Генрих Боровик. Один год неспокойного солнца (Главы из книги)

Июнь

Плюс один

Телевизионный ящик бросает меня из конца в конец американского континента, преодолевая трехчасовую разницу во времени и расстояние в пять тысяч миль со скоростью нажатия кнопки. Круглосуточное метание в машине времени началось после телефонного звонка из Лос-Анджелеса в половине четвертого утра 5 июня.

- Стреляли в Кеннеди! Только что стреляли в Кеннеди! Черт знает что такое! Подумай! Как это могло случиться! Снова!..

Звонил мой друг Дмитрий Темкин, американский композитор.

Лос-Анджелес, отель "Амбассадор". Растерянный репортер, запутавшийся в шнуре микрофона. Кровь. Темные влажные дорожки парка у Белого дома, президент уже знает. В "Городе воскрешения" пока все спокойно. Нью-Йорк. Комментаторы повторяют текст телеграмм, поправляют наспех повязанные галстуки. Носилки у госпиталя. "Посмотрите еще раз, как это случилось..." Плачущие лица. Утро. Выступает президент Джонсон. Жена Роберта Кеннеди. "Смотрите снова, как это случилось". Жаклин Кеннеди в Нью-Йорке. В Гарлеме тихо. Фотография того, кто стрелял, выпущенная полицией. "Посмотрите еще раз, как это случилось". Операция окончена. "Посмотрите снова, как это случилось". Никаких улучшений. Прохожие на Таймс-сквере: "Этому невозможно поверить! Как это могло случиться снова?!" Лос-Анджелес, объявление о смерти: "Ему было 42 года". "Посмотрите еще раз, как это случилось..."

Уже давно репортер распутал шнур от микрофона, уже давно комментаторы на центральных студиях справились с галстуками - профессионализм торжествует, репортажи о покушении и смерти идут без заминки. Сведения, сопоставления, мнения экспертов. На Эй-би-си кто-то крутит в руках череп, показывает пальцем, куда попала пуля.

Вот место, где лежал раненый сенатор в бальной комнате отеля "Амбассадор". Оно отмечено меловым крестиком. Простой, понятный и привычный крестик - как знак "плюс" на школьной доске.

Плюс один.

Два месяца назад, день в день, я видел точно такой же крестик на балконе мотеля в Мемфисе. Тогда знаком "плюс" было обозначено место, где лежал Мартин Лютер Кинг. Телевизионный комментатор водил и к окну, откуда стреляли в Кинга. И через оптический прицел я видел, как некто подходил к поручням балкона и облокачивался на них точно так, как Кинг. И в этот момент лицо человека было пересечено крестом винтовочного телескопа. Плюс еще один.

А до этою я смотрел на площадь Далласа из окна бумажного склада, через тонкий плюс оптического прицела. И кто-то там внизу имитировал президента Кеннеди в движущейся машине. А какая-то женщина сидела рядом, изображая Жаклин Кеннеди.

Еще, благодаря телевидению, я целился с башни университета в Остине во все сорок девять мест на университетской площади, где студентом по имени Чарльз Уитмэн были убиты или ранены люди.

И каждый раз, рассказывая об очередном убийстве, репортеры телевидения выходили на улицы, останавливали прохожих и просили прокомментировать событие, ответить на вопрос: "Как это могло случиться?"

- Этому невозможно поверить! - слышал я ответы прохожих и по поводу убийства в Далласе, и по поводу расстрела в Остине, и в связи с выстрелом в Мемфисе. И вот теперь, после Лос-Анджелеса, слышу то же: "Этому невозможно поверить!" Фраза стала уже привычным стереотипом. И давно не выражает своего буквального смысла, хотя и произносится искренне, часто сквозь слезы. Верят прохожие. Сразу верят. Привыкли к убийствам.

Они не только верят, что выстрел был, но даже знают, что последует за выстрелом. Знают, что президент выступит с заявлением. Знают, что будет объявлен день молебствий, знают, что Уолтер Кронкайт, корреспондент Си-би-эс, за сутки приготовит отличного качества 60-минутный телеочерк о жизни убитого. Знают, что первые несколько часов после трагедии телевизионные компании будут стесняться прерывать свои передачи коммерческими рекламами и развеселыми шоу, но потом на экран снова по-хозяйски ворвется реклама таблеток от несварения желудка, средства от пота, эластичных дамских панталон и - пошло!.. Знают они также, что несколько дней после убийства телекомментаторы будут вести передачи на тему: "Чем вызваны акты насилия".

И этот же вопрос - об актах насилия - будут обсуждать сенаторы, президент, архиепископы, журналисты и телекомментаторы. Некоторые будут стараться доказать, что все хорошо, все в порядке. Американское общество здорово, как никогда, а случайная трагедия, как бы тяжела она ни была, не может доказать обратное.

Архиепископ Кук будет служить мессу в соборе святого Патрика и призывать к искоренению ненависти в сердцах людей. В том самом соборе, где покойный кардинал Спеллман совсем недавно призывал к насилию, благословлял американских солдат на убийства и зверства во Вьетнаме.

Президент назначит высокую комиссию по изучению "причин насилий". А через несколько минут после известия о создании такой комиссии радио передаст сообщение правительства о том, что за прошлую неделю во Вьетнаме американцы убили более трех тысяч коммунистов.

"Нас многие называют больным обществом. Особенно часто нас называют так за границей. Там нам особенно трудно доказывать обратное" - это говорит корреспондент телевидения. С камерой он идет по Таймс-скверу и останавливает прохожих: "Считаете ли вы наше общество больным?"

"Да, мы живем в больной стране. Что делать - не знаю. У меня нет решения".

"Надо менять всю жизнь. Нужен хороший президент. Но вы видите - хороших людей убивают".

"Мы живем ненавистью, у меня нет никакого уважения к моей стране".

"Мы низменное общество. У нас нет моральных ценностей".

"Дело не в том, что убили Кеннеди. Я голосовал за Джонсона. Он обещал прекратить войну во Вьетнаме. Через три месяца после выборов он сделал то, что предлагает Голдуотер. И теперь судит доктора Спока - а ведь он требует того, что обещал когда-то Джонсон. В нас убивают веру. Это похуже. Что делать? То, что делает доктор Спок".

Я привел ответы только одного характера. Но таких было много - не меньше половины.

Две недели назад сенатор Кеннеди, беседуя с французским журналистом, сказал: "На меня рано или поздно будет совершено покушение. Не по политическим соображениям. Просто - такова обстановка".

Он говорил как-то и о Том, что убийство бывает не только мгновенным - когда достаточно нажать курок. Убийство бывает затяжным и малозаметным. Убийство нищетой, голодом, трущобами, темнотой неграмотности, равнодушием, наконец.

Для его собственной гибели оказалось достаточно нажатия курка.

Многие гибнут медленнее и мучительнее.

После убийства Джона Кеннеди некоторые в США говорили: "Такое возможно только в Далласе". После гибели Мартина Лютера Кинга раздавались голоса: "Такое - только на Юге". После Лос-Анджелеса я уже не слышал слов: "Такое - только в Калифорнии".

У этого убийства не было начала и нет конца, хотя все отхронометрировано точно. Известно, что пули вошли в голову и плечо сенатора Кеннеди в 0 часов 15 минут (время тихоокеанского побережья США) 5 июня 1968 года, скончался он, не приходя в сознание, в 4.00 6 июня, гроб с телом был опущен на землю Арлингтонского кладбища в Вашингтоне в 22 часа 30 минут (время восточного побережья) 8 июня. Еще через 15 минут ближайшие друзья покойного сенатора растянули над гробом и сложили флаг Соединенных Штатов. Космонавт Гленн отдал флаг Эдварду Кеннеди, а тот передал его Этель - вдове Роберта Кеннеди.

Все отхронометрировано. Но у этого убийства нет временных рамок. И хронику его можно начинать и вести произвольно. Ведь не хронология определяет порядок событий. Иногда причина заявляет о себе значительно позже следствия.

Во всяком случае, вначале я ставлю не драматический момент быстрых, почти пулеметных выстрелов из револьвера в отеле "Амбассадор" в Лос-Анджелесе, а гораздо менее насыщенный событиями день 8 июня в Нью-Йорке.

12.00.-12.20. Караван длинных, распластанных черных машин движется по Пятой авеню. Благодаря сильному телевику я вижу их сплющенными, сдвинутыми мне навстречу. Солнце, отражаясь в тщательнейше отполированной поверхности, бьет в глаза, как луч из гиперболоида. Мотоциклисты в белых пластиковых шлемах неестественно удлиненны, будто печальный караван сопровождают баскетболисты - "глобтроттеры". Потная толпа стоит вдоль Пятой авеню, густо забив тротуары от полицейских перил до великолепных витрин "Сакса", "Бест энд компани", "Корвета". Молчат. Многие плачут.

Я пытаюсь объяснить себе эти слезы. Наверное, горе Америки значительно глубже, оно не замыкается на личности Роберта Кеннеди. Сегодняшние слезы - трагическая разрядка чудовищного, неестественного напряжения, в котором живет страна. Убийство Кеннеди - повод для слез, которые скопились давно.

12.15. Прерваны телевизионные передачи. Диктор сообщает, что в лондонском аэропорту арестован Джеймс Эрл Рэй, обвиняющийся в убийстве доктора Мартина Лютера Кинга 4 апреля 1968 года. На экране возникают две фотокарточки. На обеих моложавое лицо преобыкновеннейшего американца в вечернем костюме (его снимали во время вечеринки) при бабочке. На одном фото глаза у него закрыты (моргнул, когда вспыхнула лампа фотоаппарата), на другом - открыты (это уже работа полицейского художника). Обе фотографии я видел два месяца назад в американских газетах. А совсем недавно, в Бостоне, видел их в здании суда, где судили доктора Спока.

11.15 (лондонское время). Агенты Скотланд-Ярда в зале ожидания лондонского аэропорта подошли к человеку в легком дождевом плаще и спортивном костюме. Он не пытался сопротивляться аресту. Только что он прилетел из Лиссабона и ждал посадки на самолет в Брюссель. При нем нашли два паспорта на имя Рамона Джорджа Снейда и заряженный пистолет. Рамой Снейд, он же Эрик Голт, он же Джеймс Рэй, не сказал ни слова. Как отмечают агенты Скотланд-Ярда, он не пытался сделать свое лицо неузнаваемым.

Один из паспортов, как оказалось, был выдан Джеймсу Рэю в Оттаве (фотокарточка на его заявлении о заграничном паспорте и послужила нитыо для поимки), другой - канадским консульством в Лиссабоне.

Рэй приехал в Торонто (Канада) на четвертый день после убийства Мартина Лютера Кинга. И жил там четыре недели, не зная особых тревог. Только один раз он сменил гостиницу (именно в это время министр юстиции США Рамзей Кларк несколько раз объявлял прессе, что агенты ФБР буквально сидят на пятках у убегающего преступника и даже знают колонки, где Рэй заправляет свою машину бензином). Затем, получив паспорт, Рэй купил за три сотни долларов билет на самолет и отправился в Лиссабон. Там он, видимо, жил до последнего времени, а 8 июня вылетел в Брюссель с пересадкой в Лондоне...

9.45 (время Нью-Йорка). 2500 человек приглашены в собор святого Патрика - самый популярный католический собор в США - на траурную мессу, которую будет вести архиепископ Нью-Йорка Кук, преемник покойного кардинала Спеллмана. 2500 человек один за другим поднимаются по плоским ступеням собора. 2500 человек- все из справочника "Who's who in America" - "Кто есть кто в Америке". Квинтэссенция справочника. Вытяжка из квинтэссенции.

Тысячи столпившихся вокруг собора, напротив него с любопытством смотрят на людей, о которых говорят в Америке: "Они ведут дело". Еще их называют - celebrities - "известности". Еще - vip - very important people - "очень важные люди". И даже - vvip - "очень, очень важные люди". По ступеням поднимаются власть, миллионы, слава.

На них не смотрят только полиция и секретные агенты. Полиции и секретным агентам полагается смотреть за другими людьми. Поэтому они стоят спиной к ступеням, лицом к толпе.

- Губернатор Рокфеллер,- слышу я комментирующий голос корреспондента Эн-би-си,- его лицо скорбно и серьезно... Сенатор Барри ГолдуОтер, его лицо скорбно и серьезно... Сенатор Джэвитс. Его лицо тоже серьезно и скорбно...

Нет, это не ирония телекомментатора. Так оно и есть. Большинство лиц скорбно и серьезно. Я бы добавил еще, что это в основном сильные лица. Лица бойцов. Они одеты одинаково просто - темные костюмы. Их подруги позволяют себе траурную изысканность. И каждая быстро и зорко оглядывает соседку - как одета? Не старомоден ли траур? Не одевалось ли это же платье на похоронах Джона Кеннеди? Вот было бы мило! Нет, все в ногу с моднейшими течениями в траурных моделях. Мини-траур.

- Вы видите Ричарда Никсона и его жену Патрицию...- говорит телекомментатор. Но о выражении лица Ричарда Никсона комментатор ничего не говорит. Потому что Никсон, поднимаясь по ступеням собора... улыбается. Нет, я далек от мысли, что он не может скрыть радости от потери возможного конкурента на тернистом пути к президентскому креслу. Вероятнее всего, просто сработал непроизвольно рефлекс человека, привыкшего обязательно улыбаться толпе. Кандидат должен всегда улыбаться.

Проходят вице-президент Хэмфри с супругой. Президент и леди Берд.

10.00. Собор внутри еще более огромен и величествен, чем кажется снаружи. Две с половиной тысячи человек занимают места на длинных и тяжелых - какие бывают только в церквах, на вокзалах и в ночлежках - скамьях. Прежде чем сесть, Джонсоны опускаются коленями на подушечку. Несколько мгновений молятся, опустив головы. Хэмфри поджал губы. Голдберг вытирает лоб платком. Раек сидит неподвижно. Умные, решительные, чуть навыкат глаза. Архиепископ Теренс Кук в тиаре держит руки на уровне лица, как хирург перед операцией.

Спокоен и непоколебим воздух наверху под сводами. Его перерезают лишь легкие нити - лучи солнца, проникающие через витражи. И такие же нити, кажется мне, связывают, переплетают, разделяют друг от друга тех, кто сидит на церковных скамьях. Внизу, правда, этих нитей не видно. Внизу свет от телеюпитеров. На свету нити неразличимы.

Полтора года назад я видел окровавленное тельце ребенка на паперти этого собора.

29/12 66. Ребенок был ненастоящий. Просто папье- машевая кукла, самодеятельно выклеенная и раскрашенная. Белое тельце и красные пятна. Хорошие люди - актеры нью-йоркского кукольного театра - положили куклу на паперть собора. Положили с одной немного наивной целью - пусть прихожане увидят, что делают их братья, сыновья и мужья во Вьетнаме. Они положили куклу на паперть собора святого Патрика потому, что именно из этого собора кардинал Спеллман благословлял убийство во Вьетнаме. Как реагировала церковь? Очень просто. Обратилась к полиции. Полиция арестовала куклу. Сейчас мне трудно верить этому собору, скорби этих людей. Трудно хотя бы из-за той куклы.

8/6 68-13.15. В городе Сан-Луисе живет брат человека, которого арестовали сегодня в лондонском аэропорту,- Джон Лэрри Рэй. В интервью корреспондентам он сказал: "Я не удивлен, что он был в Лондоне. Я удивлен тому, что его поймали. Если мой брат убил Кинга, он это сделал за большие деньги. Он никогда ничего не делал, если не получал за это деньги. А те, кто заплатил ему, не хотят, конечно, чтобы он сидел в суде и рассказывал все, что знает. Вот почему я удивлен его аресту..." Еще Джон Рэй сказал, что до поступления в американскую армию Джеймс Рэй не пил, не курил, был хорошим работником. "Но армия изменила все его взгляды на жизнь".

8/6 68-4.30. Собор откроется для публики в пять утра. Вдова Роберта Кеннеди пришла сюда в это раннее время, чтобы хоть несколько минут побыть наедине с ним. С того момента, как врач сказал, что он мертв, она ни разу не была с ним наедине. Но и сейчас ей сказали, что ее будут снимать. Ее хотят снять одну у гроба, одну в соборе. Она не хотела, но друзья сказали - это надо, надо.

И включены юпитеры. Тени мечутся под ногами. Кто-то громким шепотом отдает команду - куда светить. Зрители все равно поймут, что она не одна. Кто-то подумает - ради рекламы...

Я смотрю на ее растерянное лицо. Я видел ее всегда только улыбающейся. Она была женой кандидата. А жена кандидата тоже должна постоянно улыбаться, особенно прессе.

Он обладал всем, что требовало от него положение кандидата в президенты. Он хорошо говорил, обаятельно улыбался, весело шутил, если нужно было - перебегал улицу, чтобы пожать руку старику, вышедшему приветствовать его. У него было имя старшего брата, неограниченные средства и блестящие советники Джона Кеннеди. Он был отцом десятерых детей, и, говорят, хорошим отцом. Во всяком случае - успевал уделять внимание всем десятерым. Они ждали одиннадцатого...

Он был молод - 42 года - и нравился большой части молодежи. Он был против войны во Вьетнаме, против политики Джонсона там. Он обещал, если станет президентом, принять программу помощи бедным, начать решение расовой проблемы.

И все же многие честные и вдумчивые люди в Америке задавали себе вопрос: кто он?

Его звали легко и просто - Бобби. Но не только потому, что - это Америка. И не просто потому, что молод. Это еще и потому, что "Бобби" было удобно и для друзей и для врагов. И для тех, кто его любил, и для тех, кто его презирал. Бобби - это дружески. Но это и презрительно.

А среди тех, кто его презирал, было много и по-настоящему честных американцев. Ему не прощали активную службу в комиссии Джо Маккарти. Он был в свое время одним из самых реакционных министров юстиции. Противники войны во Вьетнаме никогда не забывали, что Роберт Кеннеди был одним из патронов "зеленых беретов".

О мертвых - либо ничего, либо хорошо. Но Роберт Кеннеди был сложным и противоречивым человеком, жившим в обесчеловечивающем обществе, которое повинно в трагедии, разыгравшейся ночью с четвертого на пятое июня в отеле "Амбассадор".

8/6 68-12.45. Заканчивается месса. Я вижу ребят - сыновей и дочерей Роберта Кеннеди. Они проходят мимо гроба, и каждый дотрагивается рукой до холодного дерева махогани. А трехлетний играет с флагом - он еще совсем ничего не понимает. Я вижу подросшего Джона Джона Кеннеди - сына покойного президента, который на своем маленьком веку хоронит уже второго близкого ему человека. И подростка Каролину. И их мать - Жаклин Кеннеди. Она почти не изменилась с того трагического ноября 1963 года. И вуаль па ее лице вдруг заставляет очень остро вспомнить тот тяжелый месяц.

А вокруг сидит квинтэссенция из справочника "Кто есть кто в Америке". Но я бы не сказал, что это сидят хозяева Америки. Сидит только, если хотите, "исполнительная власть". Но под хозяевами я понимаю не хозяев Уолл-стрита. Я имею в виду сами принципы этого общества- стихийные и взлелеянные, - которые воспитывают этих людей. Именно эти принципы, эта высшая власть скручивает их, неумолимо подчиняет своим законам, возносит и, если нужно, уничтожает физически.

Может быть, я несправедлив к этому залу? Ведь там есть искренние друзья семьи Кеннеди, и их горе неподдельно. Да, это так. Может быть, и среди самых расчетливых людей, "ведущих дело", есть такие, что забыли на минуту обо всем, пораженные человеческим горем? Да, может быть, на мгновение. Может быть, там есть люди, которые, слушая слова архиепископа о ненависти в человеческих сердцах, думали об Америке. Что происходит с ней? Кеннеди. Кинг. Снова Кеннеди. Не много ли? Не сходит ли Америка с ума? Кто следующий? Может быть, Джон Джон Кеннеди - маленький большеголовый сын покойного президента? А ведь это только большие имена. А сколько за это время было убийств, куда менее, так сказать, "умных". Убийств расистских, шовинистических, убийств бессмысленных - от озлобления к миру, к людям, к обществу. Разве убийство расистами-полицейскими одиннадцатилетнего негритянского мальчика Эрика Дина в Бруклине - не такое же и даже не более трагическое преступление, чем это? Просто в убийстве Кеннеди сконцентрировались -по многим причинам вся боль, все отчаяние больной страны...

Разве нет людей, рассуждающих так, в этом соборе? Наверняка есть. И все же, мне кажется, я не грешу против истины.

Там, на улице, потные, плачущие люди, со своей наивной верой в "доброго сенатора", куда как человечнее, а значит, и сильнее этой "квинтэссенции" Америки.

Так случилось, что на два коротких дня я попал в Новый Орлеан. Естественно, захотелось встретиться с окружным прокурором Джимом Гаррисоном, узнать, видит ли Джим Гаррисон связь между тремя преступлениями. И если да, то какую.

К сожалению, его не оказалось в городе. Уехал по делам. Бессмысленно было спрашивать отлично тренированную секретаршу - миссис Шулер, куда и надолго ли. Но все-таки мне повезло. От своего друга в Новом Орлеане я узнал, что незадолго до моего приезда Джим Гаррисон дал интервью журналисту из маленькой лос-анджелесской газеты "Фри пресс". Мне удалось раздобыть текст этого интервью. Оказалось, что журналист задал окружному прокурору многие из тех вопросов, которые собирался задать и я. Я привожу несколько выдержек из этой, как мне кажется, чрезвычайно интересной беседы и в самом начале хочу добавить, что интервью это, насколько мне известно, не было напечатано ни одной крупной американской газетой. Читатель сам поймет почему, познакомившись с ответами Гаррисона на вопросы журналиста из "Фри пресс".

"Журналист. Какие параллели, если они имеются, вы видите между убийствами Джона Кеннеди, Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди?

Д. Гаррисон. Нет никакой "таинственности" в том, что происходит. Я думаю, большинство людей в стране чувствуют это, хотя ловкая служба новостей делает вид, будто "таинственность" - самое лучшее из слов и больше не о чем беспокоиться.

Мы живем в разгар контрреволюции, которая началась в США 22 ноября 1963 года... С осени 1962 года Джон Кеннеди практически возглавил революцию против "холодной войны". Контрреволюция 22 ноября 1963 года убрала Кеннеди при помощи операции, организованной Центральным разведывательным управлением. Эта контрреволюция продолжается - вот и все.

Они уничтожают одного за другим каждого руководителя, который выступает против системы военной власти в США, или любого достаточно красноречивого человека, который стоит между ними и планами войны в Азии. Убиты Джон Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Роберт Кеннеди... В основе - всегда одинаковая техника... На сцене - обязательно "убийца-одиночка". Различия небольшие - они в деталях.

Журналист. Убийца-одиночка с левыми связями?..

Д. Гаррисон. В кавычках, конечно. В действительности, если вы вглядитесь в "убийцу-одиночку" поближе, то обнаружите его прямые связи с ЦРУ. Так было в случае с Освальдом. Или распознаете в нем профессионального убийцу. Так было в случае с Мартином Лютером Кингом, несмотря на то что до сих пор не ясно - стрелял ли сам Джеймс Рэй. Похоже, что он был использован как подсадная утка. Но это не имеет значения. Это - деталь.

Журналист. А что насчет Сирхана Сирхана? Если у него были связи с ЦРУ, они, как видно, были очень тщательно скрыты, или, как там выражаются, "изолированы". Вы знаете что-нибудь о Сирхане?

Д. Гаррисон. Я не хочу углубляться в это, потому что окружной прокурор и власти Лос-Анджелеса могут решить, будто я вмешиваюсь в их дело. Я скажу в общих словах. ЦРУ имеет возможность действовать под разными "крышами". Отличительная деталь этого случая состоит, кажется, вот в чем: убийца не сознает, что был использован ЦРУ. Он, возможно, определенно считает, что состоит членом какой-нибудь другой организации. Назовем ее, например, "Иорданская молодежь в действии". Я даже не знаю, существует ли вообще такая организация. Это только пример. Но Центральное разведывательное управление имеет более 500 "крыш". Им совсем не трудно найти мотивы для любого поступка отдельного человека.

Нет никакого сомнения, что на каждой дороге, по которой должен был пройти Роберт Кеннеди в случае своей победы в Калифорнии (на предварительных выборах, которые состоялись там 4 июня 1968 года. - Г. Б.), стоял наготове убийца. Он был членом какой-нибудь организации и вовсе не обязательно сознавал, что являлся инструментом Центрального разведывательного управления США.

Когда Роберт Кеннеди победил в Калифорнии, это означало, что он довольно уверенно ступил на путь к президентскому креслу.

Если бы Роберт Кеннеди потерпел поражение в Калифорнии, он жил бы сейчас. Но, победив, он был обречен на смерть. Он выиграл - и у него осталось мало шансов выжить...

Джона Кеннеди убили потому, что он начинал видоизменять военную машину, заканчивал "холодную войну", он сказал однажды, что "разобьет ЦРУ на десять тысяч маленьких кусков". Они не желали быть разбитыми. Военная машина - как живой организм: она не терпит никого, кто встает на ее пути..

Журналист. Правда ли, что Роберт Кеннеди знал о том, что произошло, и собирался, став президентом, начать преследование людей, ответственных за убийство брата? Можете ли вы сказать нам что-нибудь по этому поводу?

Д. Гаррисон. У меня было несколько друзей, близких к нему. В результате их визитов сюда, в Новый Орлеан, мне стало ясно: он понимал, что произошло, но, очевидно, принял решение ничего не предпринимать по этому поводу, пока не займет пост, который позволит ему что-то сделать. Он сделал бы что-нибудь, если бы мог. Но они убили его...

Есть некоторые признаки того, что, возможно, ЦРУ вовлекло Роберта Кеннеди в свое время в одну из своих операций, чтобы "заморозить" его, не допустить его активности сразу после 22 ноября 1963 года... ЦРУ пыталось найти пути для убийства Кастро. Вполне возможно, что по крайней мере в одну из этих операций им удалось вовлечь Роберта Кеннеди... Повторяю, свидетельств безупречных нет, потому что люди, которые могут иметь доказательства, работают в правительстве Соединенных Штатов...

ЦРУ настолько всесильно теперь, что оно в значительной мере автономно. ЦРУ - глобальная сила.

Если вы захотите перечислить все глобальные силы в мире, вы должны назвать Америку, Британию, Россию, Францию, .Китай и ЦРУ. Оно настолько могущественно как тайный участник военно-промышленных операций, что в некотором смысле оно имеет больше власти, чем все остальное в Соединенных Штатах Америки..."

Девочка из "Челси"

Энди Вархол разговаривал по телефону. На другом конце провода была Вива - его актриса. Рядом в студии - мистер Амайо, редактор лондонского журнала "Арт энд артисте", который недавно напечатал большую статью о Вархоле. Амайо-то и рассказал потом, как все случилось. Но репортерам не очень повезло с этой историей.

Итак, Вархол разговаривал по телефону. Стоял опершись о стол одной рукой. Как всегда, в своей черной кожаной куртке. Белые волосы - на лоб. Хлопнула дверь лифта. В студию вошла женщина. Амайо узнал ее. Одна из актрис Вархола, недавно снявшаяся в фильме "Я, мужчина", Валерия Соланис. Высокая, худая. Вельветовое пальто, брюки цвета хаки. Черные волосы - челкой. Худое удлиненное лицо. Она, не поздоровавшись, подошла к Вархолу. Что-то сказала. Тот, не кладя телефонной трубки, отвечал. Амайо отвернулся, чтобы не мешать разговору. Сразу услышал подряд два сухих выстрела. Ему показалось - за окном. "Опять эти нью-йоркские снайперы!" - успел подумать. Но тут крик рядом: "О нет... нет... Не надо!.." Амайо повернулся. Вархол, обняв себя обеими руками за живот, будто хохоча, валился вперед к Валерии. Та стояла с пистолетом в руке. Амайо не успел крикнуть. Она повернулась к нему. Он рванулся в сторону, но упал, сбитый с ног тупым ударом в бедро. Сознание он не потерял. Даже слышал, как телефонная трубка звала металлическим голосом: "Энди! Энди! Что там у вас, Энди!!!"

Так вот, корреспондентам не повезло. Прежде всего потому, что они примчались в студию уже после того, как Энди Вархола - знаменитейшего и даже легендарного Вархола, одного из создателей американского "подпольного кино", продюсера и режиссера фильма "Девочки из "Челси"",- спустили на носилках с 12-го этажа дома на Юнион-сквере и увезли в Коламбас-госпиталь на воющем лимузине скорой помощи. Полицейский у дверей сообщил, что преступница скрылась, ее разыскивают. Наскоро отсняв следы крови на полу (снимок, конечно, никуда не пойдет, но надо же хоть что-то заснять!), репортеры бросились вон.

В вестибюле госпиталя, слава богу, застали приятелей Вархола. Высокая большеглазая Вива - героиня последних фильмов Энди, Джерард Мэлендж, Алтра Вайолет, кто-то еще, но не было времени записывать фамилии, обозначили коротко: "Народ подпольного кино".

Привычно установив порядок, принялись бросать в приятелей Вархола, как дротики в цель, короткие и точные вопросы. Постепенно большие блокноты покрывались причудливой вязью скорописи, из которой каждый уже сооружал мысленно короткую "стори".

Валерии Соланис - 27 лет. Родилась и выросла где- то в Нью-Джерси, кажется в Атлантик-Сити. Приехала несколько лет назад в Нью-Йорк искать счастья. Все время что-то писала. Никто не печатал. Всегда голодная. Всегда в одних и тех же брюках цвета хаки, вельветовом пальто. Жила у подруг - кто приютит хоть на несколько дней. Но подруги у нее такие же, как она. Потом как-то очутилась у Вархола. Он снял ее в фильме "Я, мужчина". Играла лесбиянку. Там есть сенсационная сцена: к ней пристает в лифте мужчина, а она отбивается.

Некоторое время жила в "Челси" - том самом отеле, где Вархол снимал своих знаменитых "Девочек из "Челси"", фильм о гомосексуалистах, лесбиянках и наркоманах, принесший ему мировую известность. Съемки, между прочим, стоили ему всего 1500 долларов, а кассовый доход - уже не меньше полмиллиона (репортеры быстро и привычно подчеркнули цифры).

Говорят, с ней тогда приключилось вот что. Будто бы она встретила Мориса Жиродиаса, издателя "Олимпия пресс". И показала ему одну из написанных ею штуковин. Что-то такое о сводничестве. Она одно время подрабатывала этим. Кроме того, она давно хвастала, что написала пьесу. Пьеса, между прочим, такая, что даже у приятелей Вархола желудки выворачивались наизнанку. Но она объяснила, что иначе не пробьешься к успеху и признанию. Так вот, пьесу она, кажется, тоже показала Жиродиасу. И еще сказала, что работает над романом. И представьте себе, Жиродиас заключает с ней контракт. И выплачивает аванс - 500 долларов! Вот тут-то она и поселяется на некоторое время в "Челси". Но потом кто-то надоумил ее показать контракт юристу. И оказалось, что Жиродиас так ловко составил эту бумагу, что фактически приобретал права на все, что она напишет и в будущем. За гроши, конечно. Она на дыбы. Но все - подпись стоит. Разорвать? Неустойка такая, что впору топиться.

Она пошла к Вархолу. Просила, чтобы он поставил ее пьесу в кино. Но Энди не торопился. А она все ходила и ходила к нему. Просила денег. А что ей было делать? Пятьсот долларов - фьють, и нет их давно. Про-сила денег за тот фильм, в котором она снялась,- "Я, мужчина". Кто-то из юристов сказал ей, что Вархол ее обокрал, мало заплатил. Вот она и требовала. Но Вархол хоть и добрый человек, но денег на ветер не бросает. И она решила, что он заодно с Жиродиасом.

- Да что говорить - безумный, безумный, безумный мир!

Эти последние слова сказала Алтра Вайолет - звезда "подпольного кино".

- Я был оглушен, но не удивлен. Он создал вокруг себя такую обстановку, что подобные ситуации должны были возникать...

Это сказал Дэйвид Бурдон, писатель, сценарист "подпольного кино".

- Разве были уже подобные ситуации? - был брошен вопрос.

Оказалось - были.

Несколько месяцев- назад, когда студия Вархола помещалась на 47-й улице, туда как-то пришел днем никому не известный парень. Спокойно вошел, спокойно вынул пистолет, спокойно приказал всем (их было трое в студии) поднять руки вверх. Объяснил, что любит смотреть фильмы Вархола и сегодня решил зайти сюда, чтобы поиграть с Вархолом и с его приятелями в рулетку. Сообщил правила игры. В восьмизарядном револьвере - только две пули. Парень произвольно, не глядя, повернет барабан и потом, поочередно прицелившись в каждого, три раза нажмет на курок. Если хоть один раз револьвер выстрелит - парень выиграл. Если нет - они выиграли. Тогда он отдает им револьвер, и каждый из них стреляет в него по разу.

Они стояли с поднятыми вверх руками. Он с легким треском покрутил барабан. Начал целиться. Они ничего не могли сделать. Все случилось так неожиданно. Трижды он нажимал курок. Но им повезло, остались живы, выстрелов они не услышали, только три щелчка. Тогда парень засмеялся. Два раза подряд выстрелил в воздух и довольный собой ушел.

Энди Вархол был среди тех, кому в голову целился тот веселый парень. После этого случая он ни разу не проронил о нем ни слова. Но студия переехала на Юнион-сквер.

- А еще? Было что-нибудь еще такое же? - требовали репортеры.

Ну вот еще один случай был. Не такой, правда, но все же. Вархол был раньше художником. И на студии у него много портретов Мэрилин, Монро, им написанных. Однажды туда пришла одна из его актрис, которую они между собою звали "бревно на полставки". Вынула пистолет. И прострелила лоб Мэрилин Монро поочередно на всех полотнах. И Вархол даже не нашел нужным пожурить ее.

Энди добрый и даже застенчивый человек. Очень любит сладкое. И в детстве любил. Сейчас в один присест может съесть коробку шоколадных конфет. Талантлив до умопомрачения. Поставил 150 фильмов. Самые известные - "Девочки из "Челси"" и "Поцелуй". В "Поцелуе" он решил показать людям все виды поцелуев...

Насчет того, что Вархол застенчивый человек, сказала Вива. Знаменитая Вива. Героиня многих его фильмов. В последнем - "Ресторан нудистов" - она 40 минут купается в ванне. А когда к рей забирается в ванну ее друг, она произносит весьма остроумную реплику, которую цитировали во многих рецензиях: "А ты знаешь, что Черчилль проводил в ванне каждый день по 7-8 часов.."

Еще раз журналистам не повезло с этой историей вот почему. Пока они сидели в госпитале и слушали рассказы про Энди Вархола, к полицейскому, регулировавшему движение на Тайм-сквере, подошла высокая худая женщина в вельветовом пальто и в брюках цвета хаки. Прямо посреди площади она вытащила из двух боковых карманов по пистолету и сказала опешившему полицейскому: "Я Валерия Соланис. Меня разыскивает полиция. Я убила его потому, что у него было слишком много власти надо мной..." И ни одного репортера не оказалось поблизости, а ведь какой мог бы быть снимок!..

Валерия Соланис ошиблась. Энди Вархол, кажется, выкарабкивается. Операция длилась пять с половиной часов. Но сейчас он вне опасности. И даже сможет, по- видимому, вернуться к съемкам своего 151-го фильма.

Но все-таки для репортеров эта история гак и оказалась несчастливой. Дело в том, что все, о чем я рассказал, произошло 4 июня. А на следующий день в Лос- Анджелесе убили сенатора Роберта Кеннеди. Ну и сами понимаете, все газеты только этим и были полны. Так что материалы насчет Вархола резали в редакциях безбожно. Это всегда очень неудобно, когда одна сенсация мешает другой.

1969