По стопам Камеамеа

Смерть правителя Кеоуа вблизи святилища Пуу Кохала, уничтожение последнего противника Камеамеа на Большом острове были поворотными моментами в междоусобной войне на Гавайях. Причиной войны стал заговор нескольких вождей против верховного правителя одного из островов архипелага, а в результате впервые в истории Гавайев осуществилось объединение всех островов под единой властью. Чтобы добиться этой великой цели, Камеамеа пришлось выиграть еще немало сражений и уничтожить многочисленных противников. Самым опасным из оставшихся врагов был властитель соседнего острова Мауи - Кахекили, с которым воевал еще Кахапиоупуу, дядя Камеамеа.

В междоусобной войне гавайцев против гавайцев Камеамеа получил неожиданную помощь в лице европейских моряков, которые вернулись на Гавайи вскоре после посещения архипелага Дж. Куком. Великого мореплавателя главным образом интересовали Южные моря, однако тех, кто отправился в Тихий океан по его следам, волновала лишь нажива.

Не прошло н года после экспедиции Кука, как в гаванских подах оказались парусники "Элеонора" и "Прекрасная американка", которыми командовал лихой авантюрист, "король негодяев" капитан Саймон Меткаф. На "Элеоноре" находился сам Меткаф, капитаном "Прекрасной американки" был ого восемнадцатилетний сын. Оба парусника бросили якоря на некотором расстоянии друг от друга у побережья острова Мауи, недалеко от деревеньки Оловалу. Экипажи судов расположились на берегу, на парусниках осталась лишь охрана.

На "Прекрасной американке" уснул вахтенный, парусник соскользнул с якорей и, никем не управляемый, поплыл вдоль берегов Мауи. Когда Меткаф проснулся па следующее утро и увидел, что парусник исчез, то он, естественно, решил, что судно украдено аборигенами, а вахтенный убит. Капитан был человеком решительным, поэтому сразу же стал готовиться отомстить ворам. Причел! месть он задумал весьма "цивилизованную". Он попросил жителей деревни Оловалу подплыть ко второму паруснику - "Элеоноре" - якобы для того, чтобы одарить их железными изделиями, привезенными для местных жителей с далекой родины белых людей.

Гавайцы пришли в восторг. Сотни и сотни лодок сгрудились у бортов "Элеоноры" в ожидании даров. И гавайцы их получили! Жадный Меткаф на этот раз "расщедрился". Его люди расчехлили орудия большого калибра, которыми были оснащены "торговые" парусники, и открыли огонь по флотилии полинезийских лодок. Стрельба велась всем, что имелось на борту, вплоть до гвоздей и ржавых звеньев якорных цепей!

Гавайцы "получили" свое железо. Более сотни жителей деревни Оловалу заплатили за "подарок" Метка-фа своими жизнями. Вскоре после этого "Прекрасную американку", разумеется, нашли. Меткаф, конечно, понимал, что после подобной "коммерции" ни о какой торговле с жителями острова Мауи речи быть не может. И оп отправился к Большому острову. "Прекрасная американка" бросила якорь в заливе Каваихаэ, по соседству со святилищем Пуу Кох ала. "Элеонора", в свою очередь, вошла в "залив Кука" - Кеалакекуа.

Камеамеа, которому сообщили о безжалостном расстреле островитян, по-своему подготовился к встрече незваных гостей. Он отправил, как бы мы сейчас сказали, группу захвата на "Прекрасную американку", стоявшую в заливе Каваихаэ. Вылазка оказалась удачной, и парусник попал в руки правителя Большого острова. Во время этой операции был истреблен весь экипаж "Прекрасной американки", за исключением одного человека - Исаака Дэвиса.

Второй парусник - "Элеонора" - покинул залив Кеалакекуа и поспешил убраться из гавайских вод. Из членов его экипажа на берегу остался один моряк - Джон Янг. Теперь эти два белых оказались во власти гавайцев. И согласно традиции их следовало пожертвовать гавайским богам в святилище Пуу Кохала в отместку за полинезийскую кровь, пролитую безжалостным Меткафом в Оловалу. Однако мудрый, прозорливый Камеамеа принял другое решение. Он поселил обоих пленников в Каваихаэ и поручил им строить такие суда, какими пользуются европейцы.

Таким образом, Каваихаэ (теперь здесь лишь разгружают говядину) во времена Камеамеа стал главной базой гавайского флота. Под руководством Янга и Дэвиса полинезийцы начали строить суда европейского типа. В Каваихаэ были сооружены и доки, где ремонтировали поврежденные в боях корабли Камеамеа, тут же размещались главные армейские склады, добывалась из морской воды соль и находились ее основные хранилища. Всем этим сложным хозяйством разросшегося "комбината" управляли два белых моряка. Камеамеа произвел их в алии, они стали принадлежать к знати, превратились в верных сторонников и советников своего патрона, а заодно и могучее "оружие" в руках Камеамеа. Ужо через год после того, как их захватили в плен, они командовали флотом Камеамеа в битве против кораблей правителя острова Мауи, который пытался высадить десант на северном побережье Кохалы. В этой же битве участвовала и захваченная у Меткафа "Прекрасная американка".

Вторжение самого опасного и упорного врага Камеамеа, Кахекили, было отражено в 1791 году. В течение следующих четырех лет оба враждующих правителя собирали силы. Прежде чем наступил час решающего сражения, владыка Мауи, старый Кахекили, умер. Произошло это в 1794 году. Перед тем как уйти в мир иной, непримиримый враг Камеамеа значительно ослабил свои ряды. Он разделил свое владение между двумя правителями - братом Каэа и сыном Каланикипуле. Как и следовало ожидать, между кровными родственниками сразу же началась междоусобица. В этой мини-войне (одном из многочисленных эпизодов общегавайской междоусобной борьбы) Каланикипуле оказали помощь белые наемники - экипажи захваченных гавайцами судов "Шакал" и "Принц Ли Буо".

Благодаря белым волонтерам победил Каланикипуле. Своего дядю он убил и стал, как и его отец, властителем Мауи и прилегающих к нему островов.

В отличие от мудрого Камеамеа Каланикипуле обращался с пленными англичанами почти как с рабами. Когда представилась возможность, белые пленники нового правителя Мауи, убежав из-под стражи, покинули остров. Но они остались на Гавайях: попав в Каваихаэ, рассказали белым вождям Дэвису и Янгу и их правителю Камеамеа о том, что происходит во враждебном лагере и добровольно присоединились к военному флоту Большого острова. Не теряя времени, пользуясь благоприятными обстоятельствами, флот двинулся против Мауи. На этот раз главный остров врагов Камеамеа быстро сдался, и Камеамеа паправил свои корабли под командой белых людей на захват острова Молокаи. Эта десантная операция прошла также успешно. Затем флот Камеамеа двинулся к острову Оаху - в наши дни главному острову архипелага.

Войска Камеамеа высадились на знаменитом пляже Ваикики и, продвигаясь в сторону гор, одержали решительную победу над армией Каланикипуле в долине Нууану. С вершин Нууану Пали бросились вниз последние воины Каланикипуле: они предпочли смерть постыдному плену.

Эта победа над войсками Каланикипуле в горах Оаху положила конец многолетней гражданской войне на архипелаге. Власть Камеамеа теперь распространялась на все Гавайские острова, кроме двух самых западных - Кауаи и маленького Ниихау. Естественно, что Камеамеа готовился к захвату и последних, еще неподвластных ему частей архипелага. При подготовке этой десантной операции, которая должна была завершить планы завоевателя, Камеамеа, опять же с помощью своих белых кораблестроителей, собрал флот, в который входило более восьмисот боевых единиц. Однако десант осуществлен не был, потому что среди экипажей распространилась маи окуу - холера, завезенная сюда европейцами. Эпидемия совершила то, чего не удавалось пи одному из противников Камеамеа: она убила более половины его воинов.

Когда эпидемия кончилась, Камеамеа стал готовиться к новому вторжению. Однако Каумуалии, правитель самого западного из Гавайских островов, осознававший бессмысленность сопротивления огромной армаде Камеамеа, признал владыку Большого острова королем всего архипелага, согласился подчиниться ему и платить все налоги, которые тот потребует.

Камеамеа вышел из междоусобной войны победителем. Впервые за весь долгий период гавайской истории архипелаг был объединен под властью одного человека. Камеамеа создал действительно общегавайское государство и сумел сделать это в тот момент, когда "в дверь" прекрасных островов "постучались" первые европейцы. В то время почти повсюду, например в Америке, приход белых означал упадок или уничтожение аборигенных государств (империи инков или ацтеков), общегавайское королевство образовалось фактически уже после прихода сюда первых европейцев* и, вопреки попыткам его разрушить, сохранилось до конца XIX столетия^*. Вождь из Кохалы, "Наполеон Южных морей", король Камеамеа, к титулу которого позже прибавили слово "Первый", основал поистине процветающее государство, которым он правил до самой смерти. Умер он в Каилуэ в 1819 году.

^* (В последние десятилетия XIX века независимость Гавайев была чисто поминальной и страна находилась в полном подчинении у США. )

Из-за длительной войны, столько лет сотрясавшей архипелаг, население островов намного уменьшилось, пришло в упадок и хозяйство. Однако через несколько лет после того, как был побежден последний из противников Камеамеа, правитель острова Мауи - Каланикипуле, Гавайи снова стали процветать. Камеамеа требовал от вождей, чтобы они побуждали крестьян интенсивнее возделывать почву, строил верфи, добывал соль, возводил святилища, до самой смерти продолжая верно служить своему богу, благодаря которому он одержал удивительные победы.

Камеамеа заботился об упрочении полинезийской религии. За время его правления на Гавайских островах не появилось ни одного "жреца" европейских вероучений, ни одного миссионера, ни одного поборника христианства. Правда, здесь побывало немало белых людей, начиная Дж. Куком и кончая верными помощниками гавайского короля Дэвисом и Янгом. Камеамеа также строго придерживался системы полинезийских табу (капу), которые были не только частью гавайских религиозных представлений, но и основой гавайского обычного права.

Как мы уже говорили, Камеамеа сыграл большую роль в истории Гавайев. Европейцы-современники - одни с восхищением, другие с ненавистью - называли его "Наполеоном Южных морей". Откровенно говоря, мне больше по душе слова, которыми воспевал своего первого общегавайского короля простой народ:

 Камеамеа - крестьянин,
 Он - рыбак и делает лыковую материю.
 Он помогает тем, кто в этом нуждается.
 Он - отец тех, у кого судьба отняла отца.

Неудивительно, что смерть этого "самозваного узурпатора", с помощью насилия поднявшегося на самую верхнюю ступеньку государственной лестницы, оплакивал весь народ.

В тот день в Каилуэ пришли десятки тысяч гавайцев, но на этот раз они не веселились, а плакали. В течение трех дней и ночей толпы людей не ели и не спали. Громко рыдая, они выкрикивали- имя умершего короля, вспоминая его великие дела. Мужчины и женщины в знак траура наносили себе физические увечья. Больше всех убивалась любимая жена Камеамеа - его военная добыча, прекрасная дочь бывшего правителя Большого острова, которого Камеамеа сверг и убил. Уже постаревшая Кеапуолани ("Белое небесное облако") отрезала на обеих руках по фаланге мизинца и выбила четыре передних зуба. Она также вытатуировала на языке привычный траурный орнамент. А гаваец, которого белые люди научили читать и писать, выколол на правой руке королевы имя и дату смерти супруга.

Через некоторое время королевский двор посетил художник Араго, и неутешная королева попросила его нарисовать на плече, на котором еще ничего не было изображено, портрет Камеамеа. Как только рисунок был закончен, королевский татуировщик уколами иглы увековечил произведение Араго.

Король умер, но его имя и изображение сохранились по крайней мере на теле любимой жены. Память о нем жила и живет в сердцах тех, кто когда-то возвел его на вершину власти,- в сердцах жителей Гавайских островов. Современники называли его "своим отцом".