Курс на сближение с Пекином и сдвиги в расстановке сил в правящих кругах США на рубеже 70 - 80-х годов

Как известно, во внешнеполитической деятельности администрации Картера, особенно на ее завершающем этапе, преобладающей оказалась концепция на срыв разрядки с Советским Союзом и блокирование с Пекином. Кабинет демократов пошел на полную нормализацию дипломатических отношений с КНР и начал претворять в жизнь большинство идей, предложенных в ходе дискуссий в середине 70-х годов сторонниками сближения с Пекином.

С 1978 г. в США начался второй этап дискуссии по проблемам отношений с Пекином. Значение этих проблем в политических дебатах в этот период существенно возрастает. Поскольку правительство США уже приняло важные принципиальные решения относительно общестратегического курса, ныне правящим кругам США предстояло решить конкретные вопросы о формах, степени глубины и границах сотрудничества с Пекином, в котором одно из главных мест занимали экономические и научно-технические связи. Практические потребности вывели эти аспекты американо-китайских отношений на первый план, хотя они, как и прежде, остаются производными величинами от общей позиции тех или иных сил по кардинальным проблемам современности, в первую очередь от их подхода к Советскому Союзу.

Основные тенденции, сложившиеся в ходе внутриполитической дискуссии в США в середине 70-х годов, сохранились в целом и после 1978 г., хотя при этом предложения и аргументация существенно расширились. Заметно усилились позиции группировок, выступающих за сближение с Пекином и соответственно интенсификацию связей с КНР.

Главным фактором, обусловившим такой сдвиг в настроениях правящих кругов США, в целом было явление, внешне не связанное с китайской политикой Вашингтона, а именно вступление Соединенных Штатов в конце 70-х годов в качественно новую фазу социально-экономического кризиса. Это определило общее поправение политики господствующего класса, в международном плане выразившееся в усилении антисоветских тенденций и готовности к сближению с Пекином. В том же направлении действовали и неудачи Вашингтона на международной арене, в особенности в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Кроме того, для различных слоев правящих кругов США особое значение приобретали другие факторы, так или иначе побуждавшие их к развитию двусторонних связей с КНР.

Так, правоконсервативные группировки, и ранее подчеркивавшие целесообразность развития военно-технических отношений с КНР, ссылаясь на сползание официального Вашингтона на все более антисоветскую позицию и обострение в результате этого советско-американских отношений, настойчиво требовали соответствующей корректировки американской политики. В то же время они по-прежнему питали недоверие к Пекину и возражали против предоставления КНР крупномасштабной помощи, что отражало не только и не столько их тревогу за судьбу американских союзников в Азии, сколько опасение в долгосрочной перспективе "угрозы" американским интересам со стороны Китая.

Что касается либеральных политических кругов, то на них сильно подействовали события в самом Китае. Укрепление позиций прагматиков и последующее провозглашение курса на "модернизацию" привели к серьезным сдвигам в экономической политике КНР. Пекинское руководство стало осуществлять некоторые меры, характерные для "рыночной экономики", а также все больше ориентироваться на внешнюю помощь и открытие доступа прямым капиталовложениям в страну. Эти моменты наряду с частичным восстановлением права на частную предпринимательскую деятельность породили у многих видных представителен этих кругов радужные надежды на деформацию социально-экономической системы КНР, конечно в длительной исторической перспективе. Исходя из такой оценки внутреннего положения в Китае, либералы предлагали оказать как можно более широкое содействие планам его экономического развития.

Поддержанные американскими фирмами, заинтересованными в развитии экономических связей с Китаем, либералы выдвинули целый ряд предложений. Они рекомендовали упростить формальности и уменьшить ограничения на торговлю с КНР, увеличить государственное кредитование готовящихся сделок, принять законодательство по государственному страхованию частных капиталовложений в Китае, не стремиться к строгой эквивалентности научно-технического обмена.

Сторонники расширения научно-технических связей подчеркивали, что Пекин так или иначе пользуется доступом ко всем научным американским журналам. Кроме того, они утверждали, что экономика США, будучи значительно более развитой, легче и лучше усваивает достижение фундаментальных наук, экономическая же система КНР вследствие своей отсталости, в сущности, не в состоянии "переварить" крупные технологические поставки из США и других западных стран¹.

¹ (R. Deгnberger, A. Whiting. China's Future. N. Y., 1977; R. Hardy. Chinas Future. A Case Modest Expectations US Department of Energy. Wash., 1978.)

Таким образом, в конце 70-х годов происходила известная консолидация сторонников первой и второй концепций на базе признания общей целесообразности развития торговых и научных связей с Пекином.

Экономические перемены в Китае и использование этих тенденций в качестве аргументов во внутриполитической дискуссии в США по проблемам китайской политики вызвали стремительный рост фундаментальных исследований по данному кругу вопросов. В 1977 - 1980 гг. появились, в частности, такие работы, как "Будущее Китая" А. Уайтинга и Р. Дэрнбергера, ряд разработок, предназначенных для конгресса США (например, "Китайская экономика в постмаоистский период"), и доклады исследовательских центров ЦРУ (например, доклад "Китай: стремление к экономической модернизации")¹. Большинство авторов этих исследований тяготели к либеральным кругам, выступавшим за широкие рамки экономического и научно-технического сотрудничества с КНР.

¹ (Chinese Economy Post-Мао. A Compendium of Papers. Wash., 1978; China: In Pursuit of Economic Modernization. December 1978. Wash. 1978.)

Нарастание интереса к перспективам экономического развития КНР носило не столько академический, сколько сугубо практический характер. Оно отвечало планам официального Вашингтона, принявшего решение укрепить свои связи с Пекином.

Главный политический вывод, который явился результатом этих исследований, заключался в том, что в ближайшие 15 лет КНР вряд ли превратится в "третью мировую силу", способную составить глобальную угрозу международным позициям американского империализма. Так, в докладе трехсторонней комиссии "Взаимоотношения Востока и Запада" указывается: "На перспективу, по крайней мере до конца 80-х годов, Китай не сможет стать мировой державой. Вероятнее всего КНР сохранит свой сугубо региональный статус, а ее влияние на мировые события будет зависеть в значительной степени от выбранной ориентации между двумя сверхдержавами"¹. Вместе с тем американские ученые пришли к выводу, что нынешний разрыв в военной и экономической областях между КНР и другими .ведущими государствами, прежде всего СССР и США, будет постепенно сокращаться; КНР достигнет существенных результатов в сфере науки и техники, в особенности на тех направлениях научно-технического развития, которые связаны с осуществлением военных программ и фундаментальными исследованиями. Все это позволит Пекину играть более значительную роль па международной арене.

¹ (The Triangle Papers. An Overview of East-West Relations. The Trilateral Commission. N. Y., 1978, c. 48.)

В то же время по многим экономическим параметрам КНР останется на довольно низком уровне. В частности, по мнению американских экспертов, пекинское руководство не в состоянии добиться в короткие сроки существенного улучшения такого экономического показателя, как национальный доход на душу населения.

Что касается принципиально важного вопроса об источниках финансирования программы экономической модернизации КНР, то американские специалисты считают, что Китай не может рассчитывать на осуществление своих нынешних планов, опираясь исключительно на внутренние ресурсы. Большое значение для Пекина имеет использование таких внешних факторов экономического развития, как иностранные кредиты, пролонгация платежей и снижение сумм внешней задолженности внедрение передовой иностранной техники и технологии. Однако эти внешние факторы экономического развития КНР, по мнению американцев, будут играть не главную, а вспомогательную роль. Китай по-прежнему будет переживать значительные экономические трудности, которые во многом повлияют на его внешнеполитический курс. Эти трудности будут следствием таких отрицательных сторон китайской экономики, как отставание сырьевых отраслей, нехватка финансовых ресурсов, низкий технический уровень промышленности и транспорта, которые, по мнению американских экспертов, сохранятся на всю обозримую перспективу. Отсюда они делают выводы о целесообразности использования этих особенностей внутреннего положения: Китая для обеспечения интересов американского империализма на международной арене.

Однако в ходе всех исследований, предпринятых в США, так и не была выработана более или менее единая точка зрения о характере дальнейшего развития самого базиса экономической системы КНР. Этот вопрос был одним из главных для американских правящих кругов. Только уяснив его, эти круги могли решить, каково должно быть место "китайского фактора" и двусторонних связей с Пекином в политике США. Хотя официально Вашингтон не признавал этого, именно из научных исследований и внутриполитических дебатов в США зачастую становились известными скрытые мысли, надежды и расчеты американского политического руководства. Официальные представители администрации никогда не затрагивали вопроса о деформации социально-экономических и политических основ КНР, но ученые и политические деятели неоднократно обращались к этому вопросу. Процесс социально-экономических изменений в Китае они прямо связывали с возможностями и масштабами американской помощи Пекину. "Без политической и социальной модернизации, - подчеркивал в одном из своих докладов известный американский китаевед У Юаньли, - не может быть речи об успешном исходе программы модернизации и широкомасштабной помощи Пекину"¹. В качестве одного из стимуляторов подобных изменений в политике китайского руководства американские специалисты предлагали использовать и тайваньский вопрос, решение которого должно было быть поставлено в зависимость от структурных перемен в Китае. В частности, профессор Гарвардского университета Д. Перкинс указывал, что если политическая система континентального Китая будет эволюционировать в направлении, приемлемом для "народа Тайваня" (т. е. в направлении капитализма), то мирное завершение гражданской войны в Китае выглядит вполне возможным делом. Далее Д. Перкинс задавал вопрос: что станет с Тайванем? Превратится ли он в большую "свободную" зону китайской торговли с внешним миром, или же два государства окажутся в состоянии острейшей конкурентной борьбы? По его мнению (а также внутреннему предпочтению), условия в целом благоприятствуют постепенному сближению Китая и Тайваня в экономических вопросах. При этом Перкинс намеренно подчеркивал наличие определенных оснований для "взаимовыгодного экономического сотрудничества между Тайванем и континентальным Китаем, в особенности если КНР будет продолжать расширять эксперименты с частными капиталовложениями (курсив наш. - Авт.)... Более тесные экономические контакты, - заключил он, - могли бы стать одним из инструментов укрепления взаимного доверия на пути окончательного урегулирования тайваньской проблемы"².

¹ (Yuan-li Wu. The Chinese Economy and Economic Studies on Meinland China. South Carolina, 1979.)

² (Taiwan: One Year After United States - China Normalization. Wash., 1980, c. 14, 68.)

Другой ученый, уже упоминавшийся А. Уайтинг, писал: "Мы не можем предсказывать эволюцию континентального Китая. Однако если в течение 5 - 10 лет Пекин будет проводить нынешний экономический курс на ослабление ограничений в отношении частного предпринимательства, на учреждение свободных экономических зон, на экономическое развитие с помощью Запада, а мировое капиталистическое хозяйство будет испытывать затруднения, то в интересах Тайваня приспособиться к изменившейся экономической структуре Китая"¹.

¹ (Там же, с. 167.)

Совершенно очевидно, что основание для подобных "концепций" либерально настроенных ученых и политических деятелей дают конкретные события в социально-экономической и политической жизни Китая.

Среди американских теоретиков и в правящих кругах не было согласия и относительно масштабов происходящих перемен. Здесь существовал весьма широкий спектр мнений и позиций - от умеренного тезиса об ослаблении влияния и общего воздействия "коммунистической идеологии" на политику Китая до утверждений о полном разрыве Пекина вообще со всякими идеологическими постулатами. Так, если Д. Скалапиног Р. Дэрнбергер и Р. Арон считали, что "Дэн Сяопин заменил идеологию на эффективность", то для Р. Тэррила речь шла а "полном выхолащивании марксизма". Последний, в частности, подчеркивал, что "маска идеологии сорвана с китайской цивилизации... политический процесс принял постидеологический оттенок"¹. Однако большинство серьезных исследователей, отвлекаясь от пропагандистских задач, считали, что предпринимаемые реформы будут иметь очень ограниченное влияние на общую структуру КНР. Проф. Р. Дэрнбергер (его мнение разделяют и некоторые другие ученые) подчеркивает, что в конечном итоге "традиционные ценности коммунистических планировщиков возобладают, что приведет к значительной модификации осуществляемых ныне экономических реформ"².

¹ ("International Herald Tribune", 27.X.1980.)

² (R. Dernberger, A. Whiting. China's Future, c. 163.)

Таким образом, среди ученых, политиков и. чиновников внешнеполитических ведомств отсутствовала уверенность в необратимости происходящих в КНР перемен. Не получил единодушной поддержки и тезис о необратимости антисоветизма пекинского руководства. Все это побуждало правительственные круги, деловой мир и научную интеллигенцию к осторожности в вопросе об оказании неограниченной помощи Пекину.

В среднесрочном плане (на ближайшие 5 - 7 лет) прозападная ориентация политики китайского руководства не вызывала особых сомнений среди политической элиты США. Но и здесь, высказывались самые различные мнения - от тезиса о "полном повороте к капиталистическим методам хозяйствования" до более осторожных характеристик об "экономической либерализации", "демаоизацпи", создании "конституционализма в рамках марксизма" и т. п. Большинство ученых, отражавших интересы и взгляды умеренно консервативной и центристской части правящих кругов, довольно осторожно подходили к радикальным гипотезам относительно грядущего превращения Китая в буржуазно-демократическую республику. Профессор колледжа Свартмор К. Лпберталь вопреки довольно широко распространенному мнению пришел к выводу, что Китай не стоит на пути превращения в еще одну Японию. Вместе с Дэрнбергером и Уайтингом он считал, что модернизация вряд ли даст обещанные плоды, несмотря на китайскую риторику и "безусловные политические таланты Дэн Сяопина"¹. Эта группа ученых подчеркивала противоречивость проводимых в КНР экономических реформ, в ходе которых рыночные механизмы, конкуренция, свободное предпринимательство так или иначе-сталкиваются с революционными идеалами, равно как и с бюрократической инерцией аппарата, не желающего менять уже устоявшиеся схемы управления страной².

¹ ("International Herald Tribune", 27.X.1980.)

² (См.: R. Terrill. China Entering 1980's. - "Foreign Affairs", March 1980.)

Осторожность наиболее серьезных буржуазных ученых в оценке возможных внутренних изменений в КНР и однозначной или преимущественно прозападной ориентации ее развития имеет под собой реальную почву.

Во-первых, если предположить, что КНР двинулась по пути тотальной трансформации своей структуры в структуру западного типа, то оказывается дезавуированной одна из важнейших исходных посылок рассуждений буржуазных идеологов об огромной, даже доминирующей роли национальной традиции.

Во-вторых, практические действия пекинского руководства за последний год явно показали, что оно не собирается выпускать политический и экономический контроль над обществом из своих рук. Деятельность политических группировок и организаций вне правительственного контроля была запрещена. Усилилась антизападная пропаганда, иногда принимающая весьма оригинальные формы. Так, китайские власти закупают и демонстрируют американские фильмы ужасов, которые по своему содержанию могут лишь ужаснуть "среднего" китайца, воспитанного на определенной системе конфуцианских ценностей.

Наконец, в-третьих, выступления китайских руководителей на закрытых совещаниях для кадровых работников по-прежнему содержат призывы к политической бдительности и идеологическому противоборству с "вредными влияниями" в китайском обществе. Более того, в этих выступлениях говорилось о необходимости нанести удар по США, как только будет покончено с "противником № 1" - Советским Союзом.

Кроме всего вышесказанного, для научно-политических кругов США до конца не ясно, какое место будет занимать Китай в международном разделении труда, в мировых внешнеэкономических связях, на международных рынках в 80-х годах. У них нет единого мнения и по таким ключевым вопросам, как соотношение предстоящих усилий пекинского руководства в военных и невоенных секторах производства, общая эффективность экономической политики, средние темпы экономического развития страны.

Значительные расхождения в американских оценках перспектив экономического развития КНР вызываются как причинами объективного характера (наличие многих "белых пятен" в изучении китайской экономики, скудость и неполноценность китайской статистики), так и сугубо политическими, конъюнктурными соображениями. Например, в основе завышенной оценки экономического потенциала КНР и его ресурсов зачастую лежало стремление намеренно приукрасить перспективы возможного сотрудничества и выгоды сближения с Пекином.

Фундаментальные исследования, о которых шла речь выше, позволили сформулировать целый ряд положений, которые оказали большое влияние на дальнейший ход политической дискуссии по китайской политике в Соединенных Штатах.

Исходя из того, что после расправы с радикальным крылом в китайском руководстве превалирует строго "прагматический подход" к внешнеполитической деятельности, авторы многих исследований указывают на возможность смягчения напряженности в советско-китайских отношениях, особенно если Советский Союз продолжит свои усилия по их нормализации. Поэтому необходимо до того, как это произойдет, поторопиться со сближением с КНР и создать разветвленную систему американо-китайских отношений, которая побудила бы Китай продолжать следовать курсом, автономным от курса стран социалистического содружества¹.

¹ (The Triangle Papers, c. 54.)

Была дана следующая оценка военно-стратегического и экономического потенциала КНР. Современный Китай представляет собой региональную державу, обладающую ограниченным набором средств, способных сколько-нибудь эффективно воздействовать на международную обстановку в глобальном масштабе. Такое положение вещей позволяет и дальше двигаться по пути улучшения отношений с КНР, способствуя развитию ее промышленного и военного потенциала и не испытывая при этом особых опасений на счет перспективы быстрого усиления Пекина.

Однако ряд авторов в своем стремлении обосновать необходимость сближения с Китаем приходят к противоположному выводу. КНР становится, несмотря на многочисленные трудности, сильнее в экономическом и в военном отношении независимо от внешних факторов. Его влияние будет постепенно возрастать, причем не только в восточной части тихоокеанского бассейна, но и в других регионах мира. Следовательно, США, если они хотят играть "определенную роль" в Восточной Азии, следует налаживать и расширять контакты с Пекином, ибо отсутствие таких контактов в перспективе на 10 - 15 лет может оказаться опасным для американских интересов. Нынешний же период наиболее удобен для втягивания Пекина в сложное переплетение отношений с Западом, поскольку КНР сейчас переживает значительные трудности социального, политического и экономического порядка¹.

¹ (Там же.)

Именно такой подход к проблеме отношений с Китаем постепенно получает все более широкое одобрение правительственных кругов и ложится в основу американской официальной политики. Именно в таком духе выступали многие видные политические деятели США, в частности Г. Джексон, Р. Бэрд, Г. Киссинджер. Наиболее показательно в этом отношении высказывание Дж. Гленна, который откровенно заявил, что "сильный Китай, недружественный по отношению к Москве, является столь же важным для наших (американских. - Авт.) глобальных интересов, как и НАТО"¹.

¹ (A Report of Fact Finding Mission to the PRC. UE Congress. Wash., 1979, c. 24.)

В соответствии с такими высказываниями строится и практическая деятельность Вашингтона. С начала 1980 г., после визита тогдашнего министра обороны Г. Брауна в Пекин, правительство США все более открыто проявляет свою заинтересованность в экономическом, научно-техническом и даже в некотором военном усилении КНР, свое стремление поставить политику экономического и научно-технического сотрудничества с КНР на долгосрочную основу. Эту политическую линию подтвердила и активно стала проводить и новая администрация Рейгана, сменившая в 1981 г. демократическую администрацию Картера.

На кого конкретно опирается американское правительство, взяв курс на сближение с КНР? Каким образом и на какой основе оно оказалось в состоянии обеспечить поддержку своей политике? И была ли вообще создана такая внутренняя база?

Наиболее активными сторонниками установления широкомасштабных экономических связей с Китаем являются организации, созданные в предшествующие годы специально с целью улучшения отношений с этой страной в сфере торговых и научно-технических контактов, Т. Джекобе, директор одной из них - "Пиплз тренд", выступающий в качестве коммерческого посредника между США и КНР, отмечал, что развитие экономических взаимоотношений будет содействовать политическому сближению и в конечном счете поможет распространению американских "ценностей" в Китае. Он подчеркнул также гигантские резервы китайского рынка в долгосрочном плане. Президент Совета по содействию американо-китайской торговле (НССАКТ) К. Филлипс, в свою очередь, делал акцент на экономических выгодах практического характера, к которым он относил в первую очередь улучшение экспортных возможностей для американских фирм, производящих технику и технологию, а также для фермерских кругов США¹.

¹ (United States - China Trade Agreement. Hearings. Wash., 1980, c. 163, 287 - 288.)

Организации типа НССАКТ, "Пиплз трейд" (всего их насчитывается более 100 в США) превратились в действенный механизм, который искусственно стимулировал завышенные ожидания американских деловых кругов от проникновения на китайский рынок. В письменных показаниях, собранных для слушаний в конгрессе, большинство национальных отраслевых объединений (за исключением тех, которым торговля с КНР наносила или могла нанести чувствительный экономический ущерб) одобрило курс на развитие экономических связей с Пекином. В их числе были Национальная ассоциация промышленников (НАП), куда входит ³/₄ фирм - поставщиков промышленной продукции; Национальная ассоциация машиностроительных компаний (НАМК), объединяющая компании, дающие 90% продукции этой отрасли; Американская ассоциация импортеров (ААИ), которая объединяет 1300 фирм; Национальная ассоциация фермеров - производителей пшеницы (НАФПП). В обращении НАП к правительству выражалась твердая уверенность в том, что углубление коммерческих связей с КНР полностью отвечает национальным интересам США. Ассоциация машиностроителей указывала на огромные потенции китайского рынка и призывала правительство к дальнейшим мерам по финансированию американо-китайских торговых связей. С аналогичными заявлениями выступали и представители отдельных фирм, например нефтяной "Юнион ойл" (Калифорния) или такого крупнейшего производителя сельскохозяйственного машиностроения, как "Интернэшнл харвестер". Так, вице-президент "Юнион ойл" У. Коуш писал, что американским нефтяным компаниям важно принять участие в разведке и эксплуатации нефтяных резервов КНР как на суше, так и на континентальном шельфе с целью закрепления своих позиций на сырьевых рынках в Азии¹.

¹ (Там же, с. 342.)

Итак, в деловых кругах опорой проведения прокитайского курса стали фирмы и корпорации - производители технологии,, горнодобывающие и сырьевые компании, а также фермерские круги.

В политических кругах идеи расширения торговых и научных связей с Китаем, вплоть до оказания последнему широкой помощи, нашли поддержку со стороны наиболее антисоветски настроенных политических группировок, заинтересованных в возврате к временам "холодной войны", в развертывании нового витка гонки вооружений. Позиция этих слоев правящих: кругов нашла яркое выражение в выступлениях ряда сенаторов и конгрессменов. Так, сенатор Г. Джексон обосновывал целесообразность курса на экономическую помощь Китаю, и в частности на предоставление КНР режима наибольшего благоприятствования, военно-стратегическими соображениями, имея в виду усиление Пекина в качестве возможного противника Советского" Союза. Он непосредственно связывал выполнение планов "четырех модернизаций" с "национальными интересами США". По словам Джексона, создание "сильного и независимого" Китая находится в числе важнейших задач Вашингтона. Указывая на масштабность задач развития китайской экономики, где могут найти широкое применение американские материально-технические ресурсы, капиталы и техника, он рекомендовал идти на уступки Пекину в вопросах, при обсуждении которых выявились противоречия между США и КНР.

Член палаты представителей от штата Арканзас Б. Александр, дополняя аргументацию Г. Джексона, высказал мнение, что крайняя потребность в крупных американских поставках сельскохозяйственных продуктов и выборочных закупках сложной технологии вынудит Пекин к долгосрочной ориентации на США. Эта тенденция, считает Александр, будет иметь, в. свою очередь, серьезный положительный эффект для экономики США. В этом же роде выступил и конгрессмен Л. Окойн. Он призывал к разработке программ помощи КНР не столько с точки зрения получения экономических выгод для США, сколько с учетом политических последствий подобных акций. Такая помощь КНР со стороны США, считал он, будет способствовать проявлению в экономической жизни Китая тенденций к восстановлению рыночных отношений и возврату к частной собственности¹.

¹ (Там же, с. 86, 142.)

Рассматриваемая группировка рассчитывает также использовать благоприятную, с ее точки зрения, возможность подключить Пекин к осуществлению уже давно пропагандируемой в США, Японии и Австралии идеи создания регионального экономического объединения - "тихоокеанского сообщества"¹.

¹ (Подробнее об этих проектах см.: А. Б. Парканскиq. Тихоокеанский узел межимпериалистических противоречий. М., 1981.)

США и другие развитые капиталистические государства этого региона желали бы решать проблемы, связанные с обеспечением их экономических интересов, в "своем кругу", без участия западноевропейских конкурентов, а также изолировать "урегулирование" требований развивающихся стран региона от общей антиимпериалистической борьбы за справедливую систему международных экономических отношений, которая ведется развивающимся миром в целом.

В последние годы проекты создания "тихоокеанского сообщества" не исключают возможности участия в таком региональном блоке КНР, правда на второстепенных ролях, в качестве сырьевого придатка и резервуара дешевой рабочей силы для транснациональных корпораций.

В ходе слушаний в конгрессе по вопросу ратификации американо-китайского торгового соглашения уже упоминавшийся конгрессмен Л. Окойн, указав на то, что торговля США со странами Тихого океана с 1977 г. превосходит по стоимости американский товарооборот с Европейским континентом, подчеркнул, что нормализация экономических отношений с КНР явится стимулом для дальнейшего расширения сбыта американских товаров и услуг, улучшит климат для американских капиталовложений в тихоокеанском регионе. Это имеет особенно важное значение для США в условиях, когда их международные экономические позиции неуклонно ослабевают, когда 14% промышленной продукции, производимой в стране, сбывается на внешних рынках и каждый девятый американец, занятый в обрабатывающей промышленности, работает на экспорт¹.

¹ (United States - China Trade Agreement, с. 143 - 144.)

Весьма характерны взгляды этих пропекинских кругов на проблему использования экономических и научных резервов США в решении так называемого "тайваньского противоречия". Группа специалистов, связанных с ними (в том числе один из руководителей Азиатского общества - У. Окснэм, проф. М. Оксенберг, специалист по Восточной Азии из Школы международных исследований им. Дж. Гопкинса, ныне главный специалист по Китаю в Совете национальностей безопасности Дж. Лилли), выдвинула идею передачи Тайваня с его экономическим и технологическим потенциалом в сферу влияния Китая в обмен на согласие КНР занять более удобную для американского империализма позицию по всему спектру международных вопросов. Одним из наиболее активных пропагандистов этой теории был Дж. Лилли. Он утверждал, что США должны всемерно способствовать сближению Тайваня и КНР на базе общего антисоветизма, исходя из якобы их обоюдного-стремления к сохранению "сформировавшейся стабильности в западной части Тихого океана и сложившихся у обеих сторон крепких военно-политических связей с Соединенными Штатами и потенциально с Японией"¹. Для осуществления подобных планов он считал необходимым наладить при помощи США экономическое сотрудничество между КНР и Тайванем в разработке нефтяного шельфа в Восточно-Китайском море. "Расположение огромных нефтяных ресурсов недалеко от Японии, - утверждал Дж. Лилли, - готовность США принять участие в их разработке и уже ведущиеся переговоры по этому предмету между Китаем и Японией могут составить фундамент для подобного курса". Подобные совместные предприятия, подчеркивал Дж. Лилли, нуждаются в военном прикрытии США. И поскольку вопрос будет стоять о многомиллиардных американских капиталовложениях, это военное прикрытие должны обеспечить военно-морские силы и ВВС США. "Подобное прикрытие объектов, обеспечивающих энергетические потребности всех участников,- заключает Дж. Лилли, - будет в наших интересах, в интересах Пекина, в интересах Токио и в конечном итоге в интересах Тайваня"².

¹ (Taiwan: One Year After United States - China Normalization, c. 138 - 139.)

² (Там же.)

Вряд ли необходимо детально анализировать содержание подобных взглядов. Только люди, склонные к рискованным: авантюрам, могли предположить, что при помощи экономических отношений, имеющих лишь незначительный выход в китайскую экономику, можно создать некую систему зависимости КНР от Запада, и в первую очередь от США.

Тем не менее в недрах группировки, выступающей за такое широкое сотрудничество с КНР, существует своего рода коалиция политических деятелей, принадлежащих как к республиканской, так и к демократической партии, давно вынашивающих планы развертывания подобного сотрудничества не только в экономической, но и в военно-политической области. Среди республиканцев наиболее активно действуют в этом направлении бывший министр Дж. Шлесинджер, один из руководителей "РЭНД корпорейшн" - Р. Соломон, советник координационной комиссии сената США М. Пиллсбери, а среди демократов - министр обороны в администрации Картера Г. Браун тогдашний специальный советник президента по вопросам национальной безопасности З. Бжезинский, сенатор Г. Джексон, видный эксперт по Китаю М. Оксенберг. Исследования проф. Б. Гаррета позволяют сделать вывод, что эти люди уже давно планомерно действовали в направлении сближения с Пекином на базе антисоветизма, преимущественно за закрытыми дверями, на совещаниях в таких ведомствах, как Пентагон, ЦРУ, госдепартамент. Б. Гаррет высказал даже предположение о наличии тщательно разработанного и сбалансированного по стадиям плана создания военно-политического союза с Китаем, одним из основных компонентов которого было налаживание поставок военного характера в Китае. В этом духе, по свидетельству Гаррета, были выдержаны многие закрытые меморандумы и исследования, рождавшиеся в вышеупомянутых ведомствах. В качестве наиболее активных сторонников такого курса Б. Гаррет называет ряд видных представителей военной бюрократии, сохраняющих свои посты при всех администрациях, в частности заместителя помощника министра обороны Раплэп-дера и видного чиновника госдепартамента У. Лорда¹.

¹ (The Unites States and the People's Republic of China: Issues for the 1980's. Wash., 1980, c. 96 - 101.)

Однако существуют в деловых и политических кругах группировки, придерживающиеся диаметрально противоположной точки зрения в отношении китайской политики Вашингтона. Действия администрации Картера в этой области вызвали с их стороны сильную критику.

В числе наиболее активных противников безоговорочного расширения экономических отношений с КНР, естественно, оказались те деловые круги, интересы которых ущемлялись торговлей с Китаем, и соответственно те политические деятели, которые были связаны с этими кругами.

Серьезное беспокойство у них вызывает возможность наводнения американского рынка дешевыми китайскими товарами. Именно с такими предупреждениями выступали многие конгрессмены, в частности, Коттер, Фрепзель, Бингхэм. "Я выражаю свою крайнюю озабоченность, - подчеркивал Бингхэм, - относительно текстильного вопроса"¹.

¹ (United States - China Trade Agreement, c. 92.)

Объединения и ассоциации промышленников - производителей товаров легкой промышленности, которым в первую очередь угрожает дешевый китайский экспорт, настойчиво требуют от законодателей введения протекционистских барьеров. Среди наиболее активных участников этой кампании были Американский институт текстильной промышленности, Комитет американских производителей посуды, Ассоциация швейной промышленности, Ассоциация владельцев предприятий обувной промышленности. Президент' последней, Ф. Мэйстер, в частности, предупреждал, что КНР в состоянии превратиться в довольно короткие сроки (от двух до пяти лет) в главного поставщика обуви в Соединенные Штаты, вытеснив американскую продукцию. Он требовал от американского правительства введения в одностороннем порядке квот на импорт китайской обуви¹.

¹ (Там же, с. 310.)

К представителям бизнеса, требующим ограничения китайской торговли, зачастую присоединяются некоторые профсоюзные объединения. Выражая точку зрения АФТ-КПП, директор исследовательской службы этой организации Р. Освальд предложил создать целую систему ограничений на ввоз дешевых китайских товаров и экспорт американского капитала в КНР, поскольку и то, и другое, по его мнению, наносило удар по деловой активности в США и уменьшало занятость в стране. В аналогичном духе выступил секретарь-казначей одного из профсоюзов ткачей Р. Колман. Правда, протестуя против расширения китайского экспорта, он в то же время заявил, что проявляет понимание "стратегических аспектов сближения с Пекином"¹. Наконец, китайская политика Вашингтона вызывает нарекания и со стороны владельцев национализированного в КНР имущества.

¹ (Там же, с 165, 258 - 259)

Кроме деловых кругов, выступающих против расширения американо-китайской торговли и научно-технического сотрудничества с чисто экономических позиций, все более активнее действуют и силы, выдвигающие политические и идеологические аргументы против курса на крупномасштабную помощь Пекину. Во-первых, к их числу принадлежит та часть крайне консервативного крыла, которая на протяжении многих лет упорно отказывалась от сотрудничества с Пекином, исходя из принципов "догматического антикоммунизма". Относя Пекин к разряду идеологически враждебных стран, представители этой группировки (в том числе сенатор Б. Голдуотер, конгрессмены Дж. Русселот, Р. Шульц, Л. Макдональд) требовали осторожности в экономических контактах с Пекином. Показательно в этом плане выступление Л. Макдональда, который при обсуждении вопроса о предоставлении КНР права закупки ракет наземного базирования без обиняков заявил: "Я против, исходя из идеологических соображений... КНР остается верной идее нашего уничтожения". Далее Л. Макдональд указывал, что Китай "является лишь временно врагом нашего врага, но не нашим союзником". Другой конгрессмен, Р. Баумэн, отмечал, что КНР стремится к расширению торгово-экономических связей с Соединенными Штатами с единственной целью "приобрести способность усилить свою военную мощь, способность вывести нацию из темноты отсталости, в которой она сейчас находится, и накопить силы для завоевания мира"¹.

¹ (Там же, с. 149; "Congressional Quarterly Weekly Report", 24.I.1980.)

Известный американский журналист Р. Маннинг высказывал предположение, что Пекин, стремясь к получению от США новой техники, преследует вполне определенные цели - закупить достаточное количество образцов, а затем самим производить их точные копии. В качестве примера он привел ставшую известной попытку китайцев воссоздать (без лицензионных прав) копию самолета "Боинг-707". В заключение Р. Маннинг задает следующий вопрос: "Если в 2000 г. Китай начнет наращивать современный промышленный потенциал и выйдет на мировую арену, превратившись в экономическую и военную сверхдержаву, будет ли это отвечать интересам США?"¹.

¹ ("Christian Science Monitor", 14.IX.1980.)

Таблица 5. Экономическая помощь США Тайваню в 1950 - 1968 гг*

^* (Составлено по: Economic Growth and Structural Change In Taiwan. The Postwar Experience of the Republic of China. Ithaca and Ldndon, 1979, c. 369 - 370.)

Большое внимание в ходе внутриполитической дискуссии в США уделяется проблеме Тайваня, его месту в политике Вашингтона в восточноазиатском регионе.

Отношения с Тайванем являются в течение трех десятилетий одним из важнейших направлений политики США в Азии. Тайваньский режим всегда рассматривался Вашингтоном как активный проводник американской политики в регионе, как один из основных союзников США в рамках созданной ими военно-договорной системы в Азии. За тридцать лет военная помощь США тайваньскому режиму составила в целом 4,1 млрд. долл. В течение многих лет тайваньский режим использовался для "сдерживания" КНР.

Одно из ведущих мест в американо-тайваньских отношениях постоянно занимали их экономические аспекты. С начала 60-х годов США предприняли серьезные усилия по превращению Тайваня в образчик капитализма для стран Азии, и во многом благодаря этим усилиям тайваньская экономика развивалась все эти годы сравнительно высокими темпами.

Экономическая помощь США Тайваню в 1950 - 1968 гг. составила в целом около 1,3 млрд. долл. и сыграла решающую роль в подъеме его экономики (табл. 5). До начала 60-х годов Тайвань в расчете на душу населения получал помощи больше, чем в среднем по этому показателю все развивающиеся страны. В этот период помощь США составляла в среднем ежегодно 6% валового национального продукта, 37% валовых капиталовложении и 34% всей стоимости импорта Тайванем товаров и услуг.

Вашингтон практически поставил экономику Тайваня в полную зависимость от связей с США и их союзниками: поставки ему сырья, техники и технологии контролируются транснациональными корпорациями, а при узости внутреннего рынка львиная доля готовой продукции экспортируется в США и Японию. Практически сложилось положение, аналогичное существовавшему до второй мировой войны: в 1935 - 1937 гг. экспорт составлял около 50% ВНП, импорт - 40% (с тон только разницей, что тогда почти весь объем внешней торговли Тайваня приходился на Японию и лишь незначительную часть товарооборота составляли операции с континентальным Китаем). Хотя, после того как в начале 1979 г. министерство внешней торговли КНР объявило об отмене таможенных пошлин и торговле с Тайванем, торговля между КНР и Тайванем находится на подъеме, объем ее пока еще очень невелик. К началу 1981 г. прямых китайско-тайваньских торговых связей вообще не было, но торговля через Гонконг быстро росла: в 1979 г. тайваньский экспорт в КНР по сравнению с предыдущим годом увеличился почти в 5 раз (свыше 21 млн. долл. вместо 5 млн.). Экспорт КНР на Тайвань увеличился в тот же период на 32% и составил 58 млн. долл., а общий китайско-тайваньский товарооборот - около 80 млн. долл.

В стоимостном выражении товарооборота Тайвань занимает 8-е место среди главных торговых партнеров Соединенных Штатов, опережая такие страны, как Австралия, Бразилия и ЮАР. Его торговля с США намного превышает объем торговли США с КНР. Тайвань является вторым по величине после Японии торговым партнером Соединенных Штатов в Азии: на него в 1979 г. приходилось 8% азиатской торговли США¹.

¹ (Taiwan: One Year After United States - China Normalisation, c. 48 - 50.)

Доля США в торговле Тайваня несоизмеримо выше. К началу 80-х годов более % тайваньского экспорта направлялось в Соединенные Штаты. Этот показатель говорит не только о высокой привязанности к американскому рынку в сфере экспорта, но и о глубокой зависимости от него тайваньской экономики в целом, так как экономическое развитие Тайваня основывается главным образом на экспортной экспансии: стоимостный объем экспорта составляет более половины валового внутреннего продукта (ВВП), причем около четверти его экспортируется в США. За 1970 - 1979 гг. экспорт в США возрос почти в 11 раз и составил в 1979 г. 5,9 млрд. долл.

Соединенные Штаты являются и крупнейшим после Японии поставщиком товаров на Тайвань. Тайваньский рынок сбыта американских товаров является одним из наиболее быстро растущих в мире: в 1970 - 1977 гг. экспорт США на Тайвань ежегодно увеличивался в среднем более чем на 28%, а в целом за 1970 - 1979 г. возрос в 6 раз и достиг почти 3,3 млрд. долл. (табл. 6).

Таблица 6. Торговля США с Тайванем в 1970 - 1979 гг.*

^* (Рассчитано по: "Overseas Business Reports" August 1979, с. 24 - 32; "Overseas Business Reports", May 1976. c. 23 - 32; "Overseas Business Reports", July 1980, c. 24 - 32.)

Однако более интенсивный рост продаж тайваньских товаров на рынке США, особенно во второй половине 70-х годов, привел, к отрицательному сальдо торгового баланса США с Тайванем, которое составило в 1979 г. более 2,6 млрд. долл.

Несбалансированность торговли является серьезным источником трений между США и Тайванем, сопровождавшихся в последние годы усилением нажима Вашингтона на Тайбэй. В декабре 1978 г. было подписано американо-тайваньское торговое соглашение, в соответствии с которым США добились серьезных торгово-политических уступок от тайваньского режима: Тайвань вынужден был пойти на ограничение экспорта в США различных текстильных товаров, обуви, цветных телевизоров.

С начала 60-х годов тайваньский режим стал активно привлекать иностранный капитал. Принятый в 1960 г. закон обеспечивал иностранным инвесторам многочисленные льготы, в том числе освобождение от налогообложения в течение пяти лет, ограничение налогообложения (не свыше 15%), установление ускоренных сроков старения оборудования, беспошлинный режим для импорта сырья и материалов для экспортного производства. В 1965 г. были приняты законодательные акты, предусматривавшие организацию "свободных экспортных зон". Политика стимулирования притока иностранного капитала продолжается и поныне.

Уже ко второй половине 70-х годов доля продукции предприятий, контролируемых иностранным капиталом, составляла около ¹/₅ всего объема продукции обрабатывающей промышленности. На этих предприятиях работало почти 17% всех занятых, а их заграничные продажи достигли почти 1/3 тайваньского экспорта.

Однако известная неясность относительно будущего Тайваня и перспектив американо-тайваньских отношений в значительной степени сдерживала американских инвесторов. Как видно из табл. 7, несмотря на постоянное и существенное увеличение абсолютных размеров прямых капиталовложений корпораций США в тайваньскую экономику, в 70-х годах их доля в инвестициях на Тайване в общем объеме инвестиций в развивающихся странах и территориях азиатско-тихоокеанского региона снижалась.

Таблица 7. Прямые частные инвестиции США на Тайване в 1967 - 1979 гг.*

^* (Рассчитано по: Economic Growth and Structural Change in Taiwan, c. 247; "Overseas Business Reports". November 1979, c. 36; "Overseas Business Reports", April 1980, c. 11; "Survey of Current Business", August 1980, c. 26 - 27.)

^** (Оценка.)

^*** (В среднем за 1965 - 1969 гг.)

^**** (В среднем за 1970 - 1974 гг.)

Условия нормализации отношений между США и КНР в конце 70-х годов явно обнадежили американских инвесторов относительно перспектив тайваньского режима. Уже в 1979 г. американские капиталовложения на острове возросли в 1,5 раза и достигли 877 млн. долл. (оценка). Одновременно резко увеличилась и доля этих инвестиций в общем объеме инвестиций в развивающихся странах региона.

По свидетельству Я. Прибыло, американские деловые крути (за исключением "Пан-Америкэн", "Ферст нэшнл бэнк оф Чикаго") не отдали (во всяком случае, на этом этапе) предпочтения сулящему якобы гигантские выгоды китайскому рынку, я. также не поддались давлению Пекина, добивавшегося разрыва или хотя бы существенного сокращения экономических связей США с Тайванем. Этому, впоследствии способствовало принятие новой формулы пекинскими властями, в соответствии с которой КНР перестала выдвигать возражения относительно деловых операций американских фирм одновременно на Тайване и в Китае. Компромиссная позиция китайского руководства, по мнению ученого, не является следствием изменения умонастроений пекинской верхушки. Она лишь отражает огромные внутренние экономические трудности в Китае, шаткость внутриполитического положения и связанную с нею внешнеполитическую уязвимость¹.

¹ (Там же, с. 83.)

Разрыв официальных политических отношений США с Тайванем не привел к уменьшению объема иностранных инвестиций в его экономику: за январь - ноябрь 1979 г. были зарегистрированы капиталовложения на сумму 311 млн. долл., что на 64% превышало сумму капиталовложений за соответствующий период 1978 г. Так, были подписаны соглашения о создании смешанных предприятий с "Дженерал электрик" и "Дженерал моторз".

В настоящее время на Тайване действуют предприятия таких транснациональных корпораций США, как "Галф ойл", "Дюпон", "Амоко", "Ситиз сервис", "Гудрич", "Америкэн сианамид", "Юнион карбайд", "Дженерал моторз", "Пфайзер", ИТТ, "Текстрон", "Дженерал электрик", "Булова", "Нэшнл днстиллерз", "Зингер", "Скотт пэйпер", "Адмирал", "Таймекс" и др. Корпорации создали на острове сеть сборочных предприятий (в частности, здесь работают сборочные заводы РКА, "Филко-Форд", "Моторола", "Зенит"). Корпорации ИБМ, "Корнинг гласе", "Дженерал инструмент" развернули производство электронных компонентов.

Экономические интересы американских корпораций на Тайване столь значительны, что открывшиеся после нормализации отношений перспективы развития экономических связей с КНР не привели к изменению ни краткосрочных, ни долгосрочных планов американского капитала в отношении Тайваня. Журнал "Форчун" отмечал в 1979 г., что транснациональные корпорации не только не помышляют о свертывании операций на Тайване, но продолжают действовать в направлении их расширения¹.

¹ ("Fortune", February 1979, с. 77 - 78.)

Не собираются ограничить темпы своей экспансии на Тайване и компании других государств. Более того, в 70-е годы США испытывали особенно ожесточенный натиск на свои экономические позиции на этом острове в первую очередь со стороны Японии. Так, доля Соединенных Штатов в общей стоимости иностранных прямых капиталовложений в тайваньскую экономику сократилась с 46,9% в 1952 - 1959 гг. до 30,5% в 1978 г., в то время как доля Японии возросла за этот же период с 6,8 до 16,7%. Наращивают свои инвестиции на Тайване и другие капиталистические соперники: их доля в иностранных прямых капиталовложениях возросла с 0,2% в 1952 г. до 23,5% в 1974 г. Поэтому защита интересов корпораций США, а также создание им благоприятных условий для конкуренции с японскими и другими соперниками на Тайване являются сейчас едва ли не главной целью деятельности влиятельных группировок в политических и научных кругах Соединенных Штатов.

В ряде случаев интересы американо-тайваньской торговли вступают в прямое противоречие с интересами КНР на американском рынке, поскольку товарная структура экспорта Тайваня и КНР в Соединенные Штаты в значительной степени сходна. Так, главной статьей экспорта Тайваня являются текстильные товары (он - второй после Гонконга поставщик текстиля на американский рынок), и расширение китайского экспорта текстильных товаров в США в конце 70-х годов стало наносить все больший ущерб тайваньскому экспорту. В перспективе, учитывая планы Пекина наладить в КНР экспортное производство и сборку бытовой электроники, обуви и некоторых других видов товаров, китайско-тайваньское соперничество на американском (да и не только на американском) рынке будет продолжать обостряться.

Показательны в этом плане соображения, высказанные видным специалистом по азиатской политике США, бывшим послом США в Таиланде, а ныне директором Института внешнеполитических исследований (г. Филадельфия) У. Кинтнером. Подчеркивая важность экономических интересов Соединенных Штатов на Тайване, У. Кинтнер отмечает, что возможное превращение Тайваня в "провинцию" КНР приведет к "значительным прямым финансовым потерям США... Американские капиталовложения будут почти полностью потеряны. Широкая торговля между Соединенными Штатами и Тайванем не могла бы продолжаться... будет принесен в жертву восьмой по величине американский торговый партнер и рынок для больших объемов американских товаров... Короче говоря, отказ от Тайваня будет дорого стоить Соединенным Штатам". Кроме того, считает он, дело не ограничивается прямыми экономическими потерями. "Вашингтон должен также учитывать интересы Японии, которая является одним из главных инвесторов на Тайване", а также зарубежных китайцев. Игнорирование этих факторов приведет к ухудшению отношений США с Японией и рядом стран Юго-Восточной Азии¹.

¹ (W. Кintner, G. Соpper. A Matter of Two Chinas. N. Y., 1979, c. 41.)

Именно поэтому при обсуждении в конгрессе внесенного администрацией демократов в январе 1979 г. законопроекта, призванного создать новую правовую основу американо-тайваньских отношений после нормализации отношений с КНР, подавляющее большинство членов конгресса - представителей крайне консервативных кругов расценили этот законопроект как "не уделяющий достаточного внимания интересам безопасности США на Тайване и в западной части Тихого океана", не учитывающий должным образом "аспекты будущих американо-тайваньских экономических отношений... важные правовые вопросы". Представители вышеуказанных кругов в конгрессе добились внесения в текст законопроекта во время его обсуждения ряда принципиальных изменений и дополнений, обеспечивающих "права Тайваня" и эффективное участие законодательной власти в будущей тайваньской политике США. Конгресс активно выступил за продолжение американской экономической поддержки Тайваня и усиление торгово-экономического обмена с ним. Конгресс санкционировал дальнейшее предоставление американским корпорациям государственных гарантий их капиталовложений на Тайване, а также продолжение передачи американской технологии и сырья для развития "ядерной энергетики" Тайваня. Конгресс принял также положение о том, что прекращение официальных связей с тайваньским режимом не должно рассматриваться как основа для поддержки Соединенными Штатами исключения Тайваня из международных финансовых и иных организаций¹.

¹ (Executive-Legislative Consultations on China Policy. Wash., 1980, c. 8.)

Выступления группировок консервативного и правоконсерва-тивного толка по китайской политике и связанной с нею проблеме Тайваня содействовали усилению расхождений между исполнительной и законодательной властью в определении экономической политики США в отношении КНР. Они резко выявились после визита в КНР 3. Бжезннского в мае 1979 г. и особенно в результате визита в КНР в августе 1979 г. тогдашнего вице-президента У. Мондейла, когда администрация Картера отказалась от провозглашенного ею ранее принципа равного подхода в экономической политике в отношении к КНР и к Советскому Союзу. Накануне этой поездки президент Картер принял решение об официальном определении КНР как "дружественной страны" и о возможности оказания Китаю американской научно-технической помощи в соответствии с положением 607 (а) Закона об иностранной помощи 1961 г.

В принципе консервативные круги не возражали против антисоветской направленности этих мероприятии. Их беспокоило другое: каким образом гарантировать американские интересы от угрозы усиления Китая в перспективе. Это беспокойство выразили ряд конгрессменов и ученых. Так, конгрессмен Риттер предложил жестко связать двусторонние программы экономического и научно-технического сотрудничества с вопросами обеспечения 'безопасности американских союзников в Азии. Разъясняя свою позицию, он указал, что США, продавая технологию отсталой, но потенциально могущественной стране, могут дать ей возможность сократить на десятки лет процесс технического развития. В итоге, подчеркнул Риттер, возникает эффект бумеранга, когда поддержка США ударит по их же интересам в момент появления на рынках. Другие политические деятели, например А. Эртель, формулировали свою позицию более осторожно. Он считал, что нельзя полностью превращать научно-техническое и экономическое сотрудничество в открытый политический рычаг давления. По его мнению, это сотрудничество уже само по себе выполняет важную практическую задачу. В качестве же политического инструмента он рекомендовал в крайнем случае использовать межправительственные программы¹. В докладе конгрессменов Р. Роэ и Дж. Уайдлера, направленном в комиссию конгресса по науке и технике, отмечалось, что американская политика в отношении Китая, в особенности в вопросах технологии, страдает отсутствием широкой стратегической перспективы. Китайская модернизация, указывалось в документе, фактически аналогична японскому рывку, предпринятому после 1945 г. Китай может в конечном счете стать еще более сильным и грозным конкурентом на мировых рынках, причем даже в вопросах наиболее современной технологии. Политика США, делают вывод авторы доклада, по всей видимости, направлена на решение тактических, а не стратегических задач. Они считают неправомочной политику экономического сотрудничества с Пекином вследствие того ущерба, который нанесут эти акции взаимоотношениям с Тайванем и другими азиатскими союзниками США. В то же время, подчеркивая большую заинтересованность Пекина в таких контактах, они предлагали требовать от него политических уступок.

¹ (The United States -China Science Cooperation, c. 27 - 29, 40 - 41.)

Такие специалисты, как директор Института внешней политики в Пенсильвании У. Кинтнер, ученый-правовед из Мэри-лендского университета X. Цю, профессор Пенсильванского университета П. Чан, придерживались того мнения, что Пекин должен "заплатить" за экономическое, научное и военно-техническое сотрудничество с Соединенными Штатами политическими уступками (в частности, в вопросах о Тайване и поддержке национально-освободительных движений).

Так, П. Чан указывал, что США должны продолжать активное снабжение Тайваня оружием и военным снаряжением, невзирая на протесты Пекина. Это позволило бы гомнньдановско-му режиму поддерживать-выгодный для себя баланс сил в Тайваньском проливе. Одновременно он призывал правительство оказывать постоянное и энергичное экономическое содействие Тайваню путем расширения допуска его товаров на американский рынок, увеличения кредитов и займов, наконец, передачи современной технологии и поставок необходимого количества энергоносителей.

П. Чан предложил воздержаться также от разыгрывания "китайской карты" на данном этапе в форме продажи оружия и военной технологии Пекину. Американские военные вливания в КНР, несомненно, приведут к усилению китайской угрозы гоминьдановскому режиму и, естественно, вызовут, в свою очередь, нарастание военных расходов гоминьдановского правительства, что окажет дестабилизирующее влияние на экономическое и политическое положение Тайваня. "Военная модернизация Китайской Народной Республики, включая импорт иностранного оружия,- подчеркивал он, - может стать причиной усиленной гонки вооружений по обе стороны Тайваньского пролива, поскольку это усилит необходимость для Тайваня принять ответные меры для уравнивания возросшей военной мощи КНР. Продолжительные большие военные расходы создадут экономические проблемы для Тайваня"¹.

¹ (Taiwan: One Year After United States - China Normalisation, c. 23 - 24.)

Представители этой части консервативных кругов отвергали возможность создания системы тесной взаимозависимости между США и КНР путем осуществления долгосрочных и крупномасштабных проектов научно-технического и экономического сотрудничества. В целом они были согласны с анализом группы ученых, которые считали нецелесообразным американское участие в разработках сырьевых ресурсов Китая, так как это излишне связало бы американские интересы с КНР. Отправными принципами американской политики в этих вопросах, указывал один из них, В. Смил, должны быть "осторожность и благоразумие". Как с экономической, так и со стратегической точки зрения США необходимо избегать увеличения зависимости от импортируемой нефти, тем более китайской¹.

¹ (Technology Transfer to China, c. 207 - 209.)

Большое сомнение у консервативных политических деятелей вызывали и перспективы образования американо-китайских смешанных предприятий, что практически снимало тарифные преграды перед продукцией этих предприятий. В частности, конгрессмен Ф. Джирани выражал тревогу относительно утечки технологических секретов и возможного демпинга китайских товаров в ущерб американской экономике.

Один из руководителей Американского легиона, Дж. Кэри, выражая точку зрения крайних консерваторов, следующим образом оценивал проблему торговли с Китаем: "Что реально может дать с экономической точки зрения континентальный Китай? По утверждениям некоторых экспертов, Китай обладает богатейшими нефтяными запасами, на которые следует сделать ставку, но у нас нет и не будет никаких определенных сведений еще 2 - 3 года. Между тем континентальный Китай стремится к индустриализации и модернизации именно сейчас. Мы должны помнить об опасности излишнего усиления Китая задолго до того, как он станет ценным торговым партнером. В краткосрочном плане Соединенные Штаты должны быть в состоянии продавать товары длительного пользования и промышленное оборудование, но вряд ли КНР найдет способы оплаты этих поставок. Вследствие этого торговля, несомненно, принесет мало выгод экономике США. Нет сомнений относительно потенциальной ценности экономического взаимодействия с Пекином в долгосрочном плане. Но это тесно связано с возможностями КНР перейти на индустриальные рельсы и его подходом к проблеме сырьевого протекционизма. Использование сырьевых ресурсов для внутренних нужд, вероятно, увеличится по мере развития и индустриализации китайского общества"¹.

¹ (Taiwan Legislation. Wash., 1979, c. 142.)

Резко отрицательная позиция в отношении КНР и экономических связей с ней была выражена и в письменном заявлении представителя реакционной организации "Либерти лобби". Существо этой позиции сводилось к немедленному отказу от всяких контактов с КНР как с коммунистической страной. В заявлении обращалось внимание на односторонние выгоды, которые получает Китай от этих контактов. "Финансовые вливания, - говорилось в документе, - окажут большую помощь в индустриализации красного Китая" и приведут к быстрому развитию КНР, ее превращению в промышленного гиганта, что, по мнению руководства "Либерти лобби", не отвечает американским национальным интересам.

Довольно здравый анализ комплекса вопросов, связанных с американо-китайскими экономическими отношениями, дала С. Вудард из фонда Херитидж. Она указала, что такие объективные факторы, как ухудшающаяся платежеспособность КНР, медленные темпы освоения уже полученной технологии и оборудования, проволочки бюрократического аппарата и неэффективность всей экономической системы, делают перспективы развития торговых отношений между двумя странами по меньшей мере туманными. Замедление темпов общего экономического роста Китая не позволяет рассчитывать на качественно новый уровень подобных связей. Не менее призрачными, по мнению С. Вудард, являются и надежды на преодоление узких мест за счет совместной эксплуатации нефтяных и минеральных ресурсов. Она предложила укреплять американские экономические позиции на Тайване и добиться от КНР согласия на американские поставки оружия гоминьдановскому режиму в обмен на улучшение американо-китайских экономических связей¹.

¹ (United States - China Trade Agreement, c. 332 - 333, 338.)

Связанный с консервативными кругами США профессор политических наук Гао Инмао (из университета Браун) также подверг критике исходные посылки китайской политики США. Трудно предположить, подчеркивал Гао Инмао, что США сумеют сделать из Китая зависимое государство или по крайней мере получат эффективное средство воздействия на Пекин, всемерно поощряя развитие экономических и научно-технических связей с ним. Ученый следующим образом обосновывал свою точку зрения: во-первых, Китай уже начал активную диверсификацию источников экономической, финансовой и технологической помощи, а во-вторых, проникновение на китайский рынок способствует появлению обратной зависимости, когда партнеры КНР будут вынуждены следовать за ним в политической области.

К числу ошибочных исходных посылок политики в отношении Китая Гао Инмао относил и расчеты на то, что курс "четырех модернизаций" повлечет за собой деформацию социально-политических устоев и укрепление стабильности КНР. "Срыв нынешних начинаний, что весьма правдоподобно с учетом имеющихся проблем, вызовет резкий вираж во внутриполитической жизни Китая с очередным креном к радикализму". Наконец, ученый считал возможным и смягчение антисоветизма КНР в долгосрочной перспективе, что может оказаться сильнейшим ударом для США, если они будут продолжать политику неограниченной помощи Пекину¹.

¹ (Taiwan: One Year After United States - China Normalization, c. 128 - 129.)

Гипотетические программы экономической помощи КНР подверглись критике и со стороны группировки в правящих кругах, исходившей из совершенно иных концепций и взглядов, нежели консервативные и праворадикальные группировки. В эту группировку входили главным образом леволиберальные деятели, в том числе сенаторы Э. Стивенсон, А. Крэнстон, Дж. Макговерн, конгрессмены Д. Эдварде, Р. Кастенмейер, Л. Стоукс, А. Вэник и др. Они осознавали опасность подрыва политики разрядки и осуждали отказ от равнозначных экономических отношений с СССР и КНР.

Выступая в конгрессе от имени леволиберальной организации "Члены конгресса за мир на основе закона", Д. Эдварде дал развернутый критический анализ "разыгрывания китайской карты" в экономической политике США. "У нас, - заявил он, - имеются серьезные возражения против предоставления режима наибольшего благоприятствования Китаю при одновременном отказе в нем Советскому Союзу". Он назвал подобную политику не только оскорбительной, но и провокационной в силу того, что она "способствует развертыванию очередного тура гонки вооружений, срывает процесс переговоров по стратегическим вооружениям и подталкивает мир к ядерной катастрофе", и призвал США вернуться к концепции равноудаленности, что, по его словам, являлось единственным залогом восстановления взаимного доверия¹.

¹ (United States - China Trade Agreement, c. 251.)

Аналогичных или близких взглядов придерживалась некоторая часть деловых кругов, в частности члены таких организаций, как Комитет за согласие между Востоком и Западом, представитель которого рекомендовал конгрессу также восстановить концепцию "равноудаленности", предоставив режим наибольшего благоприятствования не только КНР, но и Советскому Союзу. Не менее определенно высказался от имени Комитета за расширение торговли президент фирмы АРМКО Дж. Гри-фин. "Мы чрезвычайно озабочены тем, - подчеркнул он, - что администрация не сумела должным образом развивать торговлю с СССР и КНР на равной основе"¹. Дж. Грифин расценил отклонение от политики равноудаленности во внешней политике как грубейшую ошибку.

¹ (Там же, с. 144.)

Однако необходимо оговориться, что приведенные выше выступления не представляли доминирующей тенденции. Они носили скорее характер пожеланий, поскольку леволиберальные круги в целом поддерживали идею интенсивных экономических связей с КНР. Более того, нагнетаемая на рубеже 70 - 80-х годов антисоветская истерия заставила эти круги в значительной степени приглушить свою критику или даже отказаться от нее. Так, председатель подкомиссии по торговле палаты представителей конгресса А. Вэник, в 1977 - 1978 гг. твердо отстаивавший линию на одновременное улучшение экономических отношений с Советским Союзом и КНР, в конце 1979 г. уже считал, что эти два вопроса могут быть решены вне зависимости друг от друга. Правда, одновременно он подтвердил свою приверженность политике разрядки, заявив, что "не хотел бы видеть, как моя страна играет китайской картой"¹.

¹ (Там же, с. 2.)

Важной областью противоречий внутриполитической борьбы -в США явились проблемы военно-стратегического сотрудничества с КНР. В конгрессе (равно как и за его стенами), в первую очередь среди леволиберальных кругов, наблюдалось растущее беспокойство в связи с тем, что мероприятия администрации Картера, а затем и Рейгана в экономической сфере, в сущности, оказались лишь прелюдией к более широкой общей кооперации с Китаем, включая в конечном счете продажу КНР американской новейшей технологии и оружия. Эти опасения усилились после одновременного объявления 1 октября 1979 г. о "военных контрмерах" США в связи с "присутствием советской бригады на Кубе" и о готовящемся визите в Пекин тогдашнего министра обороны США Г. Брауна. Наконец, они были подтверждены в начале 1980 г., в ходе самого визита Г. Брауна и ответного визита одного из военных руководителей КНР, Гэнь Бяо, в США.

Многие влиятельные политики, ученые-политологи (сенатор Дж. Макговерн, председатель подкомиссии палаты представителей конгресса по делам Азии и Тихого океана Л. Вулф, Дж. Кеннан, Р. Скалапино, Дж. Стейнбрунер, А. Уайтинг и др.) высказывались против передачи КНР новейшей научно-технической информации, особенно военной.

Так, политолог Г. Гардинг подчеркивал в связи с планами военно-технического сотрудничества США и КНР, что реальная опасность такого сотрудничества для США может оказаться большей, чем выгода.

Сенатор Дж. Макговерн заявил, что США не должны и не могут признать "параллельность американских и китайских интересов" в таких вопросах, как переговоры об ограничении стратегических вооружений, будущее Юго-Восточной Азии и американо-западноевропейские отношения¹. Аналогичную позицию занял Л. Вулф, решительно выступивший против резкого крена в сторону сотрудничества с Пекином.

¹ ("Congressional Weekly Report", 2.II.1980, с. 309.)

А. Уайтннг, имея в виду КНР и Тайвань, указал на известную противоречивость американской политики, когда США одновременно становятся поставщиками оружия и фактически военными партнерами двух враждебных друг другу режимов. Усилия по военной модернизации Китая со стороны США и НАТО могут привести и к обратным результатам, в том числе к усилению давления на Тайвань-. Вероятность этого явно возрастает в условиях внутриполитической неопределенности и борьбы за власть в Китае. В этой связи А. Уайтннг рекомендовал правительству избегать планов, углубляющих вовлеченность США в гражданский конфликт в Китае. Одновременно, вопреки распространенному мнению, А. Уайтинг отрицал трактовку тайваньского законодательного акта как продолжение военных гарантии США гоминьдановскому режиму¹. Другой политолог, Р. Саттер, указывал, что в самой администрации Картера не сложилось полного единства по вопросам военно-технических связей с Китаем².

¹ (Taiwan: One Year After United States - China Normalization, c. 153.)

² (Executive-Legislative Consultations on China Policy, c. 30 - 31.)

Глава факультета экономики Гарвардского университета Д. Перкинс, выступая за экономические связи с Пекином (он обосновал это необходимостью ускорить экономическое развитие КНР как противовеса Советскому Союзу), отвергал идею поставок военных товаров, оружия и военной технологии Китаю. Придание военного характера экономическим отношениям с Пекином, по мнению Д. Перкинса, противоречило бы истинным интересам США, которые так или иначе должны были учитывать советский фактор и продолжать поиски путей сосуществования с Советским Союзом¹.

¹ (Technology Transfer to China, c. 3.)

К леволиберальным группировкам, являвшимся главными критиками военно-технических связей с Пекином, зачастую присоединялись и отдельные консерваторы, правда по совсем другим мотивам. Например, уже упоминавшийся У. Киитнер в своей книге "Проблема двух Китаев" солидаризируется с опасениями сопредельных Китаю государств в связи с возможностью предоставления Пекину военной технологии, а конгрессмен Дж. Русселот высказывал тревогу в отношении того, как .Пекин будет вести дела с США "после получения и освоения нужной ему военной технологии"¹.

¹ ("Congressional Weekly Report", 2.II.1980, c. 309 - 310.)

Среди других аргументов против установления и расширения в крупных масштабах военно-технических связей между США и КНР противники таких связей ссылались на то, что Китай остается одной из тех держав, позиция которых в мировых отношениях наиболее непредсказуема, что курс китайского руководства может, якобы, резко измениться в случае "крупного поворота в политике Советского Союза или Соединенных Штатов". Особые опасения вызывают возможные "контрмеры" СССР в ответ на прокитайскую позицию США и продажу ими оружия КНР, например, "насильственный" советский ответ против более слабого звена в китайско-американском "альянсе" - Китая, что приведет к дестабилизации положения в обширном .районе мира вопреки интересам Соединенных Штатов и их союзников¹.

¹ (R. Sutler. Increased U. S. Military Sales to China. Wash., 1981, c. 15 - 17.)

Характерна в свете подобной аргументации позиция влиятельного представителя умеренно-консервативных сил профессора Калифорнийского университета Р. Скалапино. Он писал в 1981 г.: "Создание де-факто военной связи с КНР приведет к неизмеримому усложнению проблем в переговорах с СССР по любому важному вопросу, будь то ОСВ или решение какой-либо региональной кризисной ситуации. Такая линия окажет серьезное негативное влияние на наши взаимоотношения с союзниками в Западной Европе и Японией, затруднив перераспределение военного бремени. Одновременно она дает почву для предположений о том, что США взяли на себя обязательство по обороне Китая без соизмеримой стратегической поддержки со стороны азиатских или других государств. В результате подобной политики отнюдь не обязательно должны улучшаться отношения между США и КНР, в особенности если мы в определенный момент в перспективе заморозим эту помощь на известном уровне или даже сократим ее в ответ на советские увертюры. С другой же стороны, при реализации подобной возможности мы окажемся жестко привязанными к курсу на эскалацию подобных связей, что может вызвать крупномасштабный рост международной напряженности в глобальном масштабе"¹.

¹ (R. Sсalapino. Pacific Prospects. - "The Washington Quarterly". Spring 1981, c. 15.)

Анализ дебатов по военно-техническим аспектам американо-китайских связей, которые развернулись в Соединенных Штатах в 1980 - 1981 гг., показывает, что противники ускоренного и широкого развития подобных связей не представляли собой единое целое. По разным вопросам образовывались коалиции, причем порой из представителей самых различных группировок - от леволиберальных до правоконсервативных. Этим и объясняется различное толкование мероприятий официального Вашингтона, равно как и различная степень критичности в оценке этих мероприятий со стороны тех или иных представителей правящих кругов США.

"Мне кажется, - писал эксперт библиотеки Конгресса Д. Мико, - что мы движемся (в отношениях с Пекином. - Авт.) так быстро, что уже сейчас достигли рубежей продажи той продукции, которая вызывает сомнения даже при поставках в дружественные страны, которые мы знаем значительно лучше Китая. Более того, наши нынешние отношения не основываются на твердом экономическом фундаменте, вследствие чего правительство в своих политических действиях далеко оторвалось от коммерческих интересов". Однако самое важное состоит в том, считает Д. Мико, что нет никакой уверенности в "нужной" для американских интересов реакции Советского Союза¹.

¹ (The United States and the People's Republic of China: Issues for the 1980 г. Wash., 1980, c. 14, 77, 130.)

Еще более отрицательную позицию занял бывший американский посол в СССР М. Тун. Он признал, что США нарушили свои обещания проводить равноудаленную политику в отношении СССР и КНР, невзирая на взятые (открыто и в частном порядке) обязательства перед Советским Союзом.

Ряд других специалистов заняли менее критическую позицию в отношении военно-политических связей с Пекином. Они одобрили уже осуществленные мероприятия Вашингтона, но отвергают целесообразность дальнейшего углубления связей. В частности, А. Уайтинг оценил политику военного блокирования с Пекином как малореальную. Такое положение он объяснил отсутствием сколько-нибудь объективной базы для эффективного и всестороннего осуществления военной модернизации КНР при опоре на американские ресурсы. Еще большую негативную роль, по мнению ученого, играют сохраняющиеся серьезные противоречия между США и КНР, которые препятствуют, если и не исключают полностью, созданию военного союза. Среди них особое значение он придал расхождению во взглядах на вопросы войны и мира, наличию территориальных претензий Пекина к сопредельным странам, различному отношению США и Китая к правомерности использовании силы в международных отношениях и т. д.¹.

¹ (Там же, с. 49 - 57.)

Близки к точке зрения Уайтинга взгляды другого ведущего американского ученого, А. Барнета, обоснованные в фундаментальном исследовании "Китайская экономика в глобальной перспективе". Его подход характеризовался также известной двойственностью, которая выразилась в одобрении достигнутого уровня военных связей и в критике возможных дальнейших мероприятий в этом направлении. Создание прочных политических и экономических взаимоотношений, считает Барнет, является лучшим способом взаимного обеспечения национальной безопасности. Дальнейшее движение в направлении к военно-политическому союзу и усилению военного потенциала КНР не имеет смысла. Американская политика должна, по мнению Барнета, включать следующие элементы: 1) выделение необходимых ресурсов на программы помощи для экономической модернизации КНР; 2) отказ от попыток придать американо-китайским отношениям однозначно антисоветскую окраску; 3) продолжение консультаций по военно-прикладным и военно-политическим вопросам при отказе от поставок несмертоносного военного снаряжения, которое в принципе может быть получено Пекином от третьих стран; 4) расширение продажи КНР технологии "двойного назначения" на более благоприятных условиях, чем это делается для СССР. При этом, полагает Барнет, США должны стремиться к получению права инспекции на местах за использованием оборудования, а также соответствующих заверений от китайской стороны. Основой для подобных поставок может стать формулировка, что "мы осуществляем их преимущественно в целях экономического развития и модернизации Китая"¹.

¹ (A. Barnett. Chinese Economy in Global Perspective. Wash., 1981, c. 560 - 575.)

Итак, очевидно, что оппозиция политике развития военно-технических и военно-политических связей с КНР весьма значительна. Однако споры в правящих кругах не переросли в открытый конфликт и не привели к серьезным столкновениям между оппозицией и администрацией и тем более к поражению последней.

Существенным аспектом внутриполитической борьбы в США по вопросам торгово-экономических отношений с Китаем являются действия самого Пекина. Китайское руководство отнюдь не оставалось сторонним наблюдателем, а стремилось воздействовать на ход этих дебатов. Эти тенденции получили особенно' широкое распространение после полной нормализации американо-китайских отношений.

Китайские власти стали уделять чрезвычайно большое внимание стимулированию интереса деловых кругов к Китаю. Они намеренно распространяли завышенную информацию относительно внутренних резервов и платежеспособности китайского рынка и давали понять, что с Китаем надо вести дела неторопливо, учитывая его национальную, историческую и внутриполитическую специфику. Последнее позволяло затягивать переговоры и искусственно поддерживать коммерческую заинтересованность тех или иных групп американского и делового мира в течение довольно продолжительного времени и использовать эту затяжку в выгодных для Пекина целях.

Не ограничиваясь этим, Пекин стремился разжечь конкурентную борьбу между американскими, японскими и западноевропейскими партнерами. Не последнее место в этой деятельности занимали и попытки дискредитации советских проектов и советско-американской торговли.

Наконец, следует отметить, что Пекин усиленно действовал в США через создаваемые им разного рода подставные фирмы и организации, равно как и через "китайскую общину" в США¹.

¹ (G. Holiday, J. Hardt. China - U. S. Trade, Wash., 1981, c. 6 - 7.)

Американская реакция на подобные маневры отнюдь не была полностью положительной. Только на первых порах после установления дипломатических отношений китайские эмиссары получили сравнительную свободу рук. Затем соответствующие ведомства начали постепенно ужесточать режим пребывания китайцев в США. Частным и правительственным университетам было предложено более тщательно наблюдать за учащимися из Китая. Кроме того, администрация разослала специальный циркуляр относительно доступа китайских ученых, стажеров и прибывающих в США торгово-экономических групп к научно-технической и другой информации в университетских центрах и частных корпорациях. В нем делалась попытка строго регламентировать деятельность китайцев в США на обозримую перспективу.

Важным фактором, тормозящим американо-китайские связи, стали действия американской бюрократии. Американские чиновники предпочитают по возможности замедлять развитие американо-китайских проектов. Так, выступая на специальном семинаре в конгрессе, представитель НССАКТ Р. Саливан следующим образом охарактеризовал ситуацию: "Перед нами классический пример саботажа бюрократией намеченных мероприятий, когда наших президентов одного за другим заставляют принимать похожие друг на друга решения, которые впоследствии торпедируются. Сначала президент Картер одобрил политику ослабления ограничений на экспорт технологии в Китай. Затем президент Рейган выступил с подобным же решением. Между тем в правительственном аппарате нашлось большое количество людей на техническом уровне, которые не только отвергли эти идеи, но и успешно их блокируют или же замедляют их осуществление"¹.

¹ (Implications of U.S. - China Military Cooperation, c. 104.)

Все вышесказанное позволяет сделать вывод, что к концу 70-х - началу 80-х годов в американских правящих кругах сложились три основные концепции относительно развития двусторонних экономических и научно-технических связей с Китаем:

1) концепция всесторонней расширенной экономической и технической помощи КНР, включая передачу военной технологии, при одновременном сокращении двусторонних связей с Советским Союзом; 2) концепция "дистанционных связей", предусматривающая сохранение известной осторожности в отношении Пекина и отвергающая всестороннее углубление экономических и научно-технических отношений с КНР, равно как и с другими социалистическими странами. Одновременно сторонники данной концепции допускают возможность развертывания военно-технической помощи Китаю в случае обострения отношений с Советским Союзом; 3) концепция универсального развития экономического и научного сотрудничества с социалистическими странами, что предусматривает параллельное улучшение отношений с Советским Союзом и Китаем.

Первой из этих концепций придерживаются наиболее антисоветские и откровенно прокитайские группировки; второй - крайние консерваторы и консерваторы-центристы; третьей - наиболее последовательные либералы.

Вплоть до 1978 г. между сторонниками этих трех концепций в правящих кругах сохранялось относительное равновесие, что и привело к ориентации в целом политики США на разрядку международной напряженности. В то же время с 1975 г. постепенно проявилась тенденция к росту влияния групп, выступавших против политики разрядки и соответственно - за блокирование в том или ином виде с Пекином. Внешнеполитические провалы США, равно как и нарастание трудностей во внутриэкономическом положении имели следствием усиление этой тенденции и, соответственно, сдвиги в расстановке сил в дискуссии по экономическим и научно-техническим связям с КНР.

После прихода к власти в Вашингтоне в 1981 г. администрации Рейгана преобладающим направлением пока является вторая концепция, что оказывает соответственное влияние на внешнеполитическую деятельность США. Однако расстановка сил в американских правящих кругах по вопросам торговли и передачи Китаю современной технологии остается весьма подвижной и подверженной существенным изменениям.

Итак, внутренняя дискуссия в правящих кругах США на рубеже 70 - 80-х годов отразила известный сдвиг вправо, усиление позиций сторонников концепции блокирования с Пекином и использования в этих целях экономических и научно-технических связей. Основная цель такого сотрудничества ясна: превратить Китай в зависимое государство. Однако в правящих кругах США не было достигнуто общего мнения относительно форм, методов и пределов американо-китайского сотрудничества, способного привести к подобному итогу. Многие серьезные политические деятели и ученые понимают, что Китай преследует свои цели и поставить его под контроль США будет крайне трудным, если не безнадежным делом. Эти принципиальные расхождения проявляются практически во всех аспектах внутриполитической дискуссии.

И хотя администрация Картера и сменившая ее республиканская администрация Рейгана официально приняли курс на углубление двусторонних контактов с Пекином, совершенно очевидно, что политическая практика делает маловероятными подобные расчеты. Эволюция внутриполитической борьбы в США показывает, что сложившаяся расстановка сил существенным образом затрудняет одностороннюю помощь Пекину в экономической и научно-технической областях. Во всяком случае она устанавливает известные пределы для программ сотрудничества, что идет вразрез с запросами Пекина.