Иллюзии и действительность

Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить.

Эпикур

По воскресеньям американцы послушно направляются в церкви. Они проходят мимо офисов, где в будни склоняются над утомительными колонками цифр, мимо магазинов, где выторговывают центы, мимо афиш кинотеатра", где извиваются податливые красавицы, - мимо мирской суеты и рекламных страстей.

В это утро эфир плотно набит молитвами и проповедями, увещеваниями и призывами, угрозами адских мук и славословием райского блаженства. Американцы идут взглянуть в лицо судьбы, ощутить дыхание небес. В этот момент они небожители и проверяют свои шансы на милость всевышнего.

В один из таких дней нам предложили посетить молитвенное собрание "Религиозного общества Друзей", или квакеров, по приглашению которых мы были в США в 1961 году.

Квакеры - это протестантская секта, которая возникла в Англии около трехсот лет тому назад. Ее название происходит от английского слова "quaker" (трястись). Как известно, все протестантские течения значительно упростили обрядность. В этом отношении квакеры наиболее последовательны. Они свели до минимума число обрядов, отвергают библию как непререкаемый "богодухновенный" авторитет, делают главный упор на "веру во внутренний свет" и на "равенство всех людей как детей божьих". Они специально подчеркивают "необходимость обретения личного опыта". Главным "путеводителем человека в его поведении" является "внутренний свет", говорят они, а не "священные книги" или "авторитет духовенства".

В защиту мира. Таких изданий становится все больше

Но не чисто религиозная сторона квакерства привлекла наше внимание. Влияние той или иной религиозной школы вовсе не определяется численностью ее членов. Хотя в настоящее время в мире насчитывается всего около 200 тысяч квакеров (из них в США - 123 тысячи), влияние их на духовную жизнь Америки и в том числе на умонастроения молодежи весьма заметно.

С самого начала своего возникновения квакеры выступили как принципиальные противники войны. Они отвергают войну и всякие формы насилия. Этот принцип они строго проводят и в личной жизни, отказываясь надевать военные мундиры, предпочитая военной службе тюремное заключение. Были периоды, когда многие квакеры находились за решеткой.

В настоящее время в США выступления против гонки вооружений и угрозы новой войны, как правило, носят лишь пацифистский характер. И в этом движении квакерские организации играют роль своеобразного идеологического центра. Влияние квакеров объясняется и тем, что их организации проводят многочисленные международные мероприятия: семинары, конференции, рабочие лагеря, туристские поездки, обмен делегациями. Они принимают активное участие в работе ООН и ЮНЕСКО, энергично занимаются филантропией, оказывают помощь голодающим, организуют разного рода фонды, посылают врачей и т. д. Квакеры издают громадное число книг, брошюр, листовок, призывов, в которых затрагиваются многие актуальные проблемы современной политической и социальной жизни. Во всех этих мероприятиях квакеры выступают последовательными защитниками "американского образа жизни", они рисуют дядюшку Сэма в образе доброго самаритянина, убежденно проповедуют американский "демократизм" и духовные ценности Запада. Вместе с тем многие из них выступают против крайних проявлений оголтелой милитаристской политики.

Квакеры, по крайней мере те, с которыми мы встречались, высказывали здравые и трезвые суждения о международных событиях. Они стоят за всеобщее разоружение, за прием Китая в ООН, за запрещение испытаний ядерного оружия. Это одна из немногих американских организаций, которая твердо стоит за контакты с советской молодежью. Одной из форм таких контактов и были международные семинары молодежи и студентов, на которых мне довелось присутствовать: в Ленинграде (август 1960 года), в Покипси (США, август 1961 года), рабочий лагерь в Бристоле (Англия, август 1962 года).

Дом квакеров в Покипси

И вот мы в молитвенном доме квакеров...

Просторное помещение, перегороженное рядами деревянных скамеек. Впереди нечто вроде президиума - там сидят местные религиозные авторитеты. Каждый, входя в зал, сразу же замолкает и присоединяется к подчеркнутому молчанию. Стоит какая-то неестественная тишина. Это не просто отсутствие звуков. Она ощущается как нечто осязаемое, навязчивое, тягучее. Молчание - непременное условие молитвенного состояния квакеров. Они полагают, что именно в это время они лучше всего могут слышать голос бога, ощущать "внутренний свет". Молчание уже длится минут десять. Вдруг, словно очнувшись от забытья, ведущий торжественно произносит: "Наш бог! Возьми нас к себе целиком. Мы полностью принадлежим тебе. Наши отношения, любовь и дружба принадлежат тебе, наш отец. Все, чем мы владеем, принадлежит тебе". Этот призыв неоднократно повторяется. Затем стали петь гимны. Пели по специальным молитвенникам под аккомпанемент пианино. Номер гимна называл ведущий. Вот один из них: "Пусть поднимется молитва в честь творца от всех, кто живет под небом. По всей земле, на всех языках пусть возносится имя творца. Молитесь от берега к берегу до тех пор, пока взойдет солнце и никогда более не зайдет".

Затем поднялся один из старейших квакеров, Кларенс Пикетт, пользующийся среди них огромным уважением. Он сказал: "Я приветствую участников семинара из СССР. Я приветствую тот факт, что они, хотя и не разделяют нашего отношения к религии, сегодня вместе с нами,, чтобы продлить тесный союз, который издавна существует между нашими народами. Мы собрались в момент напряженности и смятения, царящих в Европе. Мы собрались для того, чтобы совместными усилиями не допустить катастрофы войны не только между нашими народами, но и во всем мире". За ним выступил видный деятель американских квакеров Раймон Вильсон: "Мир сейчас в опасности, но наступит время, когда войнам придет конец. Храните в себе веру в то, что это время наступит..." Такие высказывания типичны для квакеров.

У нас было множество встреч с квакерами и во время работы трех семинаров, на которых присутствовали многие работники "Религиозного общества Друзей", и в Филадельфии - центре американских квакеров, где мы встречались с руководителями квакерского движения, присутствовали на молитвенных собраниях, и в "Пендел-хилле" - теоретическом центре этого движения. Здесь выпускается большое число памфлетов, брошюр, книг, посвященных отдельным проблемам вероучения квакеров. Много встреч с квакерами было и в Вашингтоне, Нью-Йорке и других городах. Наши беседы затрагивали большой круг проблем, но все они в конце концов переключались на одну - отношение к войне, пути борьбы с ней. Речь, собственно, шла о своеобразном, квакерском пути борьбы против угрозы новой мировой войны.

Строго говоря, термин "борьба" здесь даже не подходит. Об этом нам говорили сами квакеры. "Борьба - это значит насилие, - говорили они. - А мы против всякого насилия. Наша цель - способствовать миру". Позиция квакеров в этом вопросе предполагает: 1) личное неучастие во всякого рода делах, связанных с военными приготовлениями; 2) "ненасильственная" демонстрация своего отрицательного отношения к милитаризму. Наиболее характерным примером этого могут служить случаи "молчаливого" пикетирования правительственных учреждений с антивоенными лозунгами. Это попытка воздействовать единодушной "кротостью", личным примером. И когда полиция разгоняет эти "молчаливые" толпы, естественно, никакого сопротивления квакеры не оказывают.

Это типичное проявление современного пацифизма. На наш взгляд, его "теоретическая основа" несостоятельна, а практические меры - неэффективны. По этим вопросам мы много спорили с квакерами, и спор этот продолжается. Когда в Москву прибыли участники "рейса мира" из США, на встрече в Доме дружбы вновь вспыхнул знакомый спор.

Во время работы ленинградского семинара одна американская студентка, убежденная сторонница квакерского учения, спросила нас: "Не думаете ли вы, что принятие всеми людьми библейской заповеди "не убий" может привести к искоренению на земле насилия и войн? Поддерживаете ли вы эту заповедь?" При этих словах она вся как-то напряглась, глаза ее повлажнели. С ее точки зрения, решался принципиальный, исключительно важный вопрос. И я невольно подумал: как много душевных сил отдают люди религиозным, в сущности своей иллюзорным идеям! Ведь все эмоционально значительное звучание этого вопроса покоилось на том, что смешивались две разные проблемы: 1) отношение к фактам убийства людей; 2) оценка библейской заповеди "не убий" как средства предотвращения насилий и убийств. В рассуждениях американской девушки проявилось знакомое нам мнение, будто мораль неотделима от религии. Ведь она всерьез полагала: если человек не верит в идею христианского миссионерства, в необходимость распространения этой библейской заповеди, то, следовательно, он оправдывает убийство.

Наш семинар в США

Отношение к библейской заповеди "не убий" фактически и служит водоразделом между нашим, марксистским, и религиозным, квакерским, взглядом на природу насилия и меры борьбы с ним. Таким образом, оценка этой заповеди приобретает принципиальное значение. Вопрос поворачивается так: может ли распространение заповеди "не убий" или, если брать шире, христианская мораль предотвратить насилие и убийства?

Пищу для раздумий может дать двухтысячелетняя история христианства. В самом деле, веками постоянно вспыхивали пожары войн, в которых гибли миллионы людей. И это несмотря на то, что десятки тысяч христиан все силы отдавали распространению своей веры. Они так же, как и теперь, прижимали к груди библию, так же звали любить "ближнего своего". Но ближних безжалостно истребляли. А ведь руководители стран - агрессоров и солдаты воюющих армий в большинстве своем были людьми верующими! Больше того, христианство не только не предотвращало войн, но часто использовалось для натравливания одних народов на другие, а церкви постоянно выступали с призывами к бессердечному взаимному истреблению. Достаточно напомнить о крестовых походах, Варфоломеевской ночи, мрачных застенках инквизиции, жестоких расправах с так называемыми "еретиками".

Случайно ли это? Нет, конечно. Иначе и не могло быть.

Общество развивается не по предписываемым христианством, надуманным правилам. Существуют строгие закономерности истории, которые не зависят от воли и желания людей. Законы общества, построенного на частнособственнической основе, неизбежно ведут к войнам. И они, эти реальные законы, эти объективные условия жизни людей, а вовсе не филантропические призывы и моральные сетования определяют и поведение людей и те моральные нормы, которыми они действительно руководствуются в жизни. А поэтому все призывы к братству, ко всеобщей любви, к отказу от насилия при сохранении частнособственнической основы неизбежно оставались благими пожеланиями и не оказывали, да и не могли оказать какого-то реального влияния на ход истории.

Такой была судьба мечты людей о мире, такой была судьба и других миролюбивых идеалов. Люди мечтали о любви, а общество раздиралось классовыми противоречиями; они грезили о строе, где не будет бедных и богатых, где все люди будут равны и одинаковы независимо от веса их кошелька, а государствами правили жестокие угнетатели, утопающие в роскоши и обрекающие подавляющую часть населения на нищету и голод; люди мечтали о справедливости, а в обществе действовали своекорыстные и жадные стяжатели, готовые ради собственных интересов обречь на смерть миллионы своих "братьев во Христе"; они осуждали тунеядство, но в мире преуспевали паразиты, а люди труда еле сводили концы с концами. Свободолюбивые, мирные идеалы простых людей попирались на каждом шагу, и им, казалось, только и оставалось устремлять взор к пустым небесам и искать на них лик сострадающего "спасителя". Ему они как бы вручали претворение в жизнь своих идеалов, и идеалы эти отныне выступали для трудящихся как "закон божий".

Но другие продолжали борьбу, они искали путь, чтобы воплотить в жизнь свои мечты. Этот путь указал марксизм. Он отбросил все филантропические сетования, все лицемерие прихвостней угнетателей и указал ясный, основанный на трезвом понимании законов общества путь. Он говорил людям: не тратьте силы для напрасной проповеди вегетарианства среди хищников. Это бесполезно. Если зло порождается общественными отношениями, то нужно прежде всего переделать эти отношения; если воплощению в жизнь идеалов мешает частнособственническая основа, то нужно в первую очередь сломать эту основу. Марксизм не говорил магического слова, не предлагал философского камня, не баюкал сентиментальными фразами, а звал к решительной и долгой борьбе.

Коммунисты никогда не считали, что насилие - лучшее средство разрешения социальных конфликтов. Но они говорили людям: если вы действительно хотите добиться настоящего счастья и подлинного равенства, то помните, что эксплуататоры добровольно, без боя вам своих привилегий, своих теплых мест под солнцем не отдадут. А поэтому нужна готовность добиться победы. И это гуманно, это благородно, потому что речь идет о счастье миллионов людей, о благе большинства человечества.

Но для того чтобы это счастье построить и отстоять, нужно всегда быть готовым защитить его от всех врагов, нужно ненавидеть тех, кто стремится навечно продлить на земле рабство и угнетение. С решительной, борьбой несовместима христианская заповедь "любви к врагам". А если мы свяжем себя фразой "не убий", на насилие не ответим насилием, то это будет предательством по отношению к интересам трудящихся, к многовековой выстраданной историей освободительной борьбе.

Возьмем конкретный пример из современной жизни. Известно, что фашистская Германия стремилась добиться мирового господства, создала огромную военную машину, вторглась на нашу землю и земли других миролюбивых народов. Спрашивается, как можно было остановить эту коричневую чуму, сорвать человеконенавистнические планы истребления миллионов людей - русских, украинцев, евреев, белорусов, поляков, чехов, сербов и др.? Ответ: только силой.

Но, может быть, защитник любвеобильного христианства захочет возразить: "Это излишне жестоко, это негуманно"? Может быть, благороднее попытаться усовестить бандитов, вселить им в душу христианские идеалы, уговорить сменить оружие на елей? Но ведь у фашистов была своя мораль, свои представления о "воле бога". "Бог с нами" - было написано на пряжках эсэсовцев, которые топтали наши поля. "Бог с нами" - было выбито на немецких снарядах, которые несли смерть детям и старикам.

Ждать, пока фашисты прочувствуют христианскую мораль, - это было бы предательством по отношению к гуманизму, по отношению к жизням миллионов людей. Не уничтожить эту коричневую нечисть было бы преступлением перед историей. Страны антифашистской коалиции выполнили свою историческую миссию.

Таким образом, если в мире существуют силы, несущие насилие, грозящие похитить свободу и счастье других народов, то высший гуманизм заключается в том, чтобы не дать им действовать, обуздать их силой. Ведь один вооруженный разбойник может убить десятки и сотни людей, если ему не оказать сопротивления. Такова реальная жизнь и таков трезвый взгляд на нее. Однако последовательный защитник пацифизма может сказать: "Самый верный путь избежать повторения ужасов войн - это обратиться с христианским словом к реваншистам и ремилитаристам,. объяснить, скажем, Аденауэру, что истинное христианство несовместимо с подготовкой к войне". Может быть, красноречие проймет злобного старика?

Но обнаруживается любопытный факт: Аденауэр и его приспешники вовсе не ощущают недостатка в христианских идеях и не испытывают особого желания слушать их проповедников. Они давно, оказывается, считают себя самыми "истинными" христианами. Больше того, свои захватнические планы они выдвигают от "имени бога", заявляя, что они лишь исполняют свою "священную миссию".

Дальше - больше. Оказывается, в мире немало первостатейных мерзавцев, которые прикрывают свои преступления именем бога. Всему миру известны зверства и бесчинства, которые португальское правительство учиняет в Анголе. А вместе с тем Салазар утверждает: "В португальских провинциях в Африке действительно царит мир, и это является результатом той силы, которая в течение столетий была способна предупреждать внутренние волнения и противостоять подстрекательствам и восстаниям извне, эта сила - коллективное чувство единства и общности идеалов и целей. Мы всегда руководствуемся идеалом равенства людей перед богом". А разве мало сейчас факельщиков атомной войны, которые оправдывают ее, ссылаясь на неизбежность второго пришествия Христа!

И не случайно на одном из международных молодежных семинаров студент из Израиля спросил: "Почему же так получается, что самые грязные и варварские дела прикрываются именем бога?" Американские участники не изъявили особой охоты обсуждать этот вопрос. А жаль! В то время проходил суд над Пауэрсом, и этот факт кое-что разъяснил бы моим американским коллегам относительно христианских добродетелей. Я бы напомнил им некоторые факты. Например, слова одного члена конгресса США, который так "оправдывал" шпионский полет "У - 2": "Шпионаж на протяжении писаной истории был неотъемлемой частью войны. Прежде чем занять обетованную землю, Моисей по заповеди господа послал из пустыни десять человек во главе с Иисусом Навином, чтобы выведать, что делается на этой земле". Я бы им рассказал, что в тот момент, когда в США стало известно, что самолет Пауэрса сбит, Аллену Даллесу, его духовному отцу, вручалась золотая медаль за "отличие на правительственной службе и преданность христианским идеалам".

Мне часто приходилось слышать в Америке и читать в американской прессе: "Мы не можем доверять Советскому правительству, потому что оно не верит в Бога а следовательно, не признает высших духовных ценностей"; о том, что "красные" "нарушают волю рога". Но откуда узнать ее, эту волю-то? Ведь что-то не слышно, чтобы всевышний за последние две тысячи лет провел пресс-конференцию, где прокомментировал бы свое отношение к текущим политическим событиям. На это мне ответили: "Воля бога отпечаталась в библии, которая в "неповрежденном" виде доносит до нас его божественную мудрость". Ладно, допустим, библия - это критерий. Но ведь она полна самых разительных противоречий. Этого не отрицают многие крупнейшие теологи. Как же быть? "Нужно, - отвечают одни, - уметь читать библию, применить ее учение смотря по обстоятельствам". А другие полагают, что истинное толкование библии принадлежит церкви.

Как церковь толковала и толкует библию, это мы знаем. Более позорные страницы в истории найти трудно. Что же касается совета учитывать обстоятельства, то ведь так всегда и делалось. Именно поэтому и резали, и жгли, и убивали друг друга тысячами "истинные братья во Христе". Можно, конечно, говорить о причинах этого. Но сейчас важнее другое: как возможно, чтобы два "брата во Христе" стремились убить друг друга и при этом искренне верили, что они выполняют "священную волю"? Это происходит потому, что "воля бога", на которую ссылаются верующие, - эфемерное, бессодержательное понятие. В каждую эпоху каждый класс вкладывал в это понятие выгодное ему содержание, и получалось, что именем одного и того же бога постоянно оправдывались взаимоисключающие действия.

Мира требуют интересы всего человечества, земные интересы миллионов, и они должны быть выражены прямо, без ссылок на бессодержательное понятие "воля бога". Борьба с угрозой войны может быть успешной, если она направлена против реальных ее носителей - агрессивных милитаристских кругов. Их нужно заставить изменить свою политику. Меры же, уповающие на силы христианских призывов, явно недостаточны. Не устранив причин, не устранишь и следствий.

Вот почему, на наш взгляд, тот путь, который предлагают квакеры, иллюзорен и неэффективен. И вместе с тем этих людей нельзя не уважать. Это искренние, в своем большинстве приветливые люди, полные гордости за прошлое своей организации. А это вековая драматическая история в общем бесплодной борьбы против войны, тернистого пути пацифистов, пытавшихся призывами к христианской любви между людьми остановить войны и насилия.

Не знаю, как на моих друзей, но на меня встречи с квакерами произвели тяжелое впечатление.

Представьте себе такую обстановку. В Америке идет бешеная гонка вооружений, раздаются хвастливые заявления распоясавшихся военных, гудит от натуги мощная пропагандистская машина, изрыгающая военную истерию и атомный психоз. Причины этого понятны, они глубоко коренятся в самом общественном строе империализма, душителе свободы народов. Причем все эти призывы, вся эта истерия организуется людьми, у которых в руках действительная сила, которые держат поводья американского государства. И вот среди фабрикантов смерти, лихорадочно подсчитывающих прибыли, затерялись искренние, лично мужественные люди. Они прижимают к груди библию. Они говорят: "Будьте верны Христу, любите друг друга, открывайте свои сердца ближнему своему". Это благородно, но это глас вопиющего в пустыне.

И никто не внимает этим призывам, жизнь идет своим чередом, штампуются новые планы военного производства, летают атомные бомбардировщики; атомные подводные лодки, набитые смертоносным грузом, бороздят чужие воды. И когда квакеры это видят, им остается только сокрушенно качать головой и непонимающе пожимать плечами: почему же их богобоязненные американские сограждане мостят себе дорогу в ад?

Религиозные идеи стали для квакеров плотной ширмой, которая скрыла подлинные очертания жизни, утопила реальные причины в велеречивых христианских разглагольствованиях. И когда я вспоминаю сокрушенные лица, с которыми они говорили о военном психозе, они мне кажутся одинокими, наивными людьми, которые никак не могут понять, что же творится вокруг них.