Пешком по штатам [1975 Песков В.М., Стрельников Б.Г.

Было у нас по Америке пешее путешествие. Небольшое, правда, почти символическое...

В Вашингтоне есть клуб знаменитой туристской тропы, идущей по хребту Аппалачских гор, тропы длиною в 3300 километров. В клубе мы попросили совет: где лучше провести день? Нам сразу сказали: район реки Шенандоа. Нашелся и спутник - активный участник клуба, работник госдепартамента Джек Туи. Обычно Джек ездит в горы с двумя сыновьями. Но он сказал, что готов оставить своих сорванцов и отправиться с нами.

Майское воскресенье. После столичной жары тут, в горах, прохладно. Моросит дождик. Лес буровато-зеленый - только-только лопнули почки. Запах черемухи, молодой травки, прелых слежавшихся листьев... Десять минут над картой - изучение троп и дорог. И вот мы у цели - Аппалачская тропа! Стоим у столбика с буквами "AT" и цинковым ободком, по которому выбита краткая информация для идущих. Метров двести - еще один столбик. Развилка - опять тот же знак. Сбиться нельзя. От столбика к столбику по хребту Аппалачей можно пройти четырнадцать штатов.

Очерком с этим названием открывается в книге раздел о заповедных землях Америки. Пешеходная тропа в Аппалачах - один из таких заповедников. Помещенная тут карта дает представление о пути, идущем по Аппалачам с северо-востока на юго-запад страны. Мы прошли по тропе лишь столько, сколько можно было пройти с утра и до ночи

Аппалачи - древние горы, примерно такие же, как Уральский хребет. Возможно, на Севере они на Урал и похожи, но тут, в Шенандоа (район лежит южнее Ташкента и Бухары), горы совсем не суровые. Поросшие лесом хребты. Один за другим уходят они в пространство, синея и растворяясь в дымке.

На этих снимках: нашивка со знаком тропы (мы получили такие нашивки на память) и прокладка маршрута

Дождь перестал. Из долин подымается пар. Подсвеченный солнцем, пропитанный запахом зелени майский туман. В него и сбегает с гребня тропа. Опускаемся как в молоко. Прохладная сырость и тишина. Слышно, где-то по каменистому ложу гремит вода. Лес смыкается прямо над головой - цветущие дикие яблони, ели, черемуха, ива. Тропа тут мягкая от опавших иголок и листьев. Дрозды и пурпурные кардиналы порхают в ветках.

Человек с бородой - наш провожатый Джек Туи. Он член Потомакского клуба тропы, хороший ходок и хороший знаток маршрутов. Обычно Джек отдыхает на тропе с двумя сыновьями. Он показал нам все примечательные места пешеходной тропы, идущей по национальному парку Шенандоа. Мы видели домики для ночлега, водопой, где можно увидеть животных. Джек показал, как обычно готовит обед, и познакомил со встречными пешеходами

- Да, сэр, оттуда, - принимают шутку нашего спутника парень и девушка.

Гора Катадин - это начало тропы на севере США, в штате Мэн, более тысячи километров от этого места.

Так выглядят пешие ходоки-хайкеры и домик-приют для ночлега

Наши первые встречные - школьники, брат и сестра. У них двухдневное путешествие по тропе. Пока беседуем, на поляне появляются еще три ходока. Идут, правда, двое. Третьему чуть больше года, он сидит в полотняном мешочке-седле, ноги болтаются, руки запущены к папе в прическу. Мама несет рюкзак. У этих маршрут - один день. Раньше папа и мама ходили помногу. Теперь, с "живым рюкзачком", - один день, "но и то хорошо, не изменяем заведенному правилу - отдыхать только тут, на тропе".

Проволока и надпись, которую путешественник видит чаще всего, предупреждают: не отклоняйтесь - частная собственность!

Поднявшись на новый гребень, встречаем двух хайкеров (пешеходов) в полной боевой выкладке: рюкзаки, большие круглые фляги, бинокли, ножи, топорик. Слегка помяты, нечесаны, но совершенно счастливы, пожалуй, даже слегка во хмелю от ходьбы. Идут восьмой день. Осилили двести километров. Пройдут еще пятьдесят - и домой, в Вашингтон! Это студенты-историки Рей Слак и Дэнис Мартин. После взаимной съемки, примерки мешков, угощения водой - робкий вопрос:

Прощаемся дружелюбно, с поворота тропы машем друг другу...

Привал! Тропа прошлась под карнизом нависших камней и спустилась к ручью. Аккуратный трехстенный бревенчатый дом. Перед домом тяжелый стол, очаг, туалет. Домики-шелтеры (убежища и места для ночлега) стоят друг от друга на расстоянии дневного перехода. Ничего, кроме двухъярусных нар и крючков для одежды, тут нет. Дверей тоже, просто проем в стенке с видом на заросшую травкой лощину. Домик пропитан запахом старого дыма. На бревнах соединенные крестиком имена: "Джони + Марта", "Боб Дан + Кэти". Год, число, месяц. Судя по этим датам, домик стоит на тропе уже года четыре. Для любителей оставлять о себе память в укромном месте на маленькой полке лежит тетрадка из плотной бумаги. Это нечто вроде бортового журнала тропы. Можно просто отметиться - ночевал такой-то, можно сказать, что компания из пяти человек ела не фабричный обед, а приготовила нечто вкусное из черники и теста, испеченного на костре. Можно похвастаться, сколько прошел по тропе километров, изругать предыдущих ночлежников за неубранный мусор. Некий Том Келлер сообщает с восторгом: "Еноты ночью сожрали запасы еды, и теперь придется оставить тропу".

Подмосковье. Президент Потомакского клуба Аппалачской тропы Эдвард Гарвей был в Советском Союзе с выставкой, посвященной туризму. Мы встретились как друзья, были гостями журнала 'Турист', а один из воскресных дней посвятили путешествию по лесам Подмосковья. Все было как и полагается в путешествии: обед у костра, беседы со встречными, фотографирование живописных мест. Стояла пора сенокоса, и на лесной поляне Гарвею представился случай доказать, что детство его прошло на ферме-граблями и вилами гость орудовал с полным знанием дела

Пока мы обходим приют, Джек готовит обед. Его рюкзак, содержимое рюкзака, а также способ приготовления еды стоят внимания.

Рюкзак... В отличие от наших походных мешков он имеет каркас из алюминиевых трубок. В результате двадцать килограммов груза по спине Джека распределяются равномерно, а не висят исключительно на плечах. Ремни рюкзака в том месте, где они упираются в плечи, сильно расширены и подбиты упругим пластиком. Рюкзак имеет как бы три этажа. В верхней части крепится спальный мешок, внизу - палатка, середина - для всякой всячины.

Посмотрим теперь, что Джек достал из мешка... Маленькая, с папиросный коробок, печка, баночка топлива (ацетон), три алюминиевые миски, ложки, салфетки, жестянка растворимого кофе, галеты и прозрачный пакет порошка - "цыпленок с картошкой". Мы застали момент, когда Джек, обезвредив воду какой-то таблеткой, сыпал в нее "цыпленка с картошкой".

Утверждать, что желтая клейкая масса очень вкусна, даже из вежливости было нельзя.

За столом в доме тарелку с подобной едой оставишь нетронутой. Но тут, на тропе, слопаешь что угодно. Во всяком случае, миски наши почти не нуждались в мытье. И если уж говорить о разного рода изготовленных для туристов порошковых омлетах, гуляшах, индейках с горохом, говядине с овощами, то есть у них одно большое достоинство: они ничего не весят - в рюкзаке Джека уместился бы месячный провиант. А те, кто носит рюкзак, да еще на дальние расстояния, знают, что это значит.

Пьем кофе. Сжигаем на маленьком костерке все, что может сгореть, а что не горит, Джек собирает в рюкзак. Одно из правил тропы: "распаковался - упакуйся", ничего не должно остаться после тебя.

До самого вечера тропа то подымает нас вверх - открывает панораму хребтов, то опускает в низины, тихие и прохладные. На одной из полян находим домик из бревен и дикого камня с трубою, окнами и дверями. Это тоже приют, но кое с какими удобствами - камин, кровати с матрацами, лампа, посуда, топор, пила. Случайный путник сюда не зайдет. За три недели надо сделать заказ, внести плату (два доллара в сутки), сюда приезжают на несколько дней. День бродят в горах, а вечером собираются у огня. Спрос на такие приюты очень велик. И ясно, что в первую очередь попадают в избушки члены клуба тропы. Однако за привилегию надо платить трудом - поддерживать на тропе чистоту, чинить переходы через ручьи, расчищать завалы камней и деревьев, следить за порядком в приютах, подновлять указатели. Эту работу исполняют, однако, охотно и считают ее почетной.

Домик, к которому привела нас тропа, был на замке - заказчики, видимо, не явились. Мокрый лужок у дома пестрел цветами. Б траве неслышно тек ключ, большая птица глядела на воду со старой ольхи. На сучке висел оброненный кем-то картузик с пластмассовым козырьком. А столбик с пометкой "AT" напоминал: мы на тропе.

На запад и на восток справа и слева от Аппалачей и прямо на склонах гор лежали районы плотно населенной Америки - автомобили, пашни, дома, заводы, шум и бензиновый смрад. Тут же по гребням струилась ниточка тишины, заповедник для пешеходов. Сверившись с картой, мы поспешили засветло выйти к асфальту и найти способ добраться к своим машинам.

Если хайкера назовете туристом, он оскорбится. (Примерно так же к слову турист у нас относятся альпинисты.) Турист в Америке - это тот, кто путешествует на машине, в автобусе, в самолете, на пароходе, на яхте. А хайкер - это ходок. Он гордится, что обходится без бензина, что весь свой багаж несет на спине. Зачислим его, однако, общую массу людей, подвижных, жадных до впечатлений, заполнивших сейчас тропинки, дорожки, дороги и бездорожье Земли. Где находится эпицентр знаменитого "взрыва туризма", вряд ли кто-нибудь скажет. Туризм повсюду - явление века. Что представляет собой это явление в Америке?

Попытавшись найти ответ на этот вопрос, мы вдруг почувствовали себя муравьями, которым надо обследовать и описать огромных размеров ветвистое дерево. В Америке это дерево выросло после войны, главным образом в 50-60-е годы, и продолжает ветвиться. Плоды с него, обратите внимание, приносят в год 55 миллиардов долларов. Чтобы яснее ощутить значительность этой цифры, скажем: по доходам туризм далеко позади оставил, например, мощную нефтедобывающую промышленность и в огромной многоотраслевой экономической машине США занимает третье (!) место после промышленной индустрии и сельского хозяйства. Лишь на питание американцы тратят сейчас больше, чем на разного рода поездки.

Чтобы иметь хоть какое-нибудь представление об этом удивительном феномене, утром, после путешествия по тропе мы отправились в бюро компании "Discover America" ("Открывай Америку"). Принимал нас весьма ответственный, занятой человек (начинался туристский сезон) Ральф Данфорд.

Он ведет огромное дело, но и сам, конечно, тоже турист, несколько раз ездил в нашу страну. Вот что могли мы понять после часа беседы с Ральфом Данфордом и после того, как окунулись на пять недель в поток "открывавших Америку".

Раньше представление о туризме американец связывал с путешествием в Старый Свет, то есть в Европу. Это была мечта для многих. Осуществляли эту мечту только богатые. Теперь в Европу (а также в Азию, Африку) ездит значительно больше американцев - индустрия туризма удешевила странствия. Однако с возраставшим год от года потоком из Америки плыли деньги, и, как показали подсчеты, очень большие. Вот тогда появилась идея "открыть Америку заново".

Нельзя сказать, что американцы до этого вовсе не интересовались своей страной. Туристские пути в национальные парки, на Ниагару, к местам сражений гражданской войны, в музеи Вашингтона и Линкольна существовали давно. Но подлинная индустрия туризма зародилась после войны.

- Мы соблазняем путешествовать почти каждого взрослого американца, - улыбается Ральф Данфорд. - 93 процента из всех людей, имеющих отпуска, отправляются путешествовать. В выгоде все, ветер для всех оказался попутным.

Это действительно так. Государство, обернув своих граждан "лицом к Америке", прикрутило тем самым вентиль большого оттока долларов за рубеж и к тому же способствовало росту патриотизма американцев. Путешественник в самом деле заново открывал свою землю и, кроме того, имел возможность хотя бы ненадолго вырваться из нестерпимой тесноты городов, подышать чистым воздухом.

Но самое главное - прибыли! Без этого двигателя громадный механизм индустрии остался бы неподвижным. Сейчас это четко отлаженная система. Прибыли текут и капают во все карманы, в большие и маленькие. Заводы по производству автомобилей, дорожные, авиационные и нефтяные компании, владельцы мотелей, заправочных станций, ресторанов и супермаркетов (универсамов) получают тем больше доходов, чем скорее вертится колесо путешественника. Продавцы и производители туристского снаряжения, одежды, фотокамер и пленки, путеводителей, географических книг, открыток, молока, специальной еды и питья для туристов, производители средств от загара и средств от москитов, таблеток для очистки воды, древесного угля, льда, темных очков и так далее - все берут свою долю. К каждому листику на древе индустрии туризма по стволу идет сок.

Мы попросили мистера Данфорда показать список членов компании "Открывай Америку". В нем было 700 фамилий и названий крупнейших фирм, корпораций, объединений, кровно заинтересованных в раскручивании "колеса". Но мистер Данфорд считает, что возможности далеко не исчерпаны. Среди брошюрок, проспектов, листков "советов туристу", в числе карт и маршрутов, расписанных по часам, попалось и обращение к бизнесменам, еще не охваченным индустрией. Солидный проспект на ярко-желтой плотной бумаге. Разъяснения откровенны и предельно ясны: "Большие новые доллары для вас!.. Путешественник приблизился к двери. Побуждайте его войти и наблюдайте, как растут ваши прибыли!" Затем дается много советов, где, что и как надо выставить, каким образом надо заманить, не отпугнуть, увлечь, соблазнить открывателя Америки и заставить сдвинуться с места тех, кто пока еще не поднял паруса. "Наличные! Получайте их сейчас же!" - таков конечный призыв документа.

Что касается управления массой текущих по стране путешественников, то стратегия, как мы поняли, состоит сейчас в том, чтобы разгрузить сколько можно очаги наибольшего притяжения - Йеллоустонский парк, Диснейленд, Рощу секвой, Большой Каньон, Эверглейдс, Ниагару, города - Вашингтон и Нью-Йорк. Сюда едут и без рекламы. Задача компании - направить движение не столько в артерии (уже вздувшиеся от избытка давления), а в капилляры - привлечь внимание ко всему, что может сколько-нибудь заинтересовать путешественника. При разработке маршрутов на учет взято все: памятник старины, живописный пейзаж, водопад, музейчик старых автомобилей, пещера, древняя тропа индейцев, мост, поле битвы, причудливый камень, место для ловли рыбы, памятник, пляж, дом знаменитости, брошенный городок, старая шахта, место убийства Кеннеди и даже гнездо скопы...

Чтобы легче было нанизывать этот бисер на нитки маршрутов, все пространство Америки разбито на девять туристских зон, получивших цветистые титулы: "Страна Великих Озер", "Земля Джорджа Вашингтона", "Восточные ворота", "Новая Англия", "Юг", "Граница Запада", "Старый Запад", "Дальний Запад", "Острова".

Автомобиль - краеугольный камень всей индустрии туризма. Эта главная шестеренка вертит весь механизм. Прокладка маршрутов, строительство кемпингов, дорог и мотелей, все экономические расчеты строятся на том, что 90 процентов путешествий в Америке совершается в автомобиле.

Нынешний лагерь туристов - это прежде всего лагерь автомобилей. Тут может стоять и палатка, но возле палатки непременно автомобиль. А чаще палатку заменяет жилой прицеп, или сам автомобиль оборудован так, что ты в нем едешь, а стал на прикол - можно жить. Прикол (кемпинг) - это нечто вроде стоянки для дач на колесах. К твоей площадке подводят воду, канализацию, тут может быть душ, прачечная, холодильник со льдом, лавочка первых необходимостей. По данным ведомства мистера Данфорда, в Соединенных Штатах 150 тысяч кемпингов частных и государственных. Они, естественно, платные.

Мы посетили пять таких лагерей. Главное впечатление, как это ни покажется странным, - чрезмерность удобств. Временами кажется, что человек упивается набором всего, что привез сюда из города на колесах. Весь городок автомобилей, палаток, прицепов слегка напоминает ярмарку тщеславия. И мы вполне понимаем ребят-ходоков с рюкзаками, которые морщились при слове кемпинг.

У этих "пристаней на природе" есть, однако, достоинство, которое следует взять на заметку. Они сохраняют природу от "потравы автомобилями". Только тут, на приколе, на отведенной тебе площадке, ты можешь поставить машину.

Существует, однако, в Америке и проблема опасного вездеходства. В последние годы промышленность усиленно выпускает разного рода новинки повышенной проходимости - вездеходы, пустынеходы, болотоходы, дюно-ходы, снегоходы, сверхлегкие самолеты и вертолеты, суда на воздушной подушке. Техника эта находит широкий спрос - кто не соблазнится проникнуть в малодоступный мир болот, снегов и пустынь! Но что будет с хрупкой жизнью этих районов? Вчера еще защищенная недоступностью, завтра она будет растоптана грозной моторизованной любознательностью. Понимают ли это в Америке? Понимают. Но защитникам природы противостоят все те же "700 компаньонов" - открывай Америку, гони деньги! И хотя три четверти всей территории США - частная собственность, куда не пустят не только с мотором, но даже босого, джинн вездеходства опасен, вернуть в бутылку его непросто. И это тоже надо взять на заметку.

Механизм американской индустрии туризма громаден. В беглых заметках коснуться каждой из "шестеренок" почти невозможно. Но даже невооруженным глазом видно: туризм - это мощный рычаг экономики. Туризм влияет на образ жизни американца, на его представление о мире и о своей стране, туризм помогает решать проблемы здоровья, проблемы свободного времени и занятости людей. Охрана среды непосредственно связана с миграцией массы людей. Туризм влияет на формы хозяйственной деятельности, коммуникации, использование земли...

Немаловажный вопрос: всем ли доступно "открытие Америки"? Короткий ответ таков: всем, кто может платить. Стандарты жизни в Америке высоки. Отпуск с дальней поездкой может позволить себе средней руки чиновник, квалифицированный рабочий. Но вот лежащее на виду, заметное без каких-либо исследований явление. По мере удаления от восточного побережья на запад перестаешь встречать негров. У Ниагары их еще видишь, но в туристском водовороте Йеллоустонского парка - мекке всех путешественников - негров встречаешь не чаще, чем в Москве на улице Горького. Большинству негров открывать Америку не на что. К этому же числу "неподвижных" людей относится официально признанная беднота (восемь процентов населения США). И хотя бедность в Америке - это не бедность, например, Индии, паруса путешествий шьются все же не из однодолларовых бумажек. И потому большие пространства Америки для некоторых ограничены продымленным жилым кварталом, в лучшем случае островком зелени где-нибудь на краю города. И есть люди, для которых открытие Америки - это мучительный поиск работы.

"Всякому свое", - сказал бы на это мистер Ральф Данфорд. Но разговор не коснулся людей, "не имеющих паруса". Для компании "Открывай Америку" эти люди просто не существуют.

Не существуют практически для компании и хайкеры-пешеходы. На вопрос об этих туристах Данфорд снисходительно улыбнулся:

Мы даже не стали спрашивать - почему? Компания доит корову, которая доится. А что возьмут "700 компаньонов" с туриста, у которого в рюкзаке зажигалка, баночка кофе, пакет "цыпленка с картошкой", а сам рюкзак, единожды купленный, служит полжизни. Об Аппалачской тропе представитель компании знал только то, что она есть и что это "национальная гордость Америки". Об остальном он посоветовал справиться у самих хай-керов. Так мы снова попали в круг пешеходов.

Президент Потомакского клуба Аппалачской тропы готовит на плитке фирменное блюдо клуба - поджаренный сыр. За этой нехитрой закуской мы и ведем беседу. Эдварду Гарвею за пятьдесят. Много лет он работал бухгалтером, сейчас служащий магазина туристского снаряжения. Президентство в клубе (на нашем языке - общественная работа Гарвея) - его страсть и, можно сказать, главное содержание жизни. Он прекрасно знает тропу, потому что прошел ее от начала и до конца.

С помощью Гарвея окинем взглядом это необычное географическое понятие - пешеходную тропу на тысячи километров. Идея ее родилась в самом начале этого века, когда цивилизация запрудила пространства с запада и востока от Аппалачей и начала подниматься вверх по горам. Вершина хребта оставалась еще не тронутой человеком, и лесничий Бентон Маккей предложил учредить нечто вроде заповедника для пешеходов - проложить тропу через все Аппалачи. Если бы по Америке можно было ходить где вздумалось, идею лесничего вряд бы заметили. Но на плотно освоенных землях восточной части страны всюду сидели частники. Гребешок гор оставался почти единственным местом для дальнего пешего путешествия. К тому же более живописной тропы невозможно было придумать. Энтузиасты взялись за прокладку ее.

Кое-что было уже готово - на многих участках Аппалачи давно освоены пешеходами,- но большую часть маршрута тропили заново. По трудоемкости это, конечно, не прокладка шоссе, но хлопоты были все же немалые. Старались использовать звериные и охотничьи тропы, лесные просеки, участки "великой военной тропы индейцев". На крутых каменных склонах прорубали тропу-карниз. К 1922 году пешеходная нитка от штата Мэн на северо-западе до конца Аппалачей на юго-востоке в Джорджии была готова. И сразу же сделалась любимым местом для ходоков и любопытным географическим явлением.

Тропа пересекает четырнадцать штатов, два национальных парка и восемь лесных заповедников. Проходит она по разным природным зонам страны. На севере - хвойный дремучий лес и озера в каменном ложе ("почти скандинавский пейзаж"). На юге - кудрявая зелень жаркого пояса. На тропе есть подъемы, завалы камней и осыпи, где, по словам

Гарвея, надо быть горным козлом. И есть пологие склоны с мягкой травой, доступные детям и старикам. Можно назвать вместе с тропическим пеклом и участки, где ледяной ветер достигает ста метров в секунду, а снег выпадает двадцатиметровым пластом.

Но самое главное состоит в том, что на этой дорожке идущий чувствует себя наедине с нетронутой дикой природой. Рядом - справа и слева - разлито море человеческой деятельности. Но волны ее лишь изредка забегают на заповедную жилку. Пешеходу трудно поверить, что он идет по самой населенной части Америки (по обе стороны Аппалачей живет 120 миллионов людей). Тропа иногда вьется по фермерским землям, можно с тропы увидеть поселок, бывает, на коротком участке ее съедает шоссе, и только колышек с буквами "AT" сигнализирует путнику: одно усилие - и ты снова увидишь дорожку шириною в полтора метра.

Человеческая деятельность выжимает снизу к тропе животных. Тут, вблизи пешеходов, они чувствуют себя в безопасности и даже пытаются поживиться кое-чем из туристского рюкзака. Гарвей рассказывает, самое крупное приключение у него было с лосем: "Проснулся в шелтере, а в проеме стены - большая рогатая голова".

От тропы на всем протяжении ответвляются узкие тропы к ручьям, в тайники леса, к площадкам, с которых открываются панорамы горных земель.

Тропа обжита пешеходами. Колоритные названия мест: "Птичья скала", "Ущелье старой кобылы", "Водопад молочный", "Поляна индейцев", привалы "Шабаш" и "Духовка" - свидетельство того, что ходок с рюкзаком - всегда очарованный странник. Фантазия, шутки и приключения - главные его спутники.

Пешеходы стали и главными опекунами Аппалачской тропы. Объединенные в 100 клубов (самый многочисленный из них Потомакский клуб в Вашингтоне - 1700 человек), энтузиасты-добровольцы поддерживают на тропе порядок, борются за упрочение убежища пешего путешественника. Самой большой победой считают закон федерального правительства, объявивший в 1968 году тропу заповедником. Это оградило ее от готовой сомкнуться над Аппалачами цивилизации. На расстоянии в полтора километра справа и слева запрещается что-либо строить. На расстоянии шестидесяти метров от тропы нельзя рубить лес. Остается, однако, проблема, с которой в условиях Соединенных Штатов справиться нелегко, - треть тропы проходит по частным землям...

Тут мы чуть-чуть отвлечемся от разговора с Гарвеем и еще раз припомним: три четверти территории США - частная собственность. А если учесть, что четверть пространства, "принадлежащего всем", - пустыни Запада и Аляска, то станет понятно: в заселенной части Америки земли - почти сплошь частные.

Колючая проволока, известная ныне по всему миру, - американское изобретение. Ковбой Джеймс Глидден взял на нее патент в 1847 году, и, кажется, ни одно новшество не утверждалось с такой быстротой, как это. Сейчас колючий барьер - надежная гарантия от всяких недоразумений. Частная собственность - это частная собственность. Надо ли объяснять, почему американцы так дорожат полоской земли в Аппалачах, почему тропа перегружена ходоками и какого рода конфликты появляются там, где дорожка, сужаясь до полуметра, проходит по частной земле.

- Воюем и не сдаемся. Ни в одном месте нить не должна обрываться, - горячо говорит Гарвей.

У владельцев земли, однако, свои интересы. "Во многих местах появились бульдозеры, - сообщает не выступающая по пустякам "Нью-Йорк тайме". - Один из хозяев на границе участка повесил таблицу: тропа закрыт а". Но пешеходы полны решимости выиграть эту войну. Им просто некуда отступать.

В Америке, правда, есть пешеходные тропы в национальных парках. По федеральным землям в Скалистых горах и на западном побережье проходят Континентальная и Тихоокеанская тропы. Но далековато ехать туда с Востока, чтобы пройти пешком...

В конце беседы мы попросили Гарвея рассказать о тех, кто прошел тропу от начала и до конца. Энтузиастов оказалось около сотни. Все они занесены в особый почетный список, который продолжает расти. Первым (в 1936 году) прошел тропу Мирон Звери. Нешуточная дистанция - 3300 километров - оказалась по силам тринадцатилетнему мальчугану Марку Боеру и восьмидесятилетнему старику Фредерику .Пурину. Некая бабушка Эмма Гейтвуд (65 лет), пройдя тропу один раз, сочла, что этого мало. Пошла второй раз. Два ходока (Гарнет Мартин и Эльмер Онстог) известны тем, что всю дорогу не принимали горячей пищи, ели изюм и орехи. Есть человек, который осилил тропу зимой. Самый быстрый ходок - Брэдли Оуэн. Он делал за сутки в среднем по сорок семь километров и кончил поход за семьдесят дней. Все это дань особой любви к разного рода рекордам.

Сам Гарвей прошел тропу за 158 дней. ("Питался из рюкзака - вес его был 25 килограммов. Двигался с юга на север. Вышел в апреле, пришел в сентябре. Сносил две пары ботинок и похудел на семь килограммов. Встречал много людей и много животных. На одном из привалов хищные птицы пикировали на стол и хватали еду из-под рук".)

Эдвард Гарвей вел аккуратно дневник и написал о своем путешествии книжку. Мы получили ее в подарок вместе с вышитыми нарукавными эмблемами "AT". В конце беседы шел разговор о туризме у нас, в Советском Союзе, о маршрутах для пешеходов, о лесах Подмосковья. Можно ли было предполагать, что через год мы увидимся с Гарвеем, и не где-нибудь, а на тропе под Москвой!

А вышло именно так. Перед открытием выставки "Туризм и отдых в США" один из нас получил от спутника на тропе Джека Туи письмо. Он сообщал: "На выставке будет работать Гарвей. Выбери воскресенье, покажи ему Подмосковье".

Найти Гарвея на выставке было нетрудно. Толпе любопытных он показывал пешеходное снаряжение: "Ровно минута, и палатка готова!" На шнурочке у его стенда лежала знакомая книга "Аппалачская тропа".

Вечер вместе с Гарвеем мы провели в гостях у журнала "Турист", встретились с нашими ходоками по Заполярью, по Камчатке, Сибири, Уралу, Кавказу. А утром отправились в пешее путешествие... Этот день в Подмосковье для седовласого ходока, надеемся, был столь же памятным, как и для нас символическое пешее путешествие по Америке. Мы проходили по тихим полянам и лесным зарослям, по мосткам и по бревнам переходили ручьи и речку. Обедали у костра. У деревни Кончеево шел сенокос. Гость из Америки попросил грабли и подтвердил, что детство провел на ферме. В крайний дом мы зашли попросить воды. Но хозяева, узнав, в чем дело, поставили самовар, достали соленых грибов, воскресные пироги... К шоссе мы вышли в сумерки.

- Ну вот, - сказал Гарвей, - для меня Аппалачская тропа стала теперь на тридцать километров длиннее.