I. Немного далекой истории

Первые американские газеты появились в английских колониях Новой Англии. Особой политической активностью отличалась пресса колонии Массачусетс, в главном городе которой Бостоне 25 сентября 1690 г. вышла первая в колонии газета "Паблик оккёренсиз" ("Общественные события"). Газета состояла из четырех страниц размером 15×20 см, причем четвертая страница ее была чистой. Предполагалось, что читатель будет дописывать в ней от руки известные ему новости, прежде чем передать газету другому. Однако первый номер этой газеты оказался и последним. Газета была закрыта по указанию губернатора колонии, поскольку в ней содержались критические высказывания по поводу войны, которую вело английское королевское правительство против Франции.

Более счастливая судьба ждала другую бостонскую газету - двухстраничную "Ньюс-леттер", которая, начав выходить в свет в 1704 г., закончила свое существование лишь в 1776 г. В течение 15 лет, т. е. до 1719 г., эта газета размером с машинописный лист бумаги оставалась единственной на территории колоний британской короны в Америке и не пользовалась большой популярностью, ее тираж редко превышал 300 экз. По тем временам подписка на газету была роскошью, которую мало кто мог себе позволить. По свидетельству Ф. Л. Мотта, автора исследования по истории американской прессы, один из пенсильванских судей считал возможным преподносить знакомым особам прекрасного пола экземпляр газеты точно так же, как сегодня преподносят букет цветов или коробку шоколадных конфет.

Газеты, издававшиеся в колониях Новой Англии^*, представляли собой в основном (за исключением первых страниц, отводившихся под коммерческую информацию и объявления о розыске беглых невольников) компиляцию безобидной зарубежной информации, преимущественно английского происхождения, щедро разбавленную заурядными местными новостями бытового характера. "Бостон ньюс-леттер", к примеру, состояла больше чем наполовину из статей, вырезанных из английских газет, которые приходили в колонии с огромным опозданием, зачастую на несколько месяцев. Страницы еженедельных газет заполнялись также официальными сообщениями, текстами речей и петиций, адресованных королю или губернатору. Представители британской короны в колониях осуществляли неослабный контроль за содержанием оригинальных статей, время от времени появлявшихся на страницах газет, и предпринимали все необходимые меры, дабы не допустить публикации материалов, содержащих критику в адрес короля, королевского правительства, официальной религии или губернатора. Английское законодательство, распространявшееся на всю территорию колоний, объявляло уголовным преступлением любое обсуждение в печатных изданиях вопросов политики и вообще деятельности правительства в любой сфере, а тем более публикацию материалов, подпадающих под категорию "враждебных" или "недружественных" по отношению к английскому королевскому правительству или его официальным представителям в колониях.

^* (В 1719 г. у "Ньюс-леттер" появился конкурент - "Бостон газет", которая просуществовала до 1741 г., а в 1741 г. в Бостоне было уже 5 еженедельных газет.)

В 1686 г. начались злоключения первого печатника Пенсильвании Уильяма Брэдфорда, которому было запрещено печатать какие-либо официальные материалы без соответствующего разрешения властей и лично губернатора Пенна. В 1690 г. принадлежавшая Брэдфорду типография была конфискована властями, а сам Брэдфорд оказался в тюрьме по обвинению в издании не санкционированных правительством материалов. Просидев в тюрьме год, Брэдфорд вышел на свободу и переехал вскоре на постоянное местожительство в Нью-Йорк, где стал издавать первую и единственную до 1733 г. в этой колонии газету "Нью-Йорк газет". Наученный горьким опытом прошедших лет, Брэдфорд превратил ее в скором времени в официоз властей и не знал с тех пор никаких невзгод.

Лишь одной бостонской газете - "Нью-Ингланд курант" (1721-1726 гг.), издававшейся сводным старшим братом Бенджамина Франклина Джеймсом Франклином, удавалось на протяжении первых двух лет своего существования оставаться "колючей, едкой газетой, созданной по образу и подобию английских оппозиционных изданий"^*. На страницах этой пользовавшейся большой популярностью газеты, печатавшей в числе прочих материалов острую политическую и религиозную сатиру, нередко появлялись перепечатки материалов из таких английских газет, выступавших с радикальных позиций, как "Катоз леттерс", "Крафтсмен", "Инденендент виг" и др.

^* (The Development of a Revolutionary Mentality. Library of Congress. Washington, D. C., 1972. P. 68.)

Американский историк Ричард Бушман считает, что, "публикуя смелое подражание радикальным лондонским газетам, он (Джеймс Франклин) надеялся расширить продажу выпусков своей газеты и был, возможно, в гораздо меньшей степени движим своими идеалами, нежели деловыми интересами"^*. Следует, однако, воздать должное мужеству Дж. Франклина, решавшегося на публикацию статей в своей газете и даже на издание небольших брошюр, клеймивших коррупцию среди чиновников английского королевского правительства. Газета Дж. Франклина сыграла, по существу, решающую роль в позорном изгнании из колонии королевского губернатора Шюта. Однако в 1723 г. Дж. Франклин был обвинен колониальными властями во всех смертных грехах, в числе которых фигурировали "оскорбление Правительства Ее Величества", "неуважение религии", "искажение Библии" и "нарушение мира и спокойствия", и заключен на месяц в тюрьму. По решению суда ему было запрещено издавать в дальнейшем газету без предварительного ознакомления с ее содержанием представителей колониальных властей. И хотя в течение некоторого времени это судебное решение удавалось обходить, номинально передав издание газеты совсем еще юному Бенджамину Франклину, работавшему у брата подмастерьем печатника (и без ведома брата печатавшему в ней под псевдонимом свои первые эссе), "Нью-Ингланд курант" просуществовала недолго.

^* (Ibid. P. 70)

В американской истории часто фигурирует и другое нашумевшее дело нью-йоркского печатника и издателя Питера Зенгера, основавшего в 1733 г. вторую газету Нью-Йорка "Джорнэл". Ему было предъявлено обвинение в публикации враждебных замечаний в адрес губернатора колонии Нью-Йорк У. Косби. Авторство критических статей точно установить не удалось, однако, согласно существовавшим в то время законам, издатель печатного органа нес полную ответственность за содержание публикуемых в нем материалов. В 1734 г. П. Зенгер был заключен в тюрьму и содержался в ней около 10 месяцев. По суду он был оправдан и по прошествии нескольких лет даже стал официальным печатником колонии Нью-Йорк, но "дело Зенгера" вошло в анналы американской истории в качестве важной вехи в истории борьбы за свободу печати.

Легкость, с которой можно было начать издание газеты (в условиях отсутствия в колониях каких-либо законов, предусматривающих необходимость получения разрешения на издание либо уплаты соответствующих сборов или залогов), привлекала в газетно-издательское дело большое количество лиц, как обладавших определенным капиталом и рассматривавших издание газеты в качестве сугубо делового предприятия, так и простых ремесленников, не располагавших возможностью вложить в открываемое ими "дело" ничего, кроме пары собственных рук и страстного желания преуспеть в жизни. В условиях очень быстрого роста числа издававшихся в колониях газет читательской аудитории у каждой из них едва хватало лишь на то, чтобы ее издатель мог сводить концы с концами, и то лишь при условии отказа от использования вспомогательной рабочей силы. Конечно, о привлечении квалифицированных авторов не могло идти и речи. Даже самые преуспевающие газеты (а такие можно было пересчитать буквально по пальцам) выходили тиражом, едва превышающим тысячу экземпляров, и распространялись среди подписчиков, проживавших по соседству или хотя бы в доступной близости от места издания. Лишь немногие издатели пользовались услугами почты для рассылки своих газет подписчикам, проживавшим на расстоянии одного дня пути, однако дороговизна и ненадежность почтовых услуг того времени значительно сокращали число тех, кто пользовался ими. В том числе и по этим причинам основатель и издатель газеты чаще всего был одновременно и репортером, и метранпажем, и печатником, не видя ничего зазорного для себя в таком совмещении обязанностей.

Как отмечал один из наиболее авторитетных в США и в Западной Европе исследователей ранней политической истории Америки, Алексис де Токвилль, наличие жестокой конкуренции исключало сколько-нибудь впечатляющую прибыльность газетно-издательского дела. К тому же количество газет было настолько велико, что даже если бы они и приносили доход и давали издателю возможность прибегать к услугам профессиональных репортеров, то на все издававшиеся в колониях газеты попросту не хватило бы способных журналистов. Если же учесть то обстоятельство, что для основной массы лиц, избравших журналистскую профессию, были характерны, по словам Токвилля, "скудное образование и плебейское мышление", то можно себе представить, каким низким был общий уровень преобладающего числа материалов, появлявшихся на страницах периодических изданий в колониях. Хотя приводимые ниже слова Токвилля относятся к 30-м гг. XIX в., их, как представляется, можно рассматривать со всеми на то основаниями как характеристику Основной массы журналистов и более раннего периода развития американской периодической печати: "Характерней чертой американского журналиста является откровенное и грубое обращение к эмоциям людей; он обычно отказывается от принципов политической пауки в своих нападках на особенности характера личности, во вмешательстве в ее личную жизнь и в разоблачении ее слабостей и ошибок"^*.

^* (Tocqueville Alexis de. Democracy in America. Vol. 1. New York, 1967. P. 211.)

В эпистолярном наследии Бенджамина Франклина, который вошел в американскую историю не только как выдающийся политический деятель, дипломат и ученый, но и как один из первых американских газетных издателей и журналистов (уже в 1729 г. он стал владельцем и издателем "Пенсильвания газет"), содержатся свидетельства того, что и этому блестящему уму были далеко не чужды "грубые обращения к эмоциям" и даже самый обычный обман в тех случаях, когда речь шла об успехе затеянного им коммерческого предприятия. Так, в одном из писем 1777 г. он признавался: "Когда я был молод и издавал газету, случалось, что мне было нечем заполнить страницы моей газеты, и тогда я доставлял себе удовольствие, придумывая всевозможные истории"^*.

^* (Morris Richard. Seven Who Shaped Our Destiny; The Founding Fathers as Revolutionaries. New York, 1973. P. 11.)

Токвилль пишет, что к середине XIX в. в бывших английских колониях "не было ни одной деревушки без собственной газеты"^*, но это обстоятельство отражало лишь одну особенность процесса развития американской периодической печати. Не менее важным обстоятельством является то, что из 1634 газет, основанных в американских колониях с 1704 по 1820 г., лишь четыре (!) просуществовали 50 или более лет^**. Действительно, число газет, оставивших заметный след в американской истории колониального периода, измеряется единицами, но именно эти газеты выполняли роль катализатора общественного внимания по отношению к проблемам, на решении которых настаивали и вокруг которых сплачивались силы будущей Американской революции.

^* (Tocqueville Alexis de. Op. cit. P. 210.)

^** (Encyclopedia of American History. New York, 1976. P. 944.)

Итак, периодическая печать Америки сформировалась и успела приобрести присущие ей особенности задолго до того, как возникли государственные институты независимых Соединенных Штатов. Следовательно, еще до того как были определены и тем более конституционно сформулированы и закреплены функции и прерогативы трех основных "ветвей" или органов государственной власти США - исполнительной, законодательной и судебной - и оговорена специфика взаимоотношений между ними, уже существовали исторически сложившиеся традиции американской буржуазной печати, определились особенности ее деятельности в условиях плюралистического колониального общества, выкристаллизовались в общих чертах ее социальная роль и место в общественно-политической жизни колоний. Это означало, что с первых же дней существования американского государства и исполнительные органы власти в лице президента и кабинета министров, и законодательные в лице конгресса США не только имели, по сравнению с прессой, менее четкое представление о своей роли и своем месте в общественно-политической системе, но и, как оказалось, располагали меньшими практическими возможностями оказывать влияние на общественное мнение. И исполнительной, и законодательной власти еще предстояло завоевать и в какой-то степени даже отвоевать у прессы практическую возможность формирования общественного мнения страны.

Не успели "отцы-основатели" завершить свою историческую миссию в Филадельфии, как местная газета "Ивнинг пост", которую издавал печатник Бенджамин Таун, весьма оперативно, хотя и предельно лаконично известила сограждан: "Сегодня Континентальный конгресс объявил объединенные колонии свободными и независимыми штатами". Это сообщение было незамедлительно перепечатано пятью другими газетами Филадельфии, которые сообщили о подписании Декларации независимости. Полный текст этого документа был опубликован вскоре в "Ивнинг пост" и "Данлапс Пенсильвания пэкет", а затем и на немецком языке в издававшейся в этой политически активной колонии газете немецких колонистов "Пенсильванише Стаатсбосе".

Через несколько дней после провозглашения независимости американских колоний от британской короны полный текст Декларации независимости опубликовали нью-йоркские газеты. Жители же Делавэра, Южной Каролины, Джорджии и Нью-Джерси, обходившиеся без собственных газет, могли рассчитывать лишь на то, что им в руки попадут газеты из других штатов или же, если посчастливится, специальный выпуск нью-йоркской газеты "Джорнэл" с вкладышем, содержавшим полный текст Декларации независимости и следующее обращение к читателям: "Отделите его от остальной части газеты и вывесите его на всеобщее обозрение в своих домах".

Ничем не ограничиваемый рост числа газет на начальном этапе истории буржуазной печати США стал своеобразной, сугубо американской формой нейтрализации эффективности публикаций в периодической печати. За период с 1713 по 1745 г. в семи из 13 колоний было создано 22 еженедельные газеты, а незадолго до Американской революции в колониях издавалось уже 37 газет. С достижением независимости в Соединенных Штатах начался бурный рост количества издававшихся газет: между 1775 и 1789 гг. их число выросло вдвое - с 45 до 90. К 1800 г. их насчитывалось уже 230, а к 1810 г. американцы покупали 376 газет (в подавляющем большинстве своем еженедельных), издававшихся общим ежегодным тиражом 22 млн. экз. Спустя 40 лет, в 1850 г., в США выходило 2300 газет, а еще через 10 лет - уже 3725. Если в 1820 г. в США не существовало ни одной газеты с тиражом, превышающим 4 тыс. экз., то к 1860 г. тираж газеты "Нью-Йорк геральд" составлял уже 77 тыс. экз., а после Гражданской войны в стране было уже несколько газет с тиражом, превышающим 100 тыс. экз.^*.

^* (Bailyn Bernard et al. The Great Republic; A History of the Ameri can People. Boston, 1977. P. 358; Bagdlkian Ben. The Information Machines; Their Impact on Men and Media. New York, 1971. P. 8; Encyclopedia of American History. Op. cit, P. 942-943; New Republic 1984 May 28 P. 16; Sobell Robert. The Manipulators. America in the Media Age. New York, 1976. P. 10; Degler Carl N. Out of Our Past; The Forces That Shaped Modern America. New York, 1970. P. 41-42.)

Избыточное количество издававшихся в стране газет, отражавших позиции, суждения и взгляды многочисленных политических группировок и групп экономических интересов, исключало единую точку зрения большого числа органов печати на то или иное событие, тот или иной государственный политический или экономический курс, того или иного государственного деятеля, ограничивая тем самым влияние периодической печати на широкую общественность. Вместе с тем широкое разнообразие политических взглядов, экономических требований и идеологических воззрений, находивших отражение на страницах периодической печати, обеспечивало выход общественным страстям самых различных оттенков. Разнообразие взглядов и суждений полностью отвечало интересам власть имущих в тех случаях, когда оно препятствовало объединению сил политической, экономической или идеологической оппозиции. Но это же разнообразие взглядов и суждений имело и обратную сторону, являясь камнем преткновения в тех случаях, когда возникала необходимость в обеспечении возможно более широкой общественной поддержки предпринимаемым на правительственном уровне шагам.

Факты далекой истории свидетельствуют о том, что с образованием американского государства все американские президенты, ратуя на словах за свободную прессу как основной компонент демократии и обязательное условие жизнедеятельности свободного общества, на деле неизменно стремились к тому, чтобы до сведения широкой общественности доводилась лишь отвечающая их интересам информация. "Президенты хотят быть любимыми, они жаждут похвалы, им нужны благожелательные материалы о достигнутых ими успехах", - писал американский исследователь президентской власти Т. Кронин^*. По этим причинам, развил эту мысль другой американский автор, "намерения президентов "управлять" новостями - ограничивать их, искажать, интерпретировать их, организовывать их утечку, задерживать или ускорять их публикацию, замалчивать их и наказывать или вознаграждать их поставщиков - не менялись на всем протяжении истории американского государства"^**. К этому можно было бы добавить лишь одно: намерения эти действительно не менялись, менялись лишь средства, к которым они прибегали, да исторические обстоятельства, в условиях которых американские президенты с различной степенью успеха манипулировали периодической печатью, позднее радио, а еще позднее и телевидением.

^* (Cronin Thomas E. The State of the Presidency. Boston, 1975. P. 76.)

^** (Kranz Harry. The Presidency versus the Press - Who is Right? in Bailey H. A., Jr. (Ed.). Classics of the American Presidency. Oak Park, Illinois, 1980. P. 295.)