На оружейном базаре

Ракета

Знакомый отель «Шератон-парк», старомодный, огромный, расползшийся на целый квартал по Коннектикут-авеню, встретил меня столпотворением темно-оливковых мундиров, мельканием короткострижен-ных затылков, топотом бравых вестовых в высоких зашнурованных бутсах. На минуту показалось, что я чудом перенесся в Белфаст в гостиницу «Ройал-авеню» в момент очередной облавы британских парашютистов. Но медные буковки в петлицах «US» удостоверяли, что армия на этот раз американская. Да и чины для белфастского налета собирались слишком крупные - все генералы, полковники, подполковники. Они подкатывали к подъезду отеля в «линкольнах» и «крайслерах», подъезжали целыми автобусами, деловито шагали куда-то по красным коврам, тепло приветствовали встречавших их солидных джентльменов в штатском. «Ежегодный съезд АА США!» «АА США салютует вам!» «Посетите выставку АА США!»

Так объявляли развешанные по стенам плакаты. Стрелки-указатели звали куда-то вниз, туда, куда бежали ступени эскалатора. И, следуя выработавшейся привычке не отказываться от приглашения, если оно сулит нечто любопытное, я встал на движущуюся ступеньку.

Лесенка остановилась. И я оказался... прямо перед жерлом здоровенного орудия. Пушка была, по-видимому, настоящая - металлическая в срезе, отливающая с боков матовой темно-зеленой краской. Она высовывалась из башни танка-декорации. Танк был фанерный, но весьма грозный на вид.

- Прекрасная убойная сила,- услышал я из-за плеча вкрадчивый голос.- Обратите внимание на программное устройство... Высокая точность, широкий радиус поражения... Максимум огневой мощи на каждый вложенный доллар.

Передо мной стоял молодой, гладко выбритый человек в хорошо отутюженном костюме с биркой на груди. Он приветливо улыбался и готов был, видимо, продолжать гимн чудо-пушке.

Интересно, за кого он меня принимает? Что ж, послушаем дальше.

Но дослушать добровольного гида мне не удалось. Меня уже тащил за рукав пожилой дядя с лицом старого боксера. Он явно хотел, чтобы я ушел из-под прицела пушки1 и перебазировался туда, где над головами толпы крутились лопасти и красочное панно, изображающее битву вертолетов с танками, объявляло, как приказ: «Атакуй, чтобы выжить!» Коротко и мрачновато старый боксер принялся внушать мне, что если уж воевать, то конечно же сидя в вертолете, а вовсе не в кабине танка.

- Отсталая техника, сэр,- я имею в виду танки,- бубнил боксер и для большей убедительности все дергал и дергал меня за рукав.

Наконец я вырвался, отошел в сторону, огляделся...

В выставочном зале отеля «Шератон-парк» приходилось мне бывать и прежде, но такого, как на этот раз, я еще не видывал. Все пространство огромного зала, разграниченного передвижными перегородками на секции, занимала военная техника - пушки, пулеметы, ракеты, снаряды, броневики, либо натуральные, либо в виде отлично выполненных моделей или цветных, во всю стену, фотографий.

Над стендами значились названия рекламирующих свою продукцию фирм: «Дженерал дайнамикс», «Локхид», «Боинг», «Дженерал моторе», «Хьюз эйркрафт», «Рокуэлл интернешнл», «Дженерал электрик», «Грумман», «Рэйтеон», «Литтон индаст-риз», «Юнайтед текнолоджиз», «Мэриетта», «Чемберлейн»...

Казалось, для торжественной переклички выстроились на плацу знаменосцы военного бизнеса США.

Проходы зала кипели неподдельным деловым оживлением.

У прилавка с вывеской: «Маремонт» какой-то крупный чин любовно брал из рук продавца и прикидывал к плечу черный поджарый автомат. Соседний сектор был похож на укрепленный район - сидевшие в нем жизнерадостные ребята выглядывали из-за мешков с песком. Рядом в «джипе» с каким-то очень красивым компьютером, закинув ногу на ногу, посетителей приветствовала белокурая соблазнительная связистка. При этом она кокетливо помахивала толпе ручкой.

И всюду эти буквы «АА США»...

Стендист компании «Нортроп» мистер Берард, отставной полковник, работающий в военном концерне, объяснил мне наконец, что же означает это сокращение «АА США» - «Ассоциация армии США». Выставка, оказывается, приурочена к проходяшей в гостинице ежегодной конференции этой организации.

Так вот оно что! Я случайно попал на оружейный базар, на ярмарку главных подразделений военно-промышленного комплекса. Ведь ассоциация армии США, объединяющая в своих рядах профессиональных военных, фабрикантов оружия и связанных с военщиной политиканов, так же как и аналогичные ассоциации содействия военно-морскому флоту и военно-воздушным силам, служит не только неофициальной формой смычки заказчиков и поставщиков вооружения, но и политическим рупором милитаристских кругов, одним из их рычагов воздействия на общественность в пользу дальнейшего раздувания военного бюджета, запуска в производство все новых и новых орудий массового уничтожения.

Военно-промышленный комплекс...

Впервые этот термин употребил президент Эйзенхауэр. Как ни странно, именно генерал, занимавший два срока президентское кресло в Белом доме, покидая этот пост в январе 1961 года, предупредил страну о грозящей ей опасности - возможности выхода из-под контроля военно-промышленного комплекса (ВПК). «Его тотальное влияние - политическое, экономическое и даже духовное - ощущается в каждом городе, в каждом штате, в каждом федеральном учреждении»,- сказал на прощание Эйзенхауэр.

С тех пор прошло более двух десятилетий. И хотя масштабы этого зловещего явления резко возросли, хотя влияние его на формирование политики страны не только не ослабло, но угрожающе усилилось, от защитников «американского образа жизни» нередко приходится слышать притворно-наивный вопрос: а существует ли на самом деле этот зверь - ВПК? Не выдумали ми его злонамеренные либералы, вписавшие в речь доверчивого президента Эйзенхауэра эту крамольную фразу?

Одно из преимуществ жизни в Вашингтоне - возможность наблюдать здешнюю политику «в лицах», условные, собирательные понятия в их конкретном проявлении. «Конкрит» в английском языке означает «бетон». Порой это конкретное действительно предстает в тяжелой бетонной оболочке.

...Машина вылетает на мост через Потомак, и сразу видишь раскинувшееся на этой стороне реки огромное желтовато-серое здание. Словно гигантская могильная плита оно придавило зеленый холм. Это - Пентагон, колоссальный пятиугольный ковчег министерства обороны США. Немного выше на холмах-• символичное соседство! - Арлингтонское военное кладбище. Путеводитель с гордостью поведает вам, что Пентагон - самое большое учрежденческое здание в мире, что оно состоит из пяти концентрических пятиугольников с коридорами общей протяженностью более семнадцати миль, что ежедневно в нем работает тридцать две тысячи человек, что в нем можно жить, не выходя наружу недели или даже месяцы, потому что под общей крышей находятся не только тысячи кабинетов, но и магазины, кафетерии, телеграф, парикмахерская...

При этом вам непременно расскажут анекдот о курьере компании «Уэстерн юньон», который вступил в пентагоновские лабиринты совсем молодым, необстрелянным, а когда обошел все кабинеты и разнес телеграммы, вышел подполковником.

Пятиугольный город в городе был построен к концу второй мировой войны. Тогда считали, что три и семь десятых миллиона квадратных футов площади - огромная территория! - с запасом хватит американским генералам и адмиралам. Земли было отведено, как говорится, па вырост. Тем не менее скоро эта каменная одежда оказалась тесна. Военное ведомство распространилось по всему Вашингтону, захватив еще около пятидесяти зданий.

Но ведь министерство обороны - всего лишь штаб огромной военной машины США с ее более чем тремя миллионами военнослужащих, почти четырьмя сотнями боевых кораблей, тысячами военных самолетов, тысячами ядерных ракет, сотнями баз, раскинувшихся по земному шару.

Аппетиты этого колоссального аппарата войны поистине ненасытны.

В 1960 году, последнем для администрации Эйзенхауэра, военный бюджет США составлял пятьдесят миллиардов долларов.

К 1975 году он возрос до ста миллиардов. В 1977 году, в первый год администрации Картера, он поднялся до более чем ста десяти миллиардов. Тогда это было рекордом. Ныне при президенте Рейгане военные расходы стали расти стремительными темпами. Ассигнования Пентагону на 1983 финансовый год выражаются цифрой, которая еще недавно казалась американцам невероятной,- двести шестьдесят три миллиарда долларов!

По коридорам отеля «Шератон-парк» они ходили, как братья,- люди в военном и люди в штатских «деловых» костюмах. Они и в каждодневной жизни связаны теснейшими узами - финансовыми, политическими, идеологическими, личными. По традиции возглавляет военное ведомство видный представитель делового мира. Уходящие в отставку пентагоновцы находят применение своим еще не исчерпанным силам в крупнейших корпорациях, являющихся подрядчиками министерства обороны. Пентагон и военный бизнес - как сиамские близнецы. И кровь, циркулирующая в их сросшихся телах,- поток многомиллиардных долларовых ассигнований.

На фоне дотов, дзотов, танков, вертолетов кипела активная деятельность. Ласково обняв друг друга за талию, ходили военные и штатские, похохатывали, похлопывали друг друга по плечу, отходили в сторонку, шушукались. Казалось, все, или почти все, были друг с другом знакомы. Выставка была чем-то похожа на большую сельскую ярмарку. Типично американскую, впрочем. Бизнес соседствовал с развлечениями. «Славься, Америка!» - ревел во всю мощь молодых глоток хор кадетов. Неподалеку, у прилавка орудийной компании «Чемберлейн» (девиз - «У нас идеи превращаются в реальность»), жуликоватый молодой человек показывал фокусы. Он накрывал шляпой медную монету, а когда поднимал ее, на месте монеты оказывался картонный кусок «золота».

- Вот так будет и с вашими деньгами, если вы доверите их компании «Чемберлейн»,- заключал фокусник. Люди в военном и штатском, столпившиеся у стола, весело гоготали.

Американцы за пределами выставочного зала отеля «Шера-топ-парк» не смеются. Золото уходит военным корпорациям и Пентагону, а миллионам трудовых людей остаются центы. Прозябают в трясине кризиса города, закрываются школы, свертываются программы медицинской помощи. И все потому, что сотни миллиардов долларов съедает военно-промышленный комплекс. На социальные программы денег «не хватает».

И, глядя на собравшихся в гостинице откормленных, довольных собой людей, заключавших на ходу сделки,- людей как на подбор, с удивительно хорошим настроением (вот что поразило меня, пожалуй, больше всего!),- невольно думалось о том, каких огромных усилий еще потребует жизнь от миролюбивых американцев, чтобы истинные интересы страны восторжествовали над своекорыстными расчетами милитаристов, фабрикантов оружия и их политических патронов.