Подняться к обители солнца

Жители Мауи твердо убеждены, что остров, носящий имя любимейшего героя полинезийцев, не может быть обыкновенным, и с гордостью говорят:

- Мауи но ка ои ("Остров Мауи - самый лучший").

Для меня ворота на Мауи - местный аэропорт. После сорокапятиминутного полета серебристая птица авиакомпании "Ллоха Эрлайнз" (что только не называют на этом архипелаге словом алоха) приземлилась в аэропорту городка Кахулуи, расположенного почти в центре острова. На карте Мауи похож на подкову, перетянутую примерно посередине. Это узкое место называется "перешейком Мауи", на нем и находится Кахулуи.

Мауи, так же как и все другие острова архипелага, вулканического происхождения. Если Большой остров порожден деятельностью пяти вулканов, то в создании Мауи участвовали лишь два. Сначала вырос западный вулкан - Пуу Кукуй. Его высота не превышает тысячи восьмисот метров над уровнем моря. Кстати, это одно из самых влажных мест на Гавайских островах (в год здесь выпадает невероятное количество осадков- около десяти тысяч миллиметров). На восточной части острова на высоту до трех тысяч метров поднимается второй вулкан - Халеакала ("Дом солнца"), тот самый, на котором когда-то Мауи удалось связать солнце, приблизить к людям и замедлить его бег по небосклону.

Эти два вулкана - Пуу Кукуй и Халеакала - словно приросли друг к другу широкими основаниями, соединенными десятикилометровым перешейком, на котором расположены аэродром и строящийся новый город Кахулуи, который в будущем станет крупным населенным пунктом.

В Кахулуи разместилась Гавайская сахарная компания. Сахарный король пользуется в городе неограниченной властью. Здесь построены крупные заводы - перерабатывающие продукцию самых обширных в США полей сахарного тростника и консервирующие ананасы. В порту эти сладкие дары мауийской земли грузят на заморские суда.

Архитекторы возводят новый город по строгому плану. Воздушные и морские ворота острова окружены поселками с небольшими коттеджами (сахарная компания строит их для своих рабочих). Удобные коттеджи приятны на вид, но уж очень однообразны. Судя по всему, таким же однообразным окажется и весь новый Кахулуи, ультрасовременный и безликий.

Не прошло и часа, как пешком от Кахулуи я добрался до его главного конкурента - городка Ваилуку, в наши дни столицы острова и всего округа, в который также входят острова Ланаи, Молокаи и необитаемый Кахоолаве. Ваилуку красивее Кахулуи и чем-то напоминает Камуэлу. Здесь, в Ваилуку, я тоже ощущал особую, непередаваемую атмосферу XIX века - времени, когда на Гавайских островах впервые стали селиться белые люди. В Ваилуку сохранилось несколько зданий того времени, в том числе белая церковь здешней миссии и принадлежавшая ей женская школа. Фасад школы украшен благородным сандаловым деревом.

В здании школы теперь находится музей гавайской культуры. В его центральном зале, названном в честь последнего правителя острова Мауи - Кахекили, мое внимание привлекли тапа и деревянные скульптуры.

Бывшая женская школа стоит на краю великолепной долины Лао. Вообще, Мауи нередко называют "Островом долин". Ярко-зеленую Лао с обеих сторон окаймляют высокие, крутые горные откосы. Пройдя по каньону километров пять, я вышел к каменной "игле", ставшей символом всего острова Мауи. "Игла Лао" - это семи-сотпятидесятиметровый пик, одно из самых замечательных чудес прекрасного архипелага. "Игла Лао", думается, есть на всех открытках с изображением острова Мауи.

Как известно, король Камеамеа сражался с владыками этого острова. Именно здесь, в живописной долине Лао, произошла решающая битва между двумя армиями. Воины Камеамеа загнали защитников острова глубоко в долину, и, когда отступать им было уже некуда, началась кровавая сеча, в которой погибли все до единого воины, оборонявшие Мауи. Об этом страшном событии напоминает и река Лао, протекающая в долине. После битвы она получила второе название - Капаниваи, что по-гавайски значит "Потемневшие воды", потому что после окончания сражения тела воинов острова Мауи были сброшены в реку, и в течение трех дней чистейшие воды быстрого, искрящегося горного потока были красными от людской крови.

Из зеленой долины Лао я отправился в дальнейшее путешествие по острову. Миновав северные склоны трехкилометрового вулкана Халеакала, я добрался до сердца самой восточной части острова - поселка Хана.

К названию Хана традиционно прибавляют хевили ("небесный"). Так называют селение потому, что благодаря его изолированности, до 1927 года сюда не было проложено ни одной дороги. В то же время в этой земле зеленых джунглей, высоких водопадов и голубого моря удивительно мало туристов и живут главным образом полинезийцы. Больше чем в любой части острова здесь сохранились полинезийские песни и танцы, полинезийское дружелюбие, тут лучше, чем где-либо в другом месте, чувствуешь, что значит гавайская алоха.

Я посетил здесь два больших святилища, одно из которых - Пииланихале - вообще самый крупный из сохранившихся полинезийских храмов на архипелаге, видел также семь священных озер, игравших важную роль в ритуалах древних гавайцев. Побывал на родине первой жены Камеамеа - знаменитой Каауману. Наконец, я оказался на самой восточной оконечности острова Мауи - Кауико. Отсюда через пролив Аленуиха-ха к Большому острову уходили флотилии Мауи, здесь высаживались войска соседей.

Из поистине небесной Ханы я вернулся в Ваилуку той же дорогой, петлявшей в буйной зелени джунглей. Вокруг росли дикие хлебные деревья, лоа и кукуй и, как и на других островах Южных морей, в огромном количестве панданусы. Время от времени зеленую стену джунглей прерывали белые ленты водяных каскадов. Больше всего мне понравились "Двойные водопады". Иногда сквозь джунгли открывался вид на какую-нибудь рыбацкую деревеньку, прижавшуюся к самому берегу моря, вокруг в карауле стояли бананы, папайи и другие экзотические деревья, неподалеку раскинулись возделанные поля таро.

Благословенные места! Я пожелал бы каждому медленно прогуляться по дороге в Хану. После пребывания в тропическом раю я спешил подняться на самую высокую вершину Мауи - совершить восхождение на Халеакалу, к "Дому солнца".

Отправным пунктом для тех, кто собирается совершить паломничество к заоблачной обители солнца, является Ваилуку. Здесь начинается дорога, в паши дни уже шоссе, которое через каких-нибудь шестьдесят четыре километра поднимается на высоту трех тысяч пятидесяти семи метров. Путеводители и рекламные проспекты с гордостью утверждают, что ни одно шоссе в мире не ведет так круто вверх и нигде на планете не бывает так, чтобы лишь на расстоянии шестидесяти четырех километров от берега океана находилась вершина могучей горы. В данном случае реклама не лжет.

Сначала я решил совершить подъем на Халеакалу пешком, чтобы в полной мере испытать все этапы восхождения к "Дому солнца". Однако мне представилась возможность присоединиться к супружеской паре, которая собиралась отправиться на вершину солнечной горы на своем "лендровере". Это была удивительная поездка. Дорога мне напоминала тропу, ведущую в небесную Хану. Мы ехали вдоль широко раскинувшихся плантаций сахарного тростника и экзотических ананасов, мимо эвкалиптовых рощ.

Через несколько десятков километров, на высоте двух тысяч ста пятидесяти метров, нами была замечена табличка с надписью, что мы (а я уже второй раз - после знакомства с вулканами Большого острова) попали на территорию национального парка Хавайи-Волкейнос. Время от времени по обочинам дороги встречались смотровые площадки.

Одна из них - Лалеиви. Здесь я впервые увидел короля здешнего пейзажа, одно из уникальных явлений местной флоры. Островитяне называют его "серебряным мечом"^*. Это весьма своеобразное растение напоминает взъерошенного дикобраза с серебряными иглами, действительно похожими на восточные мечи. Издавна оно росло лишь на Мауи. Позднее "серебряный меч" прижился и на вулканических склонах Большого острова. Утверждают, что в редчайших случаях "серебряный меч" можно встретить еще и в Гималаях, но больше нигде в мире. Ощетинившись, "серебряный меч" живет три десятилетия, но в один прекрасный день наступает миг его величия. На высоту более трех метров взлетает великолепный фейерверк красных и желтых цветов. Несколько дней на склонах вулканов горят удивительной красоты фонарики "серебряных мечей". Стоит цветам увянуть, как "серебряный меч" мгновенно гибнет. Здесь, у смотровой площадки Лалеиви, где мы остановились, поднимаясь к вершине солнечной горы, мне улыбнулось счастье. Я увидел цветущий пурпурными цветами "серебряный меч".

^* ("Серебряный меч" - кустарник рода Argyroхiphium семейства сложноцветных, покрыт серебристыми волосками, на крупном стебле - желтые цветки, растет только в обширном кратере вулкана Халеакала, на острове Мауи, другие виды того же рода встречаются на других островах Гавайев. )

Покинув Лелеиви, мы отправились по дороге к следующей смотровой площадке - Калахаку. Там постояли минуты две, полюбовались чудесным видом и отправились дальше, к вершине, туда, где находится обитель солнца. Наконец-то мы оказались у цели - "на крыше" острова Мауи, на высоте более трех километров над уровнем океана, до которого, как кажется, буквально рукой подать.

На краю кратера Халеакалы я распрощался со своими попутчиками. Они решили объездить на машине национальный парк Хавайи-Волкейнос, а мне захотелось одному, без попутчиков, не ограничивая себя во времени, полюбоваться раскинувшейся передо мной картиной.

Гавайские предания гласят, что в этом кратере живет солнце, а мне здешний ландшафт почему-то показался лунным. Жерло вулкана похоже на лунные кратеры на фотографиях, сделанных астронавтами, побывавшими на Луне. Кратер огромный. Когда-то "Дом солнца" вздымался острым пиком, но затем пустые ножны остроконечной вершины Халеакалы треснули и рухнули вниз, обнажив внутренности невероятно большого кратера. "Дом солнца" - еще один гавайский "чемпион" - самый большой потухший вулкан в мире. Честно говоря, спит он не так уж крепко. Последний раз Халеакали дымился в 1790 году, что с геологической точки зрения произошло совсем недавно.

Глядя в дремлющий кратер, я любовался открывшейся передо мной удивительной картиной. Он был похож на дупло сверхгигантского зуба: длина - пятнадцать, ширина - пять километров, глубина - почти тысяча метров. Со дна площадью пятьдесят квадратных километров торчали бородавки девяти внутренних куполов - лавовых отверстий. Богата и палитра кратера: много черного цвета, попадаются серые, коричневые, желтые и даже пурпурные пятна.

Больше всего меня восхитила не красочность вулканического жерла, а многоцветие облаков, которые заплывают в кратер, медленно движутся или висят в нем, а потом покидают его. Говорят, гавайцы даже усматривали в этой игре прообраз космических столкновений "Войны миров" Уэллса, непрекращающуюся борьбу "юга" против "севера". Южная сторона посылает в бой облака нуалу, северная - икиукиу. Воздушные армады обеих сторон гонит ветер киу. Бывают моменты, когда киу выдувает из кратера все облака, все туманы, тогда наступает космический мир, время успокоения. И людям открывается ясный глаз вулкана. Согласно поэтическим представлениям гавайцев, это Ала нуи о лани ("Великий путь, ведущий на небеса, в рай").

Я не мог оторваться от цветных халеакальских облаков. Я наслаждался этим зрелищем. Думаю, ни одному художнику еще не удалось воспроизвести эти волшебные краски. Подобный "театр света" природа якобы воссоздала на горе Броккен.

Не знаю, удастся ли мне описать игру света, которую я наблюдал на вершине Халеакалы. Свет отбросил мою тень на клубящиеся облака. Но она была вовсе не той тенью, к которой я привык - серой или черной. Нет, плывущие облака раскрасили ее всеми цветами радуги. Эту "Латерну магику"^* горы, где Мауи поймал и укротил солнце, бесстрастный язык науки называет "броккенским эффектом".

^* ("Латернамагика" - всемирно известный чехословацкий театр, использующий в своих эстрадных представлениях самые разнообразные формы сценического искусства, широко применяющий световые эффекты. )

Я не смогу точно описать или объяснить "броккенский эффект", но я его видел и... сам превратился в радугу. Стал не одной, а семью красками, приняв участие в игре безостановочного калейдоскопа, в непрекращающейся борьбе света и тени, бесшумном столкновении облаков - в том самом зрелище, которое стало для гавайцев прообразом звездной войны.

Я стоял наедине со своей радужной тенью и уже не верил своим обычным ощущениям. Я не понимал, как возникает столь фантастическое видение, красочное, как грезы наркоманов. Снова я вспомнил Марка Твена, который точнее всех людей, очарованных Гавайями, выразил чувства, испытанные и мною. Много лет назад он написал здесь, па вершине "Дома солнца", такие слова:

"Я чувствую себя так, словно я единственный оставшийся на земном шаре человек, которого забыли во время последнего суда, вознесли и оставили здесь - на полпути к небесам".