка. Северное побережье Кубы было слишком удаленным, это мешало эффективно использовать самолеты и корабли вторжения.

Но карты показывали, что вдоль южного побережья Кубы протянулся рифовый барьер, прерывавшийся лишь в устьях рек. Город Тринидад стоит в устье реки и имеет небольшой порт, который можно было использовать. Местность в районе Тринидада давала возможность хорошо прикрыть участок высадки. Кроме того,

Тринидад расположен недалеко от гор Эскамбрай, и в случае неудачи высадившиеся эмигранты могли бы пробраться в горы и продолжать там борьбу.

Однако выбранное место вторжения имело и некоторые недостатки. Посадочная площадка около Тринидада была недостаточно большой для приема самолетов В-26. Кроме того, в Тринидаде был отряд милисиано Кастро, который мог сразу же оказать сопротивление. Но ЦРУ надеялось, что вскоре после высадки оно сможет привлечь на свою сторону около тысячи человек местного населения, которое насчитывало здесь примерно пять тысяч человек.

Во время президентства Эйзенхауэра никогда не планировалось использование в операции на Кубе вооруженных сил США. Кеннеди принял такое же решение, хотя операция и изменила свой размах.

Поскольку это позже явилось источником путаницы и споров, следует иметь в виду, что решение Кеннеди заключалось в том, что в ходе вторжения не будут использованы вооруженные силы США - сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы и морская пехота. Разумеется, его решение не относилось к действующим под руководством ЦРУ тайным силам, имеющим в своем составе американские бомбардировщики В-26, орудия, корабли. Такие силы могли и должны были быть использованы.

Так как операция была секретной, или, по крайней мере, считалась секретной, ею по-прежнему руководили Биссел и ЦРУ. С комитетом начальников штабов в Пентагоне, высшим военным органом страны, консультировались в ходе разработки планов, однако он не нес ответственности за операцию.

Впервые комитету начальников штабов было сообщено о готовящейся операции в январе 1961 года, хотя разведывательное управление ВМС еще раньше столкнулось с фактом, что ЦРУ готовит какую-то операцию. Однако разведывательное управление ВМС не знало точно, что замышляло ЦРУ.

Предложение ЦРУ о высадке в районе Тринидада было представлено на рассмотрение в комитет начальников штабов. Изучив предложение, комитет начальников штабов дал заключение, подписанное председателем комитета генералом Лайменом Лемнитцером*. В этом заключении говорилось, что план высадки в районе города Тринидада будет иметь половину шансов на успех.

* (Лемницер был председателем комитета начальников штабов; адмирал Арли Бэрк - начальником главного штаба ВМС; генерал Томас Уайт - начальником штаба ВВС; генерал Джорж Деккер - начальником штаба сухопутных войск; генерал Дэвид Шуп - командующим корпусом морской пехоты. Позже некоторые документы комитета начальников штабов в отсутствии Лемницера подписывались Бэрком. - Прим авторов. )

К этому времени учебные центры стали для Гватемалы щекотливой политической проблемой. В начале февраля Идигорас написал президенту Кеннеди письмо, в котором указывалось, что боевой дух в учебных центрах высок и что войска готовы к действиям. Он настаивал, чтобы вторжение началось немедленно. За этим ходом скрывалась озабоченность правительства Гватемалы, вызванная неспокойной обстановкой в учебных центрах. Правительство Гватемалы считало, что, чем скорее начнется вторжение, тем скорее можно будет закрыть учебные центры и тем самым ликвидировать всю эту неприятную проблему.

С письмом Идигораса в Вашингтон вылетел Роберто Алехос. Он посетил президента Кеннеди в Белом доме и встретился также с Алленом Даллесом.

Когда в конце февраля - начале марта обстановка стала накаляться, у ЦРУ и комитета начальников штабов появились закулисные разногласия по поводу выбора места вторжения. Примерно через две недели после того, как комитет начальников штабов пришел к выводу, что высадка в Тринидаде может иметь половину шансов на успех, ЦРУ предложило три других места высадки, решив отказаться от Тринидада - отчасти потому, что посадочная площадка там была слишком мала для приема самолетов В-26.

Начальники штабов изучили все три варианта и выразили мнение, что лучшим из трех предложенных мест высадки является залив Кочинос, но что шансов на успех здесь будет меньше, чем в Тринидаде, расположенном восточнее. Тем не менее они считали, что вторжение надо проводить при всех обстоятельствах.

Комитет начальников штабов избрал залив Кочинос главным образом потому, что в этом районе к побережью вели лишь две дороги. Эти дороги проходили по болотистой местности. Войска Кастро вынуждены будут двигаться по этим дорогам, где подвергнутся ударам авиации сил вторжения. Комитет начальников штабов предупредил, что по этой же причине силам вторжения будет труднее вырваться с плацдарма в районе залива Кочинос, чем в районе Тринидада. Однако военные эксперты ЦРУ считали, что залив Кочинос как место для высадки нисколько не хуже, чем Тринидад, и даже лучше.

В то время как в Вашингтоне развивались эти события, в Гватемале у ЦРУ были неприятности с группой кубинцев, выступавших против Артиме и капитана Хосе Переса Сан Романа, которых ЦРУ назначило начальниками. ЦРУ жестко поступило с раскольниками. ;На самолете их доставили на удаленную посадочную площадку в районе Сайаксче в провинции Петен, откуда тайком на лодках переправили, мягко выражаясь, в "лагерь перевоспитания" ЦРУ. На самом деле это была тюрьма ЦРУ. Недовольных кубинцев освободили только после окончания событий в заливе Кочинос.

ЦРУ с самого начала взяло в свои руки политическое и оперативное руководство эмигрантским движением, стремясь оказывать предпочтение его более консервативным элементам. Теперь на сцене появилась соперничающая группа.

В мае 1960 года министр общественных работ в правительстве Кастро Маноло Рай порвал с новым режимом и ушел в подполье. В ноябре он бежал в Соединенные Штаты. Рай и его последователи принадлежали к "народному революционному движению", которое было сильным конкурентом слева для созданного ЦРУ "революционного фронта".

Так как день, назначенный для вторжения, быстро приближался, необходимо было что-то делать для предотвращения политического раскола в рядах эмигрантов. Подстегиваемые ЦРУ "революционный фронт" и "народное революционное движение" сливались в новую отранизацию - "кубинский революционный совет". Руководителем совета был избран д-р Хосе Миро Кар-Дона, бывший гаванский адвокат, личность бесцветная, но умеющая держаться с достоинством. В первые полтора месяца режима Кастро он занимал пост премьер-министра. Потом подал в отставку, но в июле 1960 года Кастро назначил его послом в Соединенные Штаты. Кардона не принял это назначение и получил политическое убежище в посольстве Аргентины. Через три месяца он с охранным свидетельством прибыл в Соединенные Штаты.

Об образовании "кубинского революционного совета" было объявлено & Нью-Йорке 22 марта на пресс-конференции, организованной Лемом Джонсом. 3 апреля государственный департамент опубликовал Белую книгу о Кубе. Этот документ должен был подготовить общественное мнение в Соединенных Штатах и за рубежом к тайно подготавливаемому вторжению, до которого оставалось всего две недели.

За кулисами в Вашингтоне несколько человек выступили против вторжения. Сенатор от штата Арканзас Дж. Уильям Фулбрайт, любящий откровенность представитель демократической партии, председатель сенатской комиссии по иностранным делам, 30 марта был приглашен президентом в Палм-Бич. На борту реактивного самолета президента Фулбрайт, до которого дошли слухи о планах вторжения, вручил Кеннеди меморандум.

Стоит привести несколько цитат из этого документа, поскольку в нем Фулбрайт проявил почти сверхъестественный дар ясновидения. "Миллионы людей по-прежнему считают, что Соединенные Штаты инспирировали вторжение Кастильо-Армаса в Гватемалу в 1954 году; однако участие США в этом деле было гораздо лучше скрыто, чем сегодня в деле с кубинскими эмигрантами. Более того, по мере усиления деятельности кубинских эмигрантов, направленной на свержение Кастро, все труднее будет скрыть участие США в этом деле...

Необходимо также подумать о характере и составе правительства, которое придет к власти после Кастро... "Фронт" не имеет руководителей того типа, который необходим для создания сильного, энергичного либерального правительства...

Следует также иметь в виду, что вторжение эмигрантов на Кубу встретит мощное сопротивление, которое сами эмигранты, возможно, не смогут преодолеть. Тогда встанет вопрос: позволят ли Соединенные Штаты провалиться этому делу (в тщетном стремлении скрыть свою роль) или же они начнут усиливать помощь, чтобы обеспечить успех? А это, в конечном счете, будет связано с открытым использованием вооруженных сил США, и, если мы решимся на это, даже под бумажным прикрытием законности, мы сведем на нет тридцатилетний труд по искуплению ошибок, связанных с прежним нашим вмешательством. Нам придется также взять на себя ответственность за поддержание общественного порядка на Кубе, а при данных обстоятельствах это, несомненно, будет постоянным источником хлопот".

Фулбрайт также высказал мысль, что даже тайное содействие свержению Кастро является, по-видимому, нарушением договора Организации американских государств, а также законов о нейтралитете Соединенных Штатов.

4 апреля президент встретился в государственном департаменте со своими высшими советниками. Он интересовался мнением каждого из них о плане вторжения. Из всех участников совещания один только Фулбрайт решительно высказался против этой операции.

С самого начала ЦРУ установило связь с государственным департаментом, чтобы информировать о ходе разработки плана тесный круг лиц, посвященных в него. В конце 1960 года, когда государственным секретарем был еще Кристиан Гертер, он назначил бывшего посла в Гондурасе Уайтинга Уиллауэра своим специальным помощником по вопросам кубинской операции.

Для поддержания связи с Уиллауэром ЦРУ выделило Трэси Барнса, до этого находившегося на секретной работе в посольстве в Лондоне. После прихода к власти Кеннеди Уиллауэр вышел из игры, но Барнс продолжал поддерживать связь с государственным департаментом. Он имел беседы главным образом с советником президента по латиноамериканским вопросам Адольфом Берлем и помощником государственного секретаря по межамериканским делам Томасом Манном. Они, помимо Дина Раска, были в числе немногих чиновников государственного департамента, знавших о готовящемся вторжении.

В конце марта заместитель государственного секретаря Честер Боулз, исполнявший в то время обязанности государственного секретаря, узнал о плане вторжения. 31 марта он написал памятную записку Раску, в которой выступал против этого плана. Он также просил Раска гарантировать ему получасовую аудиенцию у президента Кеннеди для представления своих возражений в том случае, если план будет одобрен. Боулз ушел после беседы с Раском с надеждой, что крупного вторжения не будет. В остававшиеся до начала вторжения две с половиной недели Боулз уделял этому вопросу мало внимания; у него создалось впечатление, что произойдет всего лишь высадка небольшого партизанского отряда.

В начале апреля кубинским летчикам в Реталулеу вручили запечатанные конверты и приказали вскрыть их только после того, как они поднимутся в воздух. Вскрыв конверты, они узнали, что им приказано лететь в Хэппи-Вэлли близ Пуэрто-Кабесас в Никарагуа, где им предстояло пробыть в течение нескольких недель. Все участники воздушной части операции, включая американских советников, были переброшены из Гватемалы в Хэппи-Вэлли. Бригада эмигрантов была переброшена по воздуху в Пуэрто-Кабесас. Там уже были сосредоточены суда ЦРУ. Этот флот имел довольно значительные размеры и был сколочен ЦРУ в основном под прикрытием компании Гарсия Лайн корпорейшн, с главной конторой в Нью-Йорке, на Бэттери-Плейс, 17.

Эта пароходная компания была в свое время крупнейшей на Кубе. В докастровское время она поддерживала сообщение между портами восточного побережья США, Гаваной и Центральной Америкой, перевозя рис и сахар.

После прихода Кастро к власти пять сыновей Аль-фредо Гарсиа - Эдуардо, Маркое, Альфредо-младший, Лисардо и Франсиско- переехали в Соединенные Штаты. ЦРУ нуждалось в судах, и компания Гарсиа Лайн была прекрасным прикрытием, поскольку ею владели кубинцы и поскольку это была единственная кубинская судоходная компания, до сих пор совершавшая рейсы из Гаваны. А семья Гарсиа хотела оказать помощь ЦРУ, несмотря на риск.

ЦРУ тайно зафрахтовало эти суда. Работая в основном с Эдуардо, управление затем запланировало привести суда в Пуэрто-Кабесас в самый последний момент. Компания продолжала обслуживать Кубу до самого вторжения. Альфредо оставался на Кубе, чтобы отвлечь подозрения, и покинул Кубу только 21 марта*.

* (На следующий день после вторжения Кастро захватил компанию, но, разумеется, Альфредо уже бежал. Позже, разочарованный провалом вторжения, он продал суда, которые не были потоплены, и ликвидировал компанию. - Прим. авторов. )

По мере приближения дня "Д" суда "Хьюстон", "Лейк-Чарльз", "Рио-Эскондидо", "Карибе" и "Атлантике" один за другим взяли курс на Пуэрто-Кабесас. Их командам сначала ничего не говорили, и они считали, что совершают обычный рейс в Центральную Америку. В Пуэрто-Кабесас им сообщили о предстоящем вторжении и предоставили право покинуть суда. Несколько человек покинули суда, и ЦРУ продержало их в Пуэрто-Кабесас до тех пор, пока со вторжением не было покончено.

На каждом из судов команда насчитывала около двадцати пяти человек; таким образом, более сотни моряков неожиданно для себя оказались в огне настоящей войны. Суда имели водоизмещение 2400 тонн, за исключением несколько меньшего по размерам "Рио-Эскондидо". ЦРУ закупило также два оставшихся от второй мировой войны пехотно-десантных корабля и включило их в состав флота вторжения.

Компания Гарсия Лайн предоставляла не только транспортные средства, но и прикрытие для обслуживающего их персонала; некоторым из эмигрантов, завербованных ЦРУ, были вручены анкеты, заполнив которые они считали, что заключили с компанией Гарсия Лайн контракт на работу в качестве матросов.

В то время как ЦРУ собирало свой тайный флот, в Соединенных Штатах были предприняты важные политические шаги. 8 апреля на пресс-конференции в гостинице "Рузвельт" в Нью-Йорке Миро Кардона призвал кубинцев восстать и свергнуть Фиделя Кастро. В тот же день агенты федеральной иммиграционной службы в Майами арестовали известного приспешника Батисты Роландо Масферрера, который бежал с Кубы в один день с Батистой. Он был тайно перевезен в госпиталь "Джексон мемориал" и заключен под стражу. В госпитале Масферрер числился как больной.

Масферрера, как было объявлено, арестовали после письма Дина Раска министру юстиции Роберту Кеннеди, в котором, в частности, говорилось: "Длительное пребывание Роландо Масферрера на свободе в Соединенных Штатах, и в особенности во Флориде, вредит нашим национальным интересам с точки зрения наших международных отношений". Через два дня федеральные власти обвинили Масферрера в заговоре с целью организовать военную экспедицию против Кубы, что является нарушением законов о нейтралитете Соединенных Штатов*.

* (Однако после событий в заливе Кочинос министр юстиции Роберт Кеннеди не согласился с заявлением 132 юристов, в котором утверждалось, что организованное ЦРУ вторжение в заливе Кочинос является нарушением законов США и международного права. "Законы о нейтралитете, - заявил министр юстиции, - являются одним из самых старых законов в наших кодексах... Ясно, что они не были рассчитаны на ситуацию, которая существует в мире сегодня... Ни одно из действий кубинских патриотов, на которое было обращено наше внимание, не представляется нарушением наших законов о нейтралитете". - Прим. авторов.)

Масферрера обвинили в нарушении закона за десять дней до того, как правительство США начало свое тайно подготовленное вторжение.

Через десять дней после катастрофы в заливе Кочи-нос федеральный судья Эметт Чоут приказал освободить Масферрера и порицал федеральное правительство за то, что оно направило его в правительственный концентрационный лагерь в Техасе. Помощник министра юстиции Поль Гиффорд заявил, что иммиграционная служба действовала по прямому указанию президента Кеннеди. Президент, сказал судья Чоут, не имеет права заставить кого-либо действовать вопреки закону. Через семь месяцев, 9 ноября 1961 года, правительство втихомолку закрыло дело Масферрера без всяких объяснений.

Одной из возможных причин ареста Масферрера является то, что правительство считало, что обвинение его в организации вторжения на Кубу отвлечет внимание от подготовки вторжения самим правительством.

Кроме того, президент считал, что арест Масферрера покажет эмигрантам и всему миру, что Соединенные Штаты не питают никаких симпатий к сторонникам Батисты. Это стало очевидным 12 апреля, когда президент заявил на пресс-конференции: "Недавнее обвинение министерством юстиции проживающего во Флориде г-на Масферрера в том, что он замышляет вторжение на Кубу из Флориды с целью установить режим батистовского типа, свидетельствует о том, какие чувства питают в нашей стране к тем, кто стремится восстановить такое правительство на Кубе".

10 апреля на совещании в Белом доме было окончательно решено перенести место высадки из Тринидада в залив Кочинос. Президент Кеннеди одобрил это решение. ЦРУ полагало, что этот шаг президента вызван политическими соображениями, и в частности озабоченностью по поводу возможной реакции на готовящиеся события мирового общественного мнения. В районе залива Кочинос гражданское население не могло пострадать от огня, так как там почти никто не жил, в то время как Тринидад представлял собой населенный пункт довольно значительных размеров.

Предполагалось также, что высадка в заливе Кочинос, по существу, не встретит никакого сопротивления и будет принята за попытку доставить снабжение партизанам, то есть будет казаться небольшой по размаху и не так тщательно подготовленной операцией. Короче говоря, она будет иметь более надежное прикрытие.

Хотя комитет начальников штабов предсказывал, что вторжение в районе залива Кочинос имеет больше шансов на поражение, чем на успех, он согласился с выбором этого места высадки.

В комитете начальников штабов обычно делают различие между первоначальными шансами на успех и конечными. В данном случае комитет подчеркивал, что после создания плацдарма успех операции будет зависеть от того, что предпримет в ответ на нее население Кубы, то есть от определенных психологических факторов, оценка которых не входит в обязанности военных. Комитет начальников штабов имел в виду, что вопрос о том, восстанут милисиано и народ на Кубе против вторжения или нет, является вопросом разведки и входит в компетенцию ЦРУ.

ЦРУ предсказывало, что такое восстание произойдет при условии, если удастся захватить и удержать плацдарм. Оно не рассчитывало на немедленное восстание на Кубе. Скорее, утверждало оно, все будет зависеть от успеха операции. Биссел считал, что если высадка будет успешной, то можно будет ожидать дезертирства из кубинской армии, пусть даже не раньше чем через неделю после вторжения.

План предусматривал захват плацдарма с последующим использованием посадочной площадки у залива Кочинос для нанесения удара по коммуникациям Кастро и другим важным объектам. На плацдарме члены "кубинского революционного совета" объявят о создании нового правительства Кубы, которое затем будет признано Соединенными Штатами. Если все это будет сделано, рассчитывало ЦРУ, дверь на Кубу будет широко раскрыта*.

* (После того как вторжение провалилось, ЦРУ обвинили в безосновательных расчетах на восстание населения на Кубе. Аллен Даллес ответил на эти обвинения следующим заявлением в своей книге "Искусство разведки": "Мне ничего не известно о расчетах на то, что восстание безоружного населения Кубы могло вспыхнуть самопроизвольно в результате высадки десанта". Совершенно очевидно, что Даллес очень тщательно подбирал слова. Его заявление просто содержало отрицание того факта, что ЦРУ предсказывало "самопроизвольное" восстание в момент высадки. - Прим. авторов)

Последняя неделя перед днем "Д" была для комитета начальников штабов не особенно веселой. Некоторых из них раздражали постоянные изменения в плане вторжения. Их, привыкших к строгой дисциплине под руководством такого человека, как Эйзенхауэр, удивляли действия нового правительства, которые они рассматривали как нарушение принятой процедуры.

Хотя адмирал Арли Бэрк уклонялся от высказываний по поводу операции в заливе Кочинос, он был обеспокоен тем, что план постоянно изменялся. В одном случае Бэрку сказали, что флот США должен оставаться за пределами трехмильной зоны территориальных вод Кубы. Затем этот предел увеличили до двенадцати миль, а позже - до двадцати. Сначала ему указали, что флот США вообще не должен иметь никакого контакта с кораблями вторжения; затем ему сообщили, что суда вторжения могут эскортироваться тремя эскадренными миноносцами, но позже их число было уменьшено до двух. В одном случае главному морскому штабу указали, что в районе операции можно иметь подводные лодки, а затем последовал приказ: "Ни одной подводной лодки".

Членам комитета начальников штабов объявили, что вторжение проводится не Пентагоном и что поэтому они могут давать консультации только в случае запроса. В связи с секретностью операции им не разрешили пользоваться услугами своих экспертов, а это, разумеется, отразилось на точности их предсказаний.

Пентагону было совершенно четко указано, что никакие подразделения вооруженных сил США не должны принимать участие в самом вторжении; однако эскадренные миноносцы адмирала Бэрка могли эскортировать суда флота вторжения до определенного пункта у побережья Кубы. В том случае, если эти корабли будут обнаружены на пути из Пуэрто-Кабесас к Кубе, они должны будут развернуться и идти обратно в этот порт. В этом случае корабли и самолеты ВМС США имели право прикрывать флот вторжения от возможных атак, поскольку он возвращался в Никарагуа.

В апреле Бэрк в качестве председателя комитета начальников штабов и начальника штаба ВМС приказал кораблям Атлантического флота США развернуться у берегов Кубы. Вместе с кораблями флота сюда был переброшен батальон морской пехоты с базы Вьекес-Айленд у восточной оконечности острова Пуэрто-Рико.

Президент указал, что военно-морские силы не должны принимать участия в самом вторжении. Однако можно было полагать, что, в случае если при вторжении встретятся затруднения, президент изменит свое мнение и прикажет флоту и морской пехоте оказать помощь силам вторжения. Поэтому Бэрк развернул свои корабли у берегов Кубы; об этом он сообщил Аллену Даллесу и президенту.

Теперь президент публично объявил о решении, к которому он лично пришел: на пресс-конференции 12 апреля он заявил, что вооруженные силы США не будут вторгаться на Кубу. На вопрос, как далеко могут зайти Соединенные Штаты в оказании помощи "антикастровскому восстанию или вторжению на Кубу", он ответил: "Прежде всего я хочу сказать, что вооруженные силы США не могут вторгнуться на Кубу ни при каких условиях. Нынешнее правительство сделает все, что в его силах - а я считаю, что оно может справиться со своими обязанностями, - чтобы ни один американец не был замешан в каких-либо действиях на Кубе".

На следующий день кубинцы - члены летных экипажей восьми самолетов В-26, которые должны были совершить налет 15 апреля, были вызваны в отдел безопасности в Хэппи-Вэлли. Летчиков проинструктировали, что в случае вынужденной посадки за пределами Кубы они должны были назвать себя дезертирами из кубинских ВВС. Это было необходимо, чтобы их сообщения совпадали с легендой Суниги, рассказанной в Майами. Их предупредили, что они не должны совершать посадку в американской военно-морской базе в Гуантанамо.

Теперь, за шесть часов до наступления дня "Д", суда ЦРУ уже шли из Пуэрто-Кабесас. 2-й и 5-й батальоны находились на борту "Хьюстона", который вез большие запасы боеприпасов. Их целью была Плайя-Ларга у основания залива Кочинос. 3-й и 4-й батальоны, оба вооруженные тяжелым оружием, а также 6-й пехотный батальон были на борту "Рио-Эскондидо" и других судов. Их целью был Плайя-Хирон на восточном побережье залива, который узкой полосой вдается в южный берег Кубы. 1-й батальон-парашютисты - должен был быть выброшен с воздуха в глубине побережья за участками высадки.

В субботу 15 апреля, когда флот вторжения направлялся к Кубе, бомбардировщики В-26 нанесли удар. Сунига приземлился в Майами, а в Организации Объединенных Наций между Роа и Стивенсоном произошла стычка. В воскресенье 16 апреля в Хэппи-Вэлли ЦРУ созвало летчиков-кубинцев. Американские советники рассказали кубинцам, что самолеты Кастро были уничтожены во время проведенного накануне налета. В качестве доказательства они показали увеличенный фотоснимок, сделанный с самолета У-2.

В действительности же один из снимков, сделанных самолетом У-2 за несколько часов до высадки, обеспокоил ЦРУ. На нем были видны кучи гравия на посадочной площадке у залива Кочинос.

В это же воскресенье на борту "Хьюстона" солдаты 5-й роты слушали приказы своих командиров. Вот как говорил об этом рядовой Марио Абриль: "В шесть часов вечера с нами говорил командир. Он приказал нам не курить и ничего не зажигать, потому что мы приближались к берегам Кубы. Раз нам нельзя было курить, я подумал, что самое лучшее будет отдохнуть. Я знал, что нам предстоят трудные дела, поэтому я улегся на палубе. Мой командир отделения разбудил меня, я поднялся и увидел берег. Значит, мы действительно прибыли туда. Справа я увидел мелькающие огни, и мне сказали, что там другие наши парни, они на Плайя-Хирон и уже сражаются. Я посмотрел на часы - было около 1 часа 30 минут ночи. Корабль замедлил ход. Мы прибыли. Мы были в заливе Кочинос".

предыдущая главасодержаниеследующая глава








© USA-HISTORY.RU, 2001-2020
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://usa-history.ru/ 'История США'

Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь