Илья Эренбург. Роль Американского народа (Речь на Берлинской сессии Совета Мира)

Весной, когда я был в Копенгагене, одна датчанка мне сказала: "Все говорят о войне, а у меня трое детей. Газеты пишут, что виноваты русские - они хотят уничтожить американский образ жизни. Я живу не по-русски и не по-американски, у меня своя жизнь, не скажу, чтобы она была хорошей, все-таки я боюсь, что у меня отберут даже ее. Я ничего не понимаю в политике, но так не может продолжаться..."

"Так не может продолжаться" - эти слова теперь понятны всем. Может быть, за последний год опасность войны не возросла, но она и не ослабла. Когда врач говорит о человеке, изнуренном длительной болезнью, что в его состоянии не наблюдается перемен, это вызывает тревогу. Страшна не только война, о которой помышляет кучка преступников, страшны лихорадка ожидания, взаимное недоверие, ложь, ненависть, глухие стены, отделяющие один народ от другого, бряцание оружием, одичание подрастающих поколений, смертоносные ' изобретения и растущая беззащитность человека. "Так не может продолжаться",- говорит кореянка, пряча в щель ребенка, и ей как бы отвечает американка, сын которой послан в Корею: "Так не можег продолжаться". Китаец, который трудится над крохотным полем гаоляна, говорит: "Так не может продолжаться", и его слова повторяет пастух среди необозримых пампасов Аргентины. Мир не может жить без мира.

Почему горят городки злосчастной Кореи? Почему голодают рабочие богатой Франции? Почему растет военная броня государств и под этой броней чахнет человеческое тело, скудеет мысль, меркнет надежда на счастье? Далеко не все люди понимают истоки зла. Движение за мир расширилось, оно охватило половину человечества; этого достаточно, чтобы заставить призадуматься некоторых генералов, но этого недостаточно, чтобы обеспечить мир. Мы должны подумать о другой половине человечества, прорваться к разуму и к сердцу человека, который растерянно оглядывается по сторонам. Ведь кучка людей, стремящихся к новой войне, численно ничтожна, вряд ли она достигает одной тысячной населения Соединенных Штатов. Я знаю, что в Америке имеются трудолюбивые фермеры, честные рабочие, благородные ученые, прекрасные писатели, матери, с тревогой прижимающие к себе детей, и влюбленные, мечтающие о простом человеческом счастье. Я знаю, что в Америке имеются миллионы обывателей, которые боятся не только бубонной чумы, но и насморка и которых разговоры об атомной бомбе доводят до отчаяния. Почему сто миллионов не могут унять несколько сот политиков? В руках дельцов или одержимых, мечтающих о новой войне, газеты, радиостанции, кинофабрики, агитаторы, провокаторы, проповедники. Им удалось обмануть не только миллионы американцев, но и многих европейцев. Среди людей, с недоверием, порой с неприязнью относящихся к движению сторонников мира, очень мало сторонников войны: на одного обманщика приходится миллионы обманутых. Я хочу обратиться к этим обманутым, я буду говорить прямо, без недомолвок.

Датчанка, о которой я упомянул, считает, что русские хотят уничтожить американский образ жизни. Так думают некоторые датчане и очень многие американцы. Говоря словами старой испанской песенки, они не знают, что они поют, они поют то, что знают. Г-н Джон Фостер Даллес недавно заявил: "Коммунисты избрали Соединенные Штаты в качестве объекта для уничтожения. Советские пропагандисты непрерывно и громогласно провозглашают, что Соединенные Штаты - зло, что Америку надлежит ненавидеть и завоевать". Не только американские газеты, но даже такие ответственные лица, как президент Трумэн, чуть ли не ежедневно заверяют, что Советский Союз жаждет уничтожить "американский образ жизни".

Все слова можно толковать по-разному, но, кажется, нет слов, допускающих столько разных толкований, как "образ жизни". Для президента Трумэна "американский образ жизни" - это политика государственного департамента и планы Пентагона. Для рядового жителя' Соединенных Штатов "американский образ жизни" - это быт, которым он дорожит, работа, семья, автомобиль, матч футбола, джаз, фильм с увлекательными похождениями, речи в клубе или проповедь в церкви, забавы воскресенья и заботы понедельника. Каждый вправе любить или не любить этот образ жизни, считать его высоким или ничтожным, но если этот образ жизни нравится американцам, никто не вправе на него посягать. Никто на него и не посягает. Для миллионов жителей Соединенных Штатов понятие американского образа жизни связано с обтекаемыми автомобилями и хорошими дорогами, с холодильниками, телевизорами, стандартными домиками - своими или чужими, с возможностью запросто пожать руку сенатору, с непринужденностью в обращении, с воскресным идеализмом, скрашивающим будничную деловитость, с демократизмом нравов, смягчающим социальное неравенство, с мечтой о счастливом случае, способном сделать из бездомного горемыки всесильного миллионера. Рядовому американцу пора понять, что русские не собираются отнять у него его "фордик", что китайцы не намерены заняться программой телевидения в Соединенных Штатах, что корейцев не прельщает холодильник мистера Смитса, что поляки ничего не имеют против того, чтобы названный мистер Смите пожимал руку Даллеса или даже Трумэна и чтобы он мечтал при этом не только о миллионах, но даже о миллиардах. Рядовому американцу пора понять, что многое зависит от него: он может помочь войне, и он может помочь миру. Никто ему не мешает жить, как он хочет, но если кучка преступников решит насаждать "американский образ жизни" силой оружия, этот образ жизни рассыплется, как карточный домик.

Я никогда не поверю, что человек, почитающий свою мать, может оскорблять чужих матерей. Я никогда не поверю, что человек, считающий свой дом святыней, может безобразничать в чужом доме. Каждый народ дорожит своим образом жизни. Рядовой американец, которому дорог американский образ жизни, должен уважать порядки, законы, обычаи, вкусы других народов. Мировоззрение нельзя внушить бомбой. Вкусы нельзя привить снарядом.

Я был в Америке, многое мне там понравилось, многое не понравилось. Я встречал американцев, побывавших в моей стране, многое им понравилось, многое не понравилось. Об этом можно спорить: говорят, что в споре рождается истина. Ответственные деятели Америки чуть ли не ежедневно заявляют, что им не правится строй Советского Союза. Это их дело. Нам, советским людям, многое не по душе в самой Америке, мы, например, искренне желаем, чтобы американцы ненавидели черные дела, а не черную кожу, чтобы они чтили немного меньше доллар и немножко больше человека. Однако это дело самих американцев. Рядовой американец должен понять, что нельзя во имя своей свободы, подлинной или мнимой, стремиться лишить свободы других людей. "Голос Америки" регулярно оповещает всех, что в Америке образовалось "Общество освобождения России", во главе которого стоит человек, недавно бывший послом Соединенных Штатов в Москве. В моей стране нет и не может быть "Общества освобождения Америки". Как бы мы ни желали уничтожения расовой дискриминации в Соединенных Штатах, мы знаем, что это зависит не от роста советского вооружения, а от роста американского сознания. Гитлер тоже говорил об "освобождении России": он хотел освободить Россию от русских. Рядовому американцу следует подумать о том, к чему приводят жадность обманщиков и наивность обманутых.

Американский солдат приезжает в Ливорно или в Ля Рошелль. Он видит недоброжелательные взгляды, надписи "Го хом!". Он возмущен: ему ведь говорили, что он едет в Италию или во Францию, чтобы защитить эти страны от русских, а он слышит крики: "Уходите домой!" Солдату поспешно объясняют, что "красные" натравливают народ на американцев. Я спрошу этого обиженного американца: неужели вы верите, что дело в "кознях коммунистов"? Разве Лаваль или Муссолини не натравливали народ на американцев? Почему же в 1944 году французы встретили американских солдат с цветами и почему те же французы в 1951 году кричали тем же солдатам "го хом"? Вы, наверно, ни в чем не виноваты, молодой американский солдат, и я не думаю, чтобы жители Генуи или Бордо хотели обидеть лично вас, но вы выглядите непрошеным гостем. Не сердитесь на французов или итальянцев, подумайте о людях, которые вас послали в Европу. Может быть, вы сочтете, что я говорю пристрастно? Хорошо, если вы не верите словам советского писателя, призадумайтесь над словами вполне благонамеренного лица, а именно г-на Джона Фостера Даллеса. Вот что он сказал 15 мая 1952 года: "Как показали мне мои недавние поездки по Востоку и Западу, приходится признавать суровую истину: многие народы мира не столько боятся Советской Армии, сколько они"боятся того, что Соединенные Штаты могут поспешно развязать атомную войну, против которой населенные центры этих стран совершенно не защищены. Правительство не сумело полностью помешать людям, занимающим видные посты в пашей стране, высказывать воинственные взгляды". Вот почему, американский солдат, вам кричат "го хом!". Никто лично против вас ничего не имеет, но в истории всех народов бывают роковые часы, когда доброе имя нации, ее честь, ее будущее зависит от воли каждого гражданина. Доверчивость или беззаботность могут украшать человека в его личной жизни,- им не место, когда решаются судьбы страны, судьбы всего мира. Вы вправе выбирать тот образ жизни, который вам нравится, вы вправе выбирать между демократами и республиканцами, между психоанализом и лечением сном, между лугами Скалистых гор и пляжами Флориды, но вы не вправе выбирать между миром и войной. Никто из чужестранцев не потребует от вас ответа за то, что вы выбрали того или иного президента, за то, что вы способствовали принятию или отклонению того или иного закона, но все народы мира сочтут вас ответственным, хотя вы хороший, миролюбивый человек, если некоторые политики вашей страны осмелятся развязать третью мировую войну.

В этом зале присутствуют журналисты различных стран, среди них имеются и американцы. Я верю в их честность. Каковы бы ни были их суждения, они должны довести мои слова до своих читателей. Я говорю как советский гражданин, как советский писатель. Я убежден, что выражаю не только мое частное мнение, но и мнение миллионов моих читателей. Неправда, что мы, советские люди, ненавидим Америку. Мы ценим американский народ, его гений, его успехи в науке, его изобретения, его трудолюбие. Добавлю от себя как писатель: я очень высоко ставлю многих писателей Америки. Добавлю как человек: в Соединенных Штатах я встретил много умных и хороших людей. Никто в Советском Союзе никогда не покушался и не покушается на американский образ жизни. Пусть каждый живет, как он хочет. Пусть все народы найдут путь к миру, чтобы идеалы, интересы и вкусы одного народа не мешали другим народам жить, мыслить, творить. Нельзя навязать Китаю режим Чан Кайши, аргументируя это тем, что девятнадцать государств Америки голосуют в ООН за Чан Кайши: нужно вспомнить не только о том, что население Китая почти вдвое больше населения всех девятнадцати государств Америки, взятых вместе, но и о том, что граждане любого государства, большого или малого, имеют право сами решать, какой режим им нравится. Между тем 2 июня 1952 года Тафт предложил организовать подпольные группы с диверсионными целями во всех странах, которые он назвал "коммунистическими". Американцы, до которых дойдут мои слова, могут подумать, что я искажаю картину, ибо все политические деятели Соединенных Штатов стоят за мир. Я позволю себе привести как свидетеля бывшего конгрессмена г-на Брюса Бартона. Вряд ли кто-нибудь заподозрит его в симпатии к Советскому Союзу или к коммунистам: он прежде считал, что лучший способ спасти Европу - это позволить Германии и Советскому Союзу "уничтожить друг друга", а будучи членом палаты представителей, поддерживал деятельность "антикоммунистической комиссии" Дайса. Вот что говорит г-н Брюс Бартон: "Конечно, официально все за мир. Президент за мир, государственный секретарь за мир, Пентагон за мир. Но фактически все их сознание, все их планы, все их расходы поглощены только войной... Мир означает для них дальнейшее истребление корейцев в Корее, индонезийцев в Индонезии, индокитайцев в Индокитае и субсидирование во всех частях мира приготовлений к войне. Если руководитель любой другой страны, например Неру, имеет смелость заявить: "Я не хочу иметь никакого отношения к этим убийствам", он немедленно оказывается под сильнейшим обстрелом нашей пропаганды... Вместо того чтобы попытаться найти способ спокойно жить бок о бок с Россией, наши официальные лица занимаются лишь хвастовством и угрозами". Я думаю, что нечего, добавлять к этим словам крупного финансиста и видного антикоммуниста. Для того чтобы устранить опасность войны, нужно сесть за один стол и договориться. Советский народ хочет мира с любой Америкой, с Америкой и прогрессистов, и демократов. Он хочет мира с американскими рабочими и с американскими капиталистами, он хочет мира не только с друзьями, но и с недругами. Он хочет мира не потому, что он малодушен или слаб, а потому, что он силен и великодушен.

Рядовой американец может сказать, что во многих вопросах между американскими и советскими концепциями существуют большие разногласия. Я не дипломат, не специалист по вопросам атомной энергии, не знаток международного права. Я всего-навсего писатель. Но я знаю, что много раз представители моей страны предлагали американцам начать переговоры, и я знаю, что много раз американцы уклонялись от переговоров. Мне скажут: трудно договориться. Это правда, договориться нелегко. Для этого нужна взаимная добрая воля, желание найти соглашение. Когда нацизм грозил Европе и Америке, Советский Союз и Соединенные Штаты договорились. В грозные годы наши солдаты и солдаты Америки вместе сражались за мир. Что касается нас, то мы этого не забыли. А ведь тогда тоже были и идеологические разногласия, и различие вкусов, и столкновение интересов. Неужели третья мировая война меньшее зло, нежели Гитлер? Я обращаюсь к вам, граждане Америки, скажите вашим правителям, чтобы они сели за круглый стол с советскими представителями, с представителями других великих держав и честно попытались прийти к соглашению. Этим вы спасете вашу страну, ваших детей, ваше будущее. Я верю в разум и в сердце американского народа. Место его представителей здесь - во Всемирном Совете Мира. Мы их ждем, и пусть они знают, что в лице советских делегатов они найдут друзей, способных понять отличный путь каждого народа и желающих не навязать другим свой образ жизни, а спасти жизнь, культуру, будущее всего человечества.

Июль, 1952