Рыболовецкая пристань

В северном конце Эмбаркадеро, за последним, 45-м пирсом находится так называемая зона свободной торговли. Это небольшая искусственная гавань, образованная сложным переплетением деревянных пирсов и других портовых сооружений. Для нас было неясно, в чем состояло местное понятие свободной торговли; единственно, что мы усвоили из разговоров с нашими американскими собеседниками, это то, что там не взимают таможенных сборов с товаров, оставленных на некоторое время на хранение для перетранспортировки. Кроме того, там находится рыболовецкая пристань, куда каждое утро пришвартовывают свои небольшие баркасы рыбаки-профессионалы. Они выгружают разнообразнейший улов и тут же продают его оптовикам или в рестораны и кабачки, обступившие пристань тесным кольцом.

Мысль посетить это замечательное место подал нам старенький официант в "Палас-отеле".

Старичок был словоохотлив и, как все патриоты города, сразу же стал рассказывать о самом волнующем из жизни и истории города и его отеля, где он проработал полжизни.

Между прочим, он рассказал о том, что в "Паласе" некогда останавливался знаменитый певец Карузо. Гастроли этого артиста в Сан-Франциско совпали с самой трагической вехой в истории города - землетрясением. 18 апреля 1906 года утром официант, будучи еще беллбоем, видел, как Карузо выбежал на улицу с шеей, обмотанной полотенцем, крича "Мы пропали!" Одним из немногих зданий, уцелевших от ужасного землетрясения, был "Палас".

Разговор о рыболовецкой пристани зашел тогда, когда мы заказали на второе рыбу. Старичок, осведомившись, любим ли мы омаров, сказал, что лучшие, всегда свеже-ошпаренные кипятком омары мы можем получить в "Грот-то № 9", где работает его дальний родственник.

- И вообще вы там сможете найти массу интересного. Не пожалеете, - напутствовал он нас.

Мы не совсем ясно представляли себе, где находится рыболовецкая пристань. Решили взять такси. К нашему удивлению, это оказалось не так легко сделать. Такси появлялись, мы делали шоферам знаки, чтобы они остановились, но бесполезно. Они проезжали мимо. В чем дело?

Наконец мы решили пойти пешком и завернули за угол. Тут же нас догнала одна из тех машин, которые мы безуспешно пытались нанять. Первым долгом мы спросили шофера, почему он не хотел остановиться раньше? Шофер показал на часы и ответил:

- Уже четыре. На людных улицах останавливаться нельзя. Часы пик. Вон, посмотрите на тот знак, - указал он нам в сторону, когда мы поравнялись с перекрестком.

Далее он рассказал, что паркование на многих улицах разрешается с 7 утра до 4 вечера не более одного часа. С 4 до 6 - часы пик. В эти часы не разрешается даже останавливаться. Нарушителей штрафуют на крупные суммы, а машины, стоящие без владельца, отбуксировывают в полицию. Владелец платит штраф плюс все расходы по буксировке.

Регулировка транспорта в Сан-Франциско осложняется большой крутизной многих улиц. Разработана целая система "прикола" автомобилей к тротуарам с учетом их крутизны. Указано, как нужно повернуть колеса при стоянке на склоне и при том или ином положении кузова. Все эти меры - следствие многих несчастных случаев, когда машины, слабо и неряшливо приторможенные, сходили с тормозов и скатывались по крутому склону.

Но вот, съехав с высокого Русского холма к набережной, мы остановились.

Район, в который мы попали, поразил нас своей непохожестью на все, что мы видели доселе. Это было рабочее предместье. Нависшие над набережной холмы как бы символизировали различные социальные уровни их обитателей: от блистающих благополучием и белизной конструктивистских коттеджей на вершине к более скромным, по мере снижения, и совсем бедным, часто деревянным, у самого подножия, рядом с набережной. Здесь жили портовые рабочие и рыбаки. Последние и создали славу рыболовецкой пристани Сан-Франциско, ставшей местом паломничества туристов.

Мы пересекли Джефферсон-стрит и пошли вдоль длинного ряда разностильных, свежевыкрашенных веселых на вид построек, сплошь залепленных вывесками или рекламными объявлениями. Рестораны и кабачки имели главным образом итальянские названия: "Тарантино", "Ди Мажио", "Гротто" и другие.

Витрины соблазняли прохожих картинной сервировкой рыбных блюд, безделушками, цветными открытками, панцирями крабов. С улицы не видно ни воды, ни причалов. Лишь над крышами кое-где виднеется чаща тоненьких, как удочки, мачт. На голубоватом фоне неба возвышается надпись "Фишерменс Гротто" и карикатурное изображение рыбака с удочкой, сделанное из неоновых трубочек. Готическое написание букв подчеркивает старину.

Рыболовецкая пристань была построена на средства штата около 80 лет тому назад и мыслилась как место выгрузки рыбного улова. Среди рыболовов преобладали греки, китайцы, скандинавы, португальцы и итальянцы. Не случайно район, примыкающий к пристани, называется Латинским кварталом.

На пристани многолюдно. Пахнет рыбой и морскими водорослями. Цена на рыбные продукты здесь ниже, чем в городе, и поэтому сюда стекаются жены рабочих и низкооплачиваемых служащих, для которых разница в несколько десятков центов уже существенна.

Заходим в помещение под широким деревянным навесом. Вдоль стен тянутся выложенные из кирпича прилавки с весами и аккуратными рядами красных раков, розовых, увитых клешнями крабов, с противнями, полными креветок и устриц в ракушках. Рядом громадный глиняный чан с кипящей водой. Продавец тут же лопаткой, напоминающей теннисную ракетку, вылавливает из чана новую порцию.

Если вы приезжий, продавец предложит вам, помимо рыбных продуктов, диски для стереоскопа, авторучку с секретом или гуттаперчевого негритенка. Все для туристов!

Мы могли бы еще долго наблюдать шумную и неугомонную жизнь этого своеобразного уголка, если бы в разгар нашего разговора с небольшой группой рыбаков один из них вдруг не прервал соседа на полуслове и не подал знак помолчать. В наступившей тишине все мы услышали протяжный гудок, похожий на отдаленный звук пастушьего рожка.

По лицам рыбаков пробежала тревога. Мы попросили объяснения. Нам сказали, что это горн, предупреждающий о приближении тумана. Туман здесь опускается, вернее, приносится с океана свежими морскими бризами, чаще всего летом. Образуется он от смешения теплого и холодного потоков воздуха.

Туман в жизни Сан-Франциско немаловажное событие.

Историки, например, серьезно утверждают, что именно туман был причиной того, что открытие Сан-Францисской бухты исторически отодвинулось на 200 лет, поскольку Френсис Дрейк, плававший у берегов Калифорнии в конце XVI века, не обнаружил Золотых ворот, скрытых в то время туманом.

Немало случалось здесь морских катастроф. Самая крупная из них произошла в 1901 году, когда пароход "Рио-де-Жанейро", попав в густой туман, натолкнулся на риф Форт Пойнт в нескольких метрах южнее Золотых ворот. Тогда погиб 131 пассажир.

Нам стали понятны встревоженные лица старых рыбаков. Для них туман означал самые непредвиденные неприятности на море. И хотя рыбаки сами были на берегу и их белые шхуны мирно дремали на приколе, тревога рыбаков, очевидно в силу исконной морской солидарности, от этого нисколько не уменьшалась.

Но и на суше туман приносил немало забот.

Забитые машинами шоссе превращаются в желто-красный световой кошмар. Фары зажигаются на полную мощь. Всюду горят предупредительные красные сигналы.

Дома наполняются сыростью, белье не сохнет. Детей не пускают гулять на улицу.

Когда мы снова поднялись на Русский холм по дороге в отель, серые языки тумана уже обволокли гранитные скалы графства Марин, проникли через Золотые ворота в залив и стали медленно карабкаться на зеленые холмы Президио. Вскоре они подступили к Ноб-Хиллс, перевалили через возвышенность, скрыв от нас высоченный отель "Марк Гопкинс", и подошли вплотную к нам. Еще минута, и все кругом заволокло густой сероватой пеленой. Пахнуло сыростью. Сырость принесла с собой запах моря и горящих в каминах дров.

Потемнело. Зажглись и засветились тусклыми, расплывающимися бликами неоновые рекламы. Город постепенно опустел.