"Задержитесь на час..."

Это заметки о встречах с американцами... Начнем со встречи забавной. В национальном парке Шенандоа после пешего и колесного путешествия по лесам мы завернули в "визитёрский центр" кое-что расспросить. Около телефонов и радиостанции, державшей связь с охраной, дежурил почтенного возраста джентльмен в форме служащего парка. Джентльмен с готовностью вышел к стойке - его дело давать информацию. Мы сказали, кто мы, и задали первый вопрос. Но ответа мы не услышали. Джентльмен глядел на двух визитеров с ужасом и смятением. Он было приоткрыл рот, но какое-то слово застыло у него на губах.

- Сорри... (Извините), - сказал человек и стал набирать телефонный номер.

Звонок был к начальству. Но, как мы поняли, дома начальства не оказалось. Оно было в церкви. Еще куда-то звонок. По лицу джентльмена было видно: и тут на помощь ему никто не придет. Что же делать? Что делать?! Хоть бы отвлечься - ну зазвонил бы телефон, заговорил бы охранник по радио или зашел кто-либо. Нет. Воскресный день, моросит майский дождик. И человек один на один с двумя "красными". "Надо же было приехать в мое дежурство!" Это написано на лице человека. Но некуда деться. И человек снова подошел к стойке.

Люди, с которыми мы встречались... Их было много. Приводим лишь несколько снимков, сделанных в ходе бесед. Рид Натаниэл, заместитель министра внутренних дел (в белой рубашке над чертежами). Дорожный знакомый Клод Грей с ребятишками Стивом и Трези (Грей работает контролером на заводе компьютеров в Калифорнии). Паромщик на озере Эри Чарльз Унтка. Чикагский фотограф Томас Уилли. Индеец из штата Южная Дакота Харди Двукрылый-старший. Зоолог в Йеллоустонском парке доктор Хьюстон...

- Так что вас интересует?..

Мы сказали, что хотели бы знать: устройство парка, число посетителей... Человек с глубоким страданием вобрал в себя воздух.

- Э-э...

- Расскажите нам, пожалуйста, о черных медведях... - Мы бросали спасательный круг, но человек его не почувствовал.

- Сорри... - Джентльмен снова шагнул к телефону.

Нет. Начальство из церкви еще не вернулось.

Мы спешно достали бумагу, которая начиналась словами: "Всем, кого это касается!" Бумага объясняла, что двое русских путешествуют, изучают природные парки... Недлинный текст чиновник прочел раза три, но, как видно, мало что понял.

Просматривая сейчас фотографии, живо припоминаешь подробности встреч. В министерстве мы были долго. К Риду Натаниэлу приходили рыбоводы и архитекторы. Он нам кивал: 'Подождите минутку', быстро решал дела, и мы продолжали беседу... Индеец все время был хмур, говорил медленно и внушительно... Паромщик Унтка предложил покрутить штурвальное колесо, трезво и горячо говорил о политике, о необходимости жить на земле без войны...

- А можно ли сделать копию документа?

Мы немедленно согласились и попросили сделать парочку и для нас.

- О'кэй! - воспрянул духом дежурный.

Секунд десять - и мы держали в руках великолепные дубликаты охраняющей нас бумаги. Третий листок дежурный положил на стол рядом с баночкой кока-колы. Еще один , раз убедившись, что начальство по-прежнему в церкви, дежурный выкинул белый флаг.

- Джентльмены, - сказал дежурный, - я первый раз вижу русских. Поймите меня.

Два года до пенсии. И тут вы...

Это одна из коротких дорожных встреч... А вот еще. На озере Эри мы попали в местечко, лежащее в стороне от шоссе. Мотелей тут не было. Но были пансионаты, хорошо оборудованные "курятиички" для сдачи на лето не слишком богатым людям. Мы свернули под вывеску, означавшую, что въезжаем во владение Тэйлоров. По дорожке, бежавшей к озеру между дощатыми, гулкими, как барабаны, домишками, на желтом электрическом тракторе каталась женщина в шортах. Трактор был, как видно, любимой игрушкой владельцев пансионата. Не слезая с машины, крепко выпившая (было воскресенье) госпожа Тэйлор проводила нас к лучшему домику возле воды. На тракторе нам были доставлены одеяла и простыни. На тракторе госпожа Тэйлор поехала к изгороди о чем-то поговорить с соседкой.

На снимке детишки на ферме в Вайоминге, три сестры: Томми Бренди и Гей

Узнав, кто мы и откуда, хозяйка помчалась к дому-конторе.

- Коллин! У нас русские!..

Убедившись, что информация принята, желтый трактор вернулся к озеру.

- Ваш муж не тот ли знаменитый Тэйлор?

- Ну что вы. Сейчас увидите...

Из дома вышел огромный человек, походивший на хмельного, слегка вздремнувшего Илью Муромца, - волосы всклочены, на руке ссадина.

- Русские? - сказал человек, здороваясь, и сразу же пожелал покатать нас на тракторе. - Вот вы садитесь...

Жертвой оказался гость, увешанный фотокамерами. К ужасу пассажира и зрителей, трактор покатил к пирсу - дощатому настилу, уходившему в озеро.

- Он мне не доверяет! - захохотал мистер Тэйлор на просьбу остановиться.

Монтер в Миннесоте чинил провода. Мы остановились полюбоваться ловкой, ладной работой. Тут, у столба, и посидели минут пятнадцать, одолевая друг друга расспросами. У монтера трое детишек, и надо, как он сказал, 'очень быстро взбираться на столб, чтобы все были сыты'

Благоразумие пассажира, однако, не пошло-дальше желания оставить на берегу три дорогие фотокамеры - он вернулся на трактор... Чудеса! Почти повисая над лодкамиг трактор благополучно достиг конца стометрового пирса и, пятясь задом, вернулся на берег. Достоинства американской техники, умение с ней обращаться, а также мужества россиян были блестяще подтверждены. В знак расположения супруги Тэйлор повелю гостей показать свой дом-контору.

Старик Юхан Свенсен сторожит свалку, вернее, большой сарай, где на полках лежат еще годные, снятые с автомобилей детали. Старик скучал, и было видно - рад собеседникам. Он достал трубку и стал разминать в нее сигареты. Мы сказали: 'Вот так же делал и Сталин. Знаете ли вы, кто это был?' Старик снисходительно засмеялся. 'Я, ребята, связистом служил в войсках Эйзенхауэра. Как же не знать'

По живописности беспорядка с домом мог поспорить разве что магазин экстренной распродажи. Груды бумажных счетов, пишущая машинка, рулон чертежей и стопка тарелок в картонном ящике украшали огромный стол. Большой телевизор, пара магнитофонов, шкура какого-то зверя, старинный сундук, картонные ящики и глубокие кресла - все расположено было так, как будто хозяева только что въехали в дом или срочно собирались его покинуть. Над камином по толстой дубовой плахе было искусно вырезано изречение: "Хорошее вино веселит сердце человека". В спальне гостям была показана галерея портретов молодых людей, а также младенцев еще без штанишек и платьиц.

Киномеханик из штата Айдахо Джеф Шлизингер

- Это дети... А это внуки, - говорил мистер Тэйлор, оказавшийся добродушным, приветливым человеком. - Пять детей и пять внуков...

Миссис Дана Тэйлор была три раза замужем. Мистер Коллин Тэйлор - три раза женат.

- О, мы оба видели звезды! - сказала миссис Тэйлор.

Знакомая вам хозяйка пансионата госпожа Тэйлор на своем желтом тракторе

Теперь двое людей (ей сорок, ему пятьдесят) объединили у очага остатки любви, объединили детей и внуков, а также два небольших капитала. На эти деньги выстроен летний, назовем его дачный, пансионат. Сделана кое-какая реклама, куплен (гордость Тэйлоров) электрический трактор, который может стричь траву, перевозить тяжести, вытаскивать из воды лодки.

Пятнадцать долларов в сутки с семьи за житье в домиках... Супруги считают, что скоро они станут людьми богатыми и инженер Тэйлор может к черту послать фирму, которая "выпила из меня соки"...

И дети. Подростки-индейцы, зная, что их снимают, с азартом гоняют по шоссе шину. А внизу негритянские ребятишки у фонтанчика для питья в Вашингтоне

Беспокоит Тэйлоров озеро Эри.

- Все время пишут: озеро гибнет, озеро гибнет, загрязнено. Боимся: люди не станут ездить.

Зайдя утром в контору-дом, мы застали миссис Тэйлор трезвой и деловой. Она не хотела взять за ночлег плату.

- Ну, во-первых, вы из России, нам было очень интересно. Во-вторых, сезон еще не начался. И потом вы журналисты, а деловые люди должны дружить с журналистами.

С большим трудом мы уговорили миссис Тэйлор взять с нас хотя бы символическую плату...

Встреч на пути было много. Кое-что предвиделось загодя. Мы знали: в такой-то день, в условный час, в таком-то месте нас ждут. В Вашингтоне мы встречались с ответственными работниками министерств. Были встречи в лесных и земельных ведомствах, в музеях, лабораториях, национальных парках. Но была и просто дорога, где каждый день готовит тебе попутчиков, встречных, собеседников за столом, на ферме, в мотеле, на пешей тропе, возле бензоколонки. Иногда разговор - всего десять слов. Но любопытно: отдельных людей помнишь так хорошо, что не надо листать блокноты, ворошить конверты с разрезанной пленкой...

Чарльз Унтка - паромщик на озере Эри. Джойс и Уоррен Миллеры - фермеры в Висконсине. Дорожный монтер Роберт Кол-кон. Рыбовод в забытом богом местечке штата Вайоминг Том Диксон с сыном Чаком. Туристы (брат и сестра) Крис и Дженни Хилд. Дочь писателя Сетон-Томпсона Ди Барбара. Бродяга в повозке, запряженной ослами, на дороге в Нью-Мексико Слоте Говард. Актер Джо Пирс, пригласивший нас в ночной клуб (у него там номер с ручным удавом). Пастухи Альберт Сай и Боб Морсер - "работаем 26 часов в сутки"... Это простые люди Америки, живущие в самых разных точках страны. Нам эти люди понравились. А как держались они, неожиданно встретив русских, "несомненно коммунистов", путешествующих в таких местах, куда даже сами американцы не часто заглядывают? Должны честно сказать: ни одного случая недоброжелательства мы не встретили (хотя можно, конечно, и встретить). Первая реакция при знакомстве - сдержанное (а иногда и несдержанное) любопытство. Были, правда, забавные случаи настороженности, боязни и даже забавной паники, но общий тон многочисленных встреч: доброжелательность,

Кенедей Кенед, продавец из Вашингтона, отдыхавший с семьей в парке Шенандоа, специально догнал нас на тропке, чтобы позвать к столу: "Выпейте с нами бутылку вина!" В Калифорнии в справочном пункте очередь заволновалась, узнав, что в заповедник приехали двое русских. Все непременно хотели, чтобы гостей обслужили немедленно. Мы были смущены повышенным вниманием очереди. Особенно тронул нас человек в полосатой майке: "Ребята, дайте пожать вам руки..." Уже по дороге в горы мы еще раз увидели полосатую майку. Человек возился у машины, из которой шел пар.

- Не надо ли чем помочь?..

Человек высунул гривастую голову из-под крыши капота.

- Ну вот, дюжина наших промчалась, даже не задержавшись. Помощь пришла от русских! У меня все в порядке, ребята. А вот снимок на память хотелось бы. Меня зовут Клод, Клод Грей, контролер на заводе компьютеров... Трези, Стивен!... - позвал отец. Из фургона выскочили двое лохматых, как и отец, ребятишек. Сообща и с удовольствием минут десять мы изводили фото- и кинопленку...

Уместно сказать тут несколько слов о характере американцев. К этому непростому вопросу возможен двойной подход: с позиции долгого опыта (один из нас жил в Америке много лет) и с позиции "свежего глаза", что вполне согласуется с характером чисто дорожных и, конечно, не слишком глубоких познаний. Так вот с позиции новичка американцы:

Деловиты. Завидно деловиты. Иногда, правда, кажется - деловитость подавляет другие, не менее ценные человеческие качества.

Необычайно точны, обязательны, Все наши запланированные наперед встречи состоялись в условленный час.

Американцы очень общительны. До этого приходилось наблюдать их в Европе, Африке, Антарктиде. На чужом фоне американец развязен, другого слова, пожалуй, не подберешь. У себя дома эта черта выглядит иначе. Все держатся одинаково просто, без ложных условностей. В такой атмосфере чувствуешь себя вовсе неплохо.

Не бросаются в глаза древнейшие из человеческих качеств: чинопочитание, угодничество, чванливость. Начальник и подчиненные держатся просто, по-деловому, кажется, даже дружески. Можно заподозрить и наигранный демократизм. Но простота в отношениях людей с различных ступеней деловой иерархии, надо думать, делам способствует.

О нашей стране американцы знают очень немного, имеют о ней искаженное представление или не знают совсем ничего. В Йеллоустонском парке вечером у костра мы спели две наши песни и ответили на вопрос, как бы мы в Подмосковье провели воскресенье? После ответа одна из женщин всплеснула руками: "Боже мой, они такие же люди!"

Американцы расчетливы, экономны, но не скупы. Заметна слабость: любят похвастаться. Машиной, повышением в должности, новой покупкой, своим городком, штатом и в целом Америкой. Иностранцу, пожелавшему что-либо узнать об Америке, американец бросится помогать всеми средствами: расскажет, проводит, снабдит картами и брошюрами, позвонит другу, чтобы и тот помог на пути.

Несомненно, американцы большие патриоты своей страны. Возможно, после войны Севера с Югом нация никогда не была еще разъединена так же сильно, как теперь. Причины известные: война во Вьетнаме, проклятие расовых отношений, социальное неравенство, разлад в возрастных группах по причине различного толкования ценностей жизни... Но если заходит речь об Америке, американцы почти всегда в обиду ее не дают. Даже очень жесткая критика предназначена для потребления внутреннего. В разговоре с человеком "с другой стороны" вчерашний критик отыщет слова помягче или вовсе избежит разговора.

Время, престиж и деньги - главные ценности в жизни американца. Жизнь по этой причине - гонка без передышки. "А для того ли дана человеку жизнь?" - спрашивают молодые. Отсюда разлад со старшими. Однако, взрослея, бунтари утихают, и все идет по привычному кругу: деньги, престиж, время, деньги. Дележ этих ценностей, подобно любому из дележей, разъединяет людей. И это очень заметно.

Политика... Активно политикой в Америке занято немного людей. Но телевизор привел политику в каждый дом, в каждый отель и мотель.

Американцы понимают, что прошли времена, когда Америка жила далеко от всего мира и могла быть сама по себе. Сейчас судьбы народов связаны. Неверный шаг одного государства, особенно государства большого и сильного, может кончиться катастрофой для всех. Потепление отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами простые люди Америки приняли одобрительно. На эту тему говорили охотно, с этого начиналось большинство разговоров: "Хорошая идея!", "Нам надо ладить", "Давно пора!"

Самой приятной из многих встреч на дороге была встреча с тремя девчурками в штате Вайоминг... Представьте синий солнечный день. Зеленые холмы с красноватыми обнажениями. Полоски лесов по самым дальним буграм. Тишина и теплынь. Остановишь машину - слышно, как в цветах у дороги гудят шмели. Красноватого цвета проселок пустынен. И все кругом на многие километры безлюдно. Спугнули оленя возле ручья. Беспризорный табунок лошадей на пригорке... И вдруг домик. У дороги на съезде к нему традиционное колесо и жестяный почтовый ящик на столбике. И тут же в траве играют трое детей, три девочки. Старшая возится с мохнатой маленькой лошадью. Две другие поменьше лепят из песка пирожки.

Первой нас заметила старшая. Она резво вскочила на лошадь и проехалась по дорожке. Слезла, сказала что-то сестренкам.

Мы решили, что самое время подойти познакомиться. Себя и двух сестер представила старшая.

- Я Томми. А это Бренда и Гей... Лошадку зовут Мистер Икс...

Из ворот дома вышла слегка встревоженная мама. Мы поспешили все объяснить. Мама сразу же успокоилась. Представилась:

- Долли. Долли Кларк.,. Мы тут живем...

Я сначала встревожилась - двое незнакомых людей. У нас, правда" тут тихо и ничего не случается. Удивительно - русские... Глушь, редко видишь нового человека. И вдруг из Москвы. Проходите...

Домик принадлежал семье Кларков. Хозяин Джеймс Кларк работает слесарем в городке миль за тридцать, а Долли Кларк тут с хозяйством и ребятишками.

- Я дикарка. Выросла в этих местах, езжу на лошади, автомобиль вожу, трактор.

Вчера клеймила коров... Конечно, трудно - дети, хозяйство. Но землю купить я сама настояла. Жизнь кажется более прочной, когда имеешь хотя бы клочок. Да и подспорье...

В этом доме не заботились ни о стрижке травы, ни о строгом порядке. Просторный двор был огорожен жердями и проволокой. Посредине стоял кособокий амбар из бревен. В высокой траве виднелся остов телеги с одним колесом. Две добродушные собаки бегали во дворе.

В жилом доме хозяйка показала нам все: от кухни до ванной комнаты с грудой детских пеленок. Во всех комнатах валялись игрушки. На спинках стульев висела детская одежонка. Хозяйка не говорила обязательных в этом случае слов: "Извините, сегодня не прибрано".

- О, у нас еще не такое бывает! - улыбалась она, проводя нас по комнатам.

В просторной столовой стоял телевизор, глубокие кресла. На стене висели большие рога, винтовка и пистолет в кобуре.

- Оленя муж подстрелил вот тут, за холмами. Я тоже могла бы. Стреляю из этой штуки и "кольт" вполне по-мужски могу разрядить...

Потом мы сидели на кладке сухих досок у ворот. Девчурки, освоившись, дурачились на глазах у гостей. Старшая скакала на лошади по двору. Бренда залезла на колесо у дороги и колотила ногами по почтовому ящику.

- Этой два года, - сказала мать, подхватив младшую на руки. - А Томми - семь. Не расстается с лошадкой. Мне двадцать восемь. Джеймс считает: надо рожать, пока будет сын...

- Не скучно тут?

- Что вы! На востоке ни я, ни Джеймс не согласились бы жить. А тут спокойно...

Прощание было трогательным. Спросив, как будет по-русски "приезжайте еще", мать созвала дочерей, немного порепетировала с ними, и, когда мы пошли к машине, четыре голоса несколько раз пропели: "При-езджа-ите иесчо!" И четыре руки помахали нам точно так же, как в Сибири на полустанках машут проходящему поезду.