Глава восьмая. Зажим критики

"Личный состав может пользоваться правом переписки с тем или иным членом конгресса... без опасения за свою судьбу", - говорят представители командования морской пехоты.

Эти слова могут вселить надежду в морского пехотинца, чувствующего, что ему не к кому обратиться за помощью. Но на самом деле морского пехотинца, обратившегося за помощью к своему конгрессмену, ожидают не помощь и поддержка, а разочарование, потому что почти во всех случаях член конгресса просто пересылает письмо командиру части.

Член палаты представителей Джеймс Шейер познакомил авторов этой книги с теми принципами, которых придерживаются члены конгресса, когда военнослужащие обращаются к ним за помощью:

1. Просьба о вмешательстве конгресса должна быть представлена лично военнослужащим.
2. Рассмотрение вопроса военными властями начинается только после того, как военнослужащий обратился с просьбой к военным властям и представил все необходимые документы в подтверждение своей просьбы.
3. После того как были предприняты все необходимые шаги, член конгресса может попросить военные власти оказать ему поддержку в проведении расследования, по окончании которого военные власти вновь рассматривают дело и выносят решение.

В 1969 году член палаты представителей Шейер рассмотрел 110 дел военнослужащих. 17 из них исходили от морских пехотинцев. Чаще всего просьбы морских пехотинцев касаются помощи в переводе в другой гарнизон, предоставлении отпуска по семейным обстоятельствам, устройстве в госпиталь. Не менее часто встречаются жалобы на чрезмерную строгость наказания и невыплату причитающегося денежного содержания.

"Как и следовало ожидать, - говорит Шейер, - многие вопросы перекрывают друг друга. Например, если морской пехотинец заключен в военную тюрьму за невыполнение приказа начальника или за самовольную отлучку, то ему может показаться, что его несправедливо наказали по расовым соображениям. Еще более усложняет дело то, что он мог уйти в самовольную отлучку, потому что знает, что его больная мать нуждается в нем, а командование морской пехоты решило отказать ему в отпуске по семейным обстоятельствам".

Шейер также заявил: "Многие морские пехотинцы, как и другие военнослужащие, вступили в вооруженные силы добровольно, но вскоре поняли, что это совсем не то, чего они ожидали".

Члены конгресса, подобные Шейеру, пытаются помочь тем, кто обращается к ним за помощью, но в большинстве случаев этих военнослужащих постигает разочарование, так как отдельный член конгресса в действительности может сделать очень мало. По сути дела, все, что он может сделать, - уведомить военные власти о том, что он ознакомился с тем или иным делом.

Единственными членами конгресса, имеющими какой-то вес в Пентагоне, являются члены сенатской комиссии и комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил. Из этих двух комиссий наиболее влиятельной является комиссия палаты представителей, и она весьма ревниво охраняет свое влияние в Пентагоне.

Когда член палаты представителей Биаджи после проведенного им расследования проблем в учебном центре Кэмп-Лэджен и в рекрутском депо Пэррис-Айленд предложил провести более подробное расследование условий жизни личного состава в вооруженных силах, он сказал, что оно должно быть проведено специальной комиссией палаты представителей, а не комиссией по делам вооруженных сил. Председатель этой комиссии был очень недоволен, потому что Биаджи сам стал заниматься военным вопросом, не посоветовавшись с ним. Луций Мендель Риверс всегда был гордецом, считающим, что военные вопросы - это сфера деятельности только его, и никого другого.

Риверс был вне себя от предложения Биаджи создать специальную комиссию по расследованию вопросов, относящихся к положению людей в вооруженных силах. Он быстро отразил попытку вторжения в область своего влияния, объявив, что вопросом расследования беспорядков на военных базах будет заниматься комиссия по делам вооруженных сил. Риверс называл беспорядки в Кэмп-Лэджен "актами воинственности, ...скандалами и драками". Как уже говорилось, он назначил конгрессмена Уильяма Дж. Рэндолла председателем специальной подкомиссии.

Выступая в конгрессе, Биаджи заметил: "Я был бы более чем неправ, если бы не сказал, что, по-моему, лучше создать постоянную комиссию, которая занималась бы только этим важным расследованием и не была бы обременена другими обязанностями".

Когда Биаджи взял слово, Рэндолл сидел на галерее для посетителей, беседуя с избирателями из своего родного штата Миссури. Он немедленно прекратил разговор и начал внимательно слушать Биаджи.

"Есть люди, - говорил тогда Биаджи, - которые сказали мне, что раз комиссия по делам вооруженных сил не знала о существовании проблемы до тех пор, пока я не привлек к ней внимание, то это лишь доказывает, что комиссия занимается рассмотрением многих других проблем. Трудно на это что-либо возразить. Мы должны ждать и надеяться на лучшее".

Рэндолл быстро спустился с галереи и попросил слова.

Уильям Рэндолл, член демократической партии, родился в Индепенденсе, был впервые избран в конгресс в 1959 году и занял там место, освободившееся раньше срока. Он - участник второй мировой войны и значится одним из первых в списке старшинства в комиссии по делам вооруженных сил.

"Господин спикер^*, - сказал Рэндолл в ответ на выступление Биаджи. - Я хочу заверить джентльмена из Нью-Йорка в том, что председатель нашей комиссии, как и ваш покорный слуга - председатель названной подкомиссии, намереваются провести очень тщательное расследование. Мы собираемся потратить столько времени, сколько будет необходимо, и поехать туда, куда необходимо, для сбора и изучения фактов. Я утверждаю, что рассмотрение проблем, связанных с положением военнослужащих, входит в сферу деятельности комиссии по делам вооруженных сил, а не какой-то другой комиссии".

^* (Спикер - председатель палаты представителей конгресса США. - Прим. ред.)

Так началось столкновение между недавно избранным ньюйоркцем Биаджи и Риверсом. И хотя это были лишь "пробные камни", эти факты имеют большое значение, так как свидетельствуют о широте власти, которой обладает комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил, и показывают, насколько стойко эта власть защищается Риверсом от всех посягательств.

Риверс решил поставить на место новичка в конгрессе.

"Из вашей вчерашней речи, - писал Риверс, - я понял, что вы предложили предоставить комиссии по делам вооруженных сил ваши записи и отчеты о беспорядках на военных базах. Это очень щедрое предложение, и я пользуюсь случаем предложить вам сделать эти записи и отчеты доступными..."

Рэндолл сообщил Биаджи, что он ожидает выступления последнего перед специальной подкомиссией 12 августа. Биаджи заметил, что подкомиссия дала ему мало времени для подготовки, и добился отсрочки для представления своих данных.

В это же время в газетах появилась статья Джека Андерсона, в которой приводились следующие слова Риверса, обращенные к неизвестному полковнику: "Мы должны перетянуть этого парня (Биаджи) на нашу сторону".

Андерсон заявил, что Риверс был лишь слегка раздражен поездкой Биаджи в Кэмп-Лэджен для проведения собственного расследования беспорядков 20 июля. Но, как отметил Андерсон, Риверс побелел от злости, когда Биаджи предложил создать специальную комиссию по расследованию беспорядков и беззаконий на военных базах. Андерсон сказал, что "Риверс спокойно вернулся в свою контору и по телефону оповестил всех председателей комиссий о том, что Биаджи "нарушил традицию", оспаривая способность комиссии по делам вооруженных сил заниматься расследованием".

Биаджи считал заметку Андерсона дурной выдумкой, предназначенной для того, чтобы приструнить его. "Риверс использовал "пробный шар", чтобы определить, с ним Биаджи или против него, - сказал Дон Фраска, помощник Биаджи. - Биаджи не попался на эту удочку".

16 сентября Биаджи предстал перед подкомиссией Рэндолла. Он собрал воедино все свои данные о расовых инцидентах в учебном центре Кэмп-Лэджен, о грубости и дурном обращении с новобранцами в Пэррис-Айленд и о других "открытиях", которые он сделал во время своего личного расследования.

"По-моему, - сказал Биаджи, - лучшее доказательство серьезности проблемы можно обнаружить на тех военных базах, где командиры вынуждены усилить полицейскую охрану полевых складов боеприпасов".

Биаджи утверждал, что, по его сведениям, старшие офицеры в вооруженных силах извращают факты и данные статистики, стараясь замять создавшиеся затруднения.

"Вошло в практику называть каждое проявление насилия "единичным случаем". Я не понимаю этого. Мне это кажется опасным и глупым, - сказал Биаджи. - Поговорите с солдатами и сержантами на любой из указанных мною баз, и вы увидите, являются ли на их базах расовая борьба, столкновения и другие беспорядки единичными случаями.

Прежде всего мы должны помнить, что американские парни гибнут не только на чужой земле, но их жизни подвергаются в настоящее время опасности на некоторых из наших военных баз.

В одной из недавно появившихся статей указывалось, что я, как недавно избранный член конгресса, нарушил традицию, подняв шум вокруг того, что морские пехотинцы-негры избили белых морских пехотинцев. Я не вижу в этом никакого нарушения. Я всегда выступал и выступаю против любого проявления фанатизма".

И снова Биаджи настаивал на создании специальной комиссии для расследования беспорядков на военных базах.

Члены подкомиссии, возглавляемой Рэндоллом, вежливо слушали, не подавая вида, что предложение о создании специальной комиссии по расследованию получит резкий отпор.

Однако некоторые конгрессмены поддержали Биаджи. Один из них, Аллард Лоуэнштейн, сказал: "Мы должны начать это расследование как можно скорее, и военнослужащие должны его приветствовать. Как военнослужащие всех рас, званий, так и все американцы должны настаивать на том, чтобы мы больше не отказывались от, этой функции. Произошло слишком много случаев, которые взволновали общественность. Мы имеем жалобы на условия содержания заключенных в тюрьмах, пристрастное решение дел военными судами и т. п. В интересах всей нации следует энергично и беспристрастно провести расследование по этим вопросам и исправить ошибки"^*.

^* (О том, что все эти громкие слова, равно как и вся шумиха, поднятая конгрессменом Биаджи, не принесли никаких реальных результатов, лучше всего свидетельствуют многочисленные факты не только продолжающихся, но и год от года усиливающихся расовых столкновений в частях и на базах морской пехоты, непрерывно растущее число случаев избиений и даже убийств "неподдающихся" сержантами-инструкторами в Пэррис-Айленд, Сан-Диего, Кэмп-Лэджен и других учебных центрах морской пехоты. Шумные, сенсационные "расследования" в конгрессе, как правило, служат лишь пропагандистским целям, в немалой степени они используются конгрессменами и в целях саморекламы, в межмонопольной, межпартийной борьбе. Таким же целям в первую очередь служит и борьба между различными группировками и фракциями в конгрессе, между комиссиями и комитетами сената и палаты представителей, в частности описываемая в данной главе борьба между членами комиссии по делам вооруженных сил и другими конгрессменами. Приемы такого рода в немалой степени служат делу рекламы пресловутой "американской демократии" и поэтому всячески поднимаются на щит буржуазной пропагандой. Для простого же американца, в том числе и одетого в военный мундир, результаты от этой шумихи ничтожны. - Прим. ред.)

Предложение об "энергичном и беспристрастном" расследовании, на которое уповал Лоуэнштейн, было встречено в штыки комиссией палаты представителей по делам вооруженных сил.

Биаджи сказал: "Комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил заявила, что будет заниматься рассмотрением наиболее серьезных проблем, но по сей день я не вижу подлинных доказательств настоящего расследования. На самом деле все указывает на то, что комиссия пытается затушевать проблемы и в конечном итоге совсем прекратить расследование".

Как смог член конгресса прийти к такому выводу о комиссии палаты представителей? Подозрения Биаджи по поводу того, что комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил постарается замазать проблемы, касающиеся положения военнослужащих, основаны на отчете указанной комиссии и ее председателя Менделя Риверса. Выводы Биаджи были сделаны на основе работы комиссии и полны обвинений в том, что комиссия - ветвь Пентагона и в такой же степени является частью военно-промышленного комплекса, как и подрядчик на военный заказ или генерал.

В резолюции палаты представителей, определявшей функции комиссии по делам вооруженных сил, этой комиссии предоставлено право контроля над всем военно-промышленным комплексом и громадным американским военным бюджетом. В конгрессе нет наиболее влиятельной комиссии. Ни одна другая группа членов конгресса не может сказать более подробно о том, куда идут доллары налогоплательщиков. Ни одна комиссия в такой степени не управляет судьбой американской военной машины^*.

^* (Это утверждение весьма далеко от истины. Решающее слово в США, особенно в военных вопросах, принадлежит монополистическим группировкам, которые привлекают к себе на службу самые агрессивные круги военщины. Эти силы составляют пресловутый военно-промышленный комплекс, так называемый "военный истеблишмент", представляющий собой главную составную часть, основу американского империализма. Наивно считать, что эти могучие силы может контролировать какая-то, пусть даже и возглавляемая важным политиканом, комиссия конгресса. Прямые ставленники "большого бизнеса" Америки действуют сегодня, по сути дела, вне контроля со стороны законодательных органов власти. Но даже если бы этот контроль и существовал, положение дел нисколько не изменилось бы. Ведь и в конгрессе США подавляющее большинство депутатов - это ставленники того же "большого бизнеса", военно-промышленного комплекса. - Прим. ред.)

Так это или не так, но председатель данной комиссии имеет возможность контролировать многих членов конгресса. Один из служащих конгресса заявил: "Почему другие члены конгресса не выступят против этого? Почему они не борются за улучшение условий жизни военнослужащих? Слухи, широко распространенные в Вашингтоне, дают ответ на эти вопросы. Если Мендель Риверс будет нуждаться в вашем голосе на выборах, то он возьмет и подсчитает все военные объекты в вашем штате, затем вызовет вас в свой офис и спросит? "Послушайте, в вашем штате расположены два наших военных объекта. Они вам необходимы? У вас ведь там много гражданских служащих. Поладим ли мы с вами?" Если где-то собираются открыть очередной военный объект, то все оборачивается так, как того захочет комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил. Таким образом, некоторые члены конгресса пойдут на что угодно ради Риверса".

Руководители министерства обороны также готовы пойти на все. Они знают, что Риверс - их друг. Район вокруг Чарлстона (штат Южная Каролина) буквально забит военными объектами. Там находятся военно-воздушная база, учебная база подводных лодок, оснащенных ракетами "Поларис", армейский склад, военно-морская база, рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд, пост береговой охраны и штаб 6-го военно-морского округа. А ведь Южная Каролина - "штат Риверса", его родина. Риверс хвалится, что это он добился размещения в городах штата 90% всех военных объектов.

Один из избирателей дал более красочное определение: "Риверс мягко стелет, но на этой постели жестко спать". Нет никакого сомнения, что это сам Риверс превратил сонную, прекрасную Южную Каролину в один из самых милитаристских районов мира. Риверс родом из Гамвиля, штат Южная Каролина, а сейчас он живет в Чарлстоне.

В руководстве делами Риверсу помогают два его соратника. Один из них республиканец Лесли Арендз из штата Иллинойс. Другой человек, к которому Риверс довольно часто обращается за помощью при ведении дел комиссии, адвокат Джон Блэндфорд, пятидесятитрехлетний генерал-майор запаса морской пехоты США.

Американцы могут справедливо недоумевать по поводу того, уместно ли генералу запаса морской пехоты служить главным адвокатом комиссии по делам вооруженных сил палаты представителей.

Один из членов этой комиссии подвел итог совместной деятельности Риверса и Блэндфорда и с сожалением заметил, что комиссия может заседать и выслушивать показания неделями, а потом вдруг оказывается, что Риверс и генерал Блэндфорд давно уже составили проект закона.

Их обоих - Риверса и Блэндфорда - хорошо знают в Пентагоне. Обоих боятся и уважают за ту власть, которой они обладают над военными программами и расходами.

В течение всего времени пребывания на посту председателя комиссии по делам вооруженных сил Риверс был истинным другом руководителей военного ведомства. При слушании законопроекта о военном строительстве на заседании конгресса 91-го созыва Риверс сказал контр-адмиралу А. К. Хадсону: "Здесь (в палате представителей) нам нужны все наши друзья. Если вы читали газету, то заметили, что здесь военные не так уж хорошо себя чувствуют. Конечно, я думаю, что мы победим".

Газета "Морнинг ньюс" выразила сущность того, что собой представляет Риверс, следующим образом:

"Кое-кто, возможно, говорит о том, что округ господина Риверса - это "пентагоновский Юг". Однако всякий избиратель ожидает того же и от своего конгрессмена; беда лишь в том, что немногие могут это сделать. Риверс заботится о людях своего округа и делает большую работу на благо всей страны. Этот председательский пост - пост, не более подходящий для "голубков", чем работа в сельскохозяйственной комиссии для генерала. Пост этот требует твердой руки и стремления не допустить ослабления нашей военной мощи.

Вполне законной является необходимость более пристально рассмотреть некоторые программы военных расходов. Но в то же время республиканец Риверс напоминает нам о том, что для выполнения любой программы - оборонной или внутриполитической - самым важным фактором является военная мощь".

Если бы утверждения газеты отражали единственную сторону карьеры Риверса, на которую нам следует обратить внимание, возможно, Риверс и заслуживал бы всего этого потока похвал. Однако по многим другим наблюдениям Риверс слишком дружен с Пентагоном.

При Риверсе комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил обычно оказывала поддержку министерству обороны, скрывала его ошибки, защищала от критики. Никто с большей готовностью не выступает на защиту министерства обороны против ударов и стрел его оппонентов, нежели Риверс. Пентагон отвечает тем же, предоставляя Риверсу защиту и всяческие почести. Однако в обязанности именно этой комиссии входит надзор за деятельностью Пентагона, изучение его требований, рассмотрение его бюджета.

Есть, конечно, еще и сенатская комиссия по делам вооруженных сил, но, поскольку законопроекты об ассигнованиях выдвигает палата представителей, настоящая власть находится в руках Риверса, а не сената. Риверс частенько свысока отзывается о сенате, предупреждая Пентагон о том, что "в другой палате у него (Пентагона) друзей нет".

Всякий выпад со стороны любого члена палаты представителей по отношению к Риверсу и его господству в комиссии рассматривается Риверсом как оскорбление священной системы старшинства в конгрессе, системы, при которой срок пребывания в конгрессе определяет должность в комиссиях и, следовательно, власть. Риверс никогда не проигрывает в борьбе против выскочек, пытающихся изменить систему старшинства, - факт, который побудил одного из молодых конгрессменов пожаловаться на то, что система старшинства охватывает все на Капитолийском холме, "кроме использования общих комнат для отдыха. Там мы, по крайней мере, имеем равные права".

Не удивительно, что расследование беспорядков комиссией по делам вооруженных сил не вселяет надежду тем, кто действительно обеспокоен моральным состоянием и безопасностью людей, вовлеченных в эти беспорядки. С самого начала подкомиссия Рэндолла была склонна замалчивать случаи расовых волнений в вооруженных силах. Один корреспондент заявил, что следователи услужливо закрывают двери, вместо того чтобы открыть их. Когда подкомиссия занималась рассмотрением заявлений о грубом обращении с заключенными тюрьмы в гарнизоне Форт-Дикс, конгрессмены, казалось, пытались преуменьшить виновность тех, кто допускал грубость в отношении подчиненных.

Слишком часто посещение военных объектов членами конгресса попросту превращается в пикники. "Приезжающих конгрессменов принимают на широкую ногу, - сказал Дон Фраска. - Их поят и кормят, а бывали и такие случаи, когда после попойки конгрессмены отправлялись в публичные дома. Туда их сопровождали офицеры по поручению командования инспектируемого гарнизона или базы".

Как заявил адвокат комиссии Блэндфорд на заседании 3 февраля 1969 года, "особой благосклонностью комиссии по делам вооруженных сил пользуется морская пехота".

А командование морской пехоты, в свою очередь, не забывает членов комиссии, в том числе Блэндфорда. Вскоре после вышеприведенного заявления, которое он сделал в звании бригадного генерала запаса, ему было присвоено звание генерал-майора.

Блэндфорд писал авторам этой книги: "Вот уже многие годы комиссия готова удовлетворить любое требование с целью сохранить морскую пехоту как особое звено нашей организации национальной безопасности... Я имею в виду исключительный юридический статус командующего в комитете начальников штабов".

Блэндфорд ссылается на те пункты закона о национальной безопасности 1947 года, которые уравнивают командующего морской пехотой с другими членами комитета начальников штабов, главными военными советниками президента, совета национальной безопасности и министра обороны, когда начальники штабов занимаются рассмотрением вопросов, касающихся морской пехоты.

Например, комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил активно поддержала предложение повысить должностную категорию помощника командующего морской пехотой до полного генерала. Это предложение было выдвинуто командованием морской пехоты. Командование морской пехоты заявило, что в других видах вооруженных сил США имеется по два полных генерала, и потребовало разрешения на то же самое. Чтобы почаще напоминать о себе конгрессу, командование морской пехоты, по сути дела, содержит лоббиста^* на Капитолийском холме.

^* (Лоббисты (от "лобби" - фойе) - особый род политических дельцов в США, "работающих" в кулуарах конгресса и других органов. Они выполняют здесь функции связи между монополиями, политическими партиями, вооруженными силами и законодателями, депутатами, чиновниками государственного аппарата. - Прим. ред.)

Подполковник Джоель Боннер официально значится офицером связи морской пехоты при конгрессе. Он часто оказывается вовлеченным в лоббистскую деятельность в интересах морской пехоты. Кроме того, он представляет командование морской пехоты в конгрессе, когда отдельные морские пехотинцы или их семьи обращаются к конгрессменам с жалобами или вопросами. "Около одного процента морских пехотинцев обращаются письменно или устно к членам конгресса либо лично, либо через родственников, - объяснил подполковник Боннер. - В морской пехоте 300000 человек, и 3000 ежегодно обращаются за помощью к конгрессменам. Большая часть всех этих жалоб поступает прямо к председателю комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил".

Но основным предметом забот Боннера как офицера связи при конгрессе является борьба за предоставление ассигнований при рассмотрении военного бюджета в конгрессе и его комиссиях.

Боннер отрицает, что он - лоббист, хотя так и не смог членораздельно объяснить, чем его работа в конгрессе отличается от работы других лоббистов. Ему нравится считать себя экспедитором дел, касающихся морской пехоты, и он особенно гордится работой, которую провел в деле повышения должностной категории помощника командующего, которым в то время был генерал Льюис Уолт.

Командование морской пехоты составило законопроект и послало его на рассмотрение комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил. Как всегда, он был тепло принят председателем комиссии. В законопроекте говорилось: "Сенат и палата представителей конгресса считают целесообразным установить, что помощник командующего морской пехотой должен иметь звание полного генерала, по крайней мере пока эта должность занята настоящим лицом".

3 февраля 1969 года члены комиссии под председательством Риверса собрались для обсуждения вопроса о повышении должностной категории помощника командующего. От имени командования морской пехоты законопроект был представлен председателем Риверсом, который согласился с тем, что "помощник командующего должен пользоваться равным положением со своими коллегами в вооруженных силах других государств". Риверс, однако, возразил против содержавшейся в законопроекте оговорки относительно времени действия закона. Ведь согласно предложенной формулировке законопроект распространяется только на человека, занимающего эту должность в данное время, то есть на генерала Уолта. "Почему закон должен касаться только человека, занимающего этот пост ныне? - спросил Риверс. - Мне это кажется смешным, и я надеюсь, комиссия внесет поправку".

И комиссия эту поправку внесла.

Будучи всегда готовым выступить в защиту министерства обороны, Риверс в то же время использует любой случай, чтобы напомнить министерству о том, кто его истинные друзья. 27 марта 1969 года при обсуждении в конгрессе вопроса о военных ассигнованиях Риверс напомнил только что назначенному министру обороны Лэйрду, что "комиссия является единственным официальным представителем министерства обороны в конгрессе". Он также дал понять, что у министерства обороны не будет так много доброжелателей в сенатской комиссии по делам вооруженных сил, как в комиссии палаты представителей.

"Я вам скажу вот что, - заявил Риверс. - Мы можем делать дело намного лучше, чем они, - в другой палате. У вас там слишком много противников".

Как видно из обмена мнениями между Лэйрдом, Риверсом и Блэндфордом, Риверс был глубоко озабочен оппозицией военному ведомству.

Риверс. Мы крайне обеспокоены тем, что подразумевается под "возрастающей угрозой военно-промышленного комплекса". Эти слова генерала Эйзенхауэра стали употребляться слишком часто. Все газеты помещают их в своих передовых статьях, мы слышим их по радио, телевидению - и все от некомпетентных людей.

По-моему, в настоящее время готовится заговор против наших военных. Если вы этого не знаете, я вам советую заняться рассмотрением этого вопроса, поскольку существует заговор, имеющий целью лишить наших военных власти и сделать их неспособными удовлетворить наши требования.

Лэйрд. Господин председатель, я думаю, что замечания бывшего президента Эйзенхауэра были...

Риверс. Извращены?

Лэйрд. Да.

Риверс. И я думаю, что они были извращены. По-моему, генерал Эйзенхауэр имел в виду совсем не то, что говорят сейчас противники военного ведомства.

Лэйрд. Совсем недавно я имел возможность встретиться с генералом Эйзенхауэром. Я не знаю человека, который был бы более заинтересован в укреплении национальной безопасности нашей страны и который сознавал бы необходимость уделить первостепенное внимание нуждам борьбы и безопасности.

В этот момент в дискуссию вступил председатель комитета начальников штабов генерал Эрл Уилер, также участвовавший в работе комиссии.

Генерал Уилер. Можно мне сделать несколько замечаний, господин председатель?

Риверс. Да, конечно.

Генерал Уилер. Если вы действительно читали прощальное обращение президента Эйзенхауэра к американскому народу 17 января 1961 года^*, то вы найдете там следующие слова: "Важнейшим звеном в поддержании мира являются наши вооруженные силы. Они должны быть мощными и находиться в постоянной боевой готовности, чтобы ни один потенциальный противник не рискнул напасть на нас".

^* (Имеется в виду обращение Эйзенхауэра к американскому народу, которое он сделал, уходя с поста президента США. В этом заявлении бывший президент, в частности, обращал внимание на значительное усиление в Америке роли и влияния военно-промышленного комплекса. - Прим. ред.)

На мой взгляд, это очень интересное заявление. Далее следует короткий отрывок, который всегда цитировали; "Во всех органах нашего правительства мы должны опасаться вольного или невольного усиления влияния военно-промышленного комплекса. Существуют и будут существовать опасные возможности усиления власти, оказавшейся не в тех руках".

Однако далее вы сможете обнаружить несколько интересных отрывков, которые говорят другое: "Существует возможность установления господства научно-технической интеллигенции, представленной в федеральных органах власти, в решении вопросов о распределении ассигнований. К этому нужно отнестись со всей серьезностью. Мы в равной степени должны считаться и с опасностью того, что вся политика страны окажется в плену у научно-технической элиты.

Задачей мудрой государственной политики является формирование, балансирование и объединение тех и других сил, старых и новых, в рамках принципов нашей государственной системы".

Другими словами, я хочу отметить, что заявление президента Эйзенхауэра было взято полностью вне контекста и употреблено наиболее опасным и неуместным образом.

Блэндфорд. Иначе говоря, он также предупреждал нас о заговоре.

Генерал Уилер. Да.

Риверс. Да, определенно.

Встречи, подобные этой, не оставляют у Пентагона сомнений в дружеском расположении комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил. Должностные лица министерства обороны могут быть только ободрены словами Риверса, обращенными к министру Лэйрду, когда он впервые выступил перед комиссией. Риверс выразил надежду, что "это является началом долгого, успешного и плодотворного взаимодействия между нами".

Комиссия по делам вооруженных сил слишком много занимается вопросами, связанными с материальными интересами министерства обороны, не уделяя в то же время достаточного внимания положению рядового и сержантского состава вооруженных сил. Слишком долго предметом забот комиссии палаты представителей является только Пентагон, и это происходит за счет солдатских и матросских масс. Личные обращения военнослужащих не находят отклика у комиссии и в большинстве случаев просто передаются в соответствующее управление Пентагона. Расследования - вовсе не расследования, а пикники. Все подается в приличной упаковке. Комиссия выполняет функции защитника военного ведомства, в то время как она должна быть его главным оппонентом. Вместо того чтобы ставить перед Пентагоном острые вопросы, комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил старательно оберегает руководителей министерства обороны от этих вопросов.

Эти слишком тесные взаимоотношения комиссии по делам вооруженных сил и Пентагона не были бы столь печальным фактом, если бы не огромная власть комиссии над другими членами конгресса. Конгрессмен, глубоко заинтересованный и озабоченный письмом молодого военнослужащего, ссылающегося на жестокость или грубое обращение, будет подвергнут гонениям или угрозе, если открыто выступит против таких условий. Причем гонения пли угрозы будут исходить от той самой комиссии, которой следовало бы защищать этого простого рядового.

Совершенно очевидно, что есть какая-то польза в предложении создать отдельный орган для расследования жалоб военнослужащих. Будет этот орган другой комиссией конгресса или вообще вне его - вопрос иной. Член палаты представителей Биаджи предложил, например, создать военно-судебную комиссию, состоящую из пяти гражданских лиц и пяти представителей вооруженных сил, назначенных президентом страны. Эта комиссия занималась бы рассмотрением жалоб военнослужащих и имела бы право наказывать лиц, виновных в нарушении законности. Это предложение, хотя оно и заслуживало внимания, имело весьма малые шансы быть принятым ввиду того влияния, которым пользуется комиссия палаты представителей по делам вооруженных сил, узурпировавшая право контроля над всем, что касается военнослужащих.

Биаджи констатировал, что "военная машина, ведающая рассмотрением жалоб военнослужащих, устарела и во многих отношениях несправедлива".

В нашей военно-судебной системе много различных недостатков, которые требуют устранения. Однако прежде чем заняться этим, нужно ликвидировать основную преграду на этом пути - слишком большие полномочия нынешней комиссии палаты представителей по делам вооруженных сил. Как этого добиться - вопрос, который должен решить конгресс.