У огня

Как тушат пожар? Этот вопрос нас занимал больше всего. Обратим взгляд сначала на колокол, бьющий тревогу... Витрина книжного магазина в Нью-Йорке. Названия книг на нужной нам полке: "Безмолвная весна", "Как убить золотой штат" (Калифорнию), "Последний раунд", "У бездны", "Исчезающая Америка", "Наши мертвые воды", "Пределы роста", "Как остановить разграбление Америки?" Рисунки на книжных обложках не менее выразительны. На одной из мусора торчат верхушки небоскребов, на другой в середину карты Америки всажен нож, на третьей шар Земли представлен в виде свечи, зажженной у двух полюсов. Кое-кто из авторов книжек попросту греется на пожаре или, потеряв голову, паникует, но много книг и серьезных. На ту же тему - статьи в газетах, в журналах. Из номера в номер. Море статей. Включил телевизор - седой эколог говорит о "проблеме № 1". Речь конгрессмена - и там о проблемах среды. Молодежный митинг на улице, выступление президента, беседа в семье - всюду слышишь едва ли не самое ходкое теперь слово "pollution" (загрязнение). Встретившись с советником по охране среды, осторожно спрашиваем: не оглушают ли столь интенсивные звуки? Ответ такой: "Нет. Проблема столь велика и столь сложна, что решить ее можно только в условиях полной гласности, максимальной осведомленности и заинтересованности каждого человека".

Цель эту можно считать достигнутой. О бедствии знают все. Но колокол зазвонил не вчера. Есть ли новости на пожаре? Есть. Первое - американцы очнулись от золотого сна, свойственного жителям каждой просторной страны: у нас всего много, у нас всего хватит. В Америке с этим покончено. И это победа, хотя и значительно запоздавшая. Заметно упрочилось и расширилось влияние всех государственных и общественных институтов, связанных с охраной среды. Американцы, например, всегда любили и берегли свои национальные парки и заповедники. Теперь они особенно ясно поняли: национальные парки и резерваты - это лучшее из всего, чем владеет нация.

Примеры опасного 'покорения земли'. Над автострадой стоит плотная пелена смога. Настолько плотная, что закрывает от путника город, к которому он подъезжает. Загрязненный воздух имеет ощутимо плотный розоватый оттенок. От смога слезятся глаза, затруднено дыхание. От смога некуда спрятаться... Вот малая речка Америки. Когда-то в ней можно было купаться. Сейчас в эту воду никто не осмелится даже ступить. Жестянки, склянки, прутья железа, автомобильные шины, бетон, нечистоты и химикаты убили живой поток

Заметна переоценка многих традиционных американских ценностей. Техника была идолом. И возможно, предметом наивысшего поклонения и любви каждого американца являлся автомобиль. Это был символ довольства, силы, благополучия. Претенциозно большие размеры американских автомобилей известны всем. Именно большой автомобиль и по возможности новой марки стремился купить американец. И вот многолетний роман омрачен. Причина: автомобиль оказался главным загрязнителем воздуха, ненасытным пожирателем бензина, причиной болезней от недостаточного движения, автомобиль сделал непролазными улицы городов. И вот невероятный для Америки лозунг: "Долой автомобиль!" (Мы расскажем подробно об этом.) Автомобильной промышленности США приходится срочно и мучительно перестраиваться, приспосабливаться к требованию времени. Автомобиль - это символ происходящих переоценок. Традиционно американец радовался росту промышленности: "чем больше труб, тем лучше жизнь". Сегодня трубы уже не радуют. "Если эту корову не привязать, она вытопчет всю Америку", - сказал, беседуя с нами, молодой вашингтонский эколог.

Просторы морской воды тоже в опасности. Танкер, севший на мель, на многие километры загрязнил воды нефтью. А это смертельно для рыб и для птиц

Пение птиц, тишина, радость увидеть мелькнувшего в чаще зверя - все это как бы заново открыто в последние годы американцами. Во многом этому способствовало просвещение. В Америке издается огромное число хороших книг о природе, о сущности процессов, в ней проходящих, о бережном отношении к хрупкому миру жизни. Документальные и художественные фильмы, телевидение, "экологические программы" в школах планомерно воспитывают культуру поведения в природе, показывают сложные связи жизни и роль человека в мире живых существ. Эта работа ведется по всему фронту и очень успешно.

Место отдыха - пляж... Место для отдыха?!

В национальном парке Шенандоа мы познакомились с вашингтонской учительницей Хариет Фелпс и посидели с ней у костра в окружении ребятишек. "Раньше учили только эксплуатировать природу. Теперь надо управлять природой и жить, считаясь с ее законами. Одних знаний мало. Надо воспитывать новое мировоззрение. И делать это надо всеми средствами начиная от колыбели. Я считаю: сейчас это главная задача образования". Так думает учительница-эколог. Семена этих мыслей в Америке уже прорастают. С большим энтузиазмом говорят, например, не о полетах к Луне, а о всенародной кампании по спасению исчезающих журавлей. День высадки на Луну не стал национальным праздником Америки. Зато с апреля 1970 года утвердился День матери-земли, отмечаемый всеми. (Манифестации, уборка мусора, массовые собрания с требованиями прекратить расточительство природных богатств и привлечь к ответственности загрязнителей среды.)

Американцы в большинстве своем понимают всю остроту проблемы, видят главных ее виновников, но готовы и сами, как тут принято говорить, "платить репарации природе за нанесенный ущерб". Опрос общественного мнения показал: 73 процента жителей США согласны терпеть удорожание жизни во имя "здоровой воды и чистого воздуха". На вопрос: "Пойдете ли вы работать на фирму, загрязняющую среду?" - 70 процентов молодых людей ответило: "Нет". - "Нужен ли закон, жестоко карающий предпринимателей, загрязняющих среду?" 90 процентов опрошенных ответили: "Да".

Таков голос разбуженного общественного мнения. С этим приходится считаться тем, кто стоит у власти, и тем, кто стремится к ней. В США сейчас нет политика, который не украшал бы свои речи цветами забот об охране среды. Одни из них искренне озабочены положением, другие говорят об охране среды, чтобы "хорошо выглядеть". Но так или иначе проблема вошла в каждый дом Америки, не исключая Белого дома и Капитолия.

Куда деть мусор? Знаменитому монументу Нью-Йорка погребение не грозит, но снимок не лишен драматизма. По Гудзону почти беспрерывно уходят баржи с городскими отбросами. С каждым годом их становится больше и больше. А между тем отбросы -это металл, резина, пластики и бумага

На самом верху общественной пирамиды реалистически оценивают размеры бедствия. Президент провозгласил борьбу за здоровую окружающую среду важнейшей национальной задачей. Тут понимают также, что проблема эта относится к числу тех, которые любое государство в одиночку решить не может, нужны совместные усилия многих стран. "Сотрудничество, обмен опытом, координация усилий насущно необходимы", - сказал, беседуя с нами, советник президента по охране среды (журналист в прошлом) Роберт Кан.

Устаревшее вооружение тоже обращается в мусор... Есть ли надежда, что люди вырвутся из порочного круга перемалывания ценностей природы в загрязняющие землю, воздух и воду отбросы? Считают, что есть

Нехватка знаний - первое, с чем столкнулись в Америке, подступаясь к пониманию проблемы и к попыткам ее разрешить. Сейчас этот барьер частично преодолен. Много сделано по программе: "элементарные экологические знания - каждому человеку". Экологическая программа стала обязательной также практически во всех вузах, включая инженерные и юридические. Кроме того, в специальных учебных заведениях готовятся кадры высших специалистов-экологов, способных ориентироваться во всех аспектах сложнейшей проблемы. Сама экология (наука о взаимоотношениях живых организмов со средой обитания - до этого не слишком заметная ветвь в биологии) вышла сейчас в число ведущих наук. Мы были в нескольких экологических центрах (штат Висконсин и штат Мэриленд). Впечатление очень хорошее - добросовестные, преданные делу люди, новейшие методики и новейшее оборудование, деловитость. Престиж новой профессии - эколог - очень высок. В городе Мадисоне, беседуя со школьниками, мы спросили двух подростков: кем бы они хотели стать после учебы. "Экологами", - был ответ.

Питтсбург - самый дымный город Соединенных Штатов - большим усилием сделали чистым. (Специальные установки следят за кондицией воздуха.)

Пожарное состояние дела заставляет, однако, не дожидаться дипломированных специалистов. Проблемами экологии занимаются журналисты, юристы, врачи, биологи, социологи. Проблемы охраны среды касаются всей науки в целом, и американская наука этих проблем не сторонится. Разговоры сейчас ведутся о коренной перестройке науки. "Проблемы среды и энергии... Ничего для науки сегодня нет более важного, чем это. Искусствоведение, кибернетика, космонавтика будут жить лишь в том случае, если будет жить биосфера". Так думают сами ученые.

Одновременно считается: наука сама по себе не может решить всех задач по охране среды без ошибок. Необходимо сопоставление всех точек зрения. "Ни одно большое строительство не должно быть начато, пока все тщательно не проверено, не изучено, не взвешены все "за" и "против" и пока о нем не узнало возможно больше людей".

Противогазы - это протест против смрада в других городах

Для утверждения этого правила есть серьезные основания. На Земле из-за незнания, корысти или узковедомственных интересов возведено немало сооружений, наносящих окружающей среде колоссальный ущерб, в сопоставлении с которым полезность их очень сомнительна. Тщательное обсуждение всех проектов с обязательным учетом: а как окружающая среда? - гарантия от роковых ошибок. В переходный период из-за сложности отношений экономики и природы, из-за того, что знаний накоплено еще мало, при самых благих намерениях может возникнуть ситуация, когда человеку разумнее отступить. Лучше, конечно, не ошибаться, но вовремя признать оплошность и сделать шаг назад - это мудрость. Американцы пошли на такие шаги. Под давлением общественного мнения властью президента остановлено несколько строительных программ на такой стадии, когда затраты исчислялись уже десятками миллионов, Эти меры простым народом были встречены с одобрением.

А парящий в небе орел - Надежда. Так ее представляет художник, подаривший нам этот плакат

В борьбе за охрану природы трудности неизбежны всюду. В условиях же частной собственности они превращаются в бесконечную цепь противоречий и столкновений. У юристов США в последние годы появилось огромное количество дел, не имеющих прецедентов. До этого общество обходилось малым числом законов, регулирующих отношения Человека и Природы. Теперь приспело все создавать заново: нормы, законы, регламенты, быстроту и порядок их исполнения, ибо природа, как выразился один юрист, "относится к числу истцов молчаливых и умирает без жалоб".

Когда держишь в руках объемистую книгу законов по охране среды (за два-три года их принято во много раз больше, чем за всю историю США), чувствуешь: проделана колоссальная работа, имеющая не только национальную ценность. Законы важны для всех, кто подступается к правовым нормам в охране среды - в этих делах всюду приходится начинать с "чистого листа".

Однако от закона, оттиснутого на бумаге, до его исполнения, как показала жизнь, большая дистанция. Хорошо знающий эту сторону дела доктор Абель Улман пишет: "История национальных законодательств пестрит весьма честолюбивыми декларациями, за которыми отнюдь не следовало их практическое осуществление.. Почти каждая страна пыталась предотвратить угрозу загрязнения... путем законодательных актов. При этом предполагалось, что законодательный акт автоматически приведет к урегулированию положения. Результаты, однако, во всем мире оказались удручающими". Доктор Улман подробно исследует причины этого и находит, что они зависят "от различных причуд правительственной политики и трудностей, связанных с бюджетом". "Соображения национально-экономической выгоды берут верх над стремлением сократить загрязнение... При самых лучших намерениях каждая страна, независимо от ее политической ориентации, оказывалась в положении, когда ей приходилось не считаться с заведомым нарушением критериев качества среды, с тем чтобы быстрее идти по пути экономического развития". Другими словами, принятый закон может остаться всего лишь бумагой, если не прилагать усилий к соблюдению законности. Дело это не слишком простое, когда на чаше весов перетягивают соображения сиюминутной экономической выгоды и прибылей. А ведь все законы по охране среды неизбежно требуют чем-нибудь поступиться или требуют даже прямых затрат.

О средствах... "Человек победил природу, но это случай, когда репарации платит не побежденный". Много пи придется выложить победителю, чтобы побежденный окончательно не протянул ноги? Мы записали в блокноты множество цифр. Они довольно противоречивы. Вот средние величины. На операцию "Воздух" понадобится 25 миллиардов долларов. Счистить воду - 38 миллиардов. Радикальная чистка Америки обойдется примерно в 350 миллиардов долларов. Перестройка же всей промышленности с установкой, где надо, очистных сооружений и перехода, где можно, на "замкнутые циклы", по расчетам эколога Барри Коммонера, обошлась бы в 600 миллиардов. Говорят: чтобы понять, велика ли тыква, положите рядом ботинок. Повторим - высадка человека на Луну стоила 25 миллиардов. Приложим этот "ботинок" к цифре 600. Огромная сумма даже для очень богатого государства! Готова ли Америка ее заплатить? По этому случаю есть несколько ставших уже хрестоматийными афоризмов. "Можем ли мы позволить себе заплатить такую сумму? Но можем ли мы себе не позволить ее заплатить!" И еще. "Платить неизбежно, весь вопрос в том: где? когда? как?"

Вопросы: где? когда? как? - не праздные. Это не тот случай, когда перевел деньги на такой-то счет - и дело с концом. Для того чтобы знать, где в первую очередь тратить, куда направить главные усилия, где бедствие более всего нетерпимо, создана специальная служба.

Традиционно делами природы в Америке ведало Министерство внутренних дел (14 тысяч служащих в Вашингтоне, 42 тысячи - по стране). В поле зрения Министерства были: разведка, добыча и охрана полезных ископаемых, эксплуатация (и охрана) водных ресурсов, промысел рыбы и спортивное рыболовство, охота, национальные парки и заповедники. Так было до 1970 года. Чрезвычайное положение заставило срочно создать специальное агентство по охране среды.

(Местонахождение - Вашингтон, число служащих - около девяти тысяч, бюджет - 2 миллиарда 46 миллионов долларов в год.) Кроме того, создан специальный Высший совет по охране среды - штат экспертов и 3 советника президента. Специальная служба по охране средь" есть также в каждом штате. Делами охраны среды заняты также: 13 комиссий конгресса, 26 полуправительственных организаций, 14 межведомственных комитетов, три с половиной тысячи местных организаций и многочисленных групп.

В трех главных правительственных учреждениях (Министерстве, Совете, Агентстве) мы побывали. Агентство оставило впечатление разворошенного муравейника: наспех приспособленное помещение, вокзальная суета, несвойственная американским учреждениям. На вопрос: "Где кабинет мистера Грина?" - спешившие люди пожимали плечами - они еще не успели как следует приглядеться друг к другу.

Принимавший нас мистер Фицхью Грин - в прошлом профессиональный, не слишком удачливый политик, ныне заведующий отделом охраны вод - держался как подобает политику: настороженность, суховатость, подчеркнутое желание "не дать в обиду Америку". От беседы больше всего запомнилось легкое постукивание палочки-костыля (мистер Грин прихрамывает), покашливание в паузах не слишком стройного разговора. Расстались мы, испытывая обоюдное облегчение.

Встречи в Совете и Министерстве были дружественными и интересными. Определяя время для разговора, заместитель министра Рид Натаниэл проявил верх щедрости (время в Америке - ценность!): "Будем говорить столько, сколько надо - не слишком часто мы встречаемся". Разговор прерывался приходом молодых архитекторов (обсуждали с Натаниэлом проект зеленых посадок в городе Вашингтоне). Иногда заместитель министра специально вызывал кого-нибудь из сотрудников - подключить к беседе с гостями. Мы получили обширную, откровенную информацию о состоянии дел охраны среды, о трудностях и надеждах. Сам Рид Натаниэл предстал не только человеком, знающим "всю проблему до дна", но и рыцарем, преданным делу В заключение разговора он сказал: "Четыре года назад я думал: все, это начало конца. Сейчас вижу: появилась надежда".

В Совете по охране среды мы встретили такое же дружелюбие и внимание. Тут царила подобающая этому учреждению солидная неторопливость. Мы были гостями доктора Тальбота, эксперта по охране диких животных. Встретил он нас как старых знакомых (знакомство состоялось в Москве). Мы оказались в числе поздравлявших доктора Тальбота с важной победой - конгрессом был принят закон, запретивший охоту на хищных животных. Доктор Тальбот упорно отстаивал законопроект. И теперь почти непрерывно звонил телефон, на стол секретарша клала одну за другой телеграммы - борцы за охрану животных поздравляли ученого.

Разговор с доктором Тальботом был продолжен вечером у него в доме, за столом, где собрались видные экологи Вашингтона, в том числе был и один из советников президента. Беседа касалась не только природы Америки, но и нашей страны, а также судьбы китов, белых медведей, пингвинов, "общей воды и общего воздуха". Доктор Таль-бот готовил коктейли, его жена с сынишкой, сидевшим в домашнем "рюкзаке" за плечами, старалась, чтобы "мужчины говорили не только о делах".

Об охране среды мы тут услышали много любопытных суждений: от умеренного оптимизма - "был век открытий, век эксплуатации, теперь утверждается век охраны среды" - до крайнего пессимизма - "а давайте лучше нальем!".

Если вернуться теперь к образу Большого Пожара, то видно: размеры опасности в Америке сознают, пожарные средства подготовлены (или готовятся) очень большие уточняются правила поведения на пожаре Что же удалось уже потушить? В ответах на этот вопрос нам приводили примеры. Питтсбург был одним из самых дымных городов США - сейчас это город с чистым, здоровым воздухом. Река Уилламет (штат Орегон) считалась до крайности грязной - сейчас в ней купаются, ловят рыбу. Во Флориде закрыто строительство канала, по которому (более короткий путь на атлантическое побережье) собирались баржами доставлять нефть. Там же, во Флориде, прервали строительство аэропорта (канал и аэропорт угрожали местной флоре и фауне). В Калифорнии удалось наложить запрет на проект дороги через рощу секвой. Принят закон об охране остатков хищных животных. Выиграно несколько судебных исков, предъявленных загрязнителям среды. По тому, как всюду, где заходил разговор, назывались одни и те же примеры, можно было понять: американцы гордятся этими достижениями. Но, с другой стороны, чувствовалось: достижения эти символические и особых успехов пока что нет.

Трудности, связанные с охраной среды, понятны. Но в стране с частным владением, с неконтролируемым рынком и производством, в стране, к тому же замахнувшейся жить явно не по средствам (имеется в виду уровень потребительских запросов и запасы природных ресурсов), трудности эти удесятеряются. На эту тему с людьми, гостеприимно нас принимавшими, разговоров было немного Но обсуждение проблемы в американской печати дает достаточную пищу для размышлений.

Вопрос вопросов - кто загрязняет Америку? кто обязан за это платить? и настало ли время платить? - вызывает много страстей. Между тем платить уже начали. Даже прижимистый конгресс понимает: промедление с ассигнованиями заставит завтра платить еще больше. На запрос президента - немедленно выделить 12 миллиардов долларов для исследований и очистки среды - конгресс (редкий случай!) вдвое увеличил испрошенную сумму. Из какого кармана брать нарастающий вал расходов? Расчеты показывают: на борьбу с загрязнением каждый американец уже платит в той или иной форме примерно 65 долларов в год (в наиболее загрязненных районах - 200). Многие готовы мириться и с прямыми налогами на очистку среды. Но в качестве радикальной меры предлагается поставить рост цен в зависимость от расходов на чистку (автомобиль, например, должен стоить на 300 - 400 долларов дороже). Всем ясно, что бремя расходов при этом ляжет не на плечи миллионеров. Справедливый путь: потрясти главный мешок, мешок, куда сыплются прибыли от эксплуатации людских и природных ресурсов, - "планировать прибыли с учетом затрат на очистку". Но владельцам мешка такой вариант не подходит. "В деятельности корпорации борьба с загрязнением среды занимает одно из последних мест - где-то после благотворительности", - пишет журнал "Ньюсуик".

Общественное мнение, законодательство и не в последнюю очередь своекорыстные интересы (вода в некоторых случаях становится непригодной даже для промышленного использования, а загрязненный воздух вызывает отток населения) заставляют сейчас промышленников участвовать в обсуждении проблемы и идти на какую-то часть расходов. (Каждый шаг, разумеется, всеми средствами прославляется, рекламируется, выставляется напоказ.) Единственным средством заставить капиталиста строить очистные сооружения или менять технологию производства остается штраф - 10 тысяч долларов за каждый день загрязнения. Прикидывая все "за" и "против", некоторые фирмы зашевелились. Конъюнктура породила новую отрасль промышленности - производство средств очистки воздуха и воды. Таких предприятий в стране сейчас около трехсот. Но пока их питают средства налогоплательщиков. (Конгресс на строительство водоочистительных сооружений выделил 10 миллиардов долларов.) Что касается частных средств, то от своих прибылей на охрану среды предприниматели щиплют лишь крохи и умело обходят угрозу штрафов (фальсификация данных о загрязнении, свой человек в Вашингтоне, видимость принятых мер и так далее). Очень распространен шантаж, когда рабочих превращают в заложников. "Штраф?.. Тогда я вынужден уволить половину рабочих". Иногда корпорация под нажимом закона о штрафе демагогически апеллирует к рабочему: "Ты хочешь рыбы или работы?" Положение людей на бумажной фабрике или на нефтеперегонном заводе становится сложным. Их, разумеется, беспокоит удушливый воздух, забитая мусором речка, отравленная пища, они понимают, что завтра положение ухудшится еще больше, но потерять работу сегодня - для них главная из трагедий.

Предприниматель, впрочем, не церемонится, если ему представляется выгодным закрыть предприятие (устарело оборудование, надо менять технологию). Угроза штрафа в такой ситуации - хороший предлог. Но чаще всего избирается тактика проволочек: "Очищать мы беремся, но у нас трудности, надо время..." "Большинство обещаний промышленников всерьез заняться очисткой воздуха и вод оказывается пустой болтовней. Промышленники рассматривают загрязнение как проблему, заниматься которой должна общественность, а не они сами" ("Ньюсуик"), Во всех случаях жажда прибылей берет верх над общественным долгом. Характерный пример - катастрофическая утечка нефти у берегов Калифорнии (район Санта-Барбары). Нефть отравила прибрежные воды, загрязнила 130 километров берега. Виноватый: компания "Юнион ойл". Был ли известен риск бурения в этом районе? Был. Местные жители проявляли беспокойство и озабоченность. "Однако, - пишет профессор Мичиганского университета Джозеф Л. Сэкс, - каждая попытка открыто исследовать вопрос отвергалась или высмеивалась, поскольку другие, более могущественные силы уже решили вопрос". Позже, когда природе района был нанесен огромный ущерб, выяснилось: "Юнион ойл" не хотела никого слушать, потому что "оборудование стоимостью в миллионы долларов было заранее подготовлено". "Американское кредо заключается в том, чтобы разбогатеть сегодня и наплевать на то, что будет завтра", - пишет старейший эколог США Юджин Одун, анализируя подобные ситуации.

Грани этой большой проблемы, видимые человеку, впервые Америку посетившему... Утро. Завтрак в квартире Стрельниковых. За дверью что-то тяжело, как будто мешок с песком, падает на пол. Это разносчик доставил газету, воскресный выпуск "Нью-Йорк тайме" - 400 страниц, поделенных на секции-блоки: политика, искусство, досуг, финансы и бизнес, обзор новостей, путешествия и туризм, густо разбавленные рекламой. Интереса ради просим на кухне у Юли весы. Газета тянет два килограмма пятьдесят граммов. Можно ли прочитать или хотя бы внимательно перелистать этот бумажный тюк? Конечно, нет. Но издатели и не ждут такого подвига от читателей. Подписчик газеты по фамилии Стрельников на глазах друга вынимает три секции - искусство, политика, новости, - остальное кидает в корзину. Точно так же поступит каждый читатель, получивший сегодня газету. Один выберет путешествия, другой - досуг. Остальное - немедленно в мусор. В мусор сразу же, без прочтения, обращено 4/5 газеты. А что за этим стоит? Вот что: срубленный лес, работа бумажных фабрик, работа химической промышленности (перемолотые природные ресурсы и загрязненная среда), работа огромного аппарата редакции, работа типографских цехов, доставка газеты... Всего не учтешь. И все это в мусорную корзину!

Еще пример. По просьбе Юли заходим в магазин купить вещицу размером с орех. Но что это? Нам подают большой коробок. Вещица покоится в мягкой рекламной бумажке, потом футляр из картона, потом бумажка серебряная и опять с призывами покупать, еще коробка, обтянутая целлофаном. Вся коробчатая "матрешка" ловко пришпилена к лакированному листу картона, на котором полиграфисты высокого класса отпечатали полуобнаженную девицу. В довершение всего к покупке на шелковом поводке пристроен фирменный знак магазина. Крошечная покупка и сопровождающая ее гора кричащего, хрустящего, цветного, лакированного мусора (бумага, краски, пластмасса, труд). Для чего это? Чтобы обойти конкурента, чтобы ты почувствовал, как о тебе заботятся фирма и магазин, чтобы ты знал, сколько других разновидностей этой вещицы ты можешь найти, чтобы подстегнуть тебя к новым покупкам. Мы далеки от мысли утверждать, что заворачивать покупку в газету - это идеал отношения к потребителю и что фуфайка и кирзовые сапоги - это граница потребностей человека. Однако производство вещей не должно переходить границу разумного потребления. Беды от этого сейчас уже всем очевидны. И Америка наглядней любой другой страны демонстрирует расточительство.

Производится невероятное количество вещей! Любая щель спроса немедленно заполняется, и спрос всеми средствами поощряется. В этом участвуют все: наука, техника, экономика, в этом есть доля труда художников, психологов, торговцев и финансистов - вся структура жизни общества "свободного предпринимательства" построена так, чтобы возможно больше произвести, продать, возможно больше нажиться. Нельзя перечислить всего, что искусственно навязывается покупателю.

Вот в той же полетевшей в корзину газете реклама электрической зубной щетки. Две фотографии: девушка с кислой гримасой смотрит на обычную щетку, и то же лицо, но уже предельно счастливое оттого, что трудоемкий процесс чистки зубов теперь облегчен. Вот по телевидению чернобровый парень, как чародей волшебную палочку, показывает телезрителям вилку. Не простую вилку, электрическую! Радуйтесь, любители спагетти, теперь нелегкий труд накручивания длинной лапши механизирован. Такие курьезы можно было бы называть бесконечно. Вот хитрый матрац, способный конкурировать с часами-будильником, - "механическое устройство подкидывает соню вверх на полметра". Вот сообщение о выпуске машинки, которая считает петли при вязке вручную. Придумано "автоматическое устройство для вскрывания яиц, сваренных всмятку". И так далее. Крайности? Да. Но все они характерны для "общества потребления".

Сделаем шаг к средине круга от этих крайностей и тут обнаружим то же самое расточительство. Приглядимся к "товару солидному", к товару, символизирующему Америку, все к тому же автомобилю. Лозунг "автомобиль не роскошь, а средство передвижения" давно претерпел изменения. Автомобиль, как теперь признают, превратился в "расточительную, надменную колесницу престижа" - кузова год от года становились длиннее, фары удваивались, над багажниками возникло что-то похожее на хвостовое оперение, вырастала мощность мотора и, стало быть, потребление бензина (350 лошадиных сил несут одного-трех человек), вырастал вес автомобиля. Зачем все это? Предельно просто на это ответил сам Генри Форд-Н: "Small cars - small profit" ("Малые автомобили дают малую прибыль"). Это ключ к пониманию работы мельницы "общества потребления". В сияющий лаком автомобиль ради прибылей заложена изрядная доля заведомого мусора. Добавим к этому: конвейер-работает быстрее, чем могли бы износиться добротно, надолго сделанные автомобили, "Мельница" это учитывает. Автомобиль выпускают с расчетом на быстрый износ. Три года - и хозяин машины должен подумать о новой. Семь миллионов автомобилей ежегодно отправлялось на свалку, чтобы уступить-место под солнцем Америки новым, еще более изощренным моделям... Огромное количество вещей производится не для того, чтобы они служили человеку, а для того, чтобы их произвести, продать, нажиться.

Может ли быть бесконечным перемалывание природных ценностей в сомнительные ценности потребительства и в откровенный мусор? Ответ только один: нет, бесконечным этот процесс быть не может. У этой палки-проблемы два конца, и оба больно бьют человека-расхитителя. С одной стороны, - теперь это все уже понимают - минеральные ресурсы планеты конечны, и с другой - Земля изнемогает под горами мусора и реками нечистот.

Наряду с нехваткой природных ресурсов проблема мусора стала одной из самых важных проблем Америки. В фантастическом кинофильме "Планета обезьян" есть такой кадр. После тысячелетних блужданий в космосе несколько людей попадают на незнакомую планету. Все завалено мусором! И вдруг они видят: что-то торчит. Верхушка скалы? Нет! Космонавты узнают голову статуи, знаменитой нью-йоркской статуи Свободы.

Мысли фантастов питались, увы, конкретными картинами нынешней жизни - Нью-Йорк буквально задыхается в мусоре. То же самое происходит во многих других городах. Семь миллионов автомобилей на свалку! Еще год - еще семь миллионов... Если раньше металл, превращая прессом в "блины", увозили на переплавку, то теперь железо автомобилей в оборот не идет - невыгодно. Прибавим к этому прочий мусор, или, как его называют, "твердые отходы": 20 миллиардов бутылок в год, 48 миллиардов жестяных банок, 20 миллионов тонн бумаги, миллионы тонн пластика. И на два процента в год количество мусора возрастает. Кинофантастам, как видим, было о чем подумать...

Итак, две цепких, берущих за горло руки у проблемы: где взять? куда деть? А "мельница" продолжает вертеться, и все ужасно боятся не только остановки ее для какого-нибудь ремонта-наладки, но даже и замедления. Где выход?

Сложные переплетения всех проблем эксплуатации и загрязнения среды ставят под угрозу существование жизни в широком ее понимании, не исключая самого человека. Капитализм, стихия "общества потребления" - неисправимые виновники этой беды. Но в этом месте поставить точку - значит допустить упрощение проблемы. Развитая индустрия в любом месте Земли уже сама по себе, конечно, наносит ущерб природе. Это реальность, с которой надо считаться. Заблуждаться на этот счет крайне опасно. Оптимистический выход из положения, однако, состоит в разумном размещении промышленности, планировании городов, в строгом контроле за расходованием природных ценностей, будь то лес, вода, почва, газ, металлы или нетронутые, девственные уголки ландшафтов. Проблема требует поступаться сиюминутной выгодой во имя дня завтрашнего, способности не допускать перемалывания природных богатств в мусор излишеств, без которых человек может и должен обходиться.

Какое общество может следовать этой программе? Американцы сейчас много и мучительно размышляют. Дальновидные люди уже не удовлетворяются рассмотрением проблемы только с точки зрения растущей численности людей на Земле и ограниченности природных ресурсов. Реальность заставляет видеть и социальные грани проблемы. "Честно говоря, - пишет видный биолог, - свободное предпринимательство и человеческие потребности едва ли можно совмещать на протяжении длительного времени. С точки зрения длительной эволюции свободное предпринимательство при использовании природы - близорукая и непростительная роскошь". И продолжение той же мысли: "Если мы не поймем... (ученый имеет в виду понимание законов социального развития. - Авт.) и не будем действовать достаточно быстро, то нас опрокинет социальная и экономическая система, созданная, но не управляемая нами" (Дж. Форрестер. "Мировые динамики").

Почти любая попытка анализировать взаимодействие экономики и природы не обходится без слова планирование. "Двадцать лет назад понятие охраны природы имело в виду защитные меры. Сегодня охрана среды - это плановое управление природными ресурсами и экономикой. Слово социализм при этих размышлениях стараются обходить либо ставят знак равенства между двумя индустриальными державами по губительному давлению на природу. И все же сравнения, сопоставления неизбежны. Вот образец. "Последние действия правительства (имеется в виду Правительство СССР. - Авт.) знаменуют более энергичный экологически направленный контроль в планировании развития промышленности. В этом, разумеется, социалистическая система имеет важное практическое преимущество перед системой частного предпринимательства". Это пишет авторитетный эколог США профессор Барри Коммонер, человек независимый, стоящий в делах охраны среды выше границ политики. Но практически то же самое пишет и журнал "Ньюсуик", родное и преданное дитя американской социальной системы. "Трудно представить себе, что окружающую среду удастся сохранить без изменения в американских условиях частного предпринимательства". Но как увязать стихию рынка и производства с планированием, с равномерным распределением населения и промышленности по стране, с контролем расходования природных ресурсов? На этот вопрос ответа нет.

На пожаре ведут себя по-разному. Есть зеваки - "на наш век хватит", есть паникеры - "вот он, предсказанный конец света!", но, как правило, больше всего людей, готовых, "кто с багром, кто с ведром", тушить пламя. Можно перечислить множество трогательных историй, как простые люди Америки спасли знаменитое дерево, выкупали у частника подлежавшую вырубке рощицу, как с помощью растительного масла и кукурузной муки очищали умиравших от нефти птиц.

В газетах много писали о таинственном человеке, по ночам затыкавшем сточные трубы (отравляли воду в какой-то речушке). "Злоумышленника" наконец нашли. Им оказался добрый больной старик. Ему ли надо было заботиться о чистоте речки? Но так уж устроены люди, они обязаны думать о завтрашнем дне, если сами они даже и не увидят тот день.

Среди всякого рода эксцентричных протестов - нередко в Америке только так можно привлечь внимание к какой-либо проблеме - можно назвать публичные похороны автомобилей, сидения на срубленных деревьях, перевозку мусора к порогу государственных учреждений. Свою бунтарскую долю в этот процесс внес известный киноактер Марлон Брандо, купивший где-то в тропиках необитаемый крошечный островок. "Я хочу доказать, что можно жить, потребляя гораздо меньше энергии, и плевать на ресурсы современного мира. Мы уж как-нибудь обойдемся без нефтяных монополий, бензиновых картелей, стали и автомобилей. Мы не допустим, чтобы за наш счет жирели паразиты, высасывающие кровь из современного общества развитой техники". Сказано сильно. Но многим ли по карману острова тропиков? И где они, эти острова для спасения?