Глава третья. Невероятные приключения и несомненные достоинства капитана Джона Смита

(В основе этой и следующей главы лежит материал монографии автора "У истоков американской истории" (М., 1979).)

Невероятные приключения и несомненные достоинства капитана Джона Смита

Если читатель насторожился, знакомясь с предшествующими главами книги, решив, что ее автор увлечен больше занимательностью фабулы, чем существом дела, то, приступая к чтению данной главы, читателю следует приготовиться к тому, что приключенческий элемент содержащегося в ней рассказа будет переплетаться с легендарным в большей степени, чем в предыдущих главах. Но и на сей раз автор уступает не своей склонности к романтике и беллетристике, а подчиняется источникам. Более того, он старается по возможности очистить их - для достижения максимальной достоверности излагаемых событий - от всего, что представало бы как "художественное". Упомянутые источники - главным образом сочинения героя повествования Джона Смита. Это и определило наличие в предстоящем рассказе элементов приключенческого и легендарного. Это же определяет необходимость предварить рассказ хотя бы кратким упоминанием о той борьбе, которая вот уже на протяжении более трех веков ведется вокруг имени Джона Смита и по поводу его сочинений.

Критики утверждают: похождения Смита, описанные им самим, являются вымышленными и придуманы для самовосхваления; они не имеют достаточного подтверждения в документальных источниках; неправдоподобность его приключений явствует, в частности, из того, что в свой главный труд - "Общая история Виргинии, Новой Англии и островов Соммерса" (1624) - он включил красочные эпизоды, которые отсутствовали в его "Правдивом рассказе о событиях, случившихся в Виргинии" (1608). Критикам возражают: выпячивание собственной персоны, главным образом в "Общей истории", объясняется мемуарным характером произведения и необходимостью полемики автора с врагами; скудость источников определяется местом и временем происходивших событий, косвенные же данные позволяют признать основу рассказов Смита достоверной; отличия между упомянутыми книгами естественны, как естественна разница между воспоминаниями и компилятивным сочинением, каковой является "Общая история", и получастным письмом - полуслужебным отчетом, как можно определить "Правдивый рассказ", в котором Смит оговаривался, что сообщает не все имеющиеся сведения.

Первыми критиками Смита были некоторые его спутники. Он отвечал им изданием собственных сочинений, в которые включал мемуары своих горячих приверженцев. Именно этими сочинениями положено начало иконографическому изображению его персоны. Смит писал, например: "Я знаю, что меня будут осуждать за то, что я пишу так много о себе самом, но меня это не волнует... Пусть бы мои критики поменялись со мной местами, хотя бы только на два года, или сделали бы столько, скольку я, тогда бы они, вероятно, были более снисходительны к моим недостаткам"¹.

¹ (Travels and Works of Captain John Smith. E. Arber (Ed.). Edinburgh, 1910, p. 602, 622 (ссылки на это издание, далее обозначаемое буквой С, даются в тексте с указанием тома и страницы).)

В год смерти Смита Дэвид Ллойд издал разоблачительный памфлет "Легенда о капитане Джоне Смите" (1631), многократно переиздававшийся вплоть до второй половины XVIII в. К тому времени, однако, Смита уже стали называть "знаменитым английским открывателем", "самым прославленным Смитом Англии", чья жизнь "подобна жизни самых знаменитых героев древности"¹.

¹ (Wharton II. The Life of John Smith English Soldier. Chapel Hill, 1957, p. 3, 39.)

В конце XVIII - начале XIX в. развитие исторической науки, растущая приверженность исследователей к документальной достоверности увеличили число тех, кто сомневался в истинности фактов, приведенных Смитом. Вместе с тем установление в этот период независимости Соединенных Штатов стимулировало поиски героев американской истории. К их числу отнесли Джона Смита. В течение XIX и XX вв. его критики и защитники сходились на том, что географических и картографических трудов путешественника достаточно, чтобы он занял выдающееся место в истории Англии, а тем более в истории Нового Света,- независимо от отношения к его рассказам о самом себе. Но и к этим рассказам не следует относиться пренебрежительно: "житие Смита", написанное им самим,- главный источник не только сведений о нем, но и один из главных источников по истории первых лет английской колонизации Америки.

"...Они долго совещались. Приняв решение, они принесли два больших камня и положили их перед Паухэтаном. После этого все, кто только сумел дотянуться, схватили его и поволокли к камню, па который положили головой, а сами приготовились размозжить ее дубинками. В последний момент, когда уже, казалось, ничто не могло спасти его, Покахонтас, любимая дочь короля, бросилась к пленнику, схватила его голову руками и накрыла своим телом, чтобы защитить от смерти..." (С., II, 400).

Выше приведено самое романтическое и самое спорное место "Общей истории". Вымысел ли это? Весьма вероятно. Но разве неизвестны другие случаи подобного спасения? Разве главные действующие лица описываемого эпизода не реальные лица: имя Джона Смита еще при его жизни было знакомо значительному числу англичан; "король" Паухэтан - могущественный вождь индейцев-алгонкинов, возглавлявший конфедерацию племен, коронованный Яковом I в качестве вассального государя¹; Покахонтас - его дочь, вышедшая замуж за англичанина и побывавшая при дворе королевы Англии. И все же, не имеющий неоспоримого подтверждения цитируемый отрывок представляется частью красочной легенды.

¹ (Некоторые авторы считают, что Паухэтан не собственное имя, а слово, обозначающее вождя конфедерации, имя которого - Ухонсонокок. Однако по сложившейся традиции вождя именуют Паухэтаном.)

Итак, мы приступаем к изложению легенды - легенды, без которой не может обойтись история США, чтобы не быть незаконно и несправедливо обедненной. Легенды, но не голого вымысла. И, как всякая легенда, в основе которой лежит историческая реальность, легенда о Джоне Смите - необходимый источник для восстановления черт жизни первых английских поселенцев в Америке.

На одном из ранних портретов Джона Смита можно прочесть надпись: "Медь снаружи¹- золото внутри".

¹ (Имеются в виду латы, в которых изображен Смит.)

Это несомненный отголосок давних споров. В частности о том, следует ли считать Джона Смита джентльменом. В официальных документах Виргинской компании, на службе у которой он состоял, его относили к таковым. Но он не был благородного происхождения и не занимал высоких постов, которые могли бы заменить родовитость. Поэтому при его жизни и в первые полвека после его смерти английские аристократы не признавали его джентльменом, произносили его имя с пренебрежением. Таким образом, кроме прочего, они мстили ему за его нелестные отзывы о поведении джентльменов, с которыми он основал Виргинию. Англиканский богослов Генри Вар- тон, написавший "Жизнь Джона Смита"¹ в 1685 г., когда Англия переживала период католической и абсолютистской реакции, всячески противопоставлял простое происхождение Смита, его народный здравый смысл, работоспособность и предприимчивость тщеславию и тунеядству "благородных" колонистов. Через 200 лет американский историк Дж. А. Дойл, удовлетворяя, вероятно, снобистские претензии американского обывателя, утверждал, что Смит - "сын линкольнширского джентльмена"². Так находили выход, с одной стороны, желание принизить составителя "Общей истории", а с другой - возвысить его. Позже более внимательное отношение к документам позволило подойти достаточно близко к истине.

¹ (Ibid.)

² (Doyle J. A. Virginia, Maryland and the Carolinas. New York, 1889, p. 115.)

Джон Смит родился в 1580 г.¹ во владении лорда Уиллоби в Линкольншире. По свидетельству самого Джона, его отец происходил из семьи Смитов - старожилов местечка Крадли (Ланкашир), а мать - из семьи Рикандс в селении Хэк (Йоркшир). Больше о своем происхождении Джон ничего не сообщает. Будь он урожденным джентльменом, он не преминул бы упомянуть об этом. Принято считать, что семья его - крестьянская, немалого достатка.

¹ (Дата предположительная.)

Мальчик посещал приходскую школу, а затем школу соседнего городка (grammar school). В 1595 г. его отдали в учение к купцу из Линна - "крупнейшему тамошнему торговцу" (С., II, 822). Смерть отца в следующем году и ссора с матерью толкнули юношу на поиски новой судьбы. Он отправился в Нидерланды, где сражался против испанцев в армии Соединенных провинций. Какое-то время Джон был компаньоном-слугой сына лорда Уиллоби, проводившего время во Франции. Вернувшись на родину, Джон служил на конном заводе графа Линкольна. Это сделало из него хорошего наездника, но явно не удовлетворило честолюбия и авантюристических наклонностей.

Он опять во Франции, чтобы воевать на стороне Генриха IV против Гизов. Но здесь преобладали интриги, а Джон жаждал ратных подвигов. Поэтому в 1602 г. он отправился в Венгрию, подвергшуюся нападению турок. На пути туда, в одном из французских портов, у Джона украли весь багаж. Когда после долгих испытаний он взошел на борт другого корабля, то оказался в компании пилигримов-католиков. Считая англичанина, на родине которого не признавали "божественной власти" папы, злокозненным еретиком, они выбросили Джона за борт. Он едва спасся, доплыв до небольшого острова, неподалеку от которого проходил корабль. Несчастного подобрали бретонские пираты. Вместе с ними он участвовал в нападении па венецианское судно. Во время абордажа Джон так отличился, что пираты, согласно легенде, отдали ему значительную часть захваченного золота и, по его просьбе, высадили на итальянском берегу.

Странствуя по Апеннинам и Балканам, Джон, наконец, прибыл в армию эрцгерцога Фердинанда Австрийского. С его войсками и войсками владетеля Трансильвании Сигизмунда Батория юный искатель приключений участвовал во многих сражениях и довольно скоро, проявив, по его собственным словам, "превосходную военную хитрость" при осаде Оберлимбаха, а также "не худшую в других случаях" (С., II, 829), получил чин капитана. Под именем "капитана Джона Смита" он и вошел в историю. Приобрел он и дворянское звание - с пожалованием герба, на поле которого были изображены головы трех турецких воинов. Такой чести Смит удостоился, насколько можно судить, в 1602 г., победив на поединке одного за другим трех турок, после чего вдохновленные его подвигом войска христиан сумели завладеть крепостью, защитники которой до того отражали все их атаки. Это, разумеется, легенда (С., II, 311 - 342). Но она, как показали исследования, имеет под собой реальные основания.

В одной из битв Джона серьезно ранили. Обессиленный, он попал к туркам в плен и был продан в рабство. В Константинополе, в доме, куда его привели, жена отсутствовавшего хозяина нашла в образованном невольнике интересного собеседника, прониклась к нему сочувствием и симпатией, если не любовью, на что прозрачно намекает легенда. Заподозрив недоброе, родственники турчанки отправили Джона к ее брату в Северное Причерноморье. Здесь англичанин испытал все ужасы жестокого рабства. Не вытерпев издевательств, капитан убил хозяина и бежал. Через южные русские степи, а также Трансильванию, где его встретили с почестями и снабдили деньгами, через всю континентальную Европу и Северную Африку в 1606 г. Смит возвратился на родину.

"Как раз в это время англичане основали колонию Виргиния. Однако из-за раздоров, беззаботности и беспечности поселенцев колония переживала очень трудное время... Наконец, когда колония оказалась на краю гибели, туда был послан Джон Смит, чтобы исправить положение"¹. Так представлял дело упоминавшийся Вартон. Представлял не совсем точно, явно преувеличив тогдашнюю роль Смита. Его герой вопреки сказанному в приведенном отрывке находился среди самых первых поселенцев Виргинии, вместе с ними ему суждено было переживать "очень трудное время". Никто не вручал ему особых полномочий. Смит, вероятно, даже не подозревал, что окажется среди руководителей колоний. Как говорится в "Общей истории", "инструкции по управлению находились в запертом ларце, и имена руководителей хранились в тайне до прибытия в Виргинию" (С., II, 386). Более того, еще в пути Смит, обвиненный в мятеже, был арестован.

¹ (Wharton H. Op. cit., p. 64. После гибели колонии па острове Роанок в 1606 г. Яков I пожаловал хартию, по которой территория от 34 до 45° с. ш. па Атлантическом побережье США становилась владением Виргинской компании.)

Вартон объяснял случившееся завистью остальных лидеров экспедиции, которые "боялись, что его достоинства могут их заслонить и оставить в тени. Поэтому они клеветали на него повсюду - среди солдат и матросов, внушали подозрительность к нему, обвиняли его в честолюбивом замысле стать королем..."¹.

¹ (Ibid.)

Что послужило конкретной причиной ареста, и был ли он справедлив, истории неизвестно. Судя по тому, как складывались отношения лидеров в дальнейшем, можно предполагать, что к Смиту отнеслись пристрастно. "Какова бы ни была причина, Смит оказался в кандалах. То обстоятельство, что самый способный из колонистов, когда они сходили на берег, сидел под арестом, служило недобрым предзнаменованием для создаваемого поселения" - так расценивается обычно упомянутый эпизод английскими и американскими авторами¹.

¹ (Doyle J. A. Op. cit., p. 116; L. G. Tyler. Op. cit., p. 47 - 48, 64; Oakenslioft W. Founded Upon the Seas. Cambridge, 1942, p. 181; Meadows D. Five Remarkable Englishmen. New York, 1961, chap. "John Smith".)

16 апреля 1607 г. подошли к Американскому материку. "Этой же ночью был открыт ларец и прочитан приказ, согласно которому Бартоломью Госнолд, Джон Смит, Эдвард Уингфилд, Кристофер Ньюпорт, Джон Рэтклиф, Джон Мартин и Джордж Кэндалл назначались членами Совета и им следовало избрать президента на один год, с которым Совет и должен был управлять. Текущие дела должны были обсуждаться Советом, а решения приниматься большинством голосов: при наличии у президента лишнего голоса.

До 13 мая искали место для поселения; в этот день члены Совета принесли присягу, президентом избрали капитана Уингфилда. Капитана Смита, из-за речи, произнесенной президентом, в Совет не допустили" (С., II, 387). На другой день, 14 (24) мая 1606 г.¹, в устье реки Джемс на полуострове, соединенном с берегом узкой косой, основали будущий Джемстауп. "Теперь каждый приступил к работе: Совет планировал расположение форта, остальные рубили деревья, расчищая место для палаток; некоторые ремонтировали корабли, другие обрабатывали землю, готовили сети и т. д. Дикари часто посещали нас, выражая свое дружелюбие" (С., II, 387). Энтузиазм, однако, скоро угас. Привезенные с родины запасы быстро таяли. Место, избранное для поселения, оказалось сырым и малярийным. Хорошей питьевой воды поблизости не было. Девственная природа с трудом поддавалась усилиям людей. Индейцы, обнаружив, что англичане собираются обосноваться надолго, никак не считаясь с хозяевами земли, не проявляли прежней доброжелательности, иногда совершали нападения па удалявшихся от форта. Среди членов Совета продолжались раздоры.

¹ (Англия жила тогда по юлианскому календарю, и все числа отличались от современного, григорианского, на 10 дней (для XVII в.). Год начинался с 25 марта. Мы всюду указываем числа по старому стилю - за редким исключением, когда та или иная дата является особо памятной и отмечается в США как таковая в настоящее время (обозначается в скобках), а годы - по новому стилю. Григорианский календарь был введен в Англии в 1752 г.)

Спорили главным образом о том, следует ли прежде всего укрепить форт, за что ратовал Смит, или заниматься благоустройством поселка, на чем настаивал президент. Колонисты-джентльмены, возглавляемые Уингфилдом, уклонялись от работы, считая ее уделом тех, кто попроще. Смит же утверждал, что на новой земле, где ничего еще не приспособлено для привычной жизни, работа - неотложная и насущная необходимость для всех. Разумеется, при всей своей правоте Смит не вносил мира в жизнь колонии. Отчасти поэтому, отчасти потому что Смит отличался храбростью, капитан Ньюпорт взял его с собой в экспедицию.

Согласно приказу, полученному от правления Виргинской компании, путешественникам предстояло разведать места возможных залежей золота, а также найти водный путь в Индию через континент. Ньюпорт, Смит и еще 20 человек направились на пиннасе вверх по реке Джемс. Выйдя из форта 22 мая и посетив ряд индейских селений, где "их повсюду дружелюбно встречали" (С., II, 388), англичане достигли порогов, которые преградили им путь. Во второй половине июня они вернулись в форт, в их отсутствие подвергшийся нападению. Индейцы убили одного и ранили 17 колонистов. "После этого президент согласился на то, чтобы форт был окружен палисадом: установили орудия, людей при них вооружили и обучили..." (С., 22, 388).

"Капитан Ньюпорт, приведя все в порядок,- как писал Смит в "Правдивом рассказе",- 22 июня отплыл в Англию, оставив провизии на 13 - 14 недель"¹. Среди приведенных в порядок дел было и дело капитана Смита. Сторонники Уингфилда, обвиняя его в мятеже, хотели отправить капитана в Лондон. Ньюпорт и священник Роберт Хант воспротивились. Президента оштрафовали на 200 ф. ст. в пользу Смита, так как "все убедились в его невиновности" (С., II, 389). 20 июня Джона Смита ввели в Совет колонии.

¹ (Narratives of Early Virginia. L. G. Tyler (Ed.). New York, 1907, p. 35.)

Положение колонии было тогда очень трудным. Домов еще не построили, а палатки уже совершенно износились. Зерно и мука - главные продукты питания - загнили, и в них завелись черви. Пытались охотиться и ловить рыбу, но делали это неумело. Основным подспорьем стал сбор крабов и моллюсков. К сентябрю из 100 колонистов от голода и лихорадки умерло 46. Среди них опытный и влиятельный человек - капитан Госнолд. С его смертью при тогдашнем положении дел работа Совета колонии фактически оказалась парализованной. Джордж Перси, будущий президент колонии, в своих "Замечаниях", вспоминая об этом, подчеркивал, что причиной были "раскольнические действия капитана Кэндалла"¹. Уингфилд докладывал позже правлению компании: "Капитан Кэндалл был выведен из Совета и посажен в тюрьму, поскольку стало совершенно очевидно, что он сеял вражду между Советом и президентом"². Как писал Смит, Кэндалла вывели из Совета "по многим причинам". Он добавлял: "Из-за раздоров Бог, разгневавшись на нас, обрушил такой голод и болезни, что живым едва доставало сил хоронить мертвых"³.

¹ (Ibid., p. 21.)

² (The Jamestown Voyages, ...Documents. Ph. L. Barbour (Ed). Vol. I - II. Cambridge, 1969, vol. I, N 34, p. 216.)

³ (Narratives of Early Virginia, p. 36.)

Тем временем вражда между Уингфилдом и Смитом разгорелась с новой силой. Последний во всеуслышание и где только мог обвинял президента в неумении управлять колонией, в нетерпимой грубости, в неспособности наладить отношения с индейцами, а главное - в расхищении общественных запасов. "Капитан Уингфилд довел дело до того, что все его ненавидели, а потому, со всеобщего согласия, он был снят с поста президента: избрали - в соответствии с его поведением - капитана Рэтклифа"¹. Не хотел ли Смит, записывая это, свести личные счеты? Вероятно, не без того. Однако данная им характеристика Уингфилда косвенно подтверждается в "Замечаниях" Джорджа Перси: "...Против капитана Уингфилда был выдвинут ряд обвинений... Поэтому он был не только снят с поста, но и выведен из Совета"². А Перси, насколько можно судить, не принадлежал к приверженцам Джона Смита - как самый родовитый джентльмен колонии (сын графа Нортумберлендского), как человек, позже участвовавший в заговоре против Смита. Даже из документа, составленного Уингфилдом в свое оправдание, когда он оказался опять в Англии, видно, что его отношения с другими членами Совета были весьма натянутыми³.

¹ (Ibid., p. 36 - 37.)

² (The Jamestown Voyages, vol. I, N 28, p. 145.)

³ (Ibid., N 34, p. 213 - 234.)

Враждующих, болеющих и голодающих поселенцев дважды спасали от смерти их соседи-индейцы: "Бог, видя нашу крайнюю нужду, соблаговолил растрогать индейцев, и они принесли нам зерна, правда, недозрелого, чтобы поддержать нас, хотя мы более ожидали, что они нас уничтожат"¹. Подаяний индейцев хватило ненадолго. "Поэтому, хотелось этого врагам Смита или нет, они вынуждены были передать ему руководство делами иначе они погибли бы от голода... Смит сразу же приступил к строительству укреплений и бараков, установке орудий и обеспечению благополучия и безопасности поселенцев"². Так написал Вартон, вероятно, и на этот раз преувеличивая заслуги капитана. Неоспоримо, однако, что, Смит, веривший в возможность поддержания дружественных отношений с индейцами и научившийся говорить на их языке, предпринял спасительный шаг: за продуктами он отправился к индейцам, захватив для обмена безделушки и хозяйственный инвентарь, в том числе особо ценимые ими топоры. По словам Вартона, остальные колонисты, особенно джентльмены, испытывали такой страх перед индейцами, что не рисковали покидать пределы форта, да и за его стенами не чувствовали себя в безопасности. "Чтобы умерить позорный страх благородных, Смит оставил для их защиты 44 из 50 вооруженных колонистов"³. Взяв всего шесть человек, он пустился в путь, как обычно, по реке.

¹ (Narratives of Early Virginia, p. 36.)

² (Wharton H. Op. cit., p. 64 - 65.)

³ (Ibid., p. 65.)

Индейцы удивились дерзости капитана и, не усматривая в небольшой экспедиции угрозы для себя, пропустили ее в свои владения. Смит вспоминал: "Они дружно торговали со мной и моими людьми, не более сомневаясь в моих намерениях, чем я в их..."¹. "Общая история" сообщает подробности.

¹ (Narratives of Early Virginia, p. 38.)

В первой индейской деревне жители в обмен на предлагаемые им предметы принесли горстку кукурузных зерен. Смит с презрением отверг то, что считал жалкой подачкой, и англичане во главе с капитаном напали на хозяев, от неожиданности со страхом бежавших. Захватив деревню, колонисты поживились из индейских запасов и нагрузили ими свою лодку. Индейцы, оправившись от первого испуга, бросились на пришельцев. Завязался жестокий бой, во время которого пал, сраженный Смитом, носитель тотема. Видя в этом дурное предзнаменование, индейцы отступили. Через некоторое время за возвращенный им тотем они принесли англичанам большое количество продуктов. Лодка, груженная продовольствием, вернулась в Джемстаун. Вскоре Смит совершил еще один рейд и вновь пополнил запасы колонии. Тут выяснилось, что некоторые из поселенцев, главным образом моряки, готовятся удрать на родину, для чего погрузили на пиннасу значительную часть продуктов. Смит поднял тревогу. Орудия форта были наведены на корабле и всем кто находился на нем, приказали сойти на берег. Они подчинились. Кэндалл, оказавшийся зачинщиком, был расстрелян. По свидетельству одного из колонистов, его казнили также по подозрению в измене. Будучи католиком, он якобы хотел бежать в Испанию и рассказать там о делах колонии¹.

¹ (The Jamestown Voyages, vol. I, N 31, p. 156.)

'Сюзи Констант' - один из трех кораблей, отправившихся в Виргинию в декабре 1606 г.

Американская земля, какой она представлялась англичанам

Осенью 1607 г. Смит, как повествует далее легенда, пережил свое главное приключение. С 11 спутниками он отправился исследовать течение реки Чикахомини. Пока она была проходимой, двигались на лодке. Далее Смит, оставив часть людей на стоянке, с двумя англичанами - Эмери и Робинсоном, а также с двумя проводниками-индейцами, поплыл на каноэ. Удалось проделать еще 20 миль. Дальнейший путь преградил лесной завал. Решив посмотреть, что за ним, Смит и один из проводников углубились в чащу. Перед уходом капитан приказал остальным никуда не отлучаться и об опасности предупредить его выстрелом.

Смит шел не более четверти часа, как послышались крики, доносившиеся с места привала. Выстрелов не последовало. Предполагая, что проводники завели англичан в засаду, Смит схватил шедшего с ним индейца и привязал к своей левой руке. Держа пистолет в правой, он готов был спустить курок при малейшей попытке сопротивления. Проводник старался убедить капитана в своей невиновности и уговаривал бежать от возможных преследователей, которые прежде всего убьют его - за помощь "бледнолицым". Было слишком поздно. Послышался свист многочисленных стрел. Одна из них ранила Смита в бедро. Капитан отстреливался из пистолета, прикрываясь телом проводника, убитого нападавшими. Отвязав его, англичанин, окружаемый индейцами, стал отползать к кустам. Ему кричали, что его товарищи погибли, что ему остается только сдаться. Смит продолжал ползти. Когда ему показалось, что он достиг укрытия, земля под ним стала проваливаться. Сзади лежала непроходимая трясина, куда его, как видно, специально оттесняли, впереди поджидали многочисленные враги (по словам легенды, около 200 воинов).

"Оказавшись в западне, я решил сдаться на их милость и отбросил свое оружие в сторону. До этого ни один не отваживался приблизиться. Теперь они схватили меня и повели к королю. Я подарил ему компас, объяснив, насколько возможно понятнее, его употребление; король был столь удивлен и заинтригован, что дал мне возможность рассказать о шарообразности земли, о движении солнца, луны, звезд и планет. Под доброжелательные возгласы они накормили меня и свободного повели меня туда, где я оставил каноэ. Там лежал мертвый Джон Робинсон, пронзенный 20 - 30 стрелами. Эмери я не увидел"¹.

¹ (Narratives of Early Virginia, p. 44. В "Общей истории" этот эпизод рассказан более красочно (Travels of Smith, vol. II, p. 396 - 401), еще красочна он описан у Вартона (Wharton И. Op. cit., р. 70).)

Иллюстрация из 'Общей истории' Джона Сита

Потом Смита водили по деревням и показывали их обитателям. Капитан все время ожидал смерти. Но индейцы обращались с ним "со всей возможной добротой". "Чем больше мы знакомились,- вспоминал Смит,- тем лучше друг к другу относились". Англичанин подружился с вождем племени, которому много рассказывал о европейских странах, людях, которые там живут, их вере и обычаях. От него он узнал, что готовится нападение на Джемстаун. Капитан убеждал вождя, что такое нападение принесет индейцам большой урон от пушек форта, а по возвращении Ньюпорта - страшную месть этого "главного белого воина". Под тем предлогом, что он хочет известить поселенцев Джемстауна о добром к нему отношении индейцев, Смит попросил вождя доставить в форт письмо. Капитан предупреждал в нем товарищей о грозящей им опасности.

Однажды к вигваму, где под охраной жил Смит, пришел индеец с намерением убить пленника. То был отец воина, которого путешественник смертельно ранил во время боя. Стража предотвратила убийство. Вождь, чтобы обезопасить Смита, отправил его в Веромокомоко - резиденцию главы конфедерации индейских племен Паухэтана.

Здесь индейцы, угрожая смертью, предложили капитану перейти на их сторону, но капитан, верный королю и присяге, с презрением отверг их домогательства. Тогда и произошла та драматическая и романтическая сцена, столь украсившая легенду о Джоне Смите,- сцена со счастливым спасением путешественника юной индианкой. "Она бросилась к Смиту, как безумная, и, закрывая его голову своими руками, просила, чтобы предназначавшиеся ему удары обрушились на нее"¹.

¹ (Wharton II. Op. cit., р. 71 - 72.)

Фактом остается то, что капитан вернулся в Джемстаун живым и невредимым. Здесь Смит вновь обнаружил заговор с целью побега (правда, не зашедший так далеко, как при его предыдущем возвращении) и возросшую ненависть к себе членов Совета. За время его отсутствия, полагая, вероятно, что он погиб, Рэтклиф ввел в Совет Габриеля Арчера - давнего врага Смита. Капитану предъявили обвинение в гибели Робинсона и Эмери¹. Как рассказывал позже обвиняемый, "в самый роковой момент Бог соблаговолил прислать капитана Ньюпорта"¹. Смертный приговор был отменен.

¹ (Кроме них и проводников, погибли еще несколько человек, оставшихся возле лодки.)

² (Narratives of Early Virginia, p. 52.)

Ньюпорт прибыл на корабле "Джон энд Фрэнсис" 8 января 1608 г. На землю Виргинии сошло "первое пополнение" - 70 новых колонистов. Один из них, Мэтью Скривинер, стал членом Совета. Джемстаун опять насчитывал около 100 человек. Однако на колонию обрушились новые несчастья. Вспыхнул пожар, который охватил почти все постройки форта, включая склады, только что загруженные. Поселенцев ожидали холод и голод. К тому же Виргинская компания прислала строгий приказ заготовить к отплытию Ньюпорта возможно больше товаров, продажей которых она могла бы оправдать понесенные расходы. Рубили лес, пилили его на доски, готовили золу, смолу и деготь, собирали сассафрас, добывали руду, ремонтировали корабль. Жизнь почти без крыши, скудость питания, переутомление и болезни косили людей. Для пополнения съестных припасов пришлось прибегнуть к помощи индейцев. Посредником, как обычно, выступил Смит: "Я был настолько известен среди индейцев, и они мне так доверяли, что подходили к форту только тогда, когда я выходил к ним; все они звали меня по имени и не хотели ничего продавать, пока я первый не принимал их приношения..."¹. Вартон, рассказывая попутно о тогдашних приключениях и подвигах капитана, делал разумную оговорку: "Больше всего он боялся, что англичане погибнут от недостатка пищи в случае, если индейцы, напуганные кровопролитием и войной, покинут свои деревни и уйдут куда-нибудь"^2,3, Индейцы, обитавшие поблизости от Джемстауна, не могли предоставить всего необходимого. Поэтому Ньюпорт, сопровождаемый Смитом и Скривинером, отплыл на пиннасе во владения Паухэтана. Оттуда они вернулись с грузом зерна, бобов и других продуктов. Это опровергает версию Вартона о злокозненном поведении главы индейской конфедерации, в частности о его намерении во что бы то ни стало убить Смита и напасть на форт, чему помешала Покахонтас. Она якобы, проделав немыслимо трудный путь через девственный лес, появилась в Джемстауне, чтобы сообщить англичанам о коварных планах своего отца.

¹ (Ibid., p. 53.)

² (Тот же страх в свое время, мы знаем, испытывали поселенцы "потерянной колонии".)

³ (Wharton II. Op. cit., p. 80.)

Итак, пиннаса вернулась с продуктами. Колонисты приготовили достаточное количество груза для "Джон энд Фрэнсис". Ньюпорт оставлял Виргинию с небольшим запасом продовольствия и далеко не в лучшем состоянии. В этом отчасти был повинен он сам, но в первую очередь член Совета Мартин, которому показалось, что он обнаружил запасы золотой руды. Ради ее добычи забросили все прочие занятия, включая подготовку к посеву. Так как Виргинская компания давно мечтала о подобной находке, то "золотоискателем", по ироническому замечанию одного из колонистов, стал и Ньюопорт. По свидетельству того же колониста, Смит глубоко возмущался, что всю полезную работу оставили из-за погрузки на корабль "такого огромного количества позолоченного дерьма" (С., II, 408). Ньюпорту предстояло в этом убедиться по прибытии на родину. А пока, снявшись с якоря, он увозил с собой "золото" и другие Плоды тяжелого труда колонистов. С ним уплывали капитан Уингфилд и капитан Арчер. Рэтклиф болел, и временно обязанности президента были возложены на Мартина.

20 апреля 1608 г. в Виргинию привел свой "Феникс" капитан Фрэнсис Нельсон, имея на борту 40 новых поселенцев (задержавшуюся часть "первого пополнения"). Как раз тогда сильно ухудшились отношения англичан с соседними индейцами, которых они пытались сделать своими постоянными данниками. Во время одного из столкновений колонисты захватили нескольких пленных. Угрожая убить их, они предъявили Паухэтану целый ряд требований. Вождь послал для переговоров одного из своих наиболее уважаемых воинов и с ним - в знак доверия и особого значения миссии - "девочку 10 лет, которая была милее всех своих соплеменников не только чертами и выражением лица, но также не имела себе равных по остроте ума и доброте"¹. Дипломатический демарш Паухэтана достиг цели: пленных отпустили и подарили "принцессе" набор безделушек. Мир был восстановлен.

¹ (Narratives of Early Virginia, p. 69.)

2 июня "Феникс" поднял паруса. С ним покидал Виргинию Мартин. "Капитану Мартину,- говорится в "Общей истории",- вечно нездоровому, бесполезному в делах и одержимому идеей добиться доверия (у правления компании.- Л. С.) якобы присущим ему искусством обнаруживать золото, с удовольствием позволили вернуться в Англию" (С., II, 4). Рэтклиф все еще недомогал. Смит сделался фактическим руководителем колонии. Он вспоминал: "На этот раз мы остались все здоровые и довольные, не споря, любя друг друга и, как мы надеялись, обеспечив длительный мир с индейцами"¹.

¹ (Ibid., p. 71.)

Радость была преждевременной. Запасы продовольствия, привезенные на "Фениксе", быстро таяли. Бич Джемстауна - голод - вновь стоял у ворот.

Джемстаун. 'Время уныния и голода'

Еще до ухода "Феникса", 2 июня 1608 г., в глубь страны отправилась продовольственная и географическая экспедиция, возглавляемая, как и прежние, капитаном Смитом. Она прошла берегом Чесапикского залива, по рекам Потомак, Патаксент и Раппаханнок. Когда 21 июля путешественники вернулись в Джемстаун, то застали его обитателей в состоянии, близком к бунту. Рэтклиф в их отсутствие не только бездействовал и расхищал содержимое складов, но затеял еще строительство "президентского дворца". "Наши запасы, наше время, наши силы и наш труд бесполезно расходовались на исполнение его фантазий" (С., II, 412),- свидетельствовал очевидец. После бурных споров решили сместить Рэтклифа с поста президента. На его место выдвигалась кандидатура капитана Смита. Он согласился принять на себя управление колонией. Однако, учитывая, что Уингфилд и Мартин по прибытии в Лондон не преминут очернить его, боялся, как бы после смещения Рэтклифа правление компании действительно не посчитало его мятежником и узурпатором. Кроме того, Смит вновь отправлялся в поход. Поэтому договорились, что он будет дожидаться истечения президентского срока Рэтклифа, а в его отсутствие колонией будет управлять Скривинер.

24 июля Смит и с ним 13 человек покинули Джемстаун. Они пробыли в пути до 7 сентября, сделав много полезных открытий. Когда путешественники вернулись, Рэтклиф сидел под арестом, обвиненный в мятеже. 10 сентября он был смещен окончательно. Смит возглавил колонию.

Согласно легенде, настало время разумного спасительного труда, военных упражнений, мирных сношений с индейцами. Тем не менее к моменту нового посещения колонии Ньюпортом - в конце сентября - она насчитывала в живых только 50 человек. Невозможно, правда, определить, когда умерли их товарищи: при правлении Рэтклифа или после прихода к власти Смита. Так или иначе, но упомянутая цифра омрачает радужную легенду.

Ньюпорт доставил в Джемстаун "второе пополнение" - 70 колонистов. Среди них были два новых члена Совета колонии (Ричард Вальдо и Питер Винн), несколько ремесленников (стеклодувы, мыловары, смолокуры), две первые белые женщины Виргинии. Из Англии был получен приказ короновать Паухэтана. Таким образом, его превращали в вассала английского короля и приобретали формальное право требовать повиновения. В качестве королевского уполномоченного Ньюпорт отправился в "столицу" индейской конфедерации. Вождь принял посланцев дружелюбно, по так и не понял смысла процедуры, превратив в фарс серьезно разыгрываемую церемонию. Он долго сопротивлялся возложению короны, а когда это удалось сделать и ему вручили другие знаки монаршей власти, он в обмен на них передал гостям снятые с ног мокасины и шкуру, покрывавшую его плечи.

В отсутствие Ньюпорта Смит продолжал руководить делами Джемстауна и одновременно составлял документы, которые намеревался отправить в Лондон: письмо казначею Виргинской компании, набросок карты Виргинии, "Правдивый рассказ о событиях, случившихся в Виргинии". В письме казначею Смит резко осуждал деятельность "болячки" Рэтклифа, предупреждая, что его возвращение и возвращение Арчера в колонию вызвало бы там "вечные раздоры". Он брал на себя смелость резко критиковать правление компании, которая жадно стремилась к тому, чтобы получать прибыли от колонии, не дав ей встать на ноги, и тем губила людей, мешала ее нормальному развитию.

В конце 1608 г. Ньюпорт покинул Виргинию, увозя с собой Рэтклифа. В начале следующего года из всех членов Совета в живых остался один Смит - теперь неограниченный правитель Виргинии. Легенда повествует о его необычайной активности и предприимчивости. Действительно, как можно судить, кое в чем Джемстаун продвинулся вперед: наконец соорудили колодец, давший свежую чистую воду, построили несколько домов и два блокгауза, церковную крышу покрыли гонтом¹, расчистили и засеяли маисом новое поле, наладили производство стекла. Видно, кроме энергии Смита, сказалось присутствие специалистов-ремесленников.

¹ (Гонт - дощечки, используемые как кровельный материал.)

Тем не менее эти годы составляют часть "голодного времени", или "времени уныния" (так принято называть в американской и английской историографии следующий период истории колонии). Ньюпорт оставил провизии всего па два месяца. Неожиданно напавшие крысы, а также сырость нанесли продуктам непоправимый урон.

Люди по-прежнему гибли в стычках с индейцами, от голода, переутомления и болезней. Голландцы, стремившиеся обосноваться по соседству, стали настраивать индейцев против англичан.

Большой радостью для колонистов стало появление небольшого корабля капитана Сэмюэла Эргалла (9 июля 1609). Он имел поручение проложить наиболее короткий путь в Виргинию и заняться ловлей осетров в устье реки Джемс. Моряк поделился с поселенцами своими запасами. С ним пришла весть о реорганизации управления Виргинской компании, о ликвидации колониального Совета и назначении полновластного губернатора - лорда Делавэра, который должен был появиться с большой эскадрой.

Поселенцы с нетерпением ожидали ее прибытия, надеясь вырваться, наконец, из тисков голода и страха перед индейцами. Их надежды не оправдались. Семь кораблей "третьего пополнения" привезли 400 пассажиров, среди которых оказалось много тяжелобольных, и мизерный запас продуктов, к тому же испорченных морской водой. Дело осложняли раздоры среди лидеров колонии.

Корабль, на котором плыли руководители пополнения (замещавший лорда Делавэра сэр Томас Гейтс и адмирал Соммерс), не достиг Виргинии, зато благополучно добрались до колонии Рэтклиф, Мартин и Арчер. Они возобновили свои нападки на Смита и, ссылаясь на новые инструкции, настаивали на его уходе с поста президента. Капитан не уступал, отвечая, что передаст власть только губернатору (может быть, не без тайной надежды, что тот погиб) или после окончания своего президентского срока, т. е. не раньше 10 сентября 1609 г. Против него возник заговор. Согласно легенде, в нем участвовали главным образом джентльмены, не желавшие подчиняться худородному капитану, да еще принуждавшему их работать. "Несколько неуравновешенных юношей высокого происхождения, но морально испорченных, были вдохновителями этого мятежа. После того как они промотали свое состояние в Англии, они бежали от своих кредиторов в Виргинию. Внеся разложение в среду привезенных ими колонистов и переманив на свою сторону ветеранов Смита, они отказались ему подчиниться"¹,- писал Вартон. На защиту Смита встали моряки кораблей, что решило дело в его пользу.

¹ (Wharton H. Op. cit., p. 89.)

Объяснение Вартона звучит правдоподобно. Следует, однако, задуматься над тем, почему мятежникам удалось восстановить против Смита значительную часть колонистов. Здесь, вероятно, сыграл роль состав последних. В колонии (кроме небольшого числа джентльменов и тех, кто оплатил свой проезд в Америку, кто поэтому занимал там до некоторой степени привилегированное положение, т. е. "фрименов"¹) основную часть поселенцев составляли люди, отправленные нанявшими их частными лицами или Виргинской компанией. То были сервенты. С ними заключался контракт на определенный срок (семь лет, иногда менее), в течение которого они обязывались за "достаточно разумное" питание и "достаточное снаряжение" выполнять поручаемую им работу по специальности, или любую, предписанную колониальной администрацией. Будущие колонисты, нанятые частными лицами или компанией, рекрутировались в основном из людей, оказавшихся в Англии без земли и занятий, главным образом в результате обезземеливания крестьян; из военных, не нашедших себе применения; бедняков, от которых хотел отделаться приход; неугодных членов семьи, должников и т. д. Сервентов набирали также из тех, кому отсылкой в колонию заменяли тюремное наказание.

¹ (Freeman - (англ.) - свободный человек: так называли горожан или членов какой-либо ассоциации, компании и т, п., пользующихся всеми установленными правами.)

Таким образом, значительная часть колонистов отправлялась в Виргинию против собственной воли или в силу крайней нужды. Ехали они в неизвестную страну с едва тлевшей надеждой на получение клочка земли по окончании срока контракта. Согласно тогдашнему английскому законодательству положение сервентов мало чем отличалось от положения рабов. Тяжесть его усугублялась произволом руководителей колонии, которые действовали за океаном совершенно бесконтрольно, а также непомерными требованиями Виргинской компании.

Все это создавало горючий материал, готовый вспыхнуть по незначительному поводу. Руководитель колонии олицетворял существующие порядки. Направить рождавшееся недовольство именно против него не составляло труда.

Хотя вспыхнувший в Виргинии мятеж удалось подавить, спокойствие не наступило.

Участились вооруженные столкновения с индейцами. Самое серьезное из них произошло после того как Смит отправил два крупных отряда для проведения новых географических исследований. Неизвестно, что послужило причиной раздора, но враждебные действия приняли серьезный оборот, и оба английских отряда вынуждены были вернуться под защиту стен и орудий форта. Враги Смита заявили, что агрессивность индейцев - результат его тайного подстрекательства.

Джон Смит, чтобы снять с себя обвинения и урегулировать отношения с индейцами, отправился к Паухэтану. По пути произошло таинственное и трагическое событие. Капитан спал в лодке, когда раздался взрыв. Раненный и обожженный, он бросился в реку и едва доплыл до берега. В тяжелом состоянии Смит добрался до Джемстауна. Здесь, как повествует "Общая история", Рэтклиф, Арчер и их сообщники хотели убить президента, пока он лежал в постели. Смелости, однако, не хватило. Ее достало лишь на то, чтобы, пользуясь болезнью Смита, созвать Совет и избрать нового президента. Им стал Джордж Перси.

В первой половине октября 1609 г. на одном из покидавших Виргинию кораблей капитан Джон Смит, еще больной, возвращался на родину.

Легенда утверждает, что с того момента началось страшное время: колония лишились своего истинного и самого способного руководителя, как никогда свирепствовал голод. Может быть, легенда утрирует, ибо приближалась зима, которая несла с собой неизбежные трудности. Но остается фактом, что период с конца осени 1609 г. до 23 мая 1610 г., когда, счастливо пережив кораблекрушение у Бермудских островов, в Виргинию прибыл Томас Гейтс,- самый мрачный в истории Джемстауна. Стычки с индейцами стали постоянными. Голод довел людей до каннибализма.

В Лондоне Смит не нашел приема, который подобал "герою Виргинии". Недруги оклеветали его. Но и правдивые вести из колонии не давали повода правлению компании восторгаться тамошними руководителями. С капитаном иногда советовались, использовали как горячего приверженца колонизации Америки, и только. Вернувшись на родину, он уже никогда больше не играл видной роли в истории Виргинии и Виргинской компании. Однако именно это скорее всего послужило причиной того, что он стал со временем легендарным героем.

"Предприимчивый джентльмен капитан Джон Смит, еще живущий Виргинией", как о нем писал современник - знаменитый географ и издатель его трудов Сэмюэл Парчас, взялся за составление карты своих путешествий и обширного комментария к ней. В 1612 г. в Оксфорде вышла книга под традиционно длинным названием: "Карта Виргинии с описанием страны, ее природных богатств, народа, его правительства и религии, написанная капитаном Смитом, который некоторое время являлся правителем страны... С описанием событий в тамошних колониях со времени первого отплытия поселенцев из Англии". Книга состояла из двух частей: переработанного "Правдивого рассказа" и компиляции свидетельств очевидцев. Первая часть носила в основном деловой характер, и элемент личного находился в ней явно на заднем плане. Вторая часть, как бы составленная из рассказов сторонних свидетелей деятельности капитана Смита, представляла собой резкий выпад против его врагов и являлась началом легенды о "герое Виргинии".

Собственно карта, изданная в том же году, исполненная известным гравером Уильямом Хоулом, привлекала внимание прежде всего своим щедрым художественным оформлением. Кроме того, по сей день каждый пишущий о тех местах и временах стремится сделать ее иллюстрацией или приложением к своей книге. Но эта карта не только наглядный образ отдаленной эпохи. Она - важный исторический источник, до сих пор не утративший своего научного значения. Она - практическое пособие для археологов и этнографов, которые с ее помощью устанавливают место нахождения индейских деревень и племен, исчезнувших вскоре после отъезда Смита из Джемстауна.

Удел мемуариста и картографа не мог, однако, удовлетворить энергичного капитана. Он предложил свои услуги Плимутской компании, которая собиралась заселять принадлежавшую ей северную часть Виргинии. Однако его попытки основать там поселение (первое путешествие было разведкой, второе, в 1615 г.,- неудавшейся попыткой колонизации) не увенчались успехом. На пути туда он даже попал в плен к французским пиратам, которые некоторое время держали его у себя.

Тем не менее именно ему, капитану Джону Смиту, принадлежала честь быть крестным отцом Новой Англии, как он назвал северную часть Виргинии; компания, взявшая его к себе на службу, пожаловала ему в 1615 г. звание "адмирала Новой Англии"; он предлагал будущим поселенцам Нового Плимута доставить их в Америку; подаренная им принцу Карлу карта Новой Англии - еще одно его достижение.

Карту Новой Англии Смит, как и карту Виргинии, прокомментировал в специальной книге "Описание Новой Англии" (1616), а позже - в "Путешествии в Новую Англию" (1620).

Лондон. 1616 г.

Виргиния тем временем продолжала жить. После отъезда Смита там произошли большие перемены. Увеличилось число колонистов. Они уже достаточно обжились в новой стране. В 1619 г. в колонию были ввезены первые 20 черных невольников. Через полвека негры-рабы стали главными тружениками Виргинии.

Отношения англичан с индейцами со времен Смита резко ухудшились. Руководители колонии, располагая большими силами, совсем перестали считаться с правами и нуждами своих краснокожих соседей, беззастенчиво сгоняли их с земли, убивали при всякой попытке сопротивления, а часто без всякого повода. 22 марта 1622 г. вспыхнуло индейское восстание. Англичане потеряли 347 человек. Только благодаря счастливой случайности не пал Джемстаун. Оправившись, колонисты перешли в наступление. Они не знали пощады, истребляли целые племена, деревни, посевы и даже собак.

Смит, узнав о том, что происходит в его любимой Виргинии, попытался убедить правление компании дать ему 100 солдат и 30 моряков. С этим отрядом он брался возродить колонию. У компании были другие заботы и собственные планы. Предложения Смита отклонили.

В 1624 г. капитан издал свою знаменитую "Общую историю Виргинии, Новой Англии и островов Соммерса: с именами акционеров, колонистов и губернаторов, от основания поселений в 1584 году до настоящего времени". Он надеялся, что этот труд вновь распахнет ему двери к деятельной жизни. Капитан предлагал, если ему предоставят полторы тысячи человек, "подчинить дикарей, возвести необходимые укрепления, сделать новые открытия, защитить и прокормить колонию" (С., II, 588, 614).

Но как раз тогда король Яков I решил ликвидировать Виргинскую компанию. Услуги Смита вновь не потребовались. Оставалось вернуться к письменному столу.

После "Общей истории", изданной трижды при его жизни, капитан составил несколько практических пособий для юных моряков и неопытных колонистов, а также еще одно описание своих путешествий. Но прославила Джона Смита именно "Общая история" - как своими достоинствами, так и своими недостатками.

Джон Смит скончался еще нестарым человеком (ему шел 52-й год) 31 июня 1631 г. в Лондоне. Начальные строки эпитафии (С., II, 971) на могильном камне - под изображением герба Смита и девизом "Победить - значит жить" - гласили:

Почил навек здесь - побеждавший королей, 
Завоевавший родине несчетное количество земель; 
Мир может удивлять величие его свершений, 
Но очевидность их не может вызывать сомнений. 

Уходя из жизни, капитан Джон Смит не подозревал, что станет героем легенды, начало которой положил он сам, которую подхватили и приукрасили его почитатели и которую обессмертила необходимость по воспоминаниям "героя Виргинии" восстанавливать самую раннюю историю английской колонизации Северной Америки.