Свет и тени Лос-Анджелеса

Мальчик с плакатом

О своем городе лосанджелесцы говорят, что он подобен стране. И в подтверждение этого начинают приводить примеры. Если штат Калифорнию сравнить по объему производимой продукции с наиболее развитыми странами мира; то он займет восьмое место. А если взять только Лос-Анджелес с прилегающим к нему округом того же имени, то город окажется на почетном десятом месте в мировом экономическом табеле о рангах. Он и впрямь похож на небольшую индустриально развитую страну, почти восьмимиллионный мегалополис, раскинувшийся на берегу Тихого океана среди зеленых долин и бурых, выжженных солнцем гор. Преимущественно одноэтажные жилые районы разнесены на такие расстояния от вздымающихся в сизое, затянутое смогом небо небоскребов даунтауна, так не похожи на него, что только соединяющие их скоростные, фантастически переплетающиеся шоссе да административные карты доказывают, что все это части одного огромного урбанистического организма. Очень зелены, тихи, благополучны эти городки - Пасадина, Глендейл, Санта-Моника, Лонг-Бич.

Уютные домики, подстриженные газоны, косматые пальмы. Если не сворачивать в сторону, не заходить внутрь этих коттеджей, где обитают инженеры, высококвалифицированные рабочие, мелкие предприниматели - одним словом, представители так называемого среднего класса, многие из которых голосовали на президентских выборах 1980 года за Рейгана, то можно подумать, что Лос-Анджелес, самый большой город «золотого штата» Калифорния, и есть образец благополучия, воплощение «американской мечты».

Калифорнийский фермер

Но у Лос-Анджелеса есть не только эти зеленые оазисы, не только известный на весь мир Голливуд, не только совсем не упоминаемые туристскими путеводителями гигантские предприятия аэрокосмической и электронной промышленности, но есть и все остальное, что положено иметь большому американскому городу,--свое негритянское гетто Уотте, своя улица ночлежек Скид-роу, есть там - и в этом проявляется специфика Лос-Анджелеса - кварталы мексиканской бедноты, где южная пестрота вывесок и ароматы экзотических блюд не могут перебить разлитого в воздухе всепроникающего запаха нищеты.

Ученики одной из школ Лос-Анджелеса во время переменки

Да и в зеленых городках, как выяснилось, немало своих забот и тревог.

Улица называлась торжественно и красиво - бульвар Магнолий. Но ни одного пышного вечнозеленого дерева в этой части Лос-Анджелеса видно не было. Были только магазинчики, кафетерии, бензоколонки, тянувшиеся чередой по обе стороны дороги, да лохматые пальмы. Бросилась в глаза вывеска, черным по желтому; «Survival bookshop»-«Книжный магазин выживания».

- Чокнутые, кроты,- неодобрительно откомментировала Рей Уилкен, мой добровольный гид.- Хотят спрятаться в бункерах от всех бед века.

Мы зашли внутрь. Тесные полки странного магазина занимали красочно иллюстрированные издания, учившие, как спастись при различных возможных катаклизмах, от ядерной войны до финансового кризиса. Выделялась толстая книга, на обложке которой клубился ядерный гриб. Фолиант - ценой в двадцать долларов - убеждал читателя, что термоядерную войну, если к ней как следует подготовиться и не пожалеть средств на строительство убежищ, можно и пережить.

В большом разнообразии имелись в продаже книги по строительству бомбоубежищ, инструкции по стрелковому оружию, наставления по круговой обороне, самоучитель каратэ, чертежи самогонного аппарата, построив который «вы обеспечите свой автомобиль дешевым топливом и не будете зависеть от арабской нефти». Среди прочего целевого товара покупателям предлагались финки зверского вида, тюбики маскировочной сажи «для боевых действий ночью», недельные рационы сушеного продовольствия, запаянные банки с питьевой водой.

Объявление, вывешенное рядом с кассиром, призывало лос-анджелесцев вступать в «Академию выживания» - курсы, участников которых обучают самообороне в уличных условиях, защите своего дома, применению стрелкового оружия. Стоимость каждого инструктажа от-двадцати пяти до ста пятидесяти долларов.

Можно было записаться и на двухдневный семинар боевой подготовки к «всемирно известному мастеру стрельбы и писателю Чаку Тейлору» (стоимость обучения двести долларов).

Посетителей в магазине, кроме нас, не было. Дремотного вида продавщица у кассового аппарата уныло поглощала сэндвич.

Я многое видел в Америке, но такого еще не встречал. Какое-то оцепенение охватило меня... Эти банки, склянки, финки, чертежи.., и еще можно кое-чему наскоро подучиться. Чтобы выжить в случае чего... Все это не мираж, а обыденная жизнь сегодняшнего Лос-Анджелеса.

Меня вывела из задумчивости Рей Уилкен. «Почему я так удивился?» - спросила она, когда мы уже сидели в автомобиле. Она, например, лично знает некоторых участников «движения за выживание». Это люди среднего и выше среднего достатка, панически боящиеся завтрашнего дня. Они считают, что Америку в самом недалеком будущем ждет катастрофа. Некоторые видят ее в облике негритянских волнений, наступления «голытьбы» на благополучные пригороды. Другие, напуганные спадом, инфляцией, валютной неустойчивостью, ожидают развала экономической системы. Третьи, и таких среди «людей-кротов» большинство, исходят из «неизбежности» ядерной войны. Они строят бетонированные убежища, оборудованные системой очистки воздуха, закапывают во дворах золото, бриллианты, серебро (для чего шустрые предприниматели уже наладили выпуск специальных пластмассовых трубок). И осваивают пистолеты, автоматы, базуки - готовятся отражать натиск легкомысленных, не подумавших о «черном дне» соседей.

По-летнему жарило солнце. Настраивая на курортный лад, раскачивали пышными кронами пальмы. Но словно тени легли на бульвар Магнолий. В разгоряченном, болезненном сознании «людей-кротов», если разобраться, отражались очевидные реалии страны, времени. Только в гипертрофированном, пани-.ческом плане.

И какой зоологический индивидуализм! Один - против всех! Перестрелять всех вокруг, лишь бы уцелеть самому!

Сама Рей Уилкен смотрит на вещи иначе. Она считает, что ядерную катастрофу нужно предотвратить, отвести от человечества совместными усилиями всех людей мира, и прежде всего усилиями американцев и русских. Домашняя хозяйка, жена владельца ветеринарной клиники, Рей - активистка набирающего в Калифорнии силу движения сторонников мира. Она - член организации «Диалог граждан США - СССР», по приглашению которой мы, представители Советского комитета защиты мира, приехали в США.

С утра до позднего вечера нас возят по колледжам, церквам, школам, клубам, засыпают вопросами, внимательно слушают. Порой вопросы эти резкие, продиктованные ложными представлениями о нашей жизни и внешней политике. Но неизменно желание услышать твои доводы, преобладающее настроение - доброжелательность. Даже удивляться начинаешь - да та ли это страна, что устами вашингтонских деятелей провозглашает «крестовый поход» против коммунизма, объявляет приемлемость «ограниченной» ядерной войны, запускает в производство новые, еще более чудовищные системы вооружения, в злобе и Страхе зарывается в землю? Снова и снова удивляешься, какая она разная, эта Америка, неодинаковая, противоречивая. И думаешь о том, как далеки от истины те, кто, принимая желаемое за действительное, объявили после победы на выборах Рейгана: страна, вся целиком, сдвинулась вправо.

Оказавшись за океаном, воочию убеждаешься в том, какому мощному, всестороннему, ежечасному воздействию военно-промышленного комплекса подвергается американский народ. И надо отдать должное тому настоящему, а не панически-кротовьему реализму американцев, который позволяет многим из них даже в условиях насаждаемых свыше настроений военного психоза, милитаристской горячки, шовинизма оставаться верными здравому смыслу. Разве не говорит об этом то, что, как обнаружил опрос Института Гэллапа, американцы соотношением два к одному - за ядерное разоружение и еще более подавляющим большинством - за переговоры по этому вопросу с Советским Союзом.

И не свидетельство ли стойкости здравого смысла американца то, что, по данным другого опроса, опубликованного журналом «Ньюсуик», большинство американцев, даже после интенсивной пропагандистской обработки адвокатами Пентагона, считают, что «ограниченная» ядерная война неизбежно перерастет во всеобщую катастрофу?

А фабриканты оружия, политики-«ястребы» и их люди в прессе и на телевидении продолжают делать свое темное дело. И тени ядерного безумия с бульвара Магнолий ложатся на подстриженные газоны Канога-парка.

Утром за завтраком Ханс Холборн, в гостеприимном доме которого мне довелось прожить неделю, клал на стол свежую газету или новый номер журнала.

- Геннадий, что ты об этом думаешь? - спрашивал он.

С глянцевитой обложки «Ньюсуика», полыхая огнем, уходила в небо межконтинентальная ракета «MX». Оснащенная устрашающими иллюстрациями ведущая статья еженедельника сообщала, что администрация Рейгана «пришла к заключению, что США должны быть готовыми вести «ограниченную» ядерную войну и победить в ней для того, чтобы удержать от этого Советский Союз». Лихие спецы из журнала даже предлагали возможный «сценарий ограниченной ядерной войны», бросая походя хлесткую фразу: «Ядерная война не столь немыслима, сколько незнакома».

На следующее утро хозяин дома за теми же кукурузными хлопьями с молоком показывал только что доставленную «Лос-Анджелес тайме». Заголовок на первой полосе: «США готовы защищать Персидский залив в одиночку». А подзаголовок, буквами помельче, добавлял: «Согласно бумагам, опубликованным правительством, существует угроза широкого вторжения Советского Союза в этот район».

Ханс Холборн, священник объединенной методистской церкви,- человек думающий, повидавший мир. Недавно он побывал в нашей стране, убедился в том, сколь глубоки и принципиальны корни миролюбия советских людей. К шумихе о «советской военной угрозе» он относится с заметной иронией. Он очень обеспокоен взлетом гонки вооружений, обострением международной обстановки.

Как трудно американцам разобраться, где правда и где ложь,- говорит он.- Помню, в 1938 году, когда я посетил Германию, тамошние газеты кричали, что страна окружена врагами, готовыми напасть на нее, что немцы должны вооружиться .до зубов, чтобы защитить себя... А что было дальше, вы помните.

Одно мистер Холборн знает хорошо: гонка вооружений не упрочает безопасность США, а подрывает ее, в термоядерной войне не может быть победителей. Об этом он говорил в воскресной проповеди в своей церкви, говорил убежденно, красноречиво и просто. Потом слово предоставили безбожнику, чужестранцу, то есть мне. И то, как прихожане калифорнийской церкви слушали, как подходили после службы, чтобы показать свое расположение, внушало надежду на то, что советско-американский диалог, ради которого мы оказались по ту сторону земного шара, действительно работает.

Мы возвращались сонными улицами зеленого пригорода Ка-иога-парк. Роняли на землю ярко-красные сочные плоды клубничные деревья. Имитируя все, что услышит, заливалась в кустах забавная птаха - пересмешник. Выехали на шоссе, и взорам нашим предстало нечто совсем иное, неидиллическое. Слева от дороги потянулись похожие на бункера огромные светло-серые корпуса. Во дворе за оградой возвышались установленные на постаменте, как памятник, раструбы ракетного двигателя. «Рокуэлл интернэшнл. Отделение «Рокетдайн»»,-объявляла надпись на фасаде центрального здания.

Проехали еще немного, и справа от шоссе выросли еще более внушительные корпуса «Локхида». Потом по пути не раз встречались «Хьюз», «Фэйрчальдс», «Литтон индастриз», «Мартин Мариэтта» - все гиганты аэрокосмической и электронной промышленности, «киты» военного бизнеса. А уж числа компаний поскромнее, поставляющих всяческую начинку для ракет, самолетов и подводных лодок, было не счесть. Оружейные корпорации расположились под солнечным калифорнийским небом удобно, привольно, как бы сосуществуя с парками, аккуратными домиками, церквами, пляжами.

«Весомо, грубо, зримо» в сознание входила еще одна реальность Лос-Анджелеса - нашпигованность мегалополиса военной промышленностью, выделяющей ядовитые выбросы в общественную лимфосистему города. Да, тени Лос-Анджелеса - это не только люди-«кроты», не только политики-«ястребы», но и могущественные корпорации, занятые смертоносным бизнесом. Вспомнились слова одного участника американо-советского симпозиума по вопросам мира, говорившего о нарастающей милитаризации американской жизни, все большем подчинении экономики и общества военным приоритетам, огромной финансовой заинтересованности американских компаний в продолжении и усилении гонки вооружений. И другое выражение, услышанное здесь же, в Калифорнии,- «железный треугольник». Имелся в виду союз милитаристов-политиков, пентагоновцев и фабрикантов оружия.

Наше пребывание в Лос-Анджелесе не предусматривало визитов к поставщикам смертоносных «игрушек». Но что творилось в офисах авиационно-ракетно-ядерных концернов, где получали новые заказы по гигантской правительственной программе наращивания стратегических сил США, не трудно было представить. Рекламные объявления этих компаний, заполнявшие полосы «Лос-Анджелес тайме», звучали ликующим гимном богу войны. Зазывая на работу инженеров и техников, «Рокуэлл интернэшнл» обещала «невиданный взлет карьеры» (на целый газетный лист изображен поднимающийся в воздух бомбардировщик «В-1»), «Мартин Мариэтта» - «прекрасные заработки» (рисунок ракеты «MX»). А «Нортроп ко» чуть ли не в стихах воспевала тихие холмы округа Вентура, где счастливчик может заняться разработкой «лучших в мире прицелов и систем наведения». «Край озер, деревьев и широких пространств, где все еще пасутся овцы и холмы предгорья мягко спускаются к морю» - так живописала свои владения «Нортропко».

Известно, что знаменитый лос-анджелесский смог - смесь дыма и морского тумана. Трудно сказать, какова доля военно-промышленных компаний в создании экологического кризиса. Но что касается загрязнения общественной атмосферы, то тут «заслуги» фабрикантов оружия и всего «железного треугольника» налицо. Они отравляют сознание людей страхом перед несуществующей угрозой, внушают им чувство враждебности по отношению к другим народам, покупают и развращают их долларовыми подачками за послушное участие в создании орудий смерти. У ВПК - сотни миллиардов долларов. Его влияние на жизнь страны широко и всепроникающе. Ему до угодливости послушны пресса и конгресс. Маккартисты из сенатской подкомиссии по внутренней безопасности уже «подбирают ключи» к американским сторонникам мира, пытаясь обвинить их в «предательстве национальных интересов».

Тем значительнее тот факт, что сегодня в Соединенных Штатах все увереннее дает о себе знать движение против гонки вооружений, за мир и сотрудничество между народами. В его рядах- рабочие, служащие, домашние хозяйки, студенты, служители культа, ученые.

Стремление предотвратить ядерную катастрофу активизировало в Калифорнии старые пацифистские организации вроде «Международной женской лиги за мир и свободу», вызвало к жизни новые, такие, как развернувший активную работу в районе Большого Лос-Анджелеса пасаденский центр «Обратить вспять гонку вооружений», насчитывающий в своем активе многих известных людей города.

Апологеты «силовых решений» из Вашингтона упорствуют. Нажим «мирников» не окажет на нас никакого воздействия - заявляют они. Осуществление стратегических программ Пентагона будет продолжаться! Но слова словами, а не считаться с массовым антиядерным движением в США уже нельзя. Во-первых, оно отражает весьма широкие антимилитаристские, антивоенные настроения, пересекающие границы социального размежевания. Во-вторых, его начинают поддерживать многие видные американцы, представители интеллектуальной элиты, от которых невозможно отмахнуться как от «никого не представляющих аутсайдеров»,- ученые, врачи, религиозные деятели.

Все глубже в сознании думающих американцев утверждается аксиома нашего века: ни противоатомные убежища, ни новые горы вооружения не сулят спасения в эпоху ракетно-ядерного оружия.

Быстротекущее время переписывает полотно жизни, меняет общественную атмосферу в стране. Еще три года назад, когда в правительственные офисы Вашингтона вселились правые республиканцы из «команды» Рональда Рейгана, казалось, что голос разума умолк в широких аудиториях Америки. В конгрессе и вокруг него, на страницах газет, на организуемых администрацией конференциях слышался победный клекот «ястребов». Казалось, они завладели национальной сценой. Казалось, «голуби», напуганные налетом хищных птиц, забились в свои гнезда, надолго замолкли.

Но сдвиги общественных настроений развиваются по своим законам. Они, эти перемены, не во всем подвластны дирижерам общественного мнения. Три года спустя после победы правых республиканцев на президентских выборах в США настрой страны во многом иной. И в немалой степени это «заслуга» самой рейгановской администрации. Своими речами о готовности, «если понадобится», нажать на кнопки ядерных ракет, вести полторы и даже две с половиной войны одновременно она разбудила к действиям даже самых далеких от политики людей, заставила их осознать, что угроза ядерного апокалипсиса не домыслы мрачного фантаста, не гипотетическая возможность, а вполне реальная опасность. Угроза их жизни, их детям, всему, что было создано упорным трудом.

И вот новый важный феномен, о котором пишут все политические наблюдатели,- одни с раздражением, другие с удивлением, третьи с радостью. В стране набирает силу массовое антиядерное движение, объединившееся вокруг простого, привлекательного своей «доступностью» лозунга - заморозить ядерные арсеналы США и СССР в качестве первого шага к разоружению.

И вот уже миллион американцев выходят на Марш мира в Нью-Йорке в июле 1982 года в дни работы там второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению.

И вот почти одиннадцать миллионов человек в девяти штатах, тридцати округах и городах США голосуют за замораживание на референдумах в ноябре того же года.

И уже меняется атмосфера в конгрессе, в политических кулуарах американской столицы. Все чаще сенаторы, конгрессмены и другие политические деятели выражают тревогу по поводу безоглядного наращивания «мускулов» Пентагона, высказываются в поддержку идеи замораживания. Тревога за будущее своей страны приводит в ряды обеспокоенных политикой администрации даже таких деятелей отнюдь не голубиного оперения, как бывшие министры обороны США Макнамара и Шле-синджер, как бывший государственный секретарь Раек.

Марвин Голдбергер бел как снег шевелюрой и молод лицом. В далекие 40-е годы он участвовал в создании американской атомной бомбы («Мы спешили,- говорит физик,- считали, что нацисты вот-вот получат в свои руки «сверхоружие»»). Вместе со своим учителем и духовным наставником Лео Сциллардом, умолявшим президента Трумэна не сбрасывать атомную бомбу на Японию, Голдбергер раньше других понял, какую угрозу всей человеческой цивилизации представляет их чудовищное детище. Сегодня известный физик возглавляет Комитет американской Академии наук по международной безопасности и контролю над вооружением. С энтузиазмом рассказывает он о недавних встречах с советскими учеными в Москве:

- Переговоры были успешными. Мы обсудили чрезвычайно важное предложение Советского правительства о создании авторитетного международного комитета ученых, который показал бы жизненную необходимость предотвращения ядерной катастрофы. Оказалось, что по главным вопросам у нас нет разногласий- обуздать гонку вооружений, предотвратить катастрофу.

Я был сторонником Договора ОСВ-2,- продолжает Голдбергер,- и считал, что он укрепляет безопасность как США, так и СССР. Очень жаль, что ратификация договора американским сенатом была блокирована. Создание новых видов вооружений обгоняет процесс заключения соглашений по контролю над ними. Это очень опасно.

И как глубоко продуманное говорит в заключение:

- Ядерная война означала бы гибель человеческой цивилизации. Выжить в ядерной войне невозможно.

Вечером с возвышенности Маунт-Вильсон Лос-Анджелес открывается беспредельными, уходящими за горизонт россыпями огней. Словно какой-то кудесник разбросал пригоршнями бриллианты, изумруды, рубины по черному бархату ночи. И сколько этих мерцающих огней - столько человеческих судеб, столько дел и забот у отметившего недавно свое двухсотлетие города. И поднимаясь над рутиной засасывающих каждодневных дел, здесь все чаще говорят, что есть одна главная забота - сделать так, чтобы мирные огни могли светить на земле и сегодня и завтра. Всегда.