Глава вторая. Фаворит королевы сэр Уолтер Рэли основывает и теряет колонию Виргиния

Фаворит королевы сэр Уолтер Рэли основывает и теряет колонию Виргиния

"Моему брату, сэру Хэмфри Гилберту, рыцарю.

Брат, посылаю тебе знак внимания Ее Величества: якорь, ведомый дамой, - ты увидишь сам. Кроме того, Ее Высочество повелела мне передать твоей милости, что она желает тебе самой большой удачи и безопасности, как если бы она лично была там, чтобы посоветовать тебе позаботиться о себе, - как о человеке, к которому она благорасположена, а потому, ради нее, ты должен принять соответствующие меры; она распорядилась далее, чтобы ты оставил мне свой портрет. Что до остального, то это - до нашей встречи или до получения отчета от того, кто передаст тебе эти добрые вести. С сим я вручаю тебя воле и покровительству Бога, который дарует нам жизнь или приносит смерть такими, какие он считает желательными, или какие он нам назначил.

Ричмонд, пятница утром.

Твой верный брат

У. Рэли"¹

¹ (The Voyages of Gilbert, vol. II, p. 348.)

Уолтер любил брата. Его радовало, что он сумел оказать ему услугу. Хэмфри был значительно старше. У них разные отцы. Но мать у них одна. Они вместе воевали. Вместе участвовали в неудачной экспедиции 1578 г. Оба горячо ратовали за прыжок англичан в Америку. И сейчас Уолтер не только ходатай по делам брата перед королевой. Он - его компаньон. Сам Уолтер не стал бы утверждать этого, но говорят, что у них с братом внешнее сходство: не столько в чертах лица, сколько в общем облике. Темные волосы, блеск глаз и порывистость движений делали их несколько похожими на испанцев. Испанцев! Вот уж в чем они сходились совершенно - так это в ненависти к этим "папистам".

Уолтер дописал: "16 марта 1583 года". Отложил перо. Откинулся на высокую спинку кресла, хотел скрестить ноги, но вспомнил про банты туфель. Поморщился, оглядел, хорошо ли натянуты чулки, поправил манжеты. Скоро в Лондон.

Мысль о брате не оставляла. Уолтер сожалел, что не сможет разделить с ним опасности пути, риск столкновения с испанцами, удачу открытий. Ну, и славу... Не отпускает королева - его повелительница и покровительница. Задумался... Предполагал ли он когда-то, что приблизится к самому трону?

Почти мальчиком, в 16 лет, Уолтер Рэли вместе с братом уезжает па войну во Францию и четыре года сражается на стороне гугенотов. Увы, не было громких побед, не сбылись надежды на быстрое повышение. Вернувшись на родину, он поступает в Оксфорд, но не заканчивает курс обучения. Переезжает в Лондон, где ведет жизнь гуляки и бретера, а также пишет стихи. Хэмфри знакомит его с влиятельными людьми. На молодого ветерана - статного, щеголеватого, решительного - обращает внимание стареющая королева. В 1580 г. он участвует в жестоком подавлении ирландского восстания. Через год возвращается в столицу. В глазах королевы - возмужавший, непреклонный и преданный исполнитель ее воли. Тогда и взошла его звезда. Брата он застал за составлением плана экспедиции в Северную Америку. Помогал ему всем, чем мог. Убедил королеву. Она считала, что судьба не благосклонна к предприятиям Хэмфри. Может быть, понимала, что младший брат захочет последовать за старшим. Не хотела этого...

Он остается. А сейчас пора уходить...

Уолтеру Рэли - фавориту королевы, придворному, государственному деятелю, богачу, политику, купцу и воину - предстояло участвовать в торжественном выезде Елизаветы I. По дороге нужно было обдумать предстоящий разговор с Уоллсингемом. Уолтер встал, поправил портупею. Взяв со стола письмо, вышел из кабинета. Миновав несколько покоев, спустился вниз. Там его ждал слуга, готовый подать шляпу, плащ и шпагу, а также посыльный, принявший письмо. Вдев шпагу, оправив движением плеч накинутый плащ, "капитан стражи ее величества и генерал-лейтенант ее высочества в графстве Корнуолл", сэр Уолтер Рэли, пройдя через растворенную для него дверь, поспешил к поджидавшей карете...

11 июня 1583 г. Хэмфри Гилберт вывел в море 5 кораблей с экипажем 260 человек. В начале августа, потеряв в дороге одно судно, эскадра прибыла к Ньюфаундленду. Гилберт объявил его английским владением. В водах острова в то время ловили рыбу корабли под всеми флагами. Чаще других посещали его португальцы и французы. Гилберт заставил рыбаков подчиниться своей власти и отнял у них улов. Кроме того, он издал закон об обязательности на острове англиканского вероисповедания, о наказании лиц, не признающих английского суверенитета и оскорбительно отзывавшихся об английской королеве.

Суровый климат и неумелая организация экспедиции сильно затрудняли освоение острова. Иностранные моряки, не желая подчиняться указам Гилберта, снялись с якорей. Замерзавшие, голодные и уставшие колонисты хотели вернуться домой. Продолжать путешествие? Они не хотели и думать об этом. Ни угрозы, ни уговоры не помогали. Гилберт в конце концов уступил. Держа свой флаг на фрегате "Сквирл", он с тяжелым сердцем повел корабли в обратный путь.

"В понедельник, 9 сентября, после полудня, - показал позже капитан "Голден хайнд" ("Золотой лани") Эдвард Хейс,- фрегат, захлестываемый волнами, едва не пошел ко дну, но тогда ему удалось удержаться. Делая ободряющие знаки, генерал, сидя на корме с Библией в руке, крикнул нам на "Лань" (мы как раз приблизились настолько, что могли слышать друг друга): "Море и суша одинаково ведут в небо!" Повторяя эти слова, столь приличествующие воину, я могу засвидетельствовать, что он был непоколебим в своей вере в Иисуса Христа.

В ту же ночь понедельника, около полуночи, или чуть позже, огни фрегата, шедшего впереди "Золотой лани", неожиданно исчезли, и он стал сразу невидим. Тогда же наш марсовый крикнул, что корабль генерала затонул. Так оно и было: в тот самый момент море поглотило фрегат"¹.

¹ (Ibid., p. 420.)

Можно предположить, что капитан Хейс приукрасил поведение Гилберта, положив начало легенде, живущей и по сей день. Тем не менее эта легенда, несомненно, отражает дух напористого и удалого мужества, которое было присуще пионерам английской колониальной экспансии наряду с разбойничьими наклонностями и жаждой наживы.

Итак, не напрасно Гилберт перед отплытием в Америку составил подробное завещание. Королева, сомневавшаяся в его удачливости, оказалась права. Рэли не мог допустить, чтобы случившееся с братом бросило мрачную тень на него самого. Он, Уолтер, сделает то, что не удалось Хэмфри!

Прошло около полугода после трагической гибели брата, и 25 марта 1584 г. Рэли держал в руках королевский патент на открытие и приобретение "варварских стран и земель". Как и в патенте Гилберта, с оговоркой: "не принадлежащих какому-либо христианскому государю"¹. С претензиями Испании еще считались.

¹ (Hakluyt R. Op. cit., vol. VIII, p. 289 - 296.)

"На двадцать седьмой день апреля в год нашего Спасителя 1584-й мы оставили Западную Англию". Такими словами начинался отчет о первом плавании, "проделанном к берегам Америки на двух барках, капитанами которых были мр. Филипп Амадас и мр. Артур Бэрлэу". Отчет направлялся "сэру Уолтеру Рэли, на чьи средства и под чьим руководством указанное путешествие было осуществлено"¹.

¹ (Early English and French Voyages, p. 227 (и далее с. 228, 234, 230 - 231, 235 - 236).)

Корабли плыли обычным путем: Канарские острова, Вест-Индия. Потом взяли севернее. "2 июля,- писал составитель отчета Бэрлоу,- мы вошли в прибрежные воды, где пахло так чудесно и так сильно, словно мы оказались в центре прекрасного сада, где в изобилии цвели все сорта ароматных цветов... Прошли еще около 20 английских миль, прежде чем обнаружили проход, или реку, впадающую в море... Мы вошли в нее не без труда и бросили якорь приблизительно па расстоянии трех аркебузных выстрелов от устья по ее левую сторону. Возблагодарив Бога за наше благополучное прибытие, мы спустили наши боты и отправились осматривать ближайший берег..." Далее Бэрлоу описывал богатство растительного и животного мира страны, ее красоту. Капитан подчеркивал: "Земля - самая плодородная, тучная, изобильная и благодатная во всем мире".

Чрезвычайно благоприятное впечатление па моряков произвели жители страны. Моряки впервые встретились с ними через два дня после прибытия. К берегу, где находилось несколько англичан, приблизилось каноэ с тремя индейцами. Один из них направился к чужеземцам, не проявляя "ни страха, ни колебаний". Попытались разговаривать. Путешественники пригласили индейца осмотреть корабли. Его угостили заморскими блюдами и вином, наделили подарками. Вернувшись к своему каноэ, индеец и его товарищи занялись рыбной ловлей. Через полчаса их суденышко едва не тонуло под тяжестью изобильного улова. Тогда гость моряков направил его к берегу. Здесь он разделил улов па две равные части - для команд обоих кораблей - и, попрощавшись, уплыл вверх по реке.

"На следующий день,- продолжал капитан свой отчет, - к нам подошло несколько лодок, в одной из них находился брат короля, сопровождаемый 30 или 50 воинами, людьми красивыми и добрыми и столь же воспитанными и вежливыми, как европейцы. Имя королевского брата - Гранганимео, самого короля именовали Винджина...". После доброго знакомства у англичан с индейцами установились самые дружественные отношения. Возникла бойкая меновая торговля, приносившая большую выгоду англичанам,- как они сами считали. За оловянное блюдо, например, рассказывал Бэрлоу, брат вождя отдал 20 шкур крупных животных. Блюдо он собирался использовать вместо панциря - для защиты от стрел. Индейцы безвозмездно снабжали путешественников съестными припасами.

13 июля англичане совершили церемонию принятия открытой ими страны во владение королевы Елизаветы. Прежде чем отплыть обратно на родину присмотрели место для возможного основания колонии. То был остров¹, который индейцы называли Роанок. Бэрлоу рассказывал: "В его северной части находилась деревня из девяти домов, построенных из кедра, обнесенная вокруг палисадом из заостренных стволов, который служит им защитой от врагов. Вход в деревню сделан очень искусно - в виде вращающегося копья. Когда мы подплыли туда, навстречу нам выбежала жена Гранганимео, брата короля, и приветствовала нас очень радостно и дружелюбно. Ее мужа не было дома. Нескольким из своих людей она приказала вынести наши лодки на берег, так как на море было большое волнение. Другим она велела вынести нас самих на спинах на берег, а третьим - спрятать весла в доме, чтобы они не пропали. Когда мы вошли в первую комнату дома, состоявшего из пяти комнат, она посадила нас у большого костра, после чего сняла нашу одежду, постирала ее и высушила. Несколько женщин стянули с нас чулки и выстирали их. Другие вымыли нам ноги теплой водой. Хозяйка при этом проявляла большую заботу, старалась, чтобы все было сделано наилучшим образом...".

¹(Остров в заливе Абермал (Северная Каролина).)

После того как путники обсохли и переоделись, их попросили перейти в другое помещение, где на славу покормили. Бэрлоу заключал: "С нами обращались со всей любовью и добротой, а также со всей возможной щедростью (на свой манер). Мы встретили людей самых добрых, любящих и доверчивых, лишенных всякого коварства и неспособных к предательству, живущих, как в золотом веке".

Моряки оставляли гостеприимный берег в самом радужном настроении. С ними отправились в Англию два индейца - Уанчиз и Мантео. В середине сентября корабли вернулись на родину.

Восторженный рассказ об открытой стране воодушевил Рэли. В честь королевы он назвал ее "Виргинией"¹. Осенью 1584 г. по рекомендации Рэли Ричард Гаклюйт Младший, проповедник, представил Елизавете "Трактат об основании колоний в западном полушарии"². В нем говорилось о предполагаемом северо-западном пути в Китай, но главное - о необходимости и полезности английских поселений в Америке. Трактат и настояния Рэли убедили королеву. Она даже согласилась участвовать в деле. Рэли потратил на колонизационное предприятие 40 тыс. ф. ст. Снарядили экспедицию, состоявшую из семи кораблей, которую возглавил двоюродный брат Рэли сэр Ричард Гренвилл и в которой участвовал упоминавшийся выше знаменитый моряк Томас Кавендиш.

¹ (Елизавету I именовали "королевой-девственницей" (virgin).)

² (The Original Writings and Correspondence of the Two Richards Haklayts. London, 1935, vol. II, N 46.)

Суда покинули Плимут 9 апреля 1585 г. В копце июля па острове Роанок было основано первое английское поселение в Америке¹. В нем насчитывалось 160 человек. Ими руководил Ралф Лейн. Проводником и переводчиком был Мантео². В колонии остался Кавендиш, художник Джон Уайт³ и ученый Томас Хэриот. 17 августа Гренвилл, пожелав удачи, увел корабли.

¹ (Первыми поселенцами на виргинской земле были испанские иезуиты, пытавшиеся в 1570 - 1572 гг. основать там свою миссию (в Чесапикском заливе). Дело закончилось гибелью четырех монахов, убитых индейцами. Испанцы хранили свое начинание в тайне: не желая привлекать завистливое внимание иностранцев, скрывая неудачу.)

² (О судьбе второго индейца точных сведений не сохранилось, Предполагают, что он тоже вернулся на родину.)

³ (Последующие поколения обязаны ему первыми изображениями (акварель, графика) аборигенов Виргинии, ее фауны и флоры.)

Прошел год. Уолтер Рэли сидел за тем же столом, за которым писал когда-то письмо уплывавшему в Америку Хэмфри Гилберту. Сейчас Уолтер читал: "Для того чтобы содержание этого отчета было яснее, я полагаю целесообразным разделить его надвое. В первом разделе будет рассказано об особенностях материковой части страны, а также о том, как недостаточное число людей и недостаточное количество необходимых вещей лишили нас возможности сделать нужные открытия.

Во втором разделе будут изложены основные причины, побудившие нас решиться на безотлагательный отъезд. В начале этого раздела - о совместном заговоре Пемисапана¹ с дикарями материка с целью уничтожить нас..."².

¹(Брат Гринганемео - друга капитана Бэрлоу.)

² (Early English and French Voyages, p. 246 (и далее с. 257, 258-259, 259, 250, 254).)

Ее величество оказалась права в своем предубеждении. Хэмфри погиб. Теперь эта неудача. А в Виргинию посланы три новых корабля...

Рэли продолжал читать. Первый раздел отчета Ралф Лейн посвятил главным образом описанию осуществленной им экспедиции на материк. В заключение он делал общий вывод о судьбах колонии: "Я рассказал об этом, чтобы Вы убедились: почти никто из наших не имел желания искать месторождение полезных ископаемых. Только открытие с Божьей помощью богатых сокровищ или водного пути в южные моря, или подхода к нему, и ничто больше, не сможет обеспечить этой стране ее заселение нашей нацией. Только два указанных открытия сделают здешний климат самым приятным и целебным, а вместе с тем и землю, если ее возделывать, самой плодородной в мире. Тогда и сассафрас¹, и многие другие полезные растения, а также камедь², обнаруженные здесь, сделаются выгодным товаром и грузом для кораблей, сами же по себе они не могут стать привлекательными".

¹ (Сассафрас - деревья и кустарники из семейства лавровых, содержащие эфирные масла и обладающие легкой, мягкой древесиной.)

² (Камедь - один из компонентов сока, выделяемого при повреждении растения, использовалась как загуститель красок.)

Может быть, это верно. Но прежде всего нужно основать колонию. Сделать этого не сумели. Рэли протянул руку к стоявшему на столе глобусу, повернул к себе западным полушарием, где большинство обозначений были еще условными. Облокотившись на стол и подперев подбородок руками, долго смотрел на океан, разделявший материки, на то место, где лежала едва намеченная Виргиния. Куда проще действовать подобно Дрейку. Но сэр Фрэнсис только моряк и воин. Его, Уолтера, задачи шире. Одна из них - создать английский форпост в Америке. Здесь он будет первым! Пока к нему благоволит королева, пока не оскудел его кошелек, он найдет людей, готовых отправиться за моря, купит и зафрахтует корабли, заготовит необходимые припасы и снаряжение. Будет колония - будут золото, почести и слава. На худой конец Виргиния даст почести и славу. Золото можно будет вырвать из рук испанцев. Тот же Лейн пишет, что судьба колонии могла сложиться по-другому, "если бы Господь... не направил в конце концов течение событий иначе...". "Неожиданно налетевший шторм унес буквально все запасы нашего провианта - с судами, капитаном, моряками и несколькими моими поселенцами,- все, что нам столь любезно предоставил генерал сэр Фрэнсис Дрейк; а так как тот же шторм весьма преуспел в разрушении наших построек, то это и заставило меня думать, что только рука Бога (для его благих целей, мне непостижимых) решила дело".

Эта рука может все изменить. Однако верить в божественное предопределение - не значит бездействовать. Как бы то ни было, корабли, вероятно, уже приближаются к берегам Виргинии... Но что там у Лейна дальше?

"Второй раздел, касающийся заговора Пемисапана..." Первое время индейцы и англичане, сообщал руководитель поселенцев, жили мирно. Более того, индейцы склонялись даже к принятию христианской веры. Но с тех пор, как "королем" на острове Роанок стал Пемисапан, все изменилось: "Ему советовали, да и сам он задумал то же самое,- в качестве верного средства погубить нас в марте 1586 года: убежать от нас со всеми своими дикарями...".

Что произошло? Почему вождь избрал такой необычный способ погубить англичан? Если Рэли задавал себе эти вопросы, то на первый из них документ отвечал: проявилась злая воля индейского вождя. Но Бэрлоу, как мы знаем, а также другие английские путешественники в Северную Америку устанавливали с индейцами дружественные отношения. Рассказывая об индейцах, они подчеркивали их миролюбие и гостеприимство. Перемену в отношениях определили изменившиеся обстоятельства.

Первые английские путешественники, случайно или ненадолго попадавшие в Северную Америку, оказывались в пределах территории, которой владела или на которую претендовала Испания. Их вражда с индейцами давала бы последней прямой выигрыш (так выиграла она из-за вражды французов с аборигенами Флориды) и помешала бы Англии укрепиться в Северной Америке. Английские суда, проделавшие путь через океан, нуждались в ремонте, их экипажи - в воде и припасах. Здесь могли выручить только содействие индейцев или, по крайней мере, мир с ними. В далеком незнакомом краю можно было ждать любой опасности, того, что силы возможных противников значительно больше тех, которыми располагали команды одного-двух кораблей. Опытные командиры учитывали все это и действовали, сообразуясь с обстановкой. Кратковременность стоянок сокращала число возможных недоразумений и осложнений. К тому же морякам, прибывавшим на временную стоянку, не нужно было обосновываться именно в данном месте, а следовательно, не возникал вопрос о владении, разграничении и пользовании землей. Если на этой земле не имелось сокровищ и драгоценностей, стоило ли терять время, пренебрегать разумной осторожностью, враждовать с их фактическими или потенциальными владельцами?

Положение изменилось с основанием виргинской колонии. Ее поселенцы оказались на маленьком острове, где давно уже жили и вели хозяйство индейцы. Среди приехавших находилось много людей, которые считали для себя достойным занятием только ратные подвиги, были непривычны к труду, не имели необходимых навыков в земледелии и не собирались методично заниматься освоением девственной земли, что требовало огромных усилий. Они пересекли океан с надеждой быстро и без забот найти сокровища (вспомним вывод Лейна к первому разделу его отчета). Все это и свойственное европейцам того времени отношение к индейцам, как к "варварам" и "язычникам", порождавшее высокомерие, несло в себе зерна возможного конфликта. И он возник.

Жители острова Роанок встретили колонистов радушно. Они не забыли о дружбе с экипажами кораблей Бэрлоу и Амадаса. Индейцы с готовностью помогли чужеземцам в их устройстве па новом месте, снабжали продуктами. Постепенно, однако, островитяне начали осознавать, что "бледнолицые" превращают их в своих постоянных слуг и данников. Они не хотели мириться с этим. Англичане же прибегали к принуждению, отнимали у соседей последние съестные припасы. Индейцы стали уклоняться от выполнения навязываемых повинностей. Тогда колонисты потянулись к запасам племен, живших на материке. Вымогая что-либо, англичане то и дело захватывали в плен "королей" и держали их у себя в качестве заложников.

Первые серьезные столкновения между англичанами и индейцами произошли на материке, когда Ралф Лейн не внял предостережениям вождя дружественного племени. Он отправился на поиски жемчуга туда, где тамошний "король", как ясно сказали Лейну, не допустит прихода чужеземцев. При этом англичан предупредили, что индейцы тех мест "будут очень хорошо сражаться". Лейн сделал отсюда лишь один вывод: необходимо взять с собой возможно больше вооруженных людей. Не внял он предупреждению не только из желания найти жемчуг. Он прослышал, что в том краю имелись большие месторождения "удивительного и чрезвычайно странного металла", по виду напоминающего медь. А вдруг золото? Лейн решил по дороге выведать у встречных индейцев нужные сведения: "или по дружбе, или взяв одного-двух из них в плен". Кончилось тем, что отряд Лейна, не достигнув цели, преследуемый индейцами, поспешно бежал обратно к острову Роанок.

Со временем стычки с индейцами участились, так как англичане, израсходовав свои продукты, прибегали к насильственным реквизициям. Они не только отнимали необходимое самим индейцам, но и "проявляли себя слишком жестокими"¹, как свидетельствовал позже Томас Хэриот. Растущая неприязнь индейцев к колонистам усиливалась в связи с занесенной европейцами смертельной болезнью. Чужеземцы стали внушать суеверный страх. Все вместе вызывало страстное желание избавиться от них.

¹ (The Elizabethans' America, p. 132.)

Больше других страдали от присутствия англичан Пемисапан и его люди на острове Роанок. Видя, что покорность и отчуждение не избавляют от насилия, он начал искать военного союза с другими вождями. Обнаружив это, англичане задумались. Их прежде всего волновала не военная опасность. Они могли рассчитывать на преимущества своего вооружения и военной тактики. Опасность "заговора" Пемисапана состояла для них главным образом в его намерении уйти от своих беспокойных соседей, "оставив землю на острове незасеянной". Весть об этом вызвала среди англичан настоящую панику. "Сделай они так,- писал Лейн,- для нас не оставалось бы никакой возможности (не приди сейчас же на помощь рука Господа) спастись от немедленной голодной смерти. К этому времени у пас уже не было приспособлений для ловли рыбы, а наши люди не умели изготовлять их, у нас не было также ни одного зерна для посева"¹. Сбором съедобных ракушек, кореньев и других случайных даров природы смерть можно было лишь ненадолго отсрочить.

¹ (Early English and French Voyages, p. 259.)

Восстановить добрые отношения с соседями для европейцев уже не представлялось возможным, да и поделиться индейцам было теперь нечем. Колонистам оставалось уповать только на помощь с родины. Но помощь не приходила. Кроме забот о Виргинии, у Рэли в то время имелось много других. Англия напряженно ждала неизбежной войны с Испанией.

В начале 1584 г. в Лондоне был раскрыт заговор в пользу Марии Стюарт, поддерживаемый католическими державами. Испанского посла Мендосу, замешанного в нем, выслали из страны. 10 июля того же года фанатик-католик по наущению Филиппа II убил Вильгельма Оранского - вождя нидерландских патриотов, негласного союзника Англии, пользовавшегося там большой популярностью. В 1585 г. Филипп II издал приказ об аресте английских кораблей, оказавшихся в подвластных ему странах. Испанцы захватили крупнейшие города Фландрии и Брабанта¹, перерезали торговые пути англичан, нанося удар по наиболее чувствительному месту английской экономики - шерстяной промышленности, лишавшейся своего рынка. В качестве контрмеры на нидерландский берег высадился с шеститысячной английской армией граф Лейстер. Англо-испанская война началась.

¹(Фландрия, Брабант - исторические области в Западной Европе.)

С сентября 1585 г. по июль 1586 г. Фрэнсис Дрейк с флотом почти в 30 кораблей совершил опустошительный поход. Разграбленными и сожженными оказались: Виго - в Испании; Порту-Прайя и Сантьяго - на островах Зеленого Мыса; в Америке: Санто-Доминго - на Эспаньоле¹; Картахена - в Новой Гранаде; Саи-Аугустин - во Флориде. Престижу и финансам Испании был нанесен большой ущерб. Заокеанскую империю Филиппа II спасали главным образом ее огромные размеры, не позволявшие осуществить длительную оккупацию ограниченными экспедиционными силами, а также страх англичан перед возможным контрударом по самой Англии - в отсутствие ее лучших морских сил.

¹ (Так назывался тогда остров Сан-Доминго.)

Колония на острове Роанок, окруженная враждебно настроенными индейскими племенами и голодающая, тем временем шла к неминуемой катастрофе. Поселенцев спас неожиданный приход в Виргинию эскадры Дрейка. Он остановился там, возвращаясь домой из своего рейда по испанским владениям. Адмирал снабдил колонию некоторым количеством припасов и предоставил в ее распоряжение небольшие суда - на случай, если подкрепления не придут и возникнет неотложная необходимость оставить остров. Разыгравшийся шторм, о котором упоминал Лейн в своем отчете, унес эти суда в море. К счастью, Дрейк со своей эскадрой еще оставался на месте. Решили снять поселение. 27 июля 1586 г. па кораблях Дрейка колонисты прибыли на родину. Они привезли с собой немного табака и картофеля, разведению и использованию которых научились у индейцев, но также печальную весть о своей неудавшейся попытке закрепиться в Америке.

Колонисты находились еще на пути домой, когда на остров Роанок прибыла новая экспедиция. Та, о которой думал Уолтер Рэли, читая отчет Лейна. Ее привел Гренвилл, с удивлением обнаруживший, что на месте поселения нет ни одного англичанина. Полагая, что колонисты зачем-то отправились в глубь страны и рано или поздно вернутся, капитан перед отплытием оставил на острове запас продовольствия и 15 человек для его охраны. Когда спустя год, в середине июля 1587 г., Гренвилл в третий раз посетил Виргинию, он опять не застал там ни одного англичанина. Скорее всего их убили индейцы. Это не остановило Гренвилла. На берег сошло 117 человек (среди них 25 женщин и детей). Во главе колонистов стоял Джои Уайт ("губернатор")¹ и 12 его помощников ("ассистенты").

¹ (Тождество Джона Уайта - художника и Джона Уайта - губернатора ученые подвергают сомнению.)

Английские корабли у острова Роанок

Теперь колония имела не только новую форму правления, но была лучше снабжена. Поселенцы получили земельные наделы (500 акров)¹, что должно было привязать их к Виргинии и стимулировать развитие земледелия - основу прочной колонизации. По просьбе поселенцев Уайт на одном из кораблей Гренвилла сразу же отправился на родину за новыми колонистами и запасами. Таким образом, опыт прошлого не пропал даром. Казалось, предприятие ожидал успех.

¹ (Акр равен 4046,86 м².)

До описываемого момента война между Англией и Испанией велась без серьезных попыток разрешить все споры в открытом бою. Однако настойчивое стремление подданных Елизаветы закрепиться на Американском континенте и последний опустошительный рейд Дрейка в Вест-Индию вели к тому, что одна из сторон должна была проявить энергию. К этому вели и европейские события. Лейстер терпел в Нидерландах военные неудачи.

В феврале 1587 г. в Лондоне казнили Марию Стюарт - потенциальную союзницу Филиппа II. Наказать "торгашей", "пиратов" и "еретиков" стало навязчивой идеей "Его Католического Величества". Он понимал тем не менее, что кампания в Нидерландах далека от завершения, что победа там вовсе не будет означать разгрома англичан, что погоня за английскими кораблями на океанских просторах - дело обременительное и малоэффективное. Король решил разрубить гордиев узел одним всесокрушающим ударом. План состоял в том, чтобы, мобилизовав все морские силы, напасть на Англию и высадить на ее берегах армию, которая в короткий срок расправилась бы с неопытным и малочисленным войском англичан. Их страна после этого должна была стать приблизительно тем, чем до восстания были Испанские Нидерланды. В империи Филиппа II снаряжалась "Непобедимая армада".

В Англии поняли, что на сей раз речь шла не о "королевском споре" - о национальной самостоятельности, о вероисповедании, о собственности и жизни, так как "еретикам" не приходилось ждать пощады и милосердия от фанатичных ревнителей "истинной веры", особенно после долгих лет вражды и обид. Страна принимала меры обороны, но не питала больших надежд на возможность успешной защиты от вторжения испанских ветеранов. "Морские псы" Елизаветы советовали ей опередить врага, не дать ему собраться с силами, выиграть время, Не без раздумий и страхов королева согласилась. В апреле 1587 г. Дрейк с 25 кораблями неожиданно напал на Кадис. С четырьмя из них он ворвался в порт, где потопил и повредил 30 из 60 стоявших там судов "Непобедимой армады". На обратном пути - у Азорских островов - Дрейк захватил корабль "Сан-Фелипе". Стоимость его груза вдвое превышала затраты на осуществленную экспедицию.

Филипп II воспринял случившееся не как военную неудачу своего флота, а как оскорбительную дерзость англичан. Подготовка "Непобедимой армады" продолжалась без учета тех преимуществ, которые давали противнику маневренность его новых судов, скорострельность и дальнобойность его корабельной артиллерии, хорошая выучка моряков. А ведь успех задуманного Филиппом плана зависел от благополучного прохождения десантными силами морской преграды, отделявшей их от берегов Альбиона. Англичане же постарались сделать все возможное, чтобы преграда стала непроходимой, усовершенствовав свой флот, собрав и вооружив все имевшиеся суда, призвав на помощь "морских гёзов".

20 мая 1558 г. армада вышла из Лиссабона. В конце июля - первых числах августа вблизи Британских островов разыгралось морское сражение. Испанские корабли, приспособленные к абордажному бою и перегруженные людьми, оказались беззащитными в схватке, где все решали морские качества судов и экипажей. При этом английскими силами командовали опытнейшие адмиралы: Дрейк, Фробишер, Хокинс, Рэли, Гренвилл¹, а испанскими - Медина Седония, герцог Пармский - знаменитый воин, но совершенно несведущий в морском деле, о чем он честно заявил своему королю. Испанцы, несмотря на проявленное мужество, потерпели жестокое поражение. Ветер, погнавший потрепанную эскадру на север, и буря у Оркнейских островов довершили дело. "Непобедимая армада" (121 корабль, около 30 тыс. человек) потеряла две трети судов и людей (англичане около 100 человек).

¹ (Общее командование осуществлял лорд Чарлз Говард, родственник Елизаветы, который, однако, не связывал инициативы своих подчиненных.)

Морское могущество Испании было подорвано. Но не настолько, как это обычно представлялось последующим поколениям, которые объединяли разгром армады с общими признаками длительного упадка державы испанских Габсбургов. Во всяком случае Испания оказалась способной вести с переменным успехом долголетнюю морскую войну, сохранить свои американские колонии, восстановить достаточно регулярное движение своих "серебряных флотов". При этом Англия не была ее единственным противником. Иначе говоря, после разгрома "Непобедимой армады" англо-испанская война на море продолжалась. В ходе ее погибли знакомые нам Джои Хокинс, Ричард Гренвилл и Фрэнсис Дрэйк.

Армада еще не вышла в свой роковой поход, когда из Виргинии на родину вернулся Джон Уайт (ноябрь 1587 г.). Угроза испанского нападения на Англию и личное участие в войне Уолтера Рэли помешали последнему заняться делами колонии. Но о ней не забыли. Все сведения, которые Гаклюйт Младший смог собрать о Виргинии, он включил в составляемую им книгу о путешествиях. В 1588 г. Хэриот опубликовал "Краткий и достоверный отчет о новооткрытой стране Виргинии". Автор стремился рассеять неверные представления о ней и помочь будущим поселенцам избежать тех ошибок, которые совершались при первой попытке колонизации.

В отчете с энтузиазмом рассказывалось о богатствах страны и широких возможностях их выгодного использования. Ученый описывал приемы, которые применяли индейцы, возделывая землю: металлические орудия у них отсутствуют; вначале они очищают землю от корней, веток и травы, которые сжигают, не используя золу специально в качестве удобрения; за несколько дней до посева мужчины длинными деревянными мотыгами, а женщины короткими заостренными палками (они работают на корточках) взрыхляют землю; сажают рядами маис (кукурузу), делая ямки, которые засыпают потом землей; это все. В словах ученого явно звучало: если в той стране могут жить и прокормить себя люди со столь отсталой техникой и агрикультурой, то голодать там европейцу уж никак не пристало, учитывая тем более несомненное плодородие почвы. Как бы вызывая будущих колонистов на соревнование с индейцами и отдавая последним дань уважения, Хэриот подчеркивал: "...Они кажутся очень способными... Хотя они не имеют ни таких инструментов, ни таких приспособлений, наук и искусств, как мы, в том, что делают они сами, они проявляют исключительное умение... Можно надеяться, что при хорошем управлении они в короткое время могут быть приобщены к цивилизации и истинной религии"¹. Хэриот полагал, что сообразительность индейцев, которые быстро поймут преимущества европейского образа жизни, заставит их уважать колонистов и приведет к добровольному подчинению англичанам.

¹ (the Elizabethans'America, p. 130 (и далее с. 133, 129).)

Хэриот отвечал па неизбежно возникавший вопрос: а если индейцы не подчинятся и, более того, отнесутся к чужеземцам враждебно, как случилось при основании первой колонии? Отношения, писал ученый, испортились в значительной мере по вине колонистов. Исходя же из общей оценки характера индейцев, их "приходится бояться меньше всего, и, какими бы они ни были, при осторожности с нашей стороны опасаться совершенно нечего". "Если между нами и возникнут войны, то при их способе ведения боя можно легко предположить, что мы, имея перед ними столько преимуществ - благодаря нашей дисциплине, нашему невиданному для них оружию и другим приспособлениям, особенно благодаря тяжелой и легкой артиллерии, - легко обратим их в бегство, которое явится для них лучшей защитой, что и было доказано на нашем опыте". В принципе ответ Хэриота был верен. Но в конкретных условиях тогдашней Виргинии, при неспособности англичан быстро освоиться в новой стран, в первую очередь наладив земледелие, преимущества европейской цивилизации, даже огромное военное превосходство, оказывались весьма условными.

В том же году, когда вышел в свет "Краткий отчет" Хэриота, Рэли и его компаньон Сэндерсон сумели, наконец, снарядить два небольших судна для отправки в Виргинию. Однако, встретив испанский дозор, руководитель экспедиции Уайт повернул обратно. Нe удалось ему попасть в колонию и в следующем году. В 1590 г. Рэли договорился с лондонским купцом Джоном Уоттсом, чтобы три корабля последнего, шедшие в Вест-Индию, посетили английскую колонию и завезли туда новых поселенцев и припасы. Уотте согласился, но его корабли покинули Англию раньше предполагаемого срока, захватив с собой только Уайта. Когда в середине августа он прибыл на остров Роанок, то, как в свое время и Гренвилл, не обнаружил там ни одного поселенца.

"... Мы,- рассказывал он позже, - нашли разрушенные дома и площадь, окруженную палисадом из высоких столбов и укреплениями, напоминающими форт... Мы вошли в палисад, где обнаружили много кусков железа, два свинцовых бруска, четыре небольших корабельных орудия, пушку и другие предметы, брошенные здесь и там, почти заросшие травой и сорняками. Оттуда мы направились к берегу залива посмотреть, не найдем ли мы лодки или пиннасу, но не обнаружили даже их следов, так же как фальконетов¹ и маленького орудия, которые были при моем отъезде. Возвращаясь, мы встретили некоторых из наших моряков, которые сказали, что они нашли несколько сундуков, в свое время закопанных, а потом вырытых и разбитых; что многие предметы испорчены и разбросаны вокруг и не оставлено неиспорченным ничего их тех вещей, применение которых было известно дикарям. Вскоре капитан Кук и я подошли к концу траншеи, сделанной два года назад капитаном Амадасом; там мы увидели пять сундуков, которые поселенцы тогда тщательно запрятали. Среди них - три, принадлежавшие мне, а вокруг разбросанные, сломанные и пришедшие в негодность вещи: книги без обложек, карты и картины, сгнившие и испорченные дождем, мой доспех, почти полностью съеденный ржавчиной; это могли сделать только наши враги - дикари из Дасамонгвепека..."²

¹ (Фальконет - старинное артиллерийское орудие небольшого калибра.)

² (Early English and French Voyages, p. 317 - 318.)

Недолгие поиски исчезнувших колонистов не дали никаких результатов. "Много лет спустя индейцы рассказывали, что виргинские колонисты жили в туземных деревнях, пока их всех не перебили индейцы, подстрекаемые шаманами. В живых остались лишь четверо мужчин, два мальчика и "молодая девушка" (быть может, Вирджиния Дэйр - первый белый ребенок, рожденный на территории будущих Соединенных Штатов) "¹.

¹ (Вейклес Дж. Указ. соч., с. 189. "...От них, как рассказывают более поздние легенды, пошло индейское племя, найденное в окрестностях острова Роанок в начале XVIII в." (Tyler L. G. England in America. New York, 1904, p. 32). Вирджиния - внучка Джона Уайта. См. также: Quinn R. England and the Discovery of America. New York, 1974, pt. V, chap. 17; The Lost Colony in Myth and Reality. England in America. New York, 1904.)

Колонии на острове Роанок больше не существовало. С тех пор в Англии принято называть ее "потерянной колонией".