«НАМ ПРИХОДИТСЯ ТУГО»

Весной 1961 года ведущие американские политические деятели оценивали международную обстановку как чрезвычайно неблагоприятную для США. Брат президента Роберт Кеннеди довольно образно охарактеризовал эти настроения: «Мы лишь пытаемся держать го-лозу над поверхностью воды... нам приходится туго». И действительно, в Азии, Африке и Латинской Америке престиж и влияние США падали. Западная Европа стала все чаще ставить под сомнение основы европейской политики США. И, наконец, что самое главное, все более важную роль в международных делах стали играть социалистические страны.

Несколько оправившись от кубинского шока, Кеннеди приходит к выводу, что он слишком полагался на мнения различного рода экспертов и специалистов. Не отказываясь и впредь от их услуг, Кеннеди решает сам разобраться в запутанном лабиринте международных проблем. Он требует подготовить для него специальные досье фактов по наиболее важным международным проблемам.

Кеннеди также принимает решение о встречах с ведущими лидерами стран Западной Европы - де Голлем и Макмилланом. Значительный интерес он проявляет и к возможности встречи с главой Советского правительства. Правительство СССР, руководствуясь принципами мирного сосуществования и необходимостью разрядки международной напряженности, поддержало идею о встрече советских представителей с новым американским президентом. Последующие переговоры, однако, показали, что весной и летом 1961 года Кеннеди еще не удалось хотя бы в малейшей степени высвободиться из плена догм «холодной войны». Особенно это было заметно на его подходе к европейским проблемам.

Кеннеди собирался в Европу. Если не считать кратковременного визита в Канаду, это была его первая важная попытка действовать с помощью «личной дипломатии». Президент усиленно готовился к поездке, считая, что ему крайне необходимо продемонстрировать не только свою «уравновешенность», но и «твердость».

Заметим, что поездка в Канаду имела для Кеннеди неожиданные неприятные последствия. Во время посадки перед зданием канадского правительства в Оттаве молодого дубка, который по замыслу устроителей церемонии должен был увековечить память о визите президента в Оттаву, Кеннеди неловким движением серебряной лопаты, которой он забрасывал яму землей, вызвал сильную боль в спине. Старый недуг вновь вернулся. С этих пор тупая ноющая боль долгое время не покидала президента.

Перед поездкой в Европу Кеннеди резко сократил число своих официальных встреч и бесед, не имевших отношения к европейским делам. Вместе с тем в Белом доме состоялась целая серия его встреч с людьми, которые, как казалось Кеннеди, могли снабдить его полезной информацией. Кеннеди беседует со своим недавним соперником сенатором Хэмфри, с журналистами Липпманом и Рестоном, бывшими послами в Москве А. Гарриманом, Д. Кеннаном, Ч. Боленом, бывшим государственным секретарем Дином Ачесоном, представителем США на переговорах по запрещению ядерных испытаний Артуром Дином и многими другими. Кеннеди интересуется их мнением о советской внешней политике, о де Голле и Макмиллане. Перечитывает мемуары де Голля. Изучает десятки докладных записок. Постепенно начинал вырисовываться стратегический план европейской поездки Кеннеди, в которой основное место отводилось встречам в Вене и Париже.

Встречи американского президента с главой Советского правительства случаются не часто. Естественно, что они вызывают во всем мире большой интерес и питают надежды народов на ослабление международной напряженности. Понимал ли это Кеннеди? Судя по всему, да. Сделал ли он, однако, хотя бы минимум для того, чтобы его поездка в Европу, в том числе и встречи в Вене, были плодотворными для дела мира? Нет, не сделал, если не считать продиктованного обстоятельствами решения не подливать масла в огонь в Лаосе.

В чем же тут было дело? Ответ на этот вопрос помогают полнее уяснить опубликованные новые материалы о настроениях Кеннеди накануне поездки в Европу.

Прежде всего Кеннеди считал, что встреча в Вене ни в коем случае не должна быть встречей в верхах, переговорами глав двух правительств. Свою главную задачу он видел не в достижении конкретных результатов по каким-либо актуальным международным проблемам, а всего лишь в том, чтобы установить непосредственный контакт с главой Советского правительства. Это обстоятельство Кеннеди не раз отмечал в беседах со своими помощниками. Когда же он был настроен еще более откровенно, то основную цель встречи в Вене пояснял следующим образом: Советам необходимо дать понять, что действия американского правительства в Лаосе и против Кубы вовсе не объясняются его, Кеннеди, слабостью. Словом, Кеннеди не терпелось продемонстрировать Советскому Союзу политику «с позиции силы». Он стремился успокоить своих критиков в США, не одобрявших его решения о встрече в Вене. Таким образом, Кеннеди ехал в Вену настроенный не на плодотворные переговоры, а на то, чтобы устроить там некую «демонстрацию силы США». Подобный подход к важной встрече не мог не наложить отрицательный отпечаток как на подготовку к ней, так и на ее результаты.

Готовясь к встрече в Вене, Кеннеди имел и другие соображения, причем весьма мрачного свойства. Дело в том, что с приходом Кеннеди к власти американская военщина с новой силой стала требовать проведения очередного тура испытаний ядерного оружия. Кеннеди поначалу противостоял этому нажиму. Он, например, заявлял: «Мы проведем испытания, затем они проведут испытания, и мы снова должны будем их проводить». Очевидно, ему не хотелось начинать свое президентство со столь непопулярного в глазах народов шага. Ведь всему миру было известно, что не кто иной, как США положили начало ядерным испытаниям, произведя их куда больше, чем Советский Союз. В этих условиях Кеннеди не хотел торопиться с новыми испытаниями. Но в конце концов он дал понять Пентагону, что вернется к решению вопроса о возобновлении ядерных испытаний после встречи в Вене. Исход же этой встречи ввиду целей, поставленных Кеннеди, предугадать было нетрудно. Вопрос о возобновлении США ядерных испытаний был, по существу, предрешен.

В дополнение ко всему буквально накануне визита Кеннеди в Европу правительство США предприняло шаг. свидетельствовавший о том, что в Вашингтоне серьезно и не помышляли о разрядке международной напряженности. 25 мая Кеннеди выступил в конгрессе США с посланием к стране.

Американский народ вновь услышал старую пропагандистскую пластинку. Кеннеди требовал новых военных ассигнований для того, чтобы США могли играть роль лидера «защиты свободы». К самому раздутому военному бюджету, когда-либо существовавшему в мирное время, были добавлены еще 2 млрд. долл.- на производство новых видов вооружения и подготовку диверсионных отрядов для борьбы с национально-освободительным движением, на военную «помощь» иностранным государствам и строительство в США атомных бомбоубежищ, а также на расширение пропагандистских радиопередач «Голоса Америки». Это была открытая заявка на дальнейшее обострение международной напряженности. «По моему мнению,- заявил в конгрессе президент,- в жизни нашей страны и судьбе свободы на всем земном шаре наступают самые серьезные времена». За этой высокопарной фразой скрывалась неприглядная истина. Накануне встречи в Вене правительство США довольно открыто демонстрировало свое нежелание покончить с «холодной войной».

29 мая 1961 года Кеннеди исполнилось 44 года. Накануне Национальным комитетом демократической партии в его честь был устроен грандиозный ужин. Более скромно отпраздновали день рождения Кеннеди в семейном кругу. Празднество было омрачено тем, что боль в спине давала о себе знать все сильнее. Позволив себе небольшой отдых, Кеннеди в домашней обстановке снова встал на костыли, чтобы хоть немного дать отдохнуть спине. До начала официального визита в Европу оставались считанные часы.