Операция в заливе Кочинос

Появление в Латинской Америке первого социалистического государства - Республики Куба монополистический капитал США воспринял как угрозу своим интересам. Поэтому были пущены в ход такие средства, как экономическая блокада, политическая изоляция, тайные подрывные акции, открытая вооруженная интервенция. Но Куба при братской помощи Советского Союза и всего социалистического лагеря выстояла. Это был провал не только ЦРУ, но и Пентагона, американской дипломатии, ощутимый удар по господству монополий США в Северной и Южной Америке.

Лиман Киркпатрик-младший - в прошлом генеральный инспектор и исполнительный директор ЦРУ, а в 60-е годы профессор политических наук Браунского университета - в книге "Подлинное ЦРУ" признал: "Одним из самых неприятных эпизодов за всю мою службу в разведке как в личном, так и в официальном плане была злополучная операция, преследовавшая цель освободить Кубу от коммунизма и известная теперь во всем мире как операция в заливе Кочинос".

Осенью 1960 г. ЦРУ подготовило специальный доклад о положении на Кубе и представило его со своими рекомендациями на рассмотрение президентского Консультативного совета по вопросам разведывательной деятельности за границей. Высказывались надежды на то, что "Кастро долго не продержится". Но каждый прожитый день опровергал эти надежды, ибо позиции Революционного правительства усиливались, власть его крепла. Тогда американцы решили попытаться свергнуть законное правительство Кубы с помощью так называемой тайной войны. Так родилась идея операции в заливе Кочинос.

Основываясь на собственной информации, подтвержденной данными военно-морской разведки, ЦРУ разработало и представило Белому дому два плана операции. Первый из них строился в расчете на активизацию подполья с помощью агентуры ЦРУ, но надежды не оправдались. Оно оказалось слишком малочисленным, а Революционное правительство Кубы, вопреки прогнозам американской разведки, пользовалось полной поддержкой народа. Тогда в конце 1960 г. возник второй план: сформировать из контрреволюционных эмигрантов, вооружить и высадить на Кубу крупный отряд, который закрепился бы на побережье и создал там постоянный плацдарм с аэродромом для приема самолетов. Это могло послужить дипломатическим поводом для образования в Майами "правительства кубинской эмиграции", борьбу которого за власть будут поддерживать военные формирования США. Такой план требовал уже не десятков, а сотен наемников; вначале было намечено высадить 800 человек, в конечном счете их оказалось, по американским данным, около полутора тысяч.

Это вызвало немалые трудности. За короткое время следовало навербовать большое число эмигрантов, отбор которых не мог быть столь тщательным, как при ограниченной вербовке, а значит, нельзя было гарантировать сохранение будущей операции в тайне. Если для оснащения мелких групп достаточно легкого оружия, взрывчатки и переносных раций, то отряду такой численности требовалось гораздо больше оружия, более тяжелое вооружение и оборудование - "джипы" и грузовики, танки и десантные корабли, самолеты и транспортные корабли, базуки и артиллерия, а всю эту военную технику труднее было скрытно доставить в порты погрузки.

Учебные центры размещались на уединенных фермах Флориды, арендованных или купленных подставными лицами по заданию ЦРУ.

По секретному соглашению с Соединенными Штатами Гватемала предоставила Центральному разведывательному управлению территории под учебные полигоны в отдаленных районах страны. Наемники ЦРУ принадлежали к разным политическим группировкам. В основном это были сторонники кубинского диктатора Батисты, мечтавшие вернуть свои земли и деньги. Они прибыли в Гватемалу под видом "геодезистов" и оборудовали тренировочный лагерь на плантации Роберта Алехоса, брата посла Гватемалы в Вашингтоне. Здесь же были затем построены взлетно-посадочные полосы, и американские пилоты в штатском стали обучать наемников летному делу. Правительство Никарагуа также предоставило США базу и порт для тайной подготовки вторжения.

Требование, чтобы вся подготовка кубинских эмигрантов велась за пределами США, исходило от руководителей государственного департамента, с которым ЦРУ согласовывало все свои действия. Для этой цели государственный секретарь Кристиан Гертер в конце 1960 г. назначил бывшего посла в Гондурасе Уайтинга Уиллауэра, активного участника "гватемальской операции" ЦРУ, своим специальным помощником по вопросам вторжения на Кубу. Для поддержания связи с Уиллауэром ЦРУ выделило Трейси Барнса, до этого находившегося на секретной работе в посольстве США в Лондоне. Предстоящая операция, по замыслу ЦРУ и госдепартамента, должна была выглядеть как операция сугубо кубинская, от которой США всегда могли бы отмежеваться...

В ноябре 1960 г. на базах ЦРУ появился некий "полковник Фрэнк", подлинного лица которого никто из эмигрантов не знал. Этот человек имел некоторое сходство с "полковником Фрэнком", возглавлявшим операцию в Гватемале; в американской литературе он известен как Фрэнк Гарднер Уизнер. Трудно сказать, тот ли "полковник Фрэнк" был в Гватемале или другой, но его имя не раз упоминалось в хронике различных акций ЦРУ как имя "мастера грязных дел". После кубинского провала он вскоре исчез. В лагерях ЦРУ были и другие американские инструкторы, рангом помельче: Адаме, Боб, Большой Джон, Гордон, Джимми, Пэт, Сонни, Чарли и пр.

Между тем продолжалась вербовка наемников. Их доставляли самолетами из Флориды в Гватемалу группами по 40-50 человек. Газеты контрреволюционных эмигрантов "Авансе" и "Боэмия Либре", издаваемые на средства ЦРУ в Майами и в Нью-Йорке, занимались идеологической обработкой наемников. Этим же целям служила радиостанция США на острове Суон (Гондурас). Газеты и радио внушали им, что вторжение превратится в "триумфальное шествие".

В начале апреля 1961 г. руководители ЦРУ решили, что отряд десантников достаточно подготовлен. Были тщательно изучены два участка для высадки основных сил. Первый, предложенный Центральным разведывательным управлением, находился в районе городка Тринидад в провинции Лас-Вильяс. Этот участок, по данным разведки, оборонялся слабо, густые тропические заросли вокруг позволяли надежно скрыть высадку. Кроме того, над побережьем господствовали горы Эскамбрай, и в случае необходимости отряд легко мог уйти туда от преследования и продолжать боевые действия.

Второй участок для высадки ЦРУ избрало в районе залива Кочинос. Этот малонаселенный участок побережья, с отдельными летними коттеджами и деревушками, был удобен для высадки и для действий группами. Рядом находилась посадочная площадка для самолетов (ее думали использовать для последующих ударов по коммуникациям и другим важным объектам Кубы), дальше простиралось болото, и было мало дорог.

Высадку в заливе Кочинос намечали осуществить внезапно; плацдарм на берегу предполагалось захватить до того, как вооруженные силы Республики Куба примут оборонительные меры. В провинции Орьенте планировали провести отвлекающую высадку. Руководители ЦРУ надеялись, что в Гаване не смогут быстро разобраться, какая из высадок является основной. Правда, участок в заливе Кочинос имел один существенный недостаток: в случае неудачи отступление было невозможно, так как его окружали непроходимые болота.

Весь расчет строился на поддержке интервенции изнутри и извне. Наемникам внушали, что на Кубе их ждут, а если отряд встретит сопротивление, на выручку ему придут вооруженные силы США. Ближайший советник президента Кеннеди Артур Шлезингер свидетельствует: в начале апреля 1961 г. Даллес и Биссел уверяли президента, что на Кубе якобы более 2500 человек принадлежит к организации сопротивления новой власти, а свыше 20 тыс. - им сочувствуют и что высадившийся десант может рассчитывать на активную поддержку по крайней мере четверти кубинского населения.

Операцию в бухте Кочинос наметили на 17 апреля 1961 г. ЦРУ разработало подробнейший план высадки тщательно обученной "кубинской бригады" (или "бригады 2506") в полторы тысячи человек и детальный план предварительной обработки с воздуха территории намеченного плацдарма. Бригаду должны были поддерживать 24 американских бомбардировщика Б-26. Предполагалось, что 8 американских самолетов с опознавательными знаками кубинских военно-воздушных сил, ведомые летчиками-кубинцами из числа эмигрантов, обученных в Гватемале и находящихся на службе у ЦРУ, нанесут последовательно два мощных удара по важнейшим авиабазам республики (Кампо-Либертад, Сан-Антонио-де-лос-Баньос и Сантьяго-де-Куба) - 15 апреля и на рассвете 17 апреля, т. е. перед самой высадкой десанта. Бомбардировки имели целью парализовать кубинскую авиацию, лишить ее возможности противодействовать десанту. Эта первая волна бомбардировщиков была разделена на три звена с кодовыми обозначениями "Линда", "Пума" и "Горилла". Затем авиация, приданная бригаде, должна была разрушить железнодорожные и шоссейные мосты в районах Гаваны, Матансаса, Ховельяноса, Колона, Санта-Колона, Санта-Клары и Сьенфуэгоса.

Было продумано, каким образом скрыть участие США в затеваемой операции. ЦРУ подготовило своего агента пилота Марио Суньигу, который должен был изображать летчика революционной Кубы, порвавшего с правительством Кастро. Его бомбардировщик был соответственно обработан специалистами ЦРУ: на фюзеляж нанесены пулевые пробоины, чтобы можно было предъявить его корреспондентам как самолет кубинских военно-воздушных сил, обстрелянный из пулемета при бегстве Марио Суньиги с кубинского аэродрома. Суньига, по заданию ЦРУ, вскоре после налета американских бомбардировщиков должен был прилететь в международный порт Майами и там на пресс-конференции заявить, будто налет совершили взбунтовавшиеся кубинские летчики, недовольные режимом Кастро. Для пущей достоверности ему в карман вложили пачку кубинских сигарет последнего выпуска.

Политическим руководителем бригады контрреволюционеров-эмигрантов был 29-летний капитан Мануэль Франсиско Артиме, "парень многообещающий", как отзывались о нем представители ЦРУ. Его называли еще и "парнем Фрэнка", т. е. агентом главного военного представителя ЦРУ, который таинственно появился на базе кубинских эмигрантов в ноябре 1960 г. Свой штаб "полковник Фрэнк" обосновал в Нью-Йорке. Нью-Йорк, Вашингтон, Майами и Рета-Лулэу были ключевыми центрами подготовки и руководства операцией. Артиме - бывший солдат кубинской революционной армии, некоторое время до бегства из страны работавший чиновником по проведению аграрной реформы в восточной провинции Кубы, - должен был с корабля, находящегося в открытом море, обратиться по радио к кубинцам с призывом свергнуть правительство.

Артиме был, разумеется, всего лишь марионеткой. Главные же организаторы операции по вторжению хотели остаться за кулисами. Это, во-первых, непосредственно отвечавший за разработку и осуществление плана интервенции против Кубы заместитель директора ЦРУ по планированию тайных операций на территориях иностранных государств Ричард М. Биссел, любивший называть себя "человеком большого риска" (он сменил на этом посту Фрэнка Уизнера и был известен еще как инициатор разведывательных полетов самолета У-2). Во-вторых, сам Аллен Даллес - его шеф, удалившийся в час высадки в Пуэрто-Рико, где он, чтобы обеспечить себе алиби, как ни в чем не бывало выступал перед молодыми бизнесменами.

Но операцией этой занимались и деятели покрупнее. Окончательное решение о ней было принято на специальном заседании Совета национальной безопасности, проходившем под председательством президента Джона Кеннеди в госдепартаменте 4 апреля 1961 г. В заседании участвовали государственный секретарь Дин Раек, министр обороны Роберт Макнамара, министр финансов Дуглас Диллон, помощник государственного секретаря по странам Латинской Америки Томас Манн, помощник министра обороны Поль Нитце, председатель комитета начальников штабов генерал Лаймен Лемнитцер, директор ЦРУ Аллен Даллес, его заместитель генерал Ричард Биссел и председатель сенатской комиссии по иностранным делам Уильям Фулбрайт. Присутствовали также помощники и советники президента Кеннеди: Макджордж Банди, Адольф Берли, Ричард Гудвин и Артур Шлезингер. Успех операции казался настолько очевидным, что о возможности провала даже не думали.

Первым взял слово генерал Биссел, который, давая оценку обстановки на Кубе, заявил, что она "созрела для восстания. Высадившись, бригада легко удержит территорию. Авиационные силы бригады будут контролировать воздушное пространство над местом высадки, действуя с захваченного недалеко от залива Кочинос аэродрома". Что касается авиации Кубы, то она, заверил Биссел, "будет уничтожена еще до начала вторжения". Но если даже основной план, в силу каких-то непредвиденных обстоятельств, даст осечку, ЦРУ имело в резерве дополнительный план, и, таким образом, поставленная цель так или иначе будет достигнута. Вторым оратором был Аллен Даллес. Его заявление о том, что покончить с Кубой будет легче, чем с Гватемалой, произвело впечатление на участников заседания, тем более что ему уже довелось однажды убеждать президента в необходимости проведения этой операции. Дело в том, что Кеннеди, как сообщают теперь мемуаристы, за несколько недель до принятия окончательного решения заколебался, и Аллен Даллес рассеял его сомнения следующими аргументами: "Некоторое время назад я точно так же стоял здесь перед Эйзенхауэром и уверял его, что наша операция в Гватемале закончится успешно. Перспективы настоящего плана вторжения лучше, чем предыдущего".

На этом заседании Совета национальной безопасности Даллес повторил, что кубинская операция будет легче гватемальской. Он требовал претворения разработанного им плана вторжения "без дальнейших отлагательств". Никто из присутствовавших не высказался против операции, и СНБ дал согласие на ее проведение.

Военная сторона плана, связанная с определением порядка боевых действий, была доложена Центральным разведывательным управлением комитету начальников штабов и одобрена председателем комитета генералом Лайменом Лемнитцером и начальником главного штаба ВМС адмиралом Арли Бэрком, представившими президенту письменное заверение по этому поводу. Военные на всякий случай застраховались двумя оговорками: одобрение дано при условии, во-первых, что ЦРУ правильно оценивает политическое положение на Кубе, и, во-вторых, что "кубинская бригада" действительно сможет контролировать воздушное пространство над районом высадки. Эти оговорки были вызваны оценкой положения на Кубе, высказанной посетившими остров сенаторами и наблюдателями. Оценка эта не совпадала с политическими прогнозами Аллена Даллеса.

Чтобы отвлечь внимание общественности, президент Кеннеди на пресс-конференции 12 апреля заявил: "Нынешнее правительство сделает все, что в его силах... чтобы ни один американец не был замешан в каких-либо действиях на Кубе".

Для руководивших вторжением на Кубу американцев - как сотрудников ЦРУ, так и военных - провал операции был полной неожиданностью. Не оправдался, прежде всего, их расчет на то, что будут перебежчики из кубинской армии и милиции: таковых не оказалось. Жизнь опровергла и положенную в основу плана информацию ЦРУ о якобы невысокой боеспособности революционных войск Кубы и о численности воинских частей, которые кубинское правительство могло выставить для борьбы с десантом. Наконец, катастрофические последствия для операции имел удар, заблаговременно нанесенный кубинскими властями по контрреволюционному подполью внутри страны, - ЦРУ делало одну из главных ставок именно на это подполье.

Первый налет американских бомбардировщиков Б-26 на аэродромы Кубы показался руководителям ЦРУ успешным. На самом же деле было не так: командование кубинских вооруженных сил заранее перебазировало большую часть самолетов на запасные аэродромы.

Бомбардировщик Б-26, возвращаясь после первого налета на Кубу в субботу 15 апреля, приземлился, как и было задумано, в Майами, а его пилот заявил, что дезертировал из кубинских военно-воздушных сил. Этот провокационный маневр должен был сгладить впечатление, произведенное бомбардировкой Кубы на мировую общественность. Однако маневр не удался. Соединенные Штаты в ООН были уличены в агрессии против острова Свободы.

Тем временем отряд наемников покинул свой лагерь и на семи тихоходных транспортах, эскортируемых военными кораблями США, направился к берегам Кубы. Вскоре Бисселу позвонил помощник президента Макджордж Банди и сообщил, что президент принял решение отменить второй налет военно-воздушных сил, приданных кубинской бригаде. Генерал Чарльз Кэйбелл, исполнявший в тот вечер обязанности директора ЦРУ, отправился вместе с Ричардом Бисселом в госдепартамент на совещание с Раском. Государственный секретарь подтвердил, что президент принял решение отменить второй налет в связи с усиливающимися протестами в ООН, и посоветовал генералу Кэйбеллу обратиться непосредственно к президенту, который находился в своем загородном доме близ Миддлберга (штат Вирджиния). Кэйбелл посчитал, что подобное обращение будет бесполезным, вернулся в штаб, связался с комитетом начальников штабов и спросил, что могут предпринять регулярные войска для оказания помощи. Было решено держать поблизости от залива Кочинос авианосец "Боксер": даже если его самолеты и нельзя будет использовать, он все-таки окажет участникам операции психологическую поддержку.

В ночь на 17 апреля основные силы "бригады 2506" высадились в заливе Кочинос. Четыре батальона из пяти высадились в намеченных пунктах побережья, а пятый батальон, хотя и не смог высадиться там, где намечалось, в конце концов пробился к побережью и вступил в бой. Вскоре после высадки морского десанта были выброшены небольшие парашютные десанты с задачей перерезать коммуникации в намеченных пунктах. Но с наступлением рассвета в бой вступили военно-воздушные силы Кубы, и шансы на успех операции у наемников стали уменьшаться с каждым часом. В результате действий кубинской авиации один из десантных кораблей мятежников был потоплен, значительная часть боеприпасов и средств связи уничтожена, самолеты повредили еще один корабль, а остальных отогнали в море. Хотя американские бомбардировщики Б-26, введенные в действие на второй день, нанесли удар по кубинским вооруженным силам, изменить исход сражения они уже не могли. На третий день, т. е. спустя 72 часа после начала операции, все было кончено. Основной состав бригады - более тысячи человек - был захвачен в плен, причем многие были опознаны как бывшие головорезы Батисты. Почти все они заявили, что их обмануло ЦРУ.

Роберт Кеннеди назвал день, когда провалилось вторжение, самым мрачным в жизни его брата. Итог подвел американский обозреватель Э. Талли: "Восторженные разведывательные оценки ЦРУ заставили президента Кеннеди вверить престиж нации маленькой кучке плохо обученных кубинцев, и, когда их авантюра провалилась, Соединенные Штаты упали лицом в грязь в глазах всего мира".

Джон Кеннеди дал указание генералу Максуэллу Тэйлору создать комиссию для расследования деятельности разведки: затея ЦРУ выдвинула, как писалось в американской печати, "весьма острые политические и международные проблемы", которые нельзя обойти молчанием. В комиссию вошли президент, министр юстиции Роберт Кеннеди, адмирал Арли Бэрк и Аллен Даллес. Американская печать выражала беспокойство тем, что это делалось не для того, чтобы "избавить внешнюю политику от злого духа ЦРУ, а чтобы улучшить методы плаща и кинжала, которые мы применяем".

Внутри ЦРУ Аллен Даллес поручил генеральному инспектору Киркпатрику изучить, как планировалась и осуществлялась операция. Анализ политических решений, относящихся к вторжению, не входил в его задачу. На протяжении нескольких месяцев сотрудники Киркпатрика изучали все аспекты операции, беседовали с персоналом ЦРУ, имевшим к ней отношение. Подготовленный этой группой секретный доклад носил критический характер.

После провала вторжения все правительственные ведомства Вашингтона наперебой стали отрекаться от участия в нем и перелагать ответственность на других. Одни обвиняли в провале министерство обороны и комитет начальников штабов; другие уверяли, что во всем виноваты противники операции, которые оказывали сдерживающее влияние на президента и тем самым способствовали провалу вторжения.

Например, Ричард Биссел, заместитель Аллена Даллеса, в своем интервью газете "Вашингтон стар", опровергая утверждения ближайших сторонников Дж. Кеннеди - его помощника Р. Соренсена и специального советника А. Шлезингера о том, что основным виновником провала кубинской авантюры были ЦРУ и Пентагон, полностью перекладывал ответственность на президента, который, вопреки мнению ЦРУ, "не создал контрреволюционного правительства в изгнании, не снабдил его деньгами и не поддержал бригаду вторжения "добровольцами" (т. е. морской пехотой США)".

Президент Кеннеди сказал, что ответственность за провал операции несут все. Но что бы ни говорилось, этот провал прежде всего был провалом ЦРУ.

Последующая, более чем десятилетняя история развития Республики Куба дает самый убедительный ответ, почему так позорно провалилась американская акция в заливе Кочинос.

А что же произошло с шефом ЦРУ и его достойными помощниками?

Стюарт Олсоп описывает итоги этого политического скандала следующим образом: "Вскоре после событий в бухте Кочинос, когда президент восстановил свое душевное равновесие и чувство юмора, он вызвал Даллеса, Кэйбелла и Биссела и сообщил им о своем решении заменить всех троих, выждав для приличия некоторое время. "При английской системе, - сказал он, усмехнувшись, - пришлось бы уйти мне. Но при нашей, боюсь, уйти придется вам". В соответствии с этим решением 29 ноября 1961 г. Аллен Даллес был заменен на посту директора ЦРУ Джоном Маккоуном. Кэйбелл также ушел в отставку, а месяца два спустя Биссела заменили Ричардом Хелмсом".

Так в ЦРУ пришли новые люди, что, собственно говоря, отразилось лишь на его внутренней жизни. Как сообщала американская печать со слов одного из ветеранов центральной разведки, в те дни сотрудники ЦРУ "напоминали больную собаку. Любой мог пнуть нас, будучи уверен, что мы не сможем огрызнуться. По крайней мере в течение трех недель после катастрофы сам президент не желал иметь ничего общего с этой собакой и отказывался читать доклады ЦРУ. В те дни казалось, что вся организация находится на грани краха". Но краха не произошло. Более того, в деятельности этой организации ничего не изменилось. ЦРУ по-прежнему ревностно исполняет те функции, ради которых оно было создано.