2. Попытки американской дипломатии удержать Россию в войне

Общественно-политические взгляды Вильсона базировались на принципах буржуазной демократии, или, точнее, буржуазного республиканизма. Наиболее целесообразным типом государства он считал тот, в котором политическая власть безраздельно принадлежит либеральной буржуазии. Поэтому в его представлении самодержавный строй России был анахронизмом, а черносотенные мерзости царизма вызывали в нем отвращение. Не удивительно, что Вильсон приветствовал свержение самодержавия и приход к власти Временного буржуазного правительства.

Стремясь укрепить позиции буржуазии в России, администрация Вильсона решила возможно быстрее признать Временное правительство. 22 марта американский посол в Петрограде Д. Фрэнсис вручил ему свои верительные грамоты, опередив глав дипломатических миссий Великобритании, Франции и Италии.

Падение русского царизма произошло в то самое время, когда США, порвав дипломатические отношения с Германией, искали предлог для вступления в войну. Февральская революция в России в этом смысле оказалась очень кстати для Вильсона и всех тех, чьи интересы он представлял. Теперь американский президент громогласно заявлял, что США будут достойным партнером революционной России и бок о бок с ней станут бороться против кайзеровской Германии. Так, выступая 2 апреля в конгрессе с посланием о войне, он говорил, что в России произошли "удивительные и чрезвычайно важные события", благодаря которым "великий и благородный русский народ" смог присоединиться к странам, "сражающимся за свободу, справедливость и мир на земле" (48 Wilson W. War and Peace, vol. 1, p. 12, 13.).

Революционные события в России вызывали у Вильсона двойственное чувство. С одной стороны, он приветствовал свержение царизма, признавая всю важность этого события, с другой - он и другие руководители США не могли не опасаться выхода России из войны. Министр внутренних дел Ф. Лэйн с тревогой писал, что Соединенным Штатам придется в таком случае "направить на фронт миллионы солдат. Между тем мы полагали, что достаточно будет небольшой армии" (49 Lane F. K. Op. cit., p. 245.).

Не удивительно, что рост революционного движения в России вызывал серьезную тревогу в американских верхах. 29 апреля временный поверенный России в США К. М. Ону телеграфировал в Петроград, что правительство Вильсона "обеспокоено свободой действий, которой пользуются в России пораженцы-пацифисты, и слухами о подрыве дисциплины в нашей армии" (50 АВПР. Ф. Посольство в Вашингтоне, д. 79, л. 67.).

Администрация Вильсона сочла необходимым оказать соответствующее давление на Временное правительство. 21 апреля руководитель государственного департамента писал Фрэнсису, что "широко распространяемые в печати сообщения о том, что новое правительство находится под влиянием крайних социалистов... сильно вредят русским интересам здесь, и если эти сообщения не прекратятся, то это может помешать России получить свою долю в займе, предоставляемом союзникам" (51 Красный архив, т. 5 (24). М., 1927, с. 132.).

11 апреля 1917 г. Лансинг писал Вильсону: "Я хочу, чтобы мы сделали что-нибудь для того, чтобы помешать социалистическим элементам в России осуществить любой план, способный подорвать эффективность усилий союзных держав" (52 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Lansing Papers, 1914-1920, vol. 2. Washington, 1940, p.325 (далее: Lansing Papers).). Для достижения этой цели он предлагал послать в Россию специальную миссию. Вильсон одобрил эту идею. Во главе миссии был поставлен бывший государственный секретарь США Э. Рут. Социалистическая газета "Эпил ту ризн" в этой связи напомнила американцам, что Рут "в течение многих лет был открытым врагом революционного движения в России" (53 Appeal to Reason, 5.V.1917.). Инициатором назначения этого реакционера руководителем американской правительственной делегации в Россию был не кто иной, как Вильсон. "Я убежден, - утверждал он вопреки фактам, - что Рут искренно и сердечно симпатизирует русской революции" (54 Williams W. A. American-Russian Relations: 1781-1947. New York, 1952, p. 87.).

Миссия Рута прибыла в Россию 31 мая (13 июня). Она встречалась с министрами Временного правительства, банкирами, купечеством, военными кругами, делегатами I Всероссийского съезда Советов, служителями церкви. Состоялись также беседы с дипломатическими и военными представителями стран Антанты. Главная тема переговоров - вопрос о продолжении участия России в войне. После возвращения из поездки в Россию Рут в августе 1917 г. представил доклад правительству. "Выгода удержания России в войне и ее армий на поле сражений столь значительна, - подчеркивал он,- что риск, связанный с оказанием ей необходимой помощи, не должен серьезно рассматриваться" (55 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918, Russia, vol. 1. Washington, 1931, p. 145 (далее: F. R. 1918, Russia).).

Антинародная империалистическая политика Временного буржуазного правительства, с одной стороны, и борьба трудящихся под руководством большевиков за передачу власти в руки Советов и окончание войны - с другой, привели к июльским событиям в России. По приказу Временного правительства 4(17) июня была расстреляна мирная демонстрация в Петрограде. Эсеры и меньшевики полностью перешли на сторону буржуазии. С двоевластием было покончено. Важной вехой на пути установления в стране контрреволюционной диктатуры явилось созванное Временным правительством Государственное совещание в Москве. 14 (27) августа Вильсон направил этому совещанию послание, в котором призвал его к борьбе "со всеми врагами, как внутренними, так и внешними". Он обещал оказать России "всяческую материальную и моральную помощь", с тем чтобы она продолжала участвовать в войне.

Тотчас после Государственного совещания началась непосредственная подготовка к введению военной диктатуры в России. Реакция Вильсона на эти события нам неизвестна, но другие руководящие деятели США высказались по данному вопросу недвусмысленно. Именно в это время ближайший советник президента Хауз сделал вывод, что установление в России "сильной республики", т. е. диктаторского режима, было более важным делом, чем "поставить Германию на колени" (56 Curry R. W. Op. cit., p. 215.). Интерес представляет также "триада" Лансинга о путях развития русской революции. 9 августа он составил меморандум, в котором предрекал, что революция в России пройдет три цикла. "Во-первых, умеренность. Во-вторых, терроризм. В-третьих, восстание против новой тирании и восстановление порядка насильственными военными средствами". Государственный секретарь США выражал надежду, что Россия будет активно участвовать в войне, но только тогда, когда в ней будет установлена диктатура "какой-нибудь влиятельной личности" (57 Lansing R. Op. cit., p. 337-338.). Американский военный атташе в России генерал У. Джадсон такой "влиятельной личностью" считал Корнилова, а посол Фрэнсис предпринял практические шаги к тому, чтобы установить с ним прямой контакт.

Ход событий в России опрокинул расчеты американских правящих кругов. Корниловский мятеж провалился, а два месяца спустя в результате вооруженного восстания в Петрограде правительство Керенского было свергнуто. В России победила социалистическая революция.