ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ

Однако настроения настроениями, но есть в США факторы куда более осязаемые и реальные, чем настроения. Это силы, которые стоят за фасадом внешней и внутренней политики США. Стояли они и за спиной Джона Кеннеди.

Капиталистическая система в США господствует вот уже 200 лет. За это время она накопила немалый экономический и военный потенциал, но вместе с тем и основательно подгнила. В этом стареющем обществе постепенно сложился реакционный комплекс сил, диктующих внутреннюю и внешнюю политику США.

Это - монополистический капитал. Именно его ставленники находятся у кормила государственной власти.

Однажды министр обороны США Ч. Вильсон, до своего назначения на этот пост являвшийся руководителем могущественного концерна «Дженерал моторе», произнес циничную фразу, облетевшую весь мир. Он сказал: «Что хорошо для «Дженерал моторе», хорошо и для страны». Вильсон, таким образом, во всеуслышание признал, что интересы крупных монополий - тот компас, которым руководствуется правительство США в своей деятельности. Президент США, маститые сенаторы, бойкие члены палаты представителей, весь чиновничий аппарат фактически находятся на службе у монополистов. Монополистический капитал- это та главная и решающая сила, которая контролирует американскую внешнюю политику. Монополисты верховодят и в американской внутренней политике. Им и здесь подчиняется почти решительно все.

Внешняя политика США определяется интересами монополистического капитала в целом. Эти общие интересы всех групп американских монополистов можно свести примерно к следующему: борьба против социалистических стран и передовых идей; поддержка самых реакционных, антинародных режимов; борьба с помощью старых колониалистских и новых, более гибких методов неоколониализма против национально-освободительных движений.

Общий интерес американских монополий на международной арене сводится, таким образом, к тому, чтобы не допустить развития новых стран и народов по социалистическому пути, сохранить или развить в них, в зависимости от конкретной обстановки, капитализм.

Наличие общей основы внешней политики США органически связано с тем, что все монополистические группировки объединены чувством глубокой враждебности к социализму и коммунизму, как противостоящей им революционной идеологии и практике. Вместе с тем эта внешняя политика имеет и ряд весьма разноречивых факторов, которые порождаются специфическими интересами той или иной монополистической группировки. Несомненно, что в настоящий период внутреннего развития США общая антикоммунистическая основа американской внешней политики оказывает на нее решающее влияние. Отсюда и постоянность антикоммунистической направленности внешней политики Вашингтона. Но на этом общем фоне, то в меньшей, то в большей степени, заметны некоторые различия, нюансы в подходе представителей различных монополистических группировок к формам и методам осуществления внешней политики США. Эти нюансы объясняются прежде всего непосредственными интересами тех или иных капиталистов. Так, например, одни монополисты больше заинтересованы в проникновении в экономику зарубежных стран (и, следовательно, более агрессивно настроены), чем другие. Есть в США и такие монополии, которые видят для себя большую выгоду в расширении рынка сбыта для своей продукции в самих США. Они склонны концентрировать свое внимание на внутренних проблемах США, а не на внешних, хотя последние, конечно, не выпадают из их поля зрения.

Известна также жестокая конкуренция, идущая в США между различными монополистическими группировками, компаниями и фирмами. По самой своей природе монополисты не могут не конкурировать между собой. В этих условиях одна группа монополистов вполне может быть довольна ослаблением позиций своего экономического конкурента не только на внутренних, но и на зарубежных рынках. Точно так же в США есть промышленные компании, которые в общем устраивало бы, чтобы средства, отпускаемые государством на вооружения, были использованы в другой области, не имеющей к военному производству прямого отношения. Они хотели бы этого по простой причине: их сфера приложения капитала, а следовательно, и получение прибыли находятся в гражданской промышленности.

Конечно, процесс концентрации и централизации американского капитала привел к тому, что в США уже нет или почти нет резких границ между многими монополистическими объединениями. Более или менее четкие границы чаще видны лишь между отдельными компаниями, корпорациями и фирмами. У них, конечно, легче увидеть конкретную заинтересованность в развитии той или иной области промышленности, капиталовложениях в самих США или за их пределами. Общая картина, однако, усложняется тем, что разные по характеру фирмы и корпорации, как предрасположенные к более экспансионистскому курсу, так и менее заинтересованные в нем, нередко входят в состав одних и тех же монополистических групп. Отсюда, в частности, вытекает одна из сложностей четкого определения влияния этих групп на внешнюю политику США, выявления среди американских монополистических группировок тенденции к проведению менее агрессивной, менее экспансионистской политики за пределами США.

Итак, основная движущая сила внешней политики США - монополистический капитал. Какова его «география»? В какой степени переплетаются и сталкиваются интересы различных монополистических группировок? Как все это влияет на внешнюю политику?

Наиболее мощной монополистической группировкой США до сих пор продолжает оставаться северо-восточное объединение монополистов. Эту группировку часто именуют «Уолл-стритом», по названию улицы банков в Нью-Йорке. Достаточно только упомянуть имена некоторых входящих в нее семейств монополистов и суммы, которые они контролируют, чтобы оценить вес и влияние группировки: Морганы (активы - 92 млрд. долл.), Рокфеллеры (82 млрд. долл.), Дюпоны (20 млрд. долл.), Меллоны (15 млрд. долл.).

Сила этой группировки прежде всего в том, что она контролирует крупнейшие банки и страховые компании страны. По существу, это означает выпуск подавляющего числа ценных бумаг (70% операций) и почти полный контроль над операциями страховых компаний (90% операций).

Морганы не стремятся, чаще чем это требуется, щеголять своей экономической властью и финансовым могуществом. Они избегают входить непосредственно в состав правительства, больше действуют через подставных лиц и лоббистов. Такая тактика, маскирующая их действительное влияние на внешнюю и внутреннюю политику, им более выгодна, чем тактика «открытого забрала».

Осторожная тактика группировки Морганов отличается от ее действий в прошлом, когда она экономически заметно доминировала над остальными американскими монополистическими группировками. В свое время Морганы более откровенно проталкивали своих людей на посты в правительстве, в том числе и президентов (Т. Рузвельт, В. Вильсон).

Основу финансовой империи Морганов составляют сталелитейная и угольная промышленность, а также железнодорожный транспорт, Как известно, в этих «старых» отраслях промышленности США после второй мировой войны столкнулись с особенно значительными трудностями. Все это несколько подорвало вес и влияние моргановскои группировки, главным образом из-за быстрого усиления ее монополистических соперников. Моргановская грутшровка, конечно, тоже не стоит на месте. В острой конкурентной борьбе она, например, захватывает все более прочный контроль над атомной промышленностью.

Морганы в основном ориентируются на республиканскую партию, но «не забывают» и демократов. Их «империя», по сути дела, заставляет работать на себя как первых, так и вторых. Происходит это, однако, в условиях ожесточенной конкурентной борьбы с другими монополистами, когда их интересы сталкиваются.

Хорошо известен и экспансионизм Морганов, обладающих громадными капиталовложениями за границей, особенно в Западной Европе.

Под стать Морганам по своему экономическому и финансовому могуществу группировка Рокфеллеров. Ее представители контролируют капитал, почти не уступающий капиталу Морганов. При этом важно иметь в виду, что богатство семейства Рокфеллеров после второй мировой войны, во-первых, росло особенно быстрыми темпами и, во-вторых, вкладывалось в одну из самых ключевых отраслей экономики - в нефтедобывающую промышленность. Эта отрасль экономики развивалась гораздо более быстрыми темпами, чем сталелитейная или тем более угольная промышленность. Рокфеллеры сумели сколотить на эксплуатации нефтяных богатств других народов громадную часть своего состояния. Иностранные капиталовложения Рокфеллеров в нефть сосредоточены в основном в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Азии. Все это сильно отражается на внешней политике США. Как иногда говорят, от нее «пахнет нефтью».

Рокфеллеры придерживаются отличной от Морганов тактики. Они открыто, а не завуалированно участвуют в американской внутриполитической жизни, а один из них - Нельсон Рокфеллер уже длительное время пытается стать президентом США, впрочем пока безуспешно. Монополисты-соперники находятся, как показала в I960 году избирательная борьба Рокфеллера с Никсоном за то, чтобы стать кащщдатом в президенты от республиканской партии, начеку. Рокфеллеров в Белый дом они пускать не хотят. Это было бы невыгодно как Морганам, так и особенно представителям других монополистических группировок, не входящих в северо-восточное объединение монополистов.

Третьим столпом северо-восточной группировки является семейство Дюпонов.

Дюпоны особенно близко связаны с военной промышленностью. Начав с производства пороха, они затем сталр! крупнейшими в мире монополистами в химической промышленности. В настоящее время Дюпоны также заняты производством для Пентагона реактивных истребителей, бомбардировщиков и раЙет. Вместе с Морганами они контролируют значительную часть атомной промышленности США, а также компанию «Дженерал моторе».

При характеристике группы Уолл-стрита нельзя не упомянуть семейство Меллонов. Их капиталы вложены в основном в алюминиевую и нефтяную промышленность, а также в машиностроение и металлургию.

К уолл-стритовской группировке примыкает и семейство Фордов. Их интересы сосредоточены в автомобилестроительной промышленности, производстве авиационных двигателей и сельскохозяйственных машин. За последние годы заводы Форда во все более широких масштабах включаются в производство вооружений, в том числе танков. Форды обладают большим числом заводов за пределами США - в Европе, Азии, Африке и Латинской Америке.

Среди других монополистов, примыкающих к северо-восточной группировке, следует также назвать Лимэнов, контролирующих фирму «Лимэн бразерз». Эта группа владеет значительной частью торговой сети США. В конце 50-х годов она также захватила контроль над военно-промышленным концерном «Дженерал дайнэмикс». С тех пор фирма Лимэнов стала одним из основных поставщиков оружия для американской армии, участвуя в производстве ракет и подводных лодок.

Таковы основные участники группировки Уоллстрита.

Каково было положение семейства Кеннеди?

Джон Кеннеди принадлежал к влиятельному семейству бостонской монополистической группы, все больше подпадавшей под влияние Рокфеллеров и Морганов, т. е. Уолл-стрита. Личный капитал самого Джона Кеннеди по американским масштабам был сравнительно невелик -11 млн. долл. Он, однако, укрепил свое финансовое положение женитьбой на дочери богатого банкира, пользовавшегося влиянием на нью-йоркской бирже.

Отец президента, Джозеф Кеннеди, к началу 60-х годов контролировал, как утверждают различные американские источники, капитал от 400 до 600 млн. долл., вложенный главным образом в недвижимость. Это уже в достаточной степени солидные деньги, чтобы отнести Джозефа Кеннеди если и не к числу ведущих американских магнатов, то уж во всяком случае к крупным миллионерам. В бостонской группировке он принадлежал к 12 богатейшим людям.

Став президентом, Джон Кеннеди вложил свои миллионы в ценные бумаги, приносившие ему ежегодный доход в 200 тыс. долл.

Тот факт, что бостонская группировка в основном все больше контролировалась Рокфеллерами, имевшими большие интересы в развивающихся странах, не мог не наложить отпечатка как на формирование правительства Кеннеди, так и на его деятельность. Внимание Кеннеди к развивающимся странам было отнюдь не случайным. Однако, насколько известно из американской печати, интересы семейства Кеннеди и лично самого Джона Кеннеди не были в решающей степени связаны с зарубежными инвестициями и рынками.

Вторая наиболее мощная монополистическая группировка США - это среднезападное региональное объединение американских капиталистов, в которое входят чикагская и кливлендская группы. Чикагские монополисты контролируют около 40 млрд. долл., кливлендские - 15 млрд.

Группа Среднего Запада - основной конкурент монополистической группировки Уолл-стрита. Интересы среднезападного объединения ограничиваются преимущественно экономикой самих США, оно в меньшей степени зависит от иностранных капиталовложений и внешней торговли. Так же в меньшей степени, чем монополисты Уолл-стрита, чикагская и кливлендская группы капиталистов заинтересованы в гонке вооружений. Они больше заняты банковским делом, сельскохозяйственным машиностроением, мясной промышленностью, автомобилестроением, металлургической промышленностью.

При характеристике кливлендской группы нельзя не назвать имени Сайруса Итона, представителя реалистически мыслящих по вопросам войны и мира американских капиталистов. Под его контролем находится капитал, превышающий 5 млрд. долл. Оставаясь верным капитализму, Итон вместе с тем не одобряет политику «холодной войны» и выступает в пользу улучшения советско-американских отношений и мирного сосуществования. Он отдает себе отчет в том, какую опасность для самих США представляет их политика агрессии и авантюр.

Такие представители влиятельного делового мира, как Итон, в США чрезвычайно редки. Но о них уже, очевидно, нельзя говорить и как об одиночках. Капиталисты, подобные Итону, в конце 50-х годов появились и в районе группы горных штатов. Для примера можно назвать имя промышленника и банкира М. Экклеса, неоднократно критиковавшего внешнеполитический курс США и призывавшего покончить с «холодной войной» и добиваться всеобщего разоружения. Экклес прямо указал на то, что американская экономика во все большей степени попадает в зависимость от гонки вооружений. Это, резонно отмечал он, чревато инфляцией.

Такие представители американского монополистического капитала, как С. Итон и М. Экклес, не делают политической погоды в Вашингтоне, их влияние недостаточно велико, а убеждения противоречат политическим взглядам наиболее крупных промышленников и финансовых воротил Уолл-стрита. В то же время Итон и Экклес - свидетельство определенного расслоения в среде американских монополистов.

Помимо монополистических группировок Уоллстрита и чикагской в США имеется несколько других мощных группировок, способных оказывать известное влияние на внешнюю политику США и соперничать с Уолл-стритом и Чикаго.

Среди них можно, например, назвать юго-западную монополистическую группировку (контролирует 55 млрд. долл.), особенно сильно связанную с военным производством. Огромно влияние военно-промышленного комплекса в Калифорнии. На заводах, усеявших этот штат, производится более четверти военной продукции США. Одна только корпорация «Локхид эйр-крафт» получила в 1965 году от Пентагона военных заказов на 2 млрд. долл. Каждый третий рабочий на заводах Калифорнии работает в сфере производства вооружений.

В юго-западной монополистической группировке имеются МОНОПОЛИР! и фирмы, тесно связанные с Уоллстритом. Вместе с тем там есть более или менее самостоятельная финансовая группа Джаннини, контролирующая 500 банков, в том числе крупнейший в США «Бэнк оф Америка». Группа Джаннини осуществляет широкую экспансию в Японию, Филиппины, Таиланд. В значительной мере усилиями этой группировки подхлестывается война во Вьетнаме.

Следует также назвать техасское региональное объединение монополистов, главное богатство которых нефть. Эта группировка ведет довольно активное соперничество с семейством Рокфеллеров.

В техасскую монополистическую группировку входят такие финансисты-нефтепромышленники, как Кал-лены, Ханты, Мэрчисоны. Эти семейства ворочают капиталами в миллиарды долларов. В известной степени они независимы от уолл-стритовской группировки и ведут с ней упорную конкурентную борьбу. Только личное состояние каждого из этих семейств оценивалось к началу 60-х годов от 600 млн. до 1 млрд. долл. Каллены, Ханты, Мэрчисоны и другие техасские мультимиллионеры уже давно считают себя «обиженными» нью-йоркской финансовой группировкой при дележке пирога государственной власти. Они хотят большего влияния на внутриполитические и внешнеполитические дела США и за последнее время, похоже, кое-чего добились.

Таким образом, американский монополистический капитал, являясь реакционной силой, отравляющей международные отношения, вместе с тем неоднороден и сам испытывает на себе влияние объективных процессов, происходящих как на международной арене, так и внутри США. Расслоение в самих монополистических кругах США по вопросам войны и мира - процесс новый и пока слишком слабо выраженный для того, чтобы делать далеко идущие выводы. Однако, как считают многие прогрессивные американские деятели, в том числе и коммунисты, в американских монополистических кругах заметны три направления, которые определяются как различием тактических соображений, так и порой разными экономическими интересами.

Первое направление пытается не идти на поводу у сторонников «холодной войны» и как-то приспособиться к новой расстановке сил социализма и капитализма в мире. Его представители, кто хуже, кто лучше, сознают, что старая основа внешней политики США - слепой антикоммунизм - потерпела поражение не только в развивающихся странах, но и в Западной Европе. Эти представители делового мира опасаются ядерного конфликта, так как они сознают, что в его огне сгорели бы все их прибыли и богатства. В подавляющем большинстве случаев те, кто относится к этой группе, не осуществляют больших экспансионистских планов за пределами США.

Представители второго направления американских монополистов хотя и опасаются мирового термоядерного конфликта, но считают, что для сохранения влияния американского капитализма на международной арене необходимо широко прибегать в борьбе против национально-освободительного движения к так называемым «малым войнам». Они наиболее активные сторонники широкого использования политических, экономических и идеологических рычагов для защиты своей политики погони за прибылями. Эти монополисты обладают за рубежом большими экономическими интересами, извлекая громадные барыши за пределами США.

Являясь основным в движущих силах американской внешней политики, второе направление господствует и имеет подавляющее влияние в правительстве США. Среди монополистов второго направления имеется немало таких, кто тяготеет к военным средствам решения международных проблем, в том числе, при определенных условиях, и термоядерным.

И наконец, следует постоянно иметь в виду, что в США среди монополистов имеется и третье направление - самое опасное. Представители этого направления не хотят примириться с происшедшими за последние годы изменениями на мировой арене в соотношении сил социализма и империализма. Они не прочь подготовить «превентивную ядерную войну» против стран социализма, и в первую очередь против Советского Союза. В международных отношениях представители третьего направления призывают полагаться на голую военную силу и ультиматумы. Они выступают против каких бы то ни было соглашений с Советским Союзом. Основные силы третьего направления гнездятся в военно-промышленном комплексе, олицетворяемом Пентагоном и ЦРУ.

Секретная авиабаза ЦРУ. Отсюда воздушные пираты 16 апреля 1961 года взяли курс на Кубу

Особо следует затронуть вопрос о военно-промышленном комплексе и росте влияния в США военщины. В свое время В, И. Ленин отмечал, что США «скатились вполне в общеевропейское грязное, кровавое болото бюрократически-военных учреждений, все себе подчиняющих, все собой подавляющих». И действр!-тельно, с момента начала первой мировой войны роль военных в США неуклонно возрастает.

Рост милитаризации экономики привел к росту армии, офицерского корпуса и генералитета. Американская военщина - это большая каста из нескольких сотен тысяч кадровых военных. Генеральская верхушка этой касты тесно связана с ведущими военными монополиями. Вместе они и составляют военно-промышленный комплекс США, о котором после ухода с поста президента с опаской говорил бывший президент США Эйзенхауэр. Если в США влияние военщины и военных монополий будет и дальше усиливаться, отмечал он, то «военно-промышленный комплекс может обрести власть, превышающую власть президента». К высказыванию Эйзенхауэра можно лишь добавить, что, похоже, это его предсказание начинает сбываться, и в решении целого ряда международных проблем, стоящих перед США, военщина уже задает тон.

Однако, хотя Эйзенхауэр и предостерег американское общество о возможности установления господства во внешней политике страны военно-промышленного комплекса, сам он, пребывая у власти, много сделал для укрепления этой тенденции. Эйзенхауэр потворствовал американской военщине и военным монополиям. Среди его помощников в Белом доме и правительстве было немало генералов, которые принимали активное участие в разработке американской внешней политики. Активно пользовался услугами военщины и президент Кеннеди. Достаточно сказать, что одним из его наиболее влиятельных помощников был генерал Максуэлл Тэйлор, сыгравший впоследствии в качестве американского посла зловещую роль в Южном Вьетнаме, где он всячески способствовал эскалации грязной войны США против вьетнамцев.

Общеизвестно, что после второй мировой войны в США наблюдается процесс мшштаризации экономики, постоянно растет военный бюджет. Пентагон владеет собственностью, которая оценивается в 200 млрд. долл., распределяет ежегодно 60-70 млрд. долл. военных ассигнований. Всего в вооруженных силах и военной промышленности США насчитывается около 8 млн. человек. Военно-промышленный комплекс управляет целой экономической империей. Такие отрасли экономики, как авиационная, судостроительная и радиоэлектронная промышленность, обильно взбадриваются военными заказами. Удельный вес военных заказов в общем выпуске авиационной промышленности составляет, например, более 90%. После окончания второй мировой войны США уже бросили в жертву богу войны Марсу более 900 млрд. долл. Милитаризация экономики страны привела к громадному росту влияния на политическую жизнь США американской военщины. Амбиции Пентагона и ЦРУ простираются даже на решение политических вопросов первостепенной важности. Американские генералы стали влиятельной силой в правительстве.

Не осталась в стороне от процесса милитаризации и американская буржуазная наука. Из 12 млрд. долл., расходуемых на нее из правительственного бюджета США, более чем 85 % идет на военные исследования по заказам Пентагона. Подавляющая часть американских ученых, в том числе и в университетах, тем или иным образом работает на военные отрасли.

Таким образом, военный спрут американских монополий проникает своими щупальцами во все поры экономики страны, ежегодно высасывая миллиарды долларов прибыли. А ради такой прибыли капиталист готов на все. Приходится ли после всего этого удивляться тому, что военно-промышленные компании США выступают ярыми врагами разоружения и смягчения международной напряженности, а их представители в конгрессе обеими руками голосуют за новые военные заказы?

Американские капиталисты объединены в такие крупные организации, как Национальная ассоциация промышленников (НАП). Основанная еще в 1895 году, НАП в настоящее время является мозговым центром монополистического капитала США. В исполнительном комитете НАП первую скрипку всегда играли такие некоронованные короли Америки, как Морганы, Рокфеллеры и Дюпоны.

К 1960 году, когда Кеннеди победил на президентских выборах, НАП объединяла корпорации, производящие 75% всей промышленной продукции США. Только в ее центральной штаб-квартире, в Нью-Йорке, работало более 400 человек, а число представителей промышленных компаний в органах НАП достигло почти 4 тыс. человек. Причем все эти представители чрезвычайно активны и считают себя вправе готовить для правительственных учреждений конкретные предложения по вопросам внутренней и внешней политики США. Достаточно сказать, что именно НАП была подлинным вдохновителем реакционного закона Тафта - Хартли. Особое внимание НАП уделяет военным заказам, дальнейшей экспансии доллара за пределы США.

Кеннеди хорошо знал, что с НАП американский буржуазный политический деятель должен ладить, иначе его сотрут в порошок. В декабре 1961 года он выступил на 66-м съезде НАП, призывая капиталистов к самому тесному сотрудничеству с его администрацией.

Влиятельной организацией капиталистов является и Американская торговая палата (АТП), объединяющая около 25 тыс. торговых организаций.

Другие крупные объединения американского капитализма строятся по отраслевому принципу. Их насчитывается более 12 тыс. В этих объединениях особенно большим влиянием пользуются такие, как Ассоциация авиационной промышленности, Ассоциация ракетной промышленности и Ассоциация оборонной промышленности. Они постоянно держат в своем поле зрения американскую внешнюю политику.

На политической арене США так же активно действует Американская ассоциация банкиров, объединяющая около 20 тыс. банков, страховых компаний и частных лиц.

Все это лишь отдельные примеры о наиболее влиятельных национальных и региональных объединениях американских монополистов. В эти объединения, естественно, входят крупнейшие промышленные компании и банки страны, которые нередко сами по себе чрезвычайно влиятельны. Настолько влиятельны, что часто имеют своих представителей в правительстве. Так, например, небезызвестный кумир сторонников «холодной войны» Джон Фостер Даллес, долгие годы находившийся на посту государственного секретаря США, являлся в правительстве выразителем интересов одной из самых агрессивных монополистических группировок США - семейства Рокфеллеров.

Руководящий партийный аппарат в США формируется из профессиональных буржуазных политиков, хорошо известных монополиям. Довольно часто аппаратом обеих ведущих партий в штатах руководят сами миллионеры, сделавшие политику своим вторым бизнесом. Можно сказать, что в настоящее время в США сложилась своеобразная каста партийных боссов как в демократической, так и в республиканской партиях. Они не только борются между собой, но и не допускают возникновения третьей массовой партии.

Для правильного понимания периода президентства Кеннеди необходимо иметь в виду и следующее. За последние десятилетия какая-либо принципиальная разница между демократами и республиканцами в США быстро исчезает. Это особенно относится к тому, как те и другие ведут свои внешнеполитические дела. По существу, демократическая и республиканская партии являются тесно сотрудничающими партиями монополистического капитала США и ревностно служат его интересам.

«Двухпартийная основа» американской внешней политики имеет свою историю. Еще во время второй мировой войны президент Рузвельт стал широко привлекать республиканцев к участию в работе правительства. Для примера можно назвать имена Стимсона - военного министра и Нокса - министра морского флота. В какой-то мере эти назначения можно было объяснить условиями военного времени и необходимостью национального единства.

Сотрудничество с республиканцами после второй мировой войны по выработке основ американской внешней политики продолжил президент Трумэн. Его правительство особенно тесно сотрудничало с республиканцами в конгрессе, где роль помощника Трумэна выполнял республиканский сенатор Ванденберг. Большое влияние на внешнюю политику стал оказывать республиканец Д. Ф. Даллес. Внимательно прислушивались демократы к «советам» большого бизнеса, привлекая его представителей, например Бернарда Баруха, к разработке основ американской внешней политики. Основа, как известно, получилась экспансионистская и агрессивная. Американские монополисты намеревались заставить весь земной шар подчиниться им экономически, а затем и политически.

При Эйзенхауэре «двухпартийная основа» внешней политики США еще более укрепилась. Она стала характерной чертой деятельности республиканской администрации. Дело доходило до того, что порой в конгрессе США демократы оказывали Эйзенхауэру более активную поддержку, чем сами республиканцы.

Президент Кеннеди, как до него Рузвельт, Трумэн и Эйзенхауэр, рассматривал двухпартийность американской внешней политики как надежную опору деятельности своего правительства. Он никогда не забывал об этом принципе, который целиком соответствовал его взглядам.

Выступая еще в 1957 году в журнале «Форин афферс», Д. Кеннеди1 подчеркнул, что «основное направление национальной цели не может выходить за пределы ее главного устремления ради преходящих узкопартийных выгод».

«Двухпартийная основа» внешней политики США, конечно, не означает, что как у республиканцев, так и у демократов нет своих различий в подходе к ведению внешнеполитических дел. Однако не в них главное. Разделение ролей между представителями правящей партии в правительстве и конгрессе и ее «оппозицией» диктуется несколькими факторами.

Во-первых, необходимо демонстрировать «демократизм» американской политической системы. Во-вторых, учитывать объективные обстоятельства, препятствующие осуществлению целей американского империализма. В зависимости от этих обстоятельств «оппозиционная» партия «атакует» правительство, как бы подправляя и корректируя курс внешней политики США.

Конечно, в конгрессе США насчитывается несколько десятков представителей, которые порой довольно остро выступают против наиболее авантюристических шагов американского правительства на международной арене. Однако не они делают политическую погоду в Вашингтоне.

Отметим, что демократическая и республиканская партии, представляющие интересы монополистического капитала США, на протяжении последних десятилетий предприняли энергичные усилия для того, чтобы устранить с американской внутриполитической арены другие партии, как буржуазные, так и действительно прогрессивные, в первую очередь Коммунистическую партию США, выразителя интересов американских трудящихся. Демократы и республиканцы, являясь двуединой партией американских монополистов, по существу монополизировали дело выборов в США. Эта «система 2-х партий», отмечал В. И. Ленин, «была одним из самых могучих средств помешать возникновению самостоятельной рабочей, т. е. действительно социалистической партии».

Но даже в цитадели империализма американским капиталистам не удалось достигнуть своей заветной цели - устранить коммунистов с арены внутриполитической борьбы. Американские коммунисты на деле доказали свою преданность интересам американского трудового народа. Они последовательно борются за политические и экономические интересы простых американцев: рабочих, фермеров, негритянского народа, творческой интеллигенции. Американские коммунисты являются наиболее последовательными борцами с ультраправыми группировками в США. К их голосу все более внимательно прислушивается американский народ. Компартия США активно выступает против позорной агрессии империалистов США во Вьетнаме.

Где-то в США... Идет подготовка специальных войсковых частей, предназначенных для 'антипартизанских' боевых действий

Уже то, что с помощью широкоразветвленного аппарата пропаганды и насилия американский монополистический капитал стремится не дать американским коммунистам, как говорится, на равных бороться на местных и президентских выборах с демократами и республиканцами, свидетельствует о многом. И прежде всего о том, что методы, с помощью которых капиталисты США удерживают все нити власти в своих руках, не имеют ничего общего с демократией, о которой в Вашингтоне так любят поговорить.

Несколько слов о профсоюзной верхушке США. Профлидеры всегда были верной опорой американского капитализма. Но за последние годы и эта опора начала давать трещины. Откровенный антикоммунизм руководства отвергается все большим числом членов американских профсоюзов, начинающих все лучше понимать, что мир - единственная альтернатива губительной ядерной войны. У политики «с позиции силы» в профсоюзах остается все меньше сторонников.

Взаимодействие правительства Кеннеди и профсоюзов было особенно тесным, так как по традиции профсоюзы в США поддерживают демократическую партию.

И наконец, о государственном аппарате. Монополисты США уже не действуют обособленно от государственного аппарата, как это иногда наблюдалось в начале XX века. Американский капитализм давно превратился в военно-государственно-монополистический капитализм. Налицо постоянное стремление консолидировать все силы монополий, все их финансовое могущество и опыт государственного механизма как аппарата принуждения и осуществления политики господствующего класса как внутри, так и вне США. Произошло сращивание монополий с государственным аппаратом, который осуществляет внешнюю политику.

Это сращивание нелегко проследить на практике, так как оно зачастую маскируется тем, что в правительственном аппарате господствуют не прямые представители монополий, а их ставленники. Эти ставленники нередко тесно связаны с военными концернами. И в период президентства Кеннеди государственный аппарат американской внешней политики был тесно связан с монополистическими объединениями США.

Таким образом, основная сила в США, определяющая внутреннюю и внешнюю политику страны,- монополии. В этом им помогают военщина и центральный политический аппарат. Эти три силы и подталкивают США по пути агрессии и военных авантюр. В зависимости от обстоятельств это делается то более, то менее активно.

Для более точного понимания периода президентства Кеннеди следует иметь в виду не только то, что возглавляемое им правительство подчинялось общим интересам американских монополий, но и то, что оно было активным помощником господствующего класса в осуществлении его целей как внутри, так и вне страны.

Было бы большим упрощением считать, что президент Кеннеди и члены его правительства слепо подчинялись приказам той или иной группы американских монополистов. В целом ряде вопросов Кеннеди действовал самостоятельно, руководствуясь буржуазной идеологией, своим мировоззрением и оценкой обстановки. Кеннеди преимущественно защищал интересы подавляющего большинства американских капиталистов, а не одной лишь какой-либо их части.

Интересы различных групп монополистов в стратегическом отношении полностью совпадают, хотя их представители могут, конечно, порой придерживаться различной тактики. От этого во внешней политике США в разные периоды преобладают те или иные тенденции, которые, как показывает практика, не существуют сами по себе, не подменяют одна другую, а скорее переплетаются в довольно пестрый клубок, из нитей которого и соткана американская внешняя политика.