Глава IX. Политика: еще один вид хаоса

На Токвилля произвела огромное впечатление заинтересованность американцев в проблемах государственной власти и степень их участия в политической жизни. "Рассуждать о вопросах управления обществом, - писал он об американских гражданах, - и разглагольствовать о том, как обстоит дело в этой области, представляет собой, так сказать, единственное доступное им удовольствие... И если бы американец был бы теперь обречен заниматься лишь своими собственными делами, он бы наполовину лишился смысла жизни, ощущал бы ее опустошенность и чувствовал бы себя крайне несчастным".

Один из наиболее громких лозунгов Американской революции гласил: "Налогообложение без народного представительства - тирания". Подобная приверженность к самоуправлению, видимо, просуществовала по крайней мере до 50-х годов XIX века, хотя и были введены значительные ограничения на право участия в голосовании. В большинстве штатов такое право предоставлялось только белым гражданам, достигшим двадцати одного года. В некоторых других этим правом обладали и свободные негры, однако оно не всегда соблюдалось на практике. Повсеместно существовал имущественный ценз. Токвилль отмечал, что в пятнадцати из существовавших тогда двадцати четырех штатов выдвигались требования в отношении собственности, военной службы или уплаты налогов в качестве условий для участия в голосовании. Сведения, которыми он располагал, были несколько неточными и не отражали в известной мере противоречивые тенденции периода 20 - 40-х годов XIX века. Тогда требования в отношении наличия собственности были снижены, неграм же вообще запрещалось голосовать во многих штатах. Никто в это время не выступал за предоставление права голоса женщинам.

Хотя и существовали большие ограничения в отношении участия в голосовании, те, кто обладал таким правом, активно и широко использовали его. Во многих штатах выборы в нижние палаты законодательных собраний (как и губернаторов некоторых штатов) проводились ежегодно. Джефферсоновский приверженец Натаниель Мейкон, как утверждают, заслужил признание своим лозунгом: "тирания начинается там, где прекращаются ежегодные выборы".

В большинстве штатов предвыборная кампания проводилась в конце лета или осенью, когда заканчивались основные сельскохозяйственные работы, президентские же выборы имели место в ноябре. В некоторых штатах голосование продолжалось два-три дня с тем, чтобы избиратели из отдаленной сельской местности могли добраться до избирательных участков. Подобная практика сошла на нет по мере того, как были созданы более благоприятные транспортные возможности. В некоторой мере причиной этому послужило то обстоятельство, что из-за длительных сроков голосования создавались условия для всевозможных махинаций.

Тайное голосование, каким мы его знаем, не существовало. Штаты не обеспечивали составления официальных бюллетеней, скорее речь шла о голосовании в его современном виде, когда каждая партия или группа кандидатов составляли собственный список. Посторонние наблюдатели при известных навыках могли определить, за кого данный избиратель собирается голосовать по тому, какой у него бюллетень. В штате Род-Айленд избиратели подписывали бюллетени; в трех штатах выборы проводились открытым голосованием.

Угроза давления или шантажа, особенно когда конкуренция между кандидатами оказывалась ожесточенной и никто из них не получал явного большинства голосов, видимо, не отпугивала избирателей. По расчетам Ричарда Маккормика, в выборах 1828 года, когда кандидатами в президенты являлись Адамс и Джексон, в штате Нью-Гемпшир приняло участие в голосовании более 75 процентов, в Нью-Йорке - 70, в Нью-Джерси - около 72, в Огайо - 76, в Индиане - почти 70 процентов избирателей.

Токвилль и не пытался разобраться в различных видах избирательной процедуры. Однако он все же отметил ее запутанность и сильный накал страстей. "Как только вы вступите на американскую землю, то сразу же столкнетесь с хаосом - со всех сторон доносятся беспорядочные выкрики, раздаются тысячи голосов, каждый из них отстаивает собственное требование в социальной области", - писал он в статье "Демократия". Граждане активно участвуют в учреждении школ, церквей, прокладке дорог, в избрании своих представителей, активно поддерживают правительство либо же выступают против него и даже, к его большому изумлению, борются против алкоголизма при содействии общества трезвенников.

Токвилль пришел к выводу, что столь активное участие в политической жизни приносит пользу Америке. Особенно, если учесть как побочный результат то, что население приобретает навыки самоуправления. А расширение грамотности способствует развитию промышленности, росту общего благосостояния. С меньшим энтузиазмом отнесся он к наблюдавшимся прямым последствиям политической агитации, особенно в ходе президентской избирательной кампании.

"По мере того как приближаются выборы, все больше плетутся интриги, все увеличивается и распространяется возбуждение. Население распадается на несколько лагерей, каждый из них выступает за своего кандидата. Вся нация оказывается в состоянии лихорадки, тема выборов не сходит с газетных страниц, только об этом говорят люди между собой, с предвыборной кампанией связаны все их поступки и мысли, в это время они ничем другим не интересуются".

Токвилль также отмечал: "Президент, со своей стороны, целиком углублен в проблему собственной защиты. Он более не управляет в интересах государства, лишь в целях своего переизбрания. Он раболепствует перед большинством и зачастую вместо того, чтобы усмирять страсти, согласно своим обязанностям, поспешно пытается предугадать все его капризы".

Как раз накануне выборов 1972 года президент Никсон согласился увеличить выплаты по социальному страхованию на 20 процентов, и это после того, как он отстаивал необходимость их увеличения всего на 5 процентов и угрожал запретить любое превышение этого размера. Позднее ему пришлось обосновывать выплату государственных субсидий с целью стабилизации цен на молоко ссылками на исключительно сильное политическое давление со стороны конгресса. Оба эти момента, видимо, подтверждают мнение Токвилля о тех мотивах, которыми руководствуются президенты США в ходе кампании по их переизбранию.

Токвилль отметил и, похоже, одобрил большое значение отдельных личностей в политике. Не случайно он писал, что "в Соединенных Штатах, как и везде, политические партии испытывают потребность в объединении вокруг одного человека, чтобы облегчить разъяснение своей позиции толпе. Таким образом, американцы вообще используют имя кандидата на президентский пост в качестве символа, в нем они персонифицируют свои теории".

Американская политическая жизнь во времена визита в страну Токвилля находилась в состоянии быстрого изменения и была крайне запутанной. Федералисты, видимо, отказывались от своих традиционных представлений и присоединялись к новым фракциям, нередко формируя их. Последователи Эндрю Джексона и Генри Клея претендовали на роль истинных наследников старой республиканской партии Томаса Джефферсона и продолжали использовать самое ее название. По их мнению, звание республиканцев выглядело вполне достойно.

Старые республиканцы занимали преобладающее положение в национальной политике в период с 1800 по 1824 год и были представлены "вирджинской династией" в лице Томаса Джефферсона, Джеймса Медисона и Джеймса Монро. Джефферсон и Медисон занимали президентский пост дважды, а затем передавали президентские полномочия государственному секретарю на основе решения республиканской фракции конгресса и коллегии выборщиков. Монро также избирался на пост президента, однако в конце своего второго срока пребывания на этой должности он не передал полномочия избранному преемнику. Он устранился от активного участия в выборе такого преемника как раз в тот момент, когда применение совещаний партийных фракций в конгрессе в качестве инструмента для выбора представителя партии на пост президента США подвергалось ожесточенным нападкам. Соответственно Джон К. Адамс, являвшийся государственным секретарем в период пребывания Монро у власти, должен был вести напряженную кампанию за избрание на президентский пост. Точнее, эту борьбу вели его сторонники, поскольку в то время считалось, что кандидату не следует заниматься активной пропагандой за свое избрание. Напоминанием о подобной практике служит существующий в наши дни порядок, в соответствии с которым при проведении национальных съездов ведущих политических партий кандидаты на президентский пост не выступают перед делегатами съезда.

Партия федералистов, истоки которой восходят к Конституционному конвенту, достигла максимального влияния в период пребывания у власти Джона Адамса. После этого роль партии сводилась в основном к оппозиции по отношению к правительству. Она никогда не отличалась хорошей организацией, а ее претензии на аристократичность не могли привлекать мелких фермеров и функционеров, во все большем количестве вовлекаемых в политические организации. Федералисты потеряли своего величайшего лидера Александра Гамильтона, убитого на дуэли с Ароном Барром в 1804 году. Оппозиция федералистов в войне 1812 года еще больше способствовала падению популярности этой партии. Более того, старые федералистские программы - такие, как введение протекционистских таможенных тарифов и создание крупной армии в мирное время, - были взяты на вооружение некоторыми республиканцами.

Хотя федералисты участвовали в работе конгресса вплоть до 1824 года, а в законодательных собраниях некоторых штатов и в последующем, их партия как политическая организация прекратила свое существование к 1824 году. Из-за ее упадка и пассивности Монро президентские выборы в том году превратились в состязание между четырьмя членами старой республиканской партии. Это были Джон К. Адамс, государственный секретарь при Монро, сенатор Эндрю Джексон, Уильям Крофорд, министр финансов при Монро, и Генри Клей, спикер палаты представителей.

Поскольку ни один из кандидатов не получил необходимого большинства в коллегии выборщиков, вопрос об избрании президента был "передоверен" палате представителей.

Генри Клей из Кентукки при голосовании в коллегии выборщиков оказался четвертым, его исключили из представленного для рассмотрения палатой представителей списка. Хотя Клей был из западного штата, он оказал поддержку Джону К. Адамсу из Новой Англии. Адамс одержал победу при голосовании в палате представителей и вскоре назначил Клея государственным секретарем. Сторонники Джексона ожесточенно набросились на эту, как они называли, "бесчестную сделку". Джексон выразил свое собственное отношение к Клею следующим образом: "Итак, вы видите, что Иуда с Запада подписал контракт и получит свои тридцать сребреников. Он кончит так же, как и настоящий Иуда. Видел ли кто-либо прежде в какой-нибудь стране подобную коррупцию?"

Предвыборная кампания 1828 года началась сразу же после выборов 1824 года, когда палата представителей избрала Адамса на пост президента США. Адамс никогда не смог оправиться от неудачного начала своей карьеры и ущерба, который был ему нанесен обвинением в "бесчестной сделке". Он оказался последним из президентов США, связанных с колониальным прошлым этой страны. Законодательное собрание штата Теннесси выдвинуло Джексона в качестве кандидата на пост президента осенью 1825 года. В конгрессе сторонники Крофорда, известные своим радикализмом, выступая против Адамса, присоединились к сподвижникам Джексона. Кампания в поддержку Джексона стала по существу своему кампанией против Адамса, а победа Джексона носила скорее личный характер и не определялась особенностями его идеологии или выдвигаемых программ. Джексона изображали как представителя народа, а Адамса - как высокомерного аристократа. Джексон победил и во время поездки Токвилля находился у власти, будучи избран 56 процентами всех голосов избирателей и получив поддержку со стороны 178 против 83 выборщиков, проголосовавших за Адамса.

Для периода пребывания у власти Джексона характерно возникновение ряда мелких политических партий. Одна из них возникла на основе антимасонского движения, которое началось в Нью-Йорке в 1827 году после таинственного исчезновения Уильяма Моргана - одного из масонов, решившего раскрыть их тайны. Предполагалось, что он был убит кем-то из коллег-масонов до того, как ему удалось осуществить свое намерение. В 1828 году противники масонов укрепили свои позиции в западной части штата Нью-Йорк, а также в некоторых районах Пенсильвании и Огайо. В 1832 году их кандидат на пост президента получил 8 процентов голосов избирателей. Помимо противников масонов, существовали партии, объединявшие трудящихся (они выступали под названием "народной партии", "общества фермеров и механиков" и т. д.). Первая партия рабочих возникла в Филадельфии в 1828 году, другая - в Нью-Йорке через год, и еще одна - в Бостоне в 1830 году. Партии рабочих начали создаваться в крупных и мелких городах штатов Коннектикут, Делавэр, Мэн, Нью-Гемпшир, Нью-Джерси, Огайо и Вермонт. Такие партии занимались главным образом местными проблемами. Они призывали к осуществлению всеобщего образования, предоставлению квалифицированным ремесленникам права на удержание имущества их должников, к отмене тюремного заключения за невыплату долгов, налоговой реформе и реформе избирательной системы.

Такова была запутанная и постоянно меняющаяся картина политической жизни, которую Токвилль увидел в Америке. Именно в ней он и пытался разобраться. Не удивительно, что это ему не совсем удалось. Большинство людей, с которыми он беседовал, в том числе по политическим вопросам, сохраняло колониальные, почти аристократические традиции. Люди этой категории выражали недовольство главным образом расширением избирательных прав и деятельностью президента Джексона. Они вспоминали, как им казалось, лучшие дни, когда правительство да и сама политика отличались большей стабильностью, а чередование президентов означало лишь замену людей, а не политики.

"Америка имела великие партии, они более не существуют. Это позволило людям стать гораздо более счастливыми, но не способствовало улучшению их морали", - писал Токвилль в статье "Демократия". Он, видимо, имел в виду тот период, когда существовала партия федералистов и только что возникла партия Джефферсона, и считал это время эпохой великих партий. Токвилль отмечал, что федералисты составляли меньшинство в силу совершенно естественных причин - Америка являлась демократической страной. Однако он считал, что федералисты могли контролировать правительство в первые годы существования американского государства в силу двух обстоятельств: во-первых, поскольку большинство вождей Американской революции были федералистами, а их влияние - огромным, а во-вторых, провал "Статей конфедерации"¹ заставлял людей опасаться анархии.

¹ (Речь идет о первой американской Конституции, принятой конгрессом в 1777 г. и утвержденной штатами в 1781 г.)

Во всяком случае, Токвилль считал, что в период его поездки в Америку там не существовало великих партий. Подобному мнению способствовали и взгляды тех американцев, с которыми ему приходилось беседовать. Например, адвокат из Балтимора заявил Токвиллю, что, когда к власти пришли сторонники Джефферсона, "они вели дела почти во всех отношениях точно таким же образом, как это делали бы их противники... Если к власти приходят представители оппозиции, они никогда не могут пользоваться принципами, позволившими им добиться успеха. Теперь, по правде говоря, в Соединенных Штатах не существует партий, все вращается вокруг вопроса об отдельных личностях. Налицо люди, заполучившие в свои руки власть, есть и те, кто стремится этого добиться, члены правительства и оппозиция". Подобным же образом высказывались и другие американцы - Николас Биддл, президент банка Соединенных Штатов, и Питер Шермерхорн, с которым Токвилль познакомился, пересекая Атлантический океан.

"Из-за отсутствия крупных политических партий в Соединенных Штатах юлят перед мелкими партиями и общественное мнение распадается на бесконечное число фракций по различным второстепенным вопросам", - говорил Токвилль.

Токвилль был невысокого мнения о политических партиях, особенно о наиболее мелких из них. Он разделял мнение, что партии "являются злом, присущим свободной форме правления". Далее он писал: "Небольшие партии вообще не обладают политическими убеждениями. Поскольку они не руководствуются возвышенными целями, характерный для них эгоизм открыто проявляется во всех их действиях. От этого их помыслы наполнены фальшивым энтузиазмом, у них грубый лексикон, однако достигнутые ими успехи невелики и ненадежны. Используемые ими средства столь же постыдны, как и цели, которые они преследуют". Об американских политических партиях он говорил, что "почти в каждой партии имеются цельные натуры, однако не существует целостной политической партии... Я не могу, - продолжал он, - представить себе более убогого зрелища где-либо в мире, чем то, которое представляют собой различные мелкие группки (они не заслуживают названия партий), раздирающие страну на части. При свете дня можно наблюдать проявление на лицах людей тех мелких позорных страстишек, которые обычно спрятаны в самой глубине человеческой души".

Несмотря на признание достоинств некоторых должностных лиц, Токвилль весьма низко оценивал общий уровень сотрудников государственных органов Соединенных Штатов. Он, видимо, соглашался с мнением тех представителей американской аристократии, которые считали причиной подобного положения всеобщее избирательное право. И разделял их точку зрения о том, что Джексон не обладал необходимыми для президента качествами. Токвилль ссылался на слова Ливингстона, заявившего, что государственные посты повсеместно "занимают люди, чьи способности и собственные качества превращают их во второразрядные личности. Подобные должности не обеспечивают нужного заработка, не дают социального положения или власти, достаточных для того, чтобы привлечь действительно выдающихся людей. Но не так обстояло дело в первые годы после получения независимости. Ныне в нашей политической жизни нет великих людей. Они применяют свои способности и энергию в других областях деятельности".

Токвилль и Бомон все же имели официальную беседу с президентом Джексоном. Визит к нему, хотя и носил протокольный характер, нисколько не изменил мнение Токвилля, а именно: Джексон "является человеком буйного нрава и посредственных способностей; ничто во всей его карьере не свидетельствует о качествах, необходимых для руководства свободными людьми; более того, большинство просвещенных классов Соединенных Штатов всегда враждебно относилось к нему". Токвилль считал, что положительные качества были "повсеместно распространены среди тех, кем управляли, и редко отмечались у тех, кто управлял". Более того, выдающиеся американцы "нечасто попадали на правительственные должности".

Токвилль был уверен, что сенаторы выгодно отличались по своим достоинствам от членов палаты представителей. В работе сената принимали участие "красноречивые адвокаты, выдающиеся генералы, умные мировые судьи и известные государственные деятели". Палата представителей, по его мнению, состояла из посредственностей. Такое различие он объяснял тем, что сенаторы избирались законодательными собраниями штатов, в то время как члены палаты представителей - непосредственно населением. Токвилль упомянул об одном члене палаты представителей в качестве примера того, "насколько ошибочным может оказаться общественное мнение...". Он писал, например: "Два года назад жители округа с центром в Мемфисе, штат Теннесси, направили в палату представителей конгресса человека по имени Дэвид Крокетт. Этот избранник, не получивший никакого образования, едва умевший читать и не имевший собственности или постоянного места жительства, все время проводил на охоте, зарабатывал только продажей дичи и всю жизнь фактически не расставался с лесом".

Обладание богатством, считал Токвилль, являлось препятствием для кандидата при его избрании на государственный пост. Обычно богатые люди избегали выдвижения своих кандидатур, поскольку не хотели принимать участия "в борьбе - а она зачастую оказывалась неравной - против наиболее бедных из своих сограждан".

На Токвилля не произвела большого впечатления партийная дисциплина в условиях демократии, ее низкий уровень - он, как ему казалось, особенно резко проявлялся в публичных выступлениях. Его обобщения по данному вопросу, видимо, основывались и на собственных рассуждениях о демократии, и на личных наблюдениях за практической реализацией демократических принципов в Америке. Во всяком случае, он выразил мнение, что партии в условиях демократии "проявляют повиновение только в случаях, когда опасность очень велика. Даже тогда, когда авторитет лидера может оказаться достаточным, чтобы заставить людей говорить и действовать, его может не хватить, чтобы принудить их замолчать". Токвилль усматривал причину этого в тщеславии и давлении со стороны массы избирателей. Последнее, по его словам, "доводит до отчаяния тех добропорядочных и посредственных людей, которые, зная свои ограниченные возможности, никогда не позволили бы себе выдвинуться на первый план. Подстрекаемый подобным образом, депутат поднимается на трибуну, чтобы произнести речь к величайшему ужасу своих друзей. И стремительно ворвавшись в среду известных ораторов, он нарушает само обсуждение, навевая скуку не присутствующих. В результате подобных обстоятельств, отмечал французский исследователь, дебаты в конгрессе "зачастую носят туманный и запутанный характер; кажется, что они еле тащатся, вместо того чтобы бодро шагать к намеченной цели".

Токвилль проявил более терпимое отношение к пустопорожней риторике, которую невозможно устранить. Он писал, что американцы, видимо, примирились с этой проблемой и "демонстрируют свой длительный опыт в области парламентской деятельности, притом не путем отказа от скучных речей, а с помощью собственного мужества, вытерпев их до конца. С ними смирились, поскольку, как свидетельствует практика, это зло не может быть устранено".

Самому Токвиллю не удалось наблюдать за ходом общенациональных выборов. Однако он использовал их описание, заимствованное по крайней мере у двух американских авторов. Один из них, житель Мэриленда, баллотировался в законодательное собрание штата, выступая противником президента Джексона. Он следующим образом описывал свои впечатления: "Мой оппонент оказался одним из моих лучших друзей. За два дня до выборов мы отправились на площадь имени Вашингтона, где возвели трибуну для выступлений перед избирателями. Я поднялся на нее первым и начал объяснять присутствующим - а их собралось по крайней мере 10 тыс. человек ошибки генерала Джексона и нынешней администрации после прихода к власти. Мой соперник выступил в защит правительства. Мы старались, но возмущенные выкрики сторонников каждой из враждовавших партий заглушали наши голоса. Несколько человек передрались между собой. Кое-кому переломали руки или ноги, и наконец все отправились спать. На следующий день мы вместе с моим противником выехали в поездку по стране. Мы путешествовали в одной карете, питались за одним столом, останавливались в одних гостиницах, а затем появлялись как соперники на одной и той же трибуне". Это звучит несколько анекдотично, особенно учитывая количество людей, которые, как сообщается, присутствовали на этих выступлениях.

Второе сообщение поступило из штата Огайо, где Токвиллю сказали, что "на Западе кандидат должен выступить с горячей и страстной речью перед своими сторонниками в любом общественном месте, а также должен пьянствовать с ними в тавернах". Токвилль поверил в эту историю и написал впоследствии в своих очерках, что ради получения голосов кандидаты "должны опуститься до применения методов, вызывающих отвращение у людей, пользующихся известностью. Каждому приходится бродить по тавернам, пить и спорить с чернью, именно это и называется проведением предвыборной кампании в Америке".

Хотя практика раздачи государственных должностей вслед за победой партии, видимо, не вызывала особого беспокойства у Токвилля, он сообщил о жалобе одного молодого адвоката. Когда Джексон пришел к власти, рассказывал этот юрист, он "уволил 1200 государственных служащих по той лишь причине, что пожелал водворить на их места своих сторонников... Раздача должностей стала оплатой за услуги, оказанные лично ему. Больше всего я осуждаю его за то, что он распространил коррупцию на центральное правительство, и его примеру будут следовать и дальше. Все журналисты, работавшие на него, получили хорошие места. Даже для назначения в Верховный суд он отбирал кандидатуры среди своих друзей".

Токвилль не упоминал ни о каких источниках финансирования избирательных кампаний, помимо описанного способа вознаграждения после ее завершения. Безусловно, система раздачи должностей представляла собой способ компенсации за приложенные усилия, как и за пожертвования в пользу кандидата. Газеты, выступавшие в поддержку правительства, получали от него выгодные заказы; некоторые редакторы назначались на государственные посты, которые отнимали мало времени, но приносили неплохой доход.

Правительственным чиновникам и тем, кто получал государственные контракты, предлагалось делать взносы на проведение избирательных кампаний. Конгрессмены использовали право на бесплатную пересылку по почте своей корреспонденции. Это делалось также для распространения газет своей партии и материалов предвыборных кампаний, видимо, даже с большим успехом, чем в наши дни. Устройство так называемых политических обедов частично позволяло осуществлять сбор средств, хотя основная их цель, очевидно, сводилась к повышению авторитета партии, духа ее членов. Иногда делегаты съездов в отдельных штатах должны были уплачивать определенные взносы.

Значительная часть средств, собранных Даниелем Вебстером для проведения предвыборной кампании республиканской партии в 1828 году, поступила, как полагали, от деловых кругов. Утверждалось, что на деньги "Бэнк оф Юнайтед Стейтс" в 1832 году велась кампания против Джексона. Однако, по сообщениям из более надежных источников, участие банка в ней носило опосредованный характер. Во второй половине 1832 года этот банк израсходовал около 17 тыс. долл. на то, чтобы отпечатать и распространить почти 30 тыс. экземпляров послания Джексона. В нем он официально выступил в защиту банковских интересов.

Как это обстоит в наши дни, кандидаты вовсе не располагали персоналом квалифицированных специалистов по проведению предвыборной кампании, арендованными поездами или самолетами. Однако во многих отношениях выборы президента США в 1828 и 1832 годах предвосхитили современные кампании. Они носили гораздо более непосредственный и захватывающий характер, чем в предшествующие годы. Избрание Джексона не явилось результатом счастливой случайности, поскольку Мартин Ван Бьюрен и другие его помощники были способными и искусными организаторами подобных кампаний. Джексон и его приверженцы не изобрели новых методов борьбы, они лишь довели до совершенства старые, применив их с большим умением.

Джексон лично активно занимался вопросами организации предвыборных мероприятий. Его поддерживал эффективный политический механизм, образованный в таких штатах, как Нью-Йорк, Вирджиния и Нью-Гэмпшир. Созданный в 1827 году в городе Нэшвилл, штат Теннесси, центральный предвыборный орган, поддерживая контакты с комитетами в других штатах, отражал все атаки против генерала. Другой центр в Вашингтоне, округ Колумбия, распространял пропагандистские материалы. В конгрессе сформировалась группа сторонников Джексона, и организаторы мероприятий в его поддержку были направлены во все уголки страны. На периферии возникли комитеты за избрание его на пост президента и филиалы клуба "Гикори". Сторонники Джексона использовали также метод, который можно назвать ранней формой посылки представителей на место для "предварительной организации" всевозможных мероприятий. Токвилль свидетельствовал: "Чтобы возбудить энтузиазм (избирателей), накануне митинга местные комитеты зачастую высылали людей на лошадях "с надписями на их шляпах" с указанием партии и имени кандидата. В 12-м районе Балтимора такие всадники разбрасывали мелкие монеты среди собравшейся толпы и призывали мальчишек кричать "ура" в честь Джексона".

Специально для проведения кампании была составлена биография Джексона. Были изготовлены самые различные значки с его портретом. Один из них фактически представлял собой медаль. На одной стороне было выбито его изображение, на другой - лозунг; и имелось отверстие для того, чтобы при помощи ленты или шнурка ее можно было прикрепить к лацкану пиджака.

Предпринимались попытки заполучить голоса представителей различных национальностей. Пропагандистская литература печаталась на немецком языке и распространялась среди выходцев из Германии. Ирландским иммигрантам Джексона представляли как ирландца (он происходил из смешанной шотландско-ирландской семьи), а верующим людям - как крайне набожного. Удачные мероприятия были проведены сторонниками Джексона и непосредственно в день выборов. В некоторых местах партийные активисты колоннами привели множество избирателей на участки для голосования, и перед ними несли знамена с портретами Джексона.

Особенностью выборов 1832 года явился созыв национальных съездов. Федералисты проводили его еще в 1808 году, однако позднее не применяли подобной практики для выдвижения кандидатов. Республиканцы обычно назначали кандидатов на заседаниях своей фракции в конгрессе. В условиях сложной политической жизни в 20-е годы XIX века кандидаты выдвигались законодательными собраниями штатов и даже на массовых митингах. Однако все три партии, участвовавшие в предвыборной кампании 1832 года, провели свои национальные съезды.

Первый из них состоялся в сентябре 1831 года в Балтиморе. Его организовали противники масонов; кандидатом на пост президента избрали Уильяма Уирта, бывшего генерального прокурора. Национальная республиканская партия вслед за этим провела свой съезд в том же городе в декабре 1831 года, и в качестве ее кандидата был выдвинут Генри Клей.

И демократы собрали свой съезд в Балтиморе в мае 1832 года. Поскольку их кандидатура в президенты не вызывала сомнений, основной задачей съезда стало выдвижение претендента на пост вице-президента. Джексон стремился отвести кандидатуру Джона Калхуна, отдавая предпочтение Мартину Ван Бьюрену. Делегаты согласились с предложением Джексона. На первом съезде демократической партии применялось правило, в соответствии с которым кандидатуры утверждались большинством в две трети голосов; существовало также правило, позволявшее представителям отдельных штатов голосовать только за одного кандидата. Первое из них сохраняло силу примерно в течение ста, второе - в течение почти ста сорока лет.

В целом высказывания Токвилля относительно американской политической жизни 30-х годов XIX века оказались совершенно верными. Однако он был неправ, когда утверждал, что богатые люди предпочитали отказываться от государственных должностей. Ближе к истине оказалось бы упоминание о "старых богачах". Как раз во время поездки Токвилля на государственных должностях находилось много аристократов, наживших большие состояния (к ним относился и Эндрю Джексон). Практически даже относительно радикальные слои поддерживали кандидатуры из числа богатых людей. Это реальное обстоятельство подтверждало доводы, выдвигавшиеся Александром Гамильтоном в Конституционном конвенте против пропорционального представительства в палате представителей. Он утверждал, что рабочие, имеющие низкий уровень образования, предпочтут голосовать за того, кто имеет лучшую подготовку.

Токвилль, видимо, недооценивал качества государственных деятелей того времени. Их перечень включал Джона К. Адамса, Томаса Бентона, Джона Калхуна, Генри Клея, Сэма Хьюстона, Джеймса Полка, Роджера Б. Тейни, Мартина Ван Бьюрена и Даниеля Вебстера. Даже Дэвид Кроккет не был столь плохим, как полагал Токвилль.

Каково же политическое положение в Соединенных Штатах примерно через 150 лет после поездки Токвилля? На первый взгляд, а может быть, и при более тщательном рассмотрении, можно было бы утверждать, что оно не очень изменилось или, во всяком случае, изменилось к худшему.

Человеческие качества и поведение, сам образ жизни конгрессменов и других ответственных лиц в государственном аппарате и сейчас вызывают такое же беспокойство, как и в 1831 году. Повсеместно сложилось мнение, что в целом члены палаты представителей обладают худшими качествами, чем сенаторы. Однако примерно пятая их часть в прошлом состояла членами этой палаты. Политики, историки и обозреватели толкуют и пишут о гигантах прошлого, точно так же, как это делали люди, с которыми Токвиллю приходилось беседовать во время его поездки. Невозможно точно определить, являются ли способности и моральные качества государственных служащих в настоящее время более высокими или они ухудшились по сравнению с прошлым. Достаточно лишь заметить, что они и поныне неудовлетворительны и отличаются порочностью. Питер Одегард, упоминая о политической коррупции в статье для "Энциклопедии общественных наук", отмечал, что Соединенным Штатам, если их сопоставить с другими великими нациями современности, меньше всего приходится завидовать в отношении уровня их общественной морали. Уотергейтское дело и связанные с ним события свидетельствуют, что немногое изменилось сравнительно с условиями сорокалетней давности, когда он высказал это мнение.

Существуют по крайней мере три фактора, самым непосредственным образом воздействующие на политическую мораль. Первый из них - общие моральные требования и нормы, господствующие в обществе; второй - уровень морали в сфере бизнеса, среди юристов и других специалистов, оказывающих непосредственное влияние на политическую жизнь и правительство. И третий - принятые идеалы и традиции относительно обязанностей в политической сфере.

Общий уровень морали в каком-либо обществе будет, по-видимому, отражаться на поведении избранных или отобранных сотрудников государственных органов. Я не стану предпринимать попыток выносить суждения об уровне морали в Соединенных Штатах, замечу лишь, что он оставляет желать лучшего.

Более непосредственно относится к обсуждаемому нами вопросу и легче поддается определению уровень моральных норм, принятых в сфере деловых отношений и в профессиональном мире, в политике. Они оказывают непосредственное воздействие на применяемые методы управления. В большинстве случаев, когда сотрудники государственного аппарата пытаются защищаться от выдвинутых против них обвинений, они утверждают, что их действия не выходят за обычные рамки. Во внешнем (по отношению к аппарату) мире люди, наживающиеся за счет влияния на других, те, кто искушен в искусстве оказания грубого давления, специалисты в области общественных отношений (некоторые из них исповедуют философию, которая сводится, как рассказывают, лишь к тому, чтобы выявлять сомнения и усиливать их), оказываются если не во главе стола, то, во всяком случае, на его почетном месте. Перенос же отношений соперничества, приемлемых в рамках правовых и судебных процедур, на другие области общественных отношений может подорвать взаимное доверие.

Причина наличия неудовлетворительных моральных норм, определяющих деятельность правительства, состоит затем в отсутствии прочных традиций. Имеется в виду степень особой ответственности, возлагаемой государственной должностью, и оказываемой назначенному на нее лицу чести. Когда в первый период существования самостоятельной американской нации были отброшены аристократические традиции Старого Света и принята эгалитарная политическая система, каждый гражданин заполучил свою долю политической власти. Наделив ею, мы почему-то не смогли внушить соответствующее чувство политической ответственности, а его, с определенной степенью успеха, давние традиции и институты возлагали на правящую элиту. Нам не удалось создать новые институты и традиции, устанавливающие непосредственную взаимосвязь между занимаемой должностью и ответственностью.

В то время как условия в основном неизменны или в лучшем случае изменяются очень медленно, выдвигается множество предложений по улучшению состава государственных служащих. Предполагается добиться их большей честности при осуществлении своих обязанностей, как и в целом повышения эффективности их деятельности. Периодически производится повышение заработной платы членов конгресса и других сотрудников государственного аппарата. Обычно в обоснование этого выдвигается довод, что более высокие оклады будут способствовать привлечению на их должности обладающих более высокими качествами кандидатов. Нет никаких доказательств, будто повышение ставок приводило в прошлом к подобным результатам.

В наши дни от членов конгресса требуется представление официальных отчетов о размерах и источниках побочных доходов или поступающих в их распоряжение средств. Добровольное представление информации о своем финансовом положении практиковалось прежде довольно широко. Иногда это делалось по личной инициативе, а подчас - в результате давления со стороны оппозиции. Остается неясным, оказывает ли такая информация влияние на результаты выборов или поведение должностного лица.

Кампания по выборам президента в 1976 году имела уникальный характер в том смысле, что она оказалась первой в истории, проводившейся в соответствии с недавно принятым законом о федеральной избирательной кампании. Согласно ему финансирование предвыборной президентской кампании осуществляется за счет государства. Необычность названной кампании заключалась в том, что обе партии обнаруживали признаки внутреннего надлома и замешательства. Подобного не отмечалось со времен борьбы между Адамсом, Клеем и Джексоном в 1824 - 1832 годах, если не считать периода, предшествовавшего Гражданской войне. Тогда партия вигов находилась в состоянии распада, а республиканская партия еще не сформировалась. На этом промежуточном этапе проявляли активность все группировки - аболиционисты, фрисойлеры, независимые демократы, "сознательные" виги, "поджигатели амбаров", "ничего не знающие"¹ и даже сторонники запрещения торговли спиртными напитками.

¹ (Имеется в виду полутайная "Американская партия", защищавшая интересы рабовладельцев. На все вопросы о деятельности этой партии ее члены должны были отвечать "ничего не знаю", откуда и произошло само название)

Республиканцы вступили в избирательную кампанию 1976 года, имея в качестве кандидата человека, занявшего президентский пост после отставки президента и вице-президента. Его избрали в 1972 году. В ходе предвыборной борьбы республиканцы занимались главным образом оправданием всего комплекса преступных или почти преступных действий во время уотергейтской операции. Кроме того, они пытались объяснить причины провала политики правительства, а следовательно, и курса всей страны в решении таких проблем, как безработица, нищета, инфляция, нехватка нефти и т. д.

Среди демократов возник раскол, если не открытая вражда. На ранних стадиях предварительных выборов у них было много самых различных кандидатов - от Фреда Харриса, самозваного популиста, до Джорджа Уоллеса, которого таковым объявила пресса. В конечном итоге они выдвинули кандидатуру и затем добились избрания Джимми Картера. Он расчистил себе дорогу, утверждая, что в чем-то несколько превосходил своих непосредственных соперников либо совсем немного уступал им. Его позиция оказалась менее крайней, чем губернатора Джорджа Уоллеса, он показал себя милитаристом, но не до такой степени, как сенатор Генри Джексон, и вместе с тем менее либеральным, чем конгресмен Моррис Юдолл, был моложе сенатора Губерта Хэмфри, но старше губернатора Калифорнии Джерри Брауна.

Еще одной проблемой в ходе избирательной кампании стала сама жизнеспособность так называемой "двухпартийной системы". Возник также затрагивающий конституционные принципы вопрос о том, должна ли политическая жизнь Соединенных Штатов на практике и в юридическом плане сводиться фактически к деятельности двух политических партий - такая концепция была положена в основу федерального закона о выборах. Сам он эффективным образом обеспечивал государственное финансирование только кандидатов от республиканской и демократической партий. В соответствии с законом независимые кандидаты, как и претенденты от третьих партий, лишались правительственных средств на проведение избирательных кампаний. Затруднялась сама их организация и сбор средств на покрытие необходимых расходов.

Концепция двухпартийной политической системы в виде основного принципа функционирования американской демократии не получила развития в ходе конвента, на котором разрабатывалась американская Конституция. Напротив, перспектива осуществления политики на узкопартийной основе и особенно двухпартийной политической системы вызвала беспокойство среди его участников. Джон Адамс заметил в 1780 году, что наихудшей формой политической организации в условиях Конституции, подобной принятой в стране, стал бы политический курс, контролируемый и проводимый двумя сильными политическими партиями. Он полагал, что это предопределило бы безответственное политиканство и никудышное руководство. Конституция, как подразумевалось, в некоторой степени ограждала страну от правления отдельной фракции, предупреждала партийный контроль над правительством. Даже институт партийных организаторов, ныне весьма активных как в сенате, так и в палате представителей, показался бы "отцам-основателям" страны извращением конституционной системы.

Принятие идеи об осуществлении политики на основе двухпартийной системы не сопровождалось публикацией специальных документов или особыми событиями. Специалисты в области политической философии утверждали, что двухпартийная система представляет собой признак политической зрелости. И затем, исходя из необоснованных сравнений с правительствами, действующими на принципах парламентаризма, попросту отмечали существование стабильного и справедливого государственного руководства в странах, где вся политическая жизнь сконцентрирована вокруг деятельности двух партий. (В качестве примера обычно ссылаются на Англию, все еще обладающую двухпартийной политической системой, однако итоги ее функционирования обычно не называют обнадеживающими. Плохим примером чаще всего служила Франция.) Специалисты в области политических наук приступают к преподаванию курса под названием "Двухпартийная система". Это представляет собой удобную основу для анализа, даже если он оказывался неверным. Двухпартийная система выглядит сбалансированной, чем-то вроде ньютоновского закона физики. Ее легко можно представить на различных диаграммах.

Политикам понравилась подобная идея. В одном штате за другим демократы и республиканцы принимали меры по обеспечению особых преимуществ своим партиям и по предупреждению эффективного участия в политической жизни третьих партий и независимых политических деятелей. Двухпартийная система превратилась в символ веры. Когда Джеральд Форд говорил о своем преклонении перед ней, создавалось впечатление, что он зачитывает часть Священного писания или присягает Конституции.

В действительности двухпартийная система наряду с теоретической несостоятельностью положенной в ее основу концепции привела к не очень благоприятным практическим результатам.

В XIX веке политика, ориентированная на деятельность двух партий, оказалась неспособной решить проблему рабства, а после Гражданской войны - совершенно непригодной для Реконструкции Союза. В XX веке двухпартийная система господствовала в американской политической жизни, в то время как мы испытали на себе воздействие Великой депрессии, а позднее оказались глубоко вовлеченными во вьетнамскую войну. До сих пор система эта оказывает решающее влияние на американскую политику и государственное управление. Нам же среди прочих проблем приходится осознавать реальности безработицы, инфляции и деградации крупнейших американских городов.

Несмотря на все это, те же две партии, контролируя американское правительство, добились принятия федерального закона, позволяющего им занять особое положение и получить преимущества по сравнению с любыми другими политическими организациями. Когда этот закон впервые апробировался в 1976 году, Верховный суд отметил, что из-за него совершенно определенно нарушались основополагающие конституционные установления в двух важнейших сферах: во-первых, в области права на свободу слова и в осуществлении принципа разделения власти, во-вторых. Суд также вынес решение, что готов рассмотреть опыт практического применения этого закона с целью доказательства, что он препятствует осуществлению других прав, гарантированных Конституцией, таких, как право на личную неприкосновенность и свободу собраний в политических целях.

Я уверен: доведись Токвиллю посетить Америку в наши дни, он был бы озадачен, если не сказать, ошеломлен. И это потому, что он увидел бы, насколько легко страна, рожденная революцией - а она основывалась на праве осуществлять политическую организацию и преследовала самоуправление в виде конечной цели, - приняла этот закон. Ведь в соответствии с ним политика страны определяется главным образом самим правительством, а его действия в свою очередь предопределены контролируемой политической системой. Токвилль мог бы охарактеризовать политику страны как "политику правительства, осуществляемую правительством и ради правительства".