Роль и место торгово-экономических отношений в общей дискуссии по китайской политике США в 1971 - 1978 гг.

Сложный комплекс американо-китайских отношений в 70-е годы вызвал еще более оживленную по сравнению с предыдущим десятилетием дискуссию в Соединенных Штатах по проблемам китайской политики США. Эта дискуссия выявила тенденцию к размыванию ранее четких границ между либеральным и консервативным направлениями в американской общественно-политической жизни.

Инициативы Р. Никсона, приведшие к установлению неполных дипломатических отношении и началу развертывания глобальных американо-китайских контактов, создали абсолютно новое положение в американо-китайских отношениях, возник ряд двусторонних и международных проблем, которые предстояло решить в 70-е годы.

Что касается основ китайского курса Вашингтона, то в этом вопросе в правящих кругах США не было существенных расхождений. По общему мнению, китайский антисоветизм в максимальной степени отвечал стратегической цели США, сформулированной профессором Мичиганского университета М. Оксенбергом как "постепенное втягивание Пекина в конструктивное взаимодействие с Соединенными Штатами в деле решения международных проблем"¹.

¹ (China and Japan: A New Balance of Power. Mass., 1976, c. 275.)

В общем, целесообразность усилий администрации США создать в долгосрочной перспективе достаточно развитую систему двусторонних отношений с КНР, которая предоставила бы политическому курсу Вашингтона определенные возможности для дополнительного стратегического маневрирования на международной арене, не ставилась под сомнение.

В центр дискуссии перемещались теперь такие более конкретные вопросы, как общая роль "китайского фактора" в американской стратегии, темпы нормализации и соответственно развития двусторонних связей и их мотивировка. В этих вопросах подход консерваторов заметно отличался от подхода либералов.

Во-первых, далеко не сразу и не все консерваторы восприняли сдвиги в официальной позиции Вашингтона по проблемам отношений с КНР. Особенно это относится к их правому крылу, представленному значительной группой конгрессменов (Дж. Бакли, Б. Голдуотер, Г. Джексон, Дж. Эшбрук, Дж. Тауэр, Дж. Ален, Дж. Тэрмонд, Дж. Хелмс, Б. Конэибл и др.) и такими организациями, как "Ветераны иностранных войн", "Американский легион", "Молодые американцы за свободу", "Американский совет безопасности" и др. Для этой части консерваторов начало процесса переговоров с КНР отождествлялось, особенно на первых порах, с "пораженческой" линией по главной внешнеполитической проблеме США в Азии - войне в Индокитае. Так, сенатор Г. Джексон приравнял принятие тогдашним президентом Никсоном приглашения посетить Китай к публичной капитуляции. "Как представляется, - подчеркнул сенатор, - мы уходим, а они остаются. Такое положение не похоже на честный торг"¹. Аналогичной точки зрения придерживались, в частности, мэр г. Лос-Анджелес С. Лорти и тогдашний губернатор штата Калифорния Р. Рейган. Позиция этих сил была сформулирована в декларации, опубликованной в одном из номеров "Нэшнл ревью". В ней в числе прочих просчетов Никсона выделялась "ошибочная" линия администрации в китайской политике². Они не только полностью отвергали идею развития экономических связей с Пекином, но и пытались, правда безуспешно, заставить администрацию принять "санкции" против КНР.

¹ ("The New York Times", 29.II.1971.)

² ("National Review", 3.XI.1971, c. 26.)

В отличие от консерваторов, особенно их правого крыла, некоторые либеральные круги уже с конца 50-х годов стали уделять внимание возможности восстановления каких-то контактов с КНР, особенно перспективам двусторонних отношений в области торговли, науки и техники. Зачастую интересы в двусторонних связях выдавались на том этапе чуть ли не за один из основных стимулов к изменению официальной позиции по отношению к Китаю. Такие рекомендации были выдвинуты в конце 50-х годов в ряде фундаментальных исследований, например в докладе "Политика США в Азии", подготовленном специальной комиссией Р. Конлона¹. В пользу частичного пересмотра китайской политики США по вопросам двусторонних отношений высказались также председатель сенатской комиссии по иностранным делам сенатор-демократ Т. Грин, сенаторы У. Фулбрайт, К. Энгл, а также ряд членов палаты представителей (например, С. Юдол и др.)². Эта тенденция продолжала медленно нарастать в 60-е годы. Однако до конца 60-х годов подавляющее большинство политических группировок правящих кругов США, от крайне правых (таких, как Б. Голдуотер, Г. Уоллес) и до умеренных, продолжали стоять на позициях полной изоляции КНР, что делало невозможным возобновление двусторонних связей. В качестве причин сохранения изоляции выдвигался целый ряд соображений - от ссылок на китайский воинствующий антпамериканизм и до растущей угрозы со стороны КНР интересам азиатских союзников США³. Главным же было то, что антисоветизм китайского руководства все еще вызывал сомнения среди правящего класса Соединенных Штатов Америки.

¹ (United States Foreign Policy. Asia. Studies at the request of the Committee on Foreign Relations, US Senate. Wash., 1959.)

² (См.: China and US Far East Policy, c. 75 - 87.)

³ (См.: The Case for Free China. Virginia. 1966, c. 21 - 39.)

События второй половины 60-х годов (углубление и расширение антисоветизма Пекина, вступившего на путь открытых провокаций на советско-китайской границе, вьетнамская война, подъем демократического движения внутри США) привели к постепенному перераспределению сил в пользу сторонников "нового типа" отношений с КНР. Либеральные политические группировки все настойчивее подчеркивали, что китайский антисоветизм стал непреходящей международной реальностью, и на этом основании настаивали на необходимости перестроить общий официальный подход США к КНР.

Рассматривая советско-китайскую конфронтацию как долгосрочное явление, либеральные политические деятели и ученые, как правило, выдвигали в своих рекомендациях для практической политики США принцип "равной удаленности" от КНР и СССР, что означало восстановление в той или иной мере двусторонних связей с КНР. "Ситуация, - подчеркивал сотрудник Института советско-китайских исследований Т. Вульф, - в которой Советский Союз и Китай продолжают смотреть друг на друга с опасением, резко ограничивая свои отношения и одновременно воздерживаясь от разрешения конфликта военными средствами, позволит нам иметь наиболее широкий диапазон для маневра"¹. Другой исследователь, Д. Загория, отмечал: "Исходя из глубины и объективного характера советско-китайских расхождений, мы должны проводить строго равноудаленную политику по отношению к СССР и коммунистическому Китаю"². В итоге либеральные политические круги в 1966 - 1967 гг. выдвинули новую формулу для "китайской политики" США: двигаться по пути улучшения двусторонних отношений с КНР, исключив элементы изоляции из официальной концепции "сдерживания и изоляции" этой страны.

¹ (Sino-Soviet Rivalry. Implications for US Policy. N. Y., 1966, c. 179 - 180.)

² (US-China Relations: A Strategy for the Future. Hearings before the Subcommittee on Asian and Pacific Affairs. US House of Representatives. Wash., 1970, c. 56.)

В статьях и исследованиях ряда ученых и политических деятелей либерального направления была сформулирована целая программа, предусматривавшая осуществление односторонних "показательных" демонстративных шагов по смягчению жесткой позиции США. В частности, А. Уайтинг предлагал снять "все ограничения на торговлю нестратегическими товарами с КНР, отменить запрет на поездки, удерживать союзников от прямых агрессивных действий против Пекина и всячески показывать свое стремление к дипломатическому диалогу"¹.

¹ ("Washington Post", 3.X.1966.)

Такой подход может показаться ограниченным, учитывая основополагающие посылки представителей этого направления. Однако тормозящими факторами для них в тот период служили союзнические отношения США с гоминьдановским режимом на Тайване и вьетнамская война. "Посылка американских войск к границам красного Китая, - утверждал А. Уайтинг, - основная причина обостренной китайской враждебности к Соединенным Штатам"¹. Ту же мысль высказал Г. Моргентау, "США, - заявил он, - должны постепенно отказываться от противоречащей их интересам политики "периферийного сдерживания" Китая военными средствами по периметру Азиатского континента, ибо перед нами стоит чисто политическая проблема"².

¹ (US-China Relations: A Strategy for Future, c. 181 - 182.)

² (H. Morgenthau. A New Foreign Policy for the United States. N. Y. 1969. c. 89 - 90.)

Необходимо подчеркнуть, что либералы полностью отделяли от новой формулы подхода к КНР проблему Тайваня. Они продолжали выступать за сохранение связей с гоминьдановским режимом на Тайване, включая и военные обязательства Соединенных Штатов, т. е. фактически за формулу "двух Китаев". "Открыть дверь для участия Китая в событиях на мировой арене, - отмечал Дж. Фэрбэнк, - это лишь один аспект американской политики, ее другой стороной должна быть неизменная твердость"¹. Под "неизменной твердостью", "реалистическим решением проблемы" он имел в виду необходимость "сохранить договор с Тайванем, подтвердить наши взаимоотношения публично"². Другой автор, А. Барнет, писал: "Соединенные Штаты обязаны предпринять конкретные шаги во взаимоотношениях с Китаем, не нарушая своих важнейших обязательств перед традиционным союзником"³.

¹ (US Policy with Respect to Mailand China. Wash., 1966, c. 115.)

² (The United States and China: the Next Decade. N. Y., 1970, c. 227.)

³ (US-China Relations: a Strategy for the Future, c. 71.)

Платформа либералов в отношении развития двусторонних американо-китайских связей предполагала также "включить Китай в международное сообщество", иными словами, максимально приблизить КНР к несоциалистическому миру, и прежде всего к мировой капиталистической системе. Реализация этой установки в полном объеме, по их расчетам, могла в перспективе привести к внутреннему перерождению социально-экономической системы КНР. Так, проф. З. Бжезинский указывал, что американская стратегия в отношении Китая должна стремиться к созданию условий для эрозии его политической системы, значительно усложняя процесс принятия решений для пекинских руководителей, для чего американцам нужно "постепенно входить в контакт с широким кругом отдельных групп в китайском обществе"¹.

¹ ("San-Francisco Cronicle", 5.IX.1968.)

Подобная аргументация и усиливающийся антисоветизм китайского руководства оказали сильное воздействие на позиции и концепции консервативной части правящих кругов США. Хотя многие представители крайне правого крыла консерваторов (такие, как Б. Голдуотер, Р. Рейган, Дж. Тейлор, Р. Берк, Дж. Олсоп и др.) оставались сторонниками продолжения жесткой линии в отношении КНР по всем возможным параметрам, часть консерваторов начала настойчиво выдвигать идею о целесообразности планомерного отхода от концепции "сдерживания и изоляции". Таким образом, в 1967 - 1968 гг. в консервативном лагере наметилось размежевание между умеренными и крайне правым крылом в вопросе о подходе к КНР и всей азиатской политике США в целом.

Процесс переосмысления в среде консервативных сил чаще всего начинался с признания позитивности двусторонних контактов с КНР как с самой населенной страной мира, хотя эта перспектива и относилась в неопределенно отдаленное будущее. Так, на страницах "Нью-Йорк тайме" появилась статья Дж. Кеннана, автора доктрины "сдерживания коммунизма", "Новый взгляд на китайскую политику". Оценивая американскую линию в отношении Пекина как один из наиболее запущенных участков политической стратегии США, он недвусмысленно заявил, что Вашингтон "просто не может себе позволить навечно оставлять Китай вне сообщества наций", где он "будет вариться в собственных иллюзиях и фантазиях, пронизанных страхом и ненавистью к своим соседям". По мысли Кеннана, США следовало бы поочередно смягчать свой двусторонний подход сначала в отношении СССР, а затем - в отношении КНР, преследуя общую цель уменьшить давление обеих держав на американские международные позиции¹.

¹ ("New York Times Magazine", 21.XI.1964.)

Однако развернувшаяся в Китае "культурная революция" со всеми ее эксцессами заметно затормозила переоценку ценностей в рядах умеренных консерваторов. "Попытка уменьшить изоляцию Китая, - писал Л. Пай, - выглядит по крайней мере неуклюже на фоне проходящих сейчас штормов во внутриполитической жизни Китая... Хотя в длительной перспективе было бы неправильно выбросить за борт подобные предложения, они кажутся нереальными в контексте нынешнего китайского сумасшествия"¹.

¹ (L. Pye. China in Context. - "Foreign Affairs". 1966, № 2, c. 239.)

Своего рода рубежом перехода умеренных консерваторов на новые позиции, по-видимому, было выступление Р. Никсона в журнале "Форин афферс" в 1967 г. Будущий президент США, отражая настроения умеренно консервативных кругов, развернул следующую перспективу подхода к азиатской политике США, и в частности к ее китайскому аспекту. "Любая американская политика в отношении Азии, - писал он, - должна принять незамедлительно реальность Китая, хотя это и не означает, как многие предполагают, поспешного признания Пекина и предоставления ему места в ООН"¹.

¹ (R. Nixon. Asia after Vietnam. - "Foreign Affairs". 1967, № 1, c. 121.)

Таким образом, умеренные консерваторы все ближе подходили к концепции "сдерживания без изоляции", выработанной .либеральным направлением. В их интерпретации новый подход должен был на практике выразиться по крайней мере в сохранении, а временами и ужесточении давления на КНР по периметру ее границ в сочетании с определенным смягчением двусторонних отношений, и в первую очередь в экономических вопросах. "Мы нуждаемся, - подчеркивал Никсон, - в динамичном давлении и постоянном увещевании, чтобы... содействовать смягчению режима Мао"¹.

¹ (Там же, с. 123.)

Позиция умеренных консерваторов отразилась и на позиции их правого крыла. Оно вскоре раскололось в своем подходе к "китайской политике". Большинство представителей крайне правых сил довольно быстро согласились на использование Соединенными Штатами "китайской карты" в надежде превратить КНР в противовес СССР на мировой арене и поддержали в целом линию на установление экономических и научно-технических контактов с КНР.

Во-вторых, американские консервативные круги, основываясь на учете реального военно-политического веса КНР, считали, что китайский элемент внешней политики Вашингтона представляет собой важное, но отнюдь не основное направление азиатской стратегии США в условиях изменившегося соотношения сил. По их мнению, Китай, хотя и имеет тенденцию, а также ярко выраженное стремление к превращению в глобальную сверхдержаву, еще долго будет оставаться лишь крупным региональным государством, обладающим к тому же не вполне ясными стратегическими целями. Таким образом, консерваторы рассматривали "китайскую карту" главным образом как вспомогательное средство в американской внешней политике. Подобная точка зрения была высказана в ряде докладов на семинаре, организованном в 1976 г. Нью-Йоркским советом международных отношений.

Участник и один из организаторов семинара, Р. Барндс, отмечал: "Наша заинтересованность в трезвых отношениях с Китаем заключается прежде всего в том вкладе, который он может сделать в реализацию более широких целей Америки в Восточной Азии и в мире в целом. Все это делает отношения с Китаем вопросом большой, но отнюдь не жизненной важности"¹.

¹ (China and America. N. Y., 1977, c. 220.)

В-третьих, консерваторы рассматривали "китайский фактор" в категориях многополярного мира. В их внешнеполитической схеме КНР оставалась в долгосрочной перспективе потенциальным противником, сближение с которым должно рассматриваться под углом зрения возможного будущего соперничества. Это, естественно, ограничивало определенными рамками их решимость идти на глубокие и крупномасштабные двусторонние связи с Пекином.

Многие видные представители консервативного лагеря, в частности сенатор Р. Доул, известные специалисты Р. Барндс" Р. Скалапино и Г. Сигур, неоднократно высказывали опасения относительно "непредсказуемости" колебаний китайской внешнеполитической стратегии. "Значительно усилившийся Китай, - предостерегал Р. Барндс, - получит весьма широкие возможности увеличить свое влияние, если даже не доминировать, среди окружающих азиатских стран"¹. Аналогичного мнения придерживался Г. Хинтон, который подчеркивал, что после накопления Китаем значительного ракетно-ядерного потенциала отнюдь не исключена возможность усиления агрессивности Пекина, а следовательно, и ухудшения отношений США с КНР².

¹ (Там же.)

² (W. Hintоn. Peking Washington: Chinese Foreign Policy and the United States. Wash., 1976, c. 84 - 85.)

Все вышеперечисленное обусловило линию, которую приняли, консерваторы в вопросе отношений внутри "треугольника" США - КНР - СССР. Эта линия заключалась в своего рода "реактивном" использовании "китайского фактора". В соответствии с этой концепцией Вашингтон должен был предпринимать определенные шаги в направлении Пекина, в том числе и по экономическим и научно-техническим аспектам, в случае ущемления американских интересов на другом направлении.

Центральной проблемой для консервативных кругов в "китайской политике" Вашингтона являлась проблема отношений с союзниками, и в первую очередь с Тайванем. Их точку зрения выразил директор Института советско-китайских исследований Джорджтаунского университета (этот университет является своего рода оплотом консерваторов) Г. Сигур. Он заявил: "Только максимально используя позицию силы, Соединенные Штаты и Япония могут добиться выгодных для себя соглашений на переговорах с СССР и КНР, подвергая при этом минимальному риску интересы собственной национальной безопасности"¹. Это означало, что США в определенной степени должны возвратиться к "силовой" политике в Восточной Азии, в первую очередь за счет укрепления американо-японского союза, а затем попытаться навязать Китаю с позиции силы условия дальнейшей нормализации. При этом предполагалось сохранять двусторонние экономические и научно-технические связи с ним на низком уровне, в то же время стремительно развивая их с Тайванем.

¹ (The United States - Soviet Union - China: the Big Power Triangle. Wash., 1976, c. 262.)

Такой подход диктовался в первую очередь необходимостью сохранения Тайваня в качестве важнейшего звена новой (сложившейся после окончательного поражения в Юго-Восточной Азии) "оборонительной линии" США вдоль тихоокеанского побережья Азии, между азиатскими партнерами США, "расположенными в северо-восточной, южной и юго-восточной частях данного региона". США, считали сторонники этой точки зрения, не должны уступать Тайвань и делать его "разменной монетой" в отношениях с Китаем. О необходимости дальнейшего осуществления американских гарантий Тайваню неоднократно высказывались такие известные выразители мнения консервативных кругов, как политологи Р. Скалапино, Г. Хинтон, Д. Рау¹, отмечавшие, что потенциальные противники США (СССР и КНР) воспримут ослабление связей Вашингтона с Тайванем как очередное свидетельство сокращения политического и военного влияния Соединенных Штатов в этом районе.

¹ (Там же, с. 261.)

И хотя они понимали, что такой курс потенциально может привести на каком-то новом историческом этапе к конфронтации с Китаем, это их не пугало, так как, считали они, никакие колебания в американо-китайских отношениях не способны вызвать к жизни возобновление советско-китайского союза. "Активная китайская дипломатия, - писал Г. Хинтон, - прочно направлена на проведение антисоветской линии. Пекин не возражает против американского военного присутствия в различных районах мира, является противником превращения Европы в зону спокойствия, делает все возможное, чтобы сорвать политические акции Советского Союза в Азии"¹.

¹ ("Washington Post", 13.IX.1973.)

Сходную точку зрения относительно советско-китайских расхождений высказал профессор Пенсильванского университета П. Чан: "Советско-китайский конфликт начиная с 1950 г. имеет свою логику и развивается независимо от манипуляций третьих сторон". Следовательно, делает вывод американский ученый, "хотя при определенных изменениях в характере китайского руководства и переменах в общей ситуации перспектива ограниченной разрядки между Москвой и Пекином отнюдь не кажется абсолютно нереальной, возможность возврата к системе союза типа 1950 г. практически равна нулю"¹.

¹ (The United States - Soviet Union - China, c. 268.)

Исключение из различных альтернатив направления развития внешней политики КНР в будущем возможности фундаментального сдвига в сторону улучшения советско-китайских связей стало своего рода аксиомой в рассуждениях вышеупомянутых ученых-политологов. Они почти безоговорочно принимали мысль о том, что между национальными интересами и целями Советского Союза и Китайской Народной Республикой существуют непримиримые и непреодолимые противоречия.

Сложившаяся в Соединенных Штатах после визита президента Р. Никсона в КНР обстановка своего рода "пропекинской эйфории" привела к определенному замешательству в рядах противников развития связей с КНР из числа крайне правых. Прекратил свое существование важный центр протайваньского лобби - "Комитет одного миллиона"¹, снизилась интенсивность антипекинских настроений в деятельности других организаций праворадикального толка. В частности, руководство АФТ-КПП в 1973 г. официально одобрило "новую китайскую политику" администрации Никсона и изъяло из своих программных положений антикитайские лозунги².

¹ (S. Bach rack. The Committee of One Million. N. Y., 1976, c. 206.)

² (AFL-CIO publications. N. Y., Dec. 1973. AFL-CIO Resolutions 1 - 174.)

Подобное положение дел обусловливалось не только свершившимся фактом признания Соединенными Штатами КНР, но и воздействием общих тенденций в международных отношениях. С одной стороны, позитивные перемены в советско-американских отношениях в начале - середине 70-х годов, формирование новой конструктивной базы этих отношений способствовали разрядке международной напряженности. Это обстоятельство не могло не вызвать критику крайне правого крыла консерваторов, прилагавшего отчаянные усилия для развертывания политического наступления против курса на улучшение советско-американских отношений.

С другой стороны, нападки маоистского руководства на политику разрядки в международном масштабе, официальное закрепление в 1973 г. на X съезде КПК тезиса о первоочередности борьбы с СССР создавали и укрепляли базу для поворота в подходе этой части консерваторов к КНР как международной реальности.

Все это способствовало их переходу в 1973 - 1974 гг. на позиции активного розыгрыша "китайской карты" и далеко идущего сближения с Пекином.

В свою очередь, Пекин проявлял острый интерес к установлению и расширению связей с наиболее антикоммунистическими силами в США. Показателем этого взаимного притяжения может служить визит в КНР в 1973 г. известного американского журналиста Дж. Олсопа, являвшегося в свое время одним из столпов протайваньского лобби в Вашингтоне. За ним последовал сенатор Г. Джексон, который в своих последующих выступлениях призывал отвергнуть курс на "беспристрастность" и оказать более широкую политическую, экономическую и военно-техническую поддержку Пекину с целью усилить нажим на Советский Союз. В этой связи Ассошиэйтед Пресс, комментируя визит Джексона в Китай, указывало: "Сенатор - это человек такого типа, который нужен Пекину: критик Советского Союза и его политики, человек, который верит в необходимость жесткого тона разговора, поддерживаемого всем арсеналом вооружений"¹.

¹ ("Литературная газета", 10.XI.1974.)

"Дрейф" американских консерваторов навстречу Пекину завершился примерно к 1976 г., когда в ходе предвыборной кампании лидеры крайне правых консерваторов Р. Рейган и Б. Голдуотер впервые публично заявили о намерении поддерживать активное развитие двусторонних американо-китайских связей, оговорившись, правда, о своем желании сохранить при этом Тайвань в качестве традиционного союзника США¹.

¹ ("New York Post", 6.II.1976; "New York Times", 27.VII.1976.)

"В политических играх 1976 г., - подчеркивала "Нью-Йорк пост" в номере от 11 марта 1976 г., - отношения между пекинскими эмиссарами и правыми республиканцами вносят, по всей видимости, мучительную путаницу как в ряды местных учеников Мао, так и твердолобых сторонников Рейгана".

В июле 1976 г. Р. Рейган выступил в печати со статьей "Расширение наших связей с Китаем", в которой мотивировал необходимость такого расширения "обоюдным стремлением создать барьер на пути советского экспансионизма". Не касаясь тайваньского вопроса, он, в сущности, предлагал идти навстречу Пекину в некоторых других областях, прежде всего в занятии более антисоветских позиций по международным проблемам, что, по его мнению, позволило бы сохранить отношения с Тайванем, не вызывая нарекания со стороны КНР¹.

¹ ("New York Times", 27.VII.1976.)

Эволюция крайне правых привела их к мысли о возможности и даже необходимости военно-политических и военно-технических связей с КНР для нажима на Советский Союз. Выразителем и фактически инициатором появления подобных настроений стал М. Пиллсбери, в то время сотрудник "РЭНД корпорейшн". В 1975 г. он опубликовал на страницах журнала "Форин полней" статью, в которой предложил наладить военное сотрудничество с Китаем с целью выравнить уровни военных потенциалов СССР и КНР. США, считал Пиллсбери, следовала сосредоточиться на поставках Пекину технологии, имеющей военное применение, и оборонительного вида вооружении и на обмене с ним разведывательной информацией. Он предлагал также предоставить Пекину возможность ссылаться на якобы существующие секретные обязательства военной и разведывательной помощи со стороны США "в случае внезапного нападения СССР"¹.

¹ (M. Pillsburry. US-China Military Ties. - "Foreign Policy". Fall 1975, № 20. c. 50 - 65.)

К этой впервые высказанной концепции вскоре присоединился один из лидеров правоконсервативного лагеря и выразитель интересов и взглядов военно-промышленного комплекса США - сенатор Р. Тафт. Он заявил, что США в определенных условиях стоит серьезным образом обдумать данную альтернативу. Аналогичную точку зрения высказал и вернувшийся из Пекина в 1976 г. глава миссии связи Дж. Буш¹.

¹ ("Congressional Record", 23.IX.1975, c. 1633 - 1635.)

Эти крайности позиции правоконсервативных деятелей вызвали решительный протест со стороны умеренных консерваторов, в частности таких известных деятелей, как Дж. Болл, Дж. Кеннан и др. "Я не нахожу достаточно сильных выражений, - писал Дж. Кеннан в книге "Облако опасности", - для порицания подобных предложений... Такая политика вовлекла бы нас в советско-китайский конфликт... и добавила бы ненужную нагрузку к нашим отношениям с Советским Союзом"¹.

¹ (G. Кennan. The Cloud of Danger. Boston, 1977. c. 105 - 107.)

Умеренные консерваторы считали, что наиболее рациональной линией для США будет "равноудаленное" балансирование между СССР и КНР при сохранении высокого уровня военного присутствия США в Азии. Такое сочетание политических и военных средств, по мысли их идеологов, позволило бы США не только угрожать своим противникам в случае необходимости, но и гарантировать косвенным образом благоприятный военный баланс на Дальнем Востоке. "Мы не можем иметь по-настоящему близких связей ни с русскими, ни с китайцами, - отмечал Дж. Кеннан, - и нет смысла к этому стремиться, ибо для нас проложен средний курс - курс мирного сосуществования с обеими странами. И чем дальше мы будем отстоять от них, тем лучше для Соединенных Штатов"¹.

¹ (G. Kennan. Interview with G. Kennan, - "Foreign Policy", Summer 1972, c. 56.)

В сбалансированном виде мнение этой части правящих кругов США относительно американо-китайских отношении было выражено в 1976 г. в предварительной внешнеполитической платформе демократической партии, разработанной 25 ведущими специалистами под руководством профессора Калифорнийского университета Р. Скалапино. В ней не только подчеркивался силовой компонент американской стратегии в Азии, но и недвусмысленно отвергались предложения нарушить "равноудаленность" во взаимоотношениях США с СССР и КНР, в частности в вопросе вооружения Пекина. "Любая передача оружия Китаю, - отмечалось в документе, - вряд ли приведет к ощутимому усилению его потенциала по сравнению с СССР... но в то же время это полностью изменит характер отношений с СССР, вернет нас к "холодной войне" в еще больших масштабах и, по всей видимости, нанесет удар по всей системе военно-политического баланса в регионе"¹. При таком общем подходе к стратегическим проблемам китайской политики США умеренные консерваторы считали целесообразным чрезвычайно осторожно развивать экономические и научно-технические связи с КНР, причем на строго взаимовыгодной основе.

¹ (Asia and US Foreign Policy. Wash., 1976, c. 12 - 13.)

В либеральных политических кругах в первой половине и середине 70-х годов также произошли заметные перемены. Большинство либерально настроенных политических деятелей и ученых-политологов заняли несколько иную позицию в отношении КНР. Дело в том, что в период существования республиканской администрации консерваторы перехватили практическую инициативу в осуществлении нового курса в китайской политике США. Поэтому представители либеральных политических кругов, выступая в качестве оппозиции, требовали более серьезных и далеко идущих шагов в этом направлении.

Во-первых, они придавали значительно большее значение "китайскому фактору" в системе приоритетов внешней политики США. "Одной из наиболее важных целей Соединенных Штатов, - писал профессор Мичиганского университета М. Оксенберг, - является существенное улучшение взаимоотношений с Китаем". Ему вторил заведующий отделом внешней политики и национальной обороны исследовательской службы конгресса У. Уитсон, который назвал внешнеполитическую ориентацию Китая "центральным звеном безопасности США в самом широком ее толковании", поскольку она "воздействует сильнейшим образом па стабильность и нестабильность обстановки во всем мире"¹. Эту оценку в той или иной степени поддержали такие видные специалисты-международники, как Д. Загория, Г. Гардинг, Р. Тэррил, а также ряд политических деятелей, в частности сенатор М. Мэнсфилд.

¹ (China and Japan. A New Balance of Power, c. 296.)

Во-вторых, социально-реформистские основы идеологии либерализма побуждали либералов настаивать на более активных действиях в китайской политике США в надежде повлиять на внутренние процессы, протекающие в Китае. По их расчетам, такая линия должна была, с одной стороны, укрепить американо-китайские отношения, а с другой - в долгосрочной перспективе повлиять на социально-экономическое развитие Китая. Так, известный специалист по Китаю С. Карноу выдвинул точку зрения о долгосрочном характере внутриполитической нестабильности в КНР, выходящей за рамки ухода с политической арены тех или иных деятелей. Зыбкость политической системы, писал С. Карноу, объясняется глубинными социальными процессами в жизни страны, переживающей гигантские экономические, демографические и политические трудности. При их решении вполне закономерно возникают расхождения взглядов, что и ведет к постоянному расслоению руководства на соперничающие фракции. "В этих условиях, - считал С. Карноу - США должны ориентироваться на постоянную корректировку своего курса на международной арене в зависимости от хода внутренней борьбы в Китае"¹.

¹ (The United States - Soviet Union - China, c. 60 - 61.)

Многие ученые-политологи либерального толка обращали внимание и на другой фактор - на существование обратной связи между событиями на международной арене и внутриполитической борьбой в Китае. Признавая, что в ходе этой борьбы тесно переплетаются централистские и регионалистские, военные и гражданские, прагматические и радикалистские тенденции, они все же считали, что одно из главенствующих мест в вопросах, разделяющих соперничающие группировки, принадлежит внешнеполитическим проблемам. Исходя из такой посылки, директор Центра восточноазиатских исследований Д. Загория считал, что "политика Соединенных Штатов всегда была и продолжает оставаться невидимой частью советско-китайских взаимоотношений"¹. Профессор Гарвардского университета Р. Тэррил следующим образом уточнил эту точку зрения: "Россия - в не меньшей степени внутриполитический, чем внешнеполитический, вопрос для Китая"², а профессор Стэнфордского университета Г. Гардинг, продолжая эту линию рассуждений, утверждал, что "китайско-американская разрядка вызывает больше противоречий в Китае, чем в Соединенных Штатах"³.

¹ (D. Zagoria. Averting Moscow - Peking Reproachment. - "Pacific Community", April 1976, c. 408.)

² (The United States - Soviet Union - China, c. 117.)

³ (Там же, с. 65 - 67.)

В этой связи в США предпринимались попытки выяснить или хотя бы приблизительно наметить очертания "просоветской" группировки в Китае. Отмечая, что на этом этапе своего экономического и военно-технического развития КНР сильно нуждалась (как нуждается, впрочем, и в настоящее время) в поставках из СССР запасных частей к имеющимся видам вооружений и промышленного оборудования, американские ученые и политические деятели считали, что в первую очередь "просоветские" настроения в КНР следует искать среди военных и руководителей промышленности. Известное влияние на прогнозы американских ученых оказывало и то обстоятельство, что они осознавали, насколько велика роль военного руководства в борьбе за власть в Китае после ухода Мао с политической арены¹.

¹ (Там же, с. 118.)

Исходя из этих моментов, либералы предлагали проводить политику косвенной поддержки (в форме ограниченного развития экономических и научно-технических связей) тех пекинских лидеров, которые считали выгодным дальнейшее улучшение отношений с США.

Наконец, в-третьих, либералы понимали, что двусторонние отношения внутри "треугольника" США - КНР - СССР находятся в тесной связи между собой. Поэтому даже малейшее смягчение напряженности в советско-китайских отношениях рассматривалось ими как нарушение некоего "равновесия" и вызывало тревогу. "Ограниченное примирение между Москвой и Пекином возможно, - подчеркивал Д. Загория, - и оно идет вразрез с нашими интересами... Такое сближение уменьшит рычаг, с помощью которого США воздействуют на переговоры с Советским Союзом... поощрит воинственность Советского Союза и Китая... будет способствовать радикализации стран третьего мира... ограничит независимость действий автономных компартий"¹.

¹ (Там же, с. 121.)

Твердо придерживаясь мнения, что любое смещение в политике КНР в сторону более разумных отношений с Советским Союзом обязательно будет противоречить интересам США, и считая при этом, что последние располагают средствами противодействовать такому обороту событий, либералы разработали в 1975 - 1976 гг. ряд рекомендаций, предназначенных, по выражению Р. Тэррила, "затормозить, модифицировать и в конечном счете предотвратить советско-китайскую оттепель"¹. Пределы подобных рекомендаций колебались от предложений предоставить КНР передовую технологию и товары так называемого стратегического назначения до предложений установить с Пекином определенные военные связи. Таким образом, в общем плане "тормозом" должно было стать дальнейшее улучшение двусторонних американо-китайских отношений. "Чем сильнее американо-китайские связи, - утверждал М. Оксенберг, - тем меньше остается стимулов у китайцев для попыток снизить степень советской угрозы путем ускоренного развития своих собственных вооруженных сил либо посредством улучшения самих отношений с СССР". При этом тот же М. Оксенберг помимо предложения о всемерном содействии технико-экономическому развитию Китая прямо высказался в пользу положительной реакции Вашингтона на возможные запросы со стороны КНР о закупках военного оборудования².

¹ (Там же, с. 123 - 124.)

² (Там же.)

Следовательно, двусторонние связи превращались в перспективе в одно из важнейших звеньев империалистической политики США в отношении КНР. Однако даже авторам подобных рекомендаций было ясно, что однозначная ориентация на Пекин повлечет за собой утрату "маневроспособности" политики США и натолкнется на серьезные возражения со стороны некоторых их союзников (в частности, из числа азиатских стран). Вследствие этого делался вывод о возможности нарушения в ограниченных масштабах концепции "равноудаленности" главным образом посредством содействия военно-политическому и экономическому сближению Японии и союзников США по НАТО с Пекином. Так, Бжезинский в книге "Хрупкий расцвет" предложил, чтобы Вашингтон не препятствовал военным поставкам Пекину со стороны Японии и стран Западной Европы, а также поощрял политические контакты и экономическую помощь Японии КНР¹. С похожей, хотя и более ограниченной программой выступил сотрудник Брукингского института А. Барнет. Он, в частности, отметил, что Китай, способный решать свои внутренние проблемы, будет в большей степени заинтересован в сохранении "равновесия" в Восточной Азии².

¹ (Z. Вrzezinski. The Fragile Blossom. N. Y., 1972, c. 136.)

² (A. D. Вarnell. China Policy. Old Problems and New Challenges. N. Y., 1977, c. 18.)

Что касается Тайваня, то либералы исходили из того, что обоюдная заинтересованность США и КНР в противостоянии Советскому Союзу является достаточным стимулом для поисков "косметического" решения вопроса о дипломатических связях и договоре о взаимной обороне между США и Тайванем. "Соединенные Штаты, - писал проф. Дж. Коэн, - обязаны недвусмысленно заявить о сохранении своей озабоченности безопасностью Тайваня"¹.

¹ (J. Коen. A China Policy for the Next Administarion. - "Foreign Affairs", October 1976, c. 23 - 24.)

Вышеприведенная позиция в отношении китайской политики Вашингтона пользовалась поддержкой большинства представителей либеральных политических кругов. Однако довольно значительная группа экспертов и политических деятелей (в том числе Дж. Рестон, Дж. Кларфелд, А. Уайтинг), занимавшая радикально-либеральные позиции, выступила в целом против улучшения отношений с Китаем на антисоветской основе. Лидером этой группировки стал сенатор Дж. Макговерн. Хотя представители этой группы понимали выгодность сложившейся расстановки сил на Азиатском континенте, и в первую очередь антисоветской направленности политики Пекина, они считали более целесообразным избежать какого-либо прямого вмешательства США в конфликт между СССР и КНР и предлагали использовать различные косвенные средства для создания нового "мирового порядка".

Растущий комплекс глобальных политико-экономических проблем, имеющих универсальный характер, требовал, по их мнению, сбалансированного улучшения отношений как с КНР, так и с СССР. В противном случае, предупреждали они, ход событий приведет к возникновению ситуации, в которой международное сообщество, сталкиваясь с явлениями, все более угрожающими судьбам всего человечества (такими, например, как распространение ядерного оружия, загрязнение среды и т. д.), окажется не в состоянии эффективно сотрудничать в попытках предотвратить такое развитие событий¹. Их точку зрения коротко сформулировал Дж. Рестон. "Россия и Китай, - писал он, - должны быть привлечены в задуманную в Соединенных Штатах мировую структуру, ибо без них она никогда не будет устойчивой"².

¹ (A. Whiting. US - China: What Next? N. Y., 1976, c. 56.)

² ("Washington Post", 2.XII.1976.)

Таким образом, эта группировка в правящих кругах США, хотя и сходилась с другими группировками в оценке причин советско-китайских разногласий и отхода КНР от международного коммунистического движения, тем не менее высказывала более здравые мысли, отвергая жесткую функциональную зависимость отношений в "треугольнике", при которой считается, что улучшение отношений между двумя сторонами обязательно вредит интересам третьей стороны.

Наиболее четко эту точку зрения выразил профессор Мичиганского университета А. Уайтинг. Выйдя за рамки механического сопряжения смягчения "кризисной" конфронтации между Советским Союзом и КНР с автоматическим ущемлением американских позиций в мире, он считал целесообразным с точки зрения интересов Китая смягчение в известных пределах китайско-советского противоборства. Китай толкает на это, утверждает Уайтинг, целый ряд серьезных причин: необходимость уменьшить военную угрозу, высвободить огромные средства, поглощаемые военными расходами, улучшить свою позицию на переговорах с Западом и увеличить тем самым гибкость своей внешней политики. Одновременно с точки зрения интересов США, по мнению Уайтинга, "советско-китайская разрядка... должна рассматриваться не только как возможное или вероятное явление, а как необходимое и желательное условие решения некоторых общих проблем в Азии"¹.

¹ (The United States - China Relations: the Process of Normalization. Wash., 1976, c. 154.)

Однако это не означало, что сторонники подобной концепции целиком одобрили идею всестороннего улучшения советско-китайских отношений. Напротив, восстановление советско-китайских связей в полном объеме приравнивалось ими к разряду "негативных" альтернатив, которые могут поставить Соединенные Штаты в стратегически невыгодные условия. Но они считали, что "в ближайшем будущем не существует вероятности глубокого сближения или восстановления советско-китайского союза, каким он был в 50-х годах", и предполагали, что Соединенные Штаты могут попасть в трудное положение только в том случае, если темп улучшения советско-китайских отношений будет превышать скорость американо-китайского сближения. В связи с этим ученые-политологи этой группы предлагали действовать в направлении параллельного развития экономических и научно-технических отношений как с КНР, так и с СССР при одновременном внимательном наблюдении за состоянием отношений между этими государствами.

Итак, можно сделать вывод, что ко второй половине 70-х годов произошла весьма серьезная трансформация идейно-политических позиций либеральной и консервативной группировок в правящих кругах США в отношении китайской политики Вашингтона. В них обоих выделились элементы, выступающие за интенсификацию политики блокирования с Пекином на антисоветской основе. Вместе с тем это не означало их согласия по всем аспектам взаимоотношений с КНР. Они зачастую приходили к аналогичным выводам на основе различных мотивов и различной аргументации. В частности, важное различие в их позициях состояло в трактовке и содержании двусторонних экономических и научно-технических связей с Китаем.

Сторонники сближения с Пекином на антисоветской основе среди консерваторов в своем большинстве делали упор на развитии военно-технических связей с КНР и соответствующих поставок технологии в качестве "ответа" на неблагоприятные действия Советского Союза. При этом они не скрывали своего недоверия к китайскому руководству и весьма жестко ограничивали подобные гипотетические программы, которые должны были разворачиваться при полной оплате со стороны Пекина и с учетом вероятности возврата КНР в долгосрочной перспективе к антиамериканской внешнеполитической линии.

В свою очередь, представители либеральных политических кругов, ориентирующихся на сближение с Пекином, не отвергая военно-технических аспектов взаимоотношений, уделяли большее внимание перспективам крупномасштабного экономического и научно-технического сотрудничества с КНР, причем иногда даже на безвозмездной основе. Но эти различия в мотивировках на данном этапе мало затрагивали практические мероприятия по экономической и научно-технической поддержке Пекина. Вплоть до 1978 г. между основными группировками сохранялось общее равновесие. Однако с 1975 г. постепенно стала преобладать тенденция к росту удельного веса политических сил, выступающих за блокирование в том или ином виде с Пекином. Это было вызвано внешнеполитическими провалами США, явно участившимися в годы разрядки, что заставило американские правящие круги искать выход из создавшегося положения на принципиально иных политических путях. Это соответствующим образом отразилось на политике администрации Картера и особенно на политике сменившей ее в 1981 г. администрации Рейгана. Новые условия привели к дальнейшим сдвигам в расстановке сил и появлению новых проблем в дискуссии вокруг вопросов экономических и научно-технических связей с КНР.