За позолоченным фасадом

Ошибочно было бы, однако, представлять, что все лос-анжелесцы живут в отдельных, хотя бы стандартных домах. Есть в Лос-Анжелесе обширные районы (старый центр, район Бункер-Хилл, кварталы, населенные неграми и мексиканцами в восточных предместьях города), которых новое строительство коснулось в малой степени. Здесь за увешанными рекламой заборами стоят 3-4-этажные мрачные, закоптелые кирпичные и деревянные постройки, где живут десятки тысяч семей.

Как писали местные газеты, каждый шестой квартирный дом в Лос-Анжелесе не имеет минимальных бытовых удобств.

Лачуги из старых упаковочных ящиков и маленькие гаражи на задворках дают приют тысячам недавно прибывших иммигрантов, еще не нашедших себе работу.

Вот как описывает посещение одной из трущоб Лос-Анжелеса корреспондент американского журнала "Нейшн":

"В одном из таких деревянных строений я видел единственный бак для горячей воды, обслуживавший около 72 семей. Семьи, состоящие из четырех-пяти человек, готовят, обедают, спят в одной крохотной комнатке. Здесь нет защиты от огня, запасных выходов или огнетушителей. Пожарные вызовы здесь в 2 раза чаще, чем в городе в целом. В другом здании 2 уборные, по одной на каждом этаже, обслуживали 24 семьи...

В центре одной из отвратительнейших трущоб стоит фабрика, которая делает из коровьих хвостов тетиву и волос для подкладки. Машины, нагруженные хвостами, каждый день прибывают с бойни и выгружают свой товар около фабрики. Крысы дерутся из-за отбросов, забавляя хилых детишек, обитателей соседних домов. Микробы инфекционных болезней, переносимые мухами, путешествуют от фабрики к трущобам. Площадка, куда складываются хвосты, часто служит местом для детских игр".

Распространение инфекционных болезней особенно опасно здесь в условиях теплого климата, где они мгновенно могут вызвать страшную эпидемию.

Процент заболеваемости туберкулезом в этих районах в 5-9 раз выше, чем в других частях города.

Опасным переносчиком инфекции являются крысы - непременный спутник трущоб. В Лос-Анжелесе мы обратили внимание на странные металлические кожухи и липкую ядовито пахнущую смазку у основания пальмовых стволов. Велико было наше изумление, когда нам сказали, что это не что иное, как защита от крыс.

Особенно неприглядно положение в районах, заселенных неграми или мексиканцами. Они живут в покосившихся деревянных хибарках туземных гетто.

Для всех обитателей негритянских и мексиканских кварталов существует одна общая проблема. Для них граница их внутригородского гетто - непреодолимая стена. Они практически обречены жить только в тех районах, которые являются исключительно негритянскими или исключительно мексиканскими. Но поскольку население этих районов постоянно растет за счет естественного прироста и внутригородских перемещений, положение в них с каждым годом ухудшается.

Национальные меньшинства (негры, мексиканцы) в Лос-Анжелесе, как,впрочем, и во всех Соединенных Штатах, принадлежат к категории наименее оплачиваемого населения. Эти семьи очень бедны, поэтому рассчитывать на приобретение собственного, хотя бы стандартного удешевленного дома им не приходится.

Но даже если бы они и имели достаточные средства для такого приобретения, все равно на их пути возникло бы новое препятствие.

Дело в том, что частные компании-застройщики редко строят для негров, мексиканцев или выходцев из Юго-Восточной Азии. Почти непременным писаным или неписаным условием их контрактов с домовладельцами является расовое ограничение.

На почве нетерпимости к негритянскому или мексиканскому соседству со стороны расистских элементов время от времени возникают вспышки открытых актов произвола.

Так, в Альтадене, севернее Пасадены, в долине Сан-Габриэль, расисты пытались поджечь дом священника, который согласился продать его негру.

В Бербанке, в долине Сан-Фернандо, на участке одного американца, который продал свой дом негру, в качестве предупредительной меры был сожжен деревянный крест. Семья негра так и не смогла вступить во владение купленным домом из-за опасения расовых репрессий.

Иногда дело доходит до вопиющих нелепостей. Так, доктор Джейм X. Кирк, негр, ветеран войны, руководитель кафедры социологии в Университете Лайола, расположенном в юго-западной, приморской, части города, говорил об унижениях, которые ему, ученому, приходится переживать.

- Я могу преподавать в Уэстчестере, - с горечью говорил он, - но мне не позволяют там жить.