Владимир Николаев. Американцы (Главы из книги)

Среда обитания

Вечернее застолье в провинциальной американской семье. Хозяева - интеллигенты среднего достатка, на жизнь им жаловаться не приходится.

Позади всенепременные первые коктейли, подходит к концу обильный ужин. Беседа делается все оживленнее, доверительнее. Как и положено в таких случаях при знакомстве, заходит разговор о близких - детях, родителях. Хозяин дома с гордостью представляет своего сына-подростка. Приятный с виду парень. Конечно, учится в школе. Конечно, обожает спорт. Но ко всему прочему любопытная деталь: "Он у нас бизнесмен,- довольно улыбается отец.- У него свой инкубатор". Оказывается, подросток разводит цыплят на продажу. Сам, без чьей- либо помощи. И делает при этом деньги, то есть в итоге получает прибыль. Понятно, что для достижения такого конечного результата необходимо не только знать технологию этого весьма специфического производства, по и уметь считать деньги. Коль скоро он их за свои усилия получает, значит, он связан с рынком сбыта, значит, он должен разбираться в конъюнктуре и т. п. Одним словом, просто юным натуралистом его не назовешь.

И тут же услужливая память подсказывает, как в романе Драйзера "Финансист" описываются детские годы Фрэнка Каупервуда. Тот "с огромным интересом наблюдал, как производятся маклерские операции и как ловко обмениваются всевозможные бумаги... Отец, довольный, что сын интересуется его делом, охотно давал ему объяснения, так что Фрэнк в очень раннем возрасте ухе составил себе довольно полное представление о финансовой системе Америки". Это представление помогло Фрэнку в тринадцать лет совершить первую коммерческую операцию - заработать тридцать долларов на спекуляции мылом. А через несколько лет на финансовом горизонте Америки появился еще один крупный делец - Каупервуд-младший.

История эта давняя, к тому же взятая нами из литературы. А вот наши дни, реальная американская действительность. Газетная полоса. Крупный заголовок - "Дети-капиталисты". И подзаголовок: "Частное предпринимательство умерло? Никогда!" В центре полосы большая фотография - трое юнцов и одна девушка. Это о них идет речь. Они самые юные капиталисты США. У семнадцатилетнего Эндрю Фаркаса уже полмиллиона долларов, которые он "сделал" лично. Каким образом? Как рассказывает сам Эндрю, свою деловую карьеру он начал с четырнадцати лет. Ему пришла в голову идея приспособить компьютеры для мелкого бизнеса, что и положило начало его капиталу. "Я вполне обычный парень,- говорит Эндрю, - но у меня есть один глубокий интерес. Отметки в школе у меня средние. Ничего не читаю, кроме учебников и специальной литературы. Собираюсь специализироваться в уже избранной мною области и достичь большего. По убеждениям демократический консерватор. Считаю себя капиталистом..."

Карен Вашингтон, ровесница Эндрю, преуспела в жизни меньше, чем он,- у нее только 100 тысяч долларов. Карен рассказывает в газете о том, что начала она свой бизнес с пятнадцати лет (покупка одежды оптом и перепродажа ее в розницу), одолжив деньги для начала дела. "У меня трезвая голова,- говорит она. - Я работаю бесконечно. Фактически я работаю все время. И это на самом деле так. Ни личной жизни, ни развлечений для меня не существует. Я решила пожертвовать всем этим и пожить в свое удовольствие потом. Мне ведь только семнадцать, все впереди. Я отнюдь не во всем сильна. Отметки самые средние, а в этом семестре дела у меня в школе вообще неважные, но у меня есть цель в жизни, и она движет меня вперед".

Эрик Шон имеет уже пятнадцать служащих, работающих на него, говорит, что в самом ближайшем будущем увеличит их число до девяноста. Его родители и родители других юных бизнесменов в восторге от своих предприимчивых детей. "Мой отец и бабушка,- говорит Эрик,- одобряют мою деятельность. Они ведь знают, что большинство ребят мечтают о машине, а для меня машина - моя корпорация".

У Дэвида Роза тоже пятнадцать служащих. Успехи в школе средние. Бизнес его развивается...

Нью-йоркская газета "Дейли ньюс" присоединяется к восторгу родителей.

По-моему, эта публикация красноречиво свидетельствует о том самом моральном климате, который нам кажется, мягко говоря, странным, неподходящим, а для американцев он привычен. Его особенно ощущаешь, когда живешь с американцем бок о бок, под одной крышей, в его доме. В разные годы и разные времена я просидел множество часов за обедами и ужинами в американских домах, я жил в гостях у рабочего, священника, фабриканта, ученого, фермера, в студенческом общежитии... Конечно, далеко не каждый американец начинает с разведения цыплят или спекуляции мылом и тем более далеко не из каждого обязательно получается делец, но так или иначе все они рано знакомятся с финансовой стороной жизни. И это не потому, что она их всех так уж привлекает. Хотя увлечение бизнесом и характерно для американцев, отнюдь не все они его разделяют. А вот считать и подсчитывать вынуждены все, независимо от желания и наклонностей. Констатируя это обстоятельство, я вовсе не хочу оскорбить американцев. Ни в коем случае! Просто такова там жизнь. Мало этого. Порой на фоне их умения считать деньги сам выглядишь, мягко говоря, каким-то недотепой.

В Лос-Анджелесе беру я напрокат машину на несколько дней. Служащий прокатного пункта заполняет при этом довольно большую и сложную бумагу и наконец называет нужную сумму. Я отсчитываю доллары. Он их пересчитывает и тут же начинает заполнять другой, не менее сложный документ. Я удивлен: а это зачем? Оказывается, он по этой второй бумаге должен взять с меня еще сто с небольшим долларов на случай, если я как-либо поврежу машину. Сдам ее в порядке - он мне тут же их вернет, сломаю что-нибудь - деньги эти пойдут в счет ремонта. Я хочу сэкономить несколько минут, которые уйдут у служащего на заполнение нового бланка, и предлагаю ему взять у меня эти сто с небольшим долларов, положить их в сейф и через несколько дней вернуть мне, если все будет в порядке с машиной, а в противном случае заполнить затем нужный бланк, на что сейчас, по моему разумению, время терять не стоит. Клерк удивленно смотрит на меня. Моя логика его изумляет. Он непременно должен заполнить нужный бланк сейчас, оприходовать мою сотню, которая после этого не осядет у него в сейфе, а тут же каплей вольется в океан финансовых операций. Сколько эта сотня даст прироста за те три-четыре дня, на какие я беру машину? Копейку, то есть цент? Стоит ли этот прирост самого бланка и времени его заполнения? Вопросы дилетантские! "Если я не сделаю этой операции,- говорит мне служащий,- хозяин меня уволит". Через четыре дня, вернув машину в сохранности, я получаю у того же клерка квитанцию, с которой иду в банк выручать свои сто долларов. Кстати, в Лос-Анджелесе этого я сделать не успел, опаздывал в аэропорт, но в Нью-Йорке по той же квитанции деньги свои получил.

Наверное, я предстал в глазах того служащего не очень большим умницей, во всяком случае человеком непрактичным. Да дело и не в том, что он обо мне подумал. Дело в том, что он, как и другие американцы, совсем иначе смотрит на многие вещи, нежели я, нежели мы, советские люди. Совсем иначе смотрит, например, и на подростка, зарабатывающего на цыплятах, и на маленького Фрэнка Каупервуда, спекулирующего мылом.

А разве плохо, если подросток разводит цыпляг? И даже делает на этом деньги? Да и что плохого в невинной махинации Фрэнка? Он же не украл, а заработал... В Соединенных Штатах вообще поощряются ранние заработки детей и подростков. Но что стоит за этой традицией? Желание родителей приобщить детей к труду? Или же стремление приработать за их счет? А что движет при этом ребятами - любовь к труду или же голый расчет?

Понятные вопросы. Но советский человек увидит в них один смысл, американец - другой. И еще более разный подход обязательно обнаружится при ответе на них. Это неизбежно. И это нужно учитывать, понимать при попытке подойти к тем или другим явлениям американской жизни. Разные социальные системы? Конечно! Но и разные пути развития еще задолго до того, как между Америкой и Россией разверзлась социальная пропасть. Вот что, например, писал из Америки отлично знавший ее русский публицист почти сто лет назад, обращаясь к своим русским читателям:

"Да позволено мне будет обратиться с дружеским советом к тем из них, кому попадутся на глаза эти строки. Они увидят в Америке много странного, непонятного, неестественного; если они пойдут дальше отелей и общего течения выставочной толпы (речь идет о Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году. - В. Н.), то, конечно, заметят и много такого, что покажется им грязным, пошлым, необъяснимым в республике, гордящейся своим беспримерным богатством и решающейся утверждать, что она-то именно и олицетворяет собою последнее слово человеческого прогресса. Пусть они не торопятся осуждать то, что они поверхностно таким образом заметят и чему не найдут под руками разумного объяснения. Американец, если они к таковому обратятся за объяснением, вероятно, сумеет объяснить все в точности; но дело будет в том, что его объяснение, даваемое с чисто американской точки зрения, не только не удовлетворит иногда русского человека, но и покажется ему еще более странным, еще более затемняющим вопрос. Американец мыслит и относится к вещам по-своему, по-американски, и его объяснение, совершенно рациональное для тех, кто свыкся с методами его мышления, с его мировоззрением, покажется диким и неподходящим российскому интеллигенту. Я говорю это по опыту. Мало того, за последнее время мне, как нарочно, попалось несколько книг и журнальных статей о России, написанных заведомо добросовестными, дельными, развитыми американцами, несомненно видевшими своими глазами все то, о чем они пишут; но, боже мой, как смешно и нелепо они иногда ошибаются! Как дико они объясняют известные мне в точности явления чисто русской, народной жизни! Так и читаешь между строками, что известный факт был объяснен им каким-нибудь русским, объяснен верно, но остался совершенно непонятым, так как их американское мышление не могло и не умело освоиться с этим объяснением и поняло его на свой лад, обыкновенно шиворот-навыворот. И вот пишутся вещи совершенно неверные, с нелепыми, бессмысленными объяснениями и комментариями, вводящие в заблуждение тысячи читателей, привыкших верить автору на СЛОЕНО. ОТ подобного-то, по моему мнению, непростительного образованному человеку преступления я бы и желал предостеречь моих соотечественников. Если что-либо и покажется им диким и странным, пусть они не забывают, что они - русские, относящиеся к окружающему со своей собственной, русской точки зрения; пусть они помнят, что американская жизнь сложилась и идет своей собственной дорогой, что условия этой жизни часто диаметрально противоположны русским и что для того, чтобы понять их, недостаточно видеть два-три города, про-ехать сутки по железной дороге и поболтать с несколькими десятками незнакомых людей".

Так что дело не только в разном социальном и моральном климате, имеющем место сегодня. Вопрос сложнее и глубже. Как видите, его корни уходят в традиции более чем вековой давности. И когда я, к примеру, говорю о том, что американец не может всю свою жизнь не считать деньги, дело здесь не в том, что это нация скупых рыцарей или, если хотите, людей прижимистых. Нет и нет! Просто без этого навыка американцу не прожить в том обществе, в котором он существует. А живет он в густом лесу цифр и потому вынужден тратить немало усилий, чтобы правильно ориентироваться в этом лесу. Потому в США и умеют считать, многие, наверное, при этом входят во вкус. Причем считают абсолютно все. Сегодня, с помощью современной электроники, процесс такого подсчета в любой области идет очень оперативно, в ногу с быстротекущим временем.

Но, конечно, главное, что считает американец, это свои личные деньги. (Считает отнюдь не так, как мы: раз-два, прикинул, сколько осталось до зарплаты,- и все!) И необязательно потому, что он их так обожает. Дело в том, что в США их не считать нельзя. Сама жизнь, ее уклад, законы общества заставляют каждого быть самому себе бухгалтером. Начать с того, что система налогообложения, касающаяся всех американцев, отличается потрясающей громоздкостью, видимостью всеохватывающей широты и вытекающей отсюда ее сложностью. Достаточно сказать, что помимо федерального (центрального) правительства право устанавливать налоги в США имеют власти каждого штата, административного округа, муниципалитета, городские и сельские управления. В результате получается, что тысячи (!!!) административных единиц имеют право осуществлять налоговые поборы. Стоит ли после всего этого удивляться тому, что свод налоговых законов США составляет несколько десятков огромных томов, с каждым годом к этому и без того необозримому своду законов приписывается множество новых положений, подсказанных не только течением жизни, но и личными интересами могущественных финансовых группировок, влияющих на законодателей. Явно нарочитая громоздкость и сложность налоговых правил лишний раз заставляют вспомнить: "Закон что дышло..." Но это дышло дано повернуть далеко не всякому. У кого денег больше, тому это сделать проще. Скажем, с рабочего или служащего, получающего твердую, постоянную зарплату, берут как налог ее определенную часть - и все. А вот налоги с корпораций и фирм начисляются на основании отчетов их хозяев. Конечно, считается, что отчету эти затем проверяются налоговым ведомством, но у больших и тем более гигантских компаний финансовые дела столь сложны и специфичны, что вникнуть в них до конца могут только очень просвещенные люди, непосредственно в них работающие. К тому же для богатых существует немало способов вполне официально занижать подоходный налог. Скажем, законом разрешено делить капитал между членами семьи. Например, если супруги имеют доход в 100 тысяч, но делят его на двоих (то есть каждый из них платит с 50 тысяч), то они вместе платят в три раза (!) меньше, чем положено со 100 тысяч. Это когда счет идет на тысячи. А если на миллионы, сотни миллионов?! Какая же при этом получается экономия для миллионеров и миллиардеров!.. Известно, например, что семья миллиардеров Дюпонов поделила акции своего концерна между всеми членами своей семьи (свыше ста человек!).

Среди многих других аналогичных, вполне законных Способов обойти налоговое ведомство есть и такой, как создание специальных "фондов", позволяющих сохранить свой капитал. Официально такие фонды создаются в благотворительных целях, и часть средств из них действительно идет на университеты, библиотеки, музеи, больницы, церкви и т. п., но этих фондов не было бы, если бы при этом их облагали налогом, как положено. Секрет же в том, что выделенные на них средства пользуются всевозможными льготами. В частности, они освобождаются от уплаты налогов на наследство. Таким образом, при получении наследства, при переходе, скажем, дел от умершего главы фирмы его сыну, налог на наследство не взимается, если капитал передан в какой- либо фонд. "В течение многих лет,- сообщает американский экономист В. Перло,- семья Фордов, полностью распоряжающаяся акциями "Форд мотор компа- ни", платила налог только с 10 процентов этих акций, ибо 90 процентов акций принадлежат "фонду Форда", который в соответствии с действующим законодательством освобожден от уплаты налогов как благотворительное учреждение". И надо при этом иметь в виду, что владельцы фонда могут в любой момент его ликвидировать и по своей воле распорядиться вложенными в него капиталами.

Еще больше существует незаконных уловок для обмана налогового ведомства. И чем фирма богаче, тем ей в принципе легче обойти закон, хотя, казалось бы, сама его чрезвычайная сложность предполагает прежде всего строгость, бдительность и неуступчивость. Но у изощренной системы налогообложения ее едва ли не самый главный недостаток все та же сложность. Чрезмерное обилие поводов для взимания денег и правил такого взимания имеет и свою негативную сторону: знающие все налоговые ходы и выходы люди могут пораскинуть мозгами и найти в лабиринте сложной системы извилистые пути к тому, чтобы потягаться хитростью с законом и государством и в результате уменьшить свой налог. Существует огромная армия юристов, живущих за счет того, что они помогают американцам в этом хитром деле. Разумеется, предполагается, что все это делается в рамках закона, но увы, система налогообложения, повторяем, столь сложна, что, как шахматная игра, приглашает к созданию бесконечных простых и хитроумных комбинаций, направленных к одному - уменьшить свой налог, то есть оставить у себя как можно больше заработанных денег и как можно меньше из них отдать государству.

Как этого можно достигнуть? Способов множество, их не меньше, чем способов заработать деньги. Кстати, и наш знакомый подросток, разводящий цыплят, тоже обязан платить государству налог, коль скоро он на этом зарабатывает. А раз он платит налог, значит, тоже думает о том, как бы его уменьшить. Закон строго-настрого предупреждает американских родителей: все заработки детей (за мытье посуды в ресторанах, за дежурство в качестве нянек с маленькими детьми, за подсобную работу на бензоколонках и т. п.) обязательно облагаются подоходным налогом. Точно так же, как и все виды заработков взрослых американцев. Но это в теории. А на практике...

Американский журнал деловых людей "Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт" свидетельствует, что по меньшей мере 20 миллионов американцев обманывают государство при уплате подоходного налога, то есть присваивают себе ежегодно сотни миллиардов (!) долларов, которые им надлежало бы сдать в государственную казну.

Эти ошеломляющие цифры как нельзя лучше характеризуют психологию американца, среду его обитания и ее моральный климат. Как свидетельствует тот же вполне серьезный журнал, государство сознательно надувают миллионы представителей всех слоев американской жизни - от тех, "кто продает фрукты на обочинах шоссейных дорог, до самых крупных корпораций".

Заурядная актриса из Нью-Йорка успевает работать в трех местах: барменшей (вечерами), помощницей в ювелирном магазине у своего отца (днем), от случая к случаю - на эстраде в ночном кабаре. Во всех трех местах получает деньги и ни с одной из трех получек не платит налога, числясь нахлебницей своего папаши. О себе она говорит не без доли юмора: "Я подпольный труженик. Ведь абсолютно нигде не фиксируется, что я делаю". Так же поступает и женщина, приходящая прислуга нескольких семей. Одним словом, варианты этого типа бесконечны. Все они касаются тех, кто занят каким-то делом не на постоянной основе. Но и те, кто вполне официально трудится на вполне определенном месте, тоже, как правило, не в ладах с законом, они тоже надувают налоговое ведомство. Последнее считает, что таким обманом занимается сорок семь (!) процентов налогоплательщиков. Почти половина трудящихся! Скажем, водитель такси сообщает не о всех своих заработках, то есть платит налог с меньшей суммы, чем он на самом деле зарабатывает. То же самое проделывают коммивояжер, страховой агент и т. п.

И повторяю: способов обойти налоговую систему - пруд пруди. Например, юрист берет с клиента не деньгами - тот делает ему подарок, за который юрист налог платить не обязан. Художник создает рекламу для фирмы и берет с нее не долларами, а натурой (снова налоговое управление обойдено!). Другой вариант - услуга за услугу: я тебе удачно обеспечил бракоразводный процесс, ты мне за это починил автомашину. Дальше - больше. Аппетит приходит во время еды. Многие бизнесмены оформляют личные расходы (наряды жене, мебель в свой дом и т. п.) как служебные и отсюда опять-таки не доплачивают налог государству. Но это все семечки. Более серьезное дело - двойная бухгалтерия, практикуемая многими мелкими бизнесменами. Скажем, хозяин небольшого магазина ведет две бухгалтерские книги: одну с реальными цифрами (для себя), другую - с уменьшенными (для налогового агента). У бизнесменов, ведущих дело именно таким образом, есть своя философия: "Главное - постоянство. Если ты скрываешь часть прибыли от налога, скрывай ежегодно, а не от случая к случаю. Если в этом году уплатишь налог с полной суммы, а на будущий год утаишь процентов двадцать, тебя могут поймать на этом". Это откровение принадлежит одному калифорнийскому торговцу, который похваляется тем, что при каждой уплате налогов обязательно надувает государство. Корпорации, ворочающие миллионами или же миллиардами; тоже находят свои способы обманывать налоговое управление. В этом случае игра тем более стоит свеч - речь идет о суммах астрономических. Ну и, наконец, полностью выпадают из сферы налогового управления много-миллиардные обороты преступного бизнеса, кстати давно уже организованного по образцу самых современнейших корпораций.

Вот и получается, что экономика огромной страны живет как бы по двум бухгалтерским книгам. Одна из них официальная - для государства. Другая неофициальная. Экономист из Висконсинского университета Эдгар Фейдж считает, что около 550 миллиардов долларов, то есть более четверти (!) от валового национального продукта страны, ежегодно проходят мимо налогового управления, иными словами, оно ежегодно не добирает более 100 миллиардов (!) долларов. Американский экономист Сильвия Портер, очевидно со знанием дела, свидетельствует: "Нет ничего дурного в уклонении от уплаты налогов. Всякий, кто может и умеет, делает это". Она же утверждает, что "уклонение от уплаты налогов развивается в США до уровня высокого искусства". В этой ситуации нас применительно к теме нашего разговора интересует скорее именно это мнение эксперта, нежели экономические выкладки. Нас интересует психологический, моральный аспект проблемы. Каждый пытающийся уменьшить свой подоходный налог непременно вступает в противоречие с законом. Иногда это противоречие явное, лежит оно на поверхности, но в большинстве случаев его может обнаружить только опытный эксперт, стоящий на страже финансовых интересов государства. По идее такой эксперт имеется - это государственный аппарат по налогообложению. Он велик и могуч, этот аппарат. По силе воздействия на американцев его можно сравнить только с Федеральным бюро расследований (ФБР). И в самом деле, налоговое управление оснащено примерно теми же современнейшими средствами сыска и шпионажа, что и американская охранка. Разница в том, что ФБР должно бороться с преступностью и инакомыслящими американцами, а налоговый аппарат следит за всеми американцами, кто так или иначе зарабатывает или получает деньги. Следит по всем правилам полицейского сыска, не только с помощью финансовых и юридических экспертов, но и с помощью сыщиков, электронной аппаратуры, инфракрасных лучей и т. п.

Время ежегодной уплаты налогов - мучительный период для американца. "Это ужасное время,- пишет журнал "Ридерс дайджест" и так конкретизирует свое определение: - Многие американцы перед уплатой налогов впадают в панику и со дня на день откладывают их подсчеты... И снова приходят традиционные мучения, когда миллионы налогоплательщиков начинают заполнять в апреле официальные формы. Этот процесс тяжелое бремя не только потому, что приходится подбивать все свои счета, выяснять, сколько надо платить налоговому управлению. Этот процесс включает в себя и большое психическое напряжение, которое для многих просто непереносимо".

Вашингтонский налоговый эксперт В. Беккер свидетельствует: "С приближением 15 апреля все впадают в панику. Мой телефон звонит без перерыва. Люди сами не знают, чего они боятся". Почему многие американцы пытаются оттянуть уплату налогов до последней минуты? Жалко расставаться с деньгами? Конечно. Но есть и другая причина - традиционная надежда на то, что в сплошном потоке налоговых форм, поступающих в последнюю минуту в налоговое ведомство, его чиновникам будет труднее разобраться. Но увы, отчеты все равно проверяются, а примерно по двум миллионам из них налоговое управление учиняет детальнейшую ревизию. Получить извещение о такой грядущей проверке - это все равно, как считают американцы, что получить по почте инфаркт. Одних ревизуют случайно, выборочно, в ходе общей работы, других - по подозрению в сокрытии доходов. Эти подозрения часто основаны на доносах американских граждан. Но опять-таки не спешите с выводами, не думайте, что имеете дело с нацией кляузников и доносчиков. Нет, дело в том, что в случае, если донос подтвердится, его автор получит от налогового управления денежное вознаграждение. Просто, как в аптеке!

Наставник и попечитель американца, журнал "Ридерс дайджест" и тут не оставляет его в одиночестве в беде, он учит: "Лучший способ принять налогового ревизора - не волноваться. Не надо пытаться предугадать, чем завершится ревизия. Будьте спокойны и общительны, но не болтайте слишком много. Помните, что на ваше дело информировать его о чем-либо, ему надо - пусть он сам и раскапывает".

Среди всех федеральных учреждений налоговое ведомство всегда занимает первое место по числу возбужденных уголовных дел. Обычно наказание за неуплату доходов строгое - тюремное заключение на несколько лет. Кстати, осуждение за нарушение правил при уплате налогов одно из самых частых дел в юридической практике США.

Так вот и длится бесконечно эта своеобразная шахматная партия, в которой по одну сторону играет вся Америка, по другую - несколько десятков тысяч сотрудников налогового управления. Проигравший американец зачастую попадает в тюрьму. Наказав очередную свою жертву, налоговое управление как бы предупреждает других: не обманывайте государство - плохо будет! Но жизнь говорит о том, что американцы по-прежнему идут своим привычным путем, а власти - своим. Видно, так велик соблазн надуть систему и так велико нежелание расставаться со своими кровными деньгами, что люди рискуют, несмотря на грозящие им кары в случае поражения в этой всеамериканской игре.

Это своеобразное противоборство - одна из самых примечательных черт американского образа жизни. Оно накладывает на американца глубокий, неизгладимый отпечаток, причем отпечаток, на мой взгляд, самого неожиданного свойства. Их постоянная дуэль с налоговым ведомством породила очень своеобразную философию. Осуждаемый за неуплату налогов обществом не осуждается. К нему относятся как к шахматисту, проигравшему свою партию.

Но что такое сокрытие части доходов и неполная уплата полагающихся по закону налогов? Это обман государства. Как мы уже отмечали, такое преступление в случае его раскрытия не кладет пятно позора на пойманного, как говорится, за руку. Сразу надо подчеркнуть, что не каждый вид уголовщины так же безразличен для общественного мнения в США, но вот обман властей - это пожалуйста! Удалось - молодец!? Попался - беда, но не позор! И такая философия распространяется не только на сферу взаимоотношений американца с налоговым управлением.

Характерный пример. Всем известны подробности "уотергейтского дела", в результате которого президент США Никсон вынужден был оставить свой пост. И он, и его ближайшее окружение грубо нарушали американский закон во имя своих интересов, во имя борьбы за президентское кресло в Белом доме. За это закон судит, а люди не осуждают, вздохнут только порой: "Не умеешь - не берись". В живучести и распространенности именно такой философии убеждает и бодрое, если не лихое, поведение американцев, попавшихся на обмане государства. В самый разгар разбирательства по "уотергейтскому делу" я наблюдал за тем, как специальная сенатская комиссия допрашивала обвиняемых. Они, эти мошенники, в окружении своих адвокатов, жен и даже детей (такова здесь традиция) гордо восседали перед членами сенатской комиссии, словно не на позор пришли, а награды получать.

Итак, в США понятия о чести и бесчестии, воровстве и обмане отнюдь не адекватны нашим. А ведь, казалось бы, они относятся к таким общечеловеческим понятиям, которые в элементарно цивилизованном обществе у всех нормальных людей должны обозначать одно и то же. Ан нет! Оказывается, американская среда обитания трансформирует их так, что сразу в них и не разберешься. Американец в этой среде не без веских, логичных предпосылок считает, что богатый не очень пострадает, если тот, кто значительно беднее, часть богатств присвоит. Как? Просто украдет! Как сообщает журнал "Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт", разного рода преступления в деловой сфере (воровство среди служащих, подделка чеков, подделка кредитных карточек и т. п.) наносят ежегодно американскому бизнесу ущерб в размере 44 миллиардов (!) долларов. Такая цифра заставляет говорить о массовости этого явления, о его социальном, моральном и психологическом значении. "Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт" пытается проанализировать создавшееся положение. После многочисленных цифровых выкладок безымянный автор редакционной статьи обращает свое внимание именно на эти стороны. Он задается вопросом: почему столько американцев воруют? Оказывается, во-первых, потому, что всю американскую экономику в целом основательно трясет. Во-вторых, считает журнал, большая вина лежит на американской рекламе, она, мол, "очень изобретательна в поощрении новых желаний у потребителя, который никак не может удовлетворить свои аппетиты и поэтому склонен даже украсть, чтобы получить то, чего он желает".

Объяснение любопытное, но оно не идет ни в какое сравнение со следующим абзацем той же статьи:

"Школы и церковь тоже несут свою долю вины. Они слишком много напирают на демократические идеалы, на то, что, мол, все люди равны. Вместо этого им не мешало бы внушать людям, что необходимо довольствоваться тем, что они имеют".

Ну, это уже крик души с досады на нечестных и неблагодарных служащих! За ним следуют в статье более разумные доводы. Например: "Те, кто ворует, себя ворами не считают, они видят в себе подневольных людей или искателей приключений, пытающихся перехитрить несправедливую систему". И еще: "Люди, которым и в голову не придет украсть у ближнего, у человека, которого они лично знают, без угрызения совести воруют у корпорации, за фасадом которой они не видят конкретной жертвы своего преступления". И наконец, вполне логичный вывод: "Циничное отношение таких преступников к своему делу вполне оправдывается бесчестными махинациями самих корпораций". "Считается вполне возможным нанести ущерб системе, поскольку корпорации сами обжуливают американцев".

Итак, круг замкнулся. Журналу остается только констатировать, что "эпидемия воровства в деловой сфере создает самую непосредственную угрозу всей нашей экономике". Что же делать? Совет журнала категоричен, хотя и мало утешения в нем: "Самый лучший способ отучить американцев от мысли, что быть честным глупо,- это сажать в тюрьму как можно больше жуликов".

Кстати, а что представляет собой такой жулик? На этот вопрос университетский профессор, эксперт по преступлениям в деловой сфере Стив Альбрехт отвечает так:

"Внешне он очень похож на вас и на меня. Он немного старше, чем обыкновенный преступник. Он, как правило, женат, не пьет, не употребляет наркотики, регулярно ходит в церковь. Весит он побольше среднего, имеет несколько детей, в семейной жизни вообще стабилен, морально устойчив, уверен в себе. Такой преступник выглядит как самый обыкновенный человек, который попал в ситуацию, где у него есть большая возможность украсть. Среди преступников в сфере бизнеса велик процент женщин. И чем больше их в настоящее время приходит в бизнес, тем выше этот процент".

Статистики подсчитали, что большой урон предпринимателям наносят и те американцы, которые воруют в магазинах самообслуживания,- в год на 2 миллиарда. Абсолютное большинство этих нарушителей закона составляют самые обыкновенные граждане, не имеющие никакого отношения к преступному миру. Но такое примитивное воровство с прилавка - это уже вчерашний день. Сегодня в США все шире развивается новый вид жульничества - электронное воровство. Специалисты по электронно-вычислительным машинам совершают преступные технические манипуляции, в результате которых наживаются. Кстати, на сегодня самое крупное в истории огрубление банка в США относится именно к такого рода электронным аферам. Специалист по компьютерам Стенли Рифкин обслуживал электронно-вычислительные машины банка "Секьюрити пэсифик" в Лос-Анджелесе. Узнав секретные шифры управления электронной системой банка, он сделал так, что ЭВМ перевела ему 10 миллионов долларов. Если учесть, что банк этот за сутки делает примерно полторы тысячи перечислений на общую сумму в 4 миллиарда долларов, то понятно, что 10 миллионов в этом потоке прошли незамеченными. Рифкин и попался не потому, что обнаружили кражу при проверке счетов, выданных машиной, а потому, что начал на вырученные деньги спекулировать бриллиантами. В другом случае программист ЭВМ в банке в Миннеаполисе ухитрился запустить в программу машины команду, по которой ему лично деньги выдавались беспрепятственно. Он попался только тогда, когда машина вдруг сломалась и временно финансовые операции стали производиться вручную, бухгалтерами. Тут электронный вор сразу и попался. Зафиксированы уже и случаи жульнического использования "умных машин" их же хозяевами. Так, руководители одной страховой компании в Лос-Анджелесе уподобились гоголевскому Чичикову, переиначив его бессмертную идею на современный лад. В "память" своей банковской ЭВМ они ввели десятки тысяч "мертвых душ", то есть одним махом увеличили свои активы с помощью фиктивных цифр.

Фантазия жаждущих наживы американцев поистине неистощима. Несколько лет назад некто назвавший себя Купером захватил во время рейса пассажирский самолет и потребовал от авиакомпании выкуп в 200 тысяч долларов. Самолет по его требованию приземлился, ему передали на борт деньги и несколько парашютов. Затем машина снова поднялась в воздух. Преступник сбросил в люк два парашюта и убедился, что они в исправности, а с третьим прыгнул сам. Полиции найти его не удалось. И какой тут поднялся шум! Молва возвела Купера чуть ли не в национальные герои! Американцы восхищались, завидовали... Никому в голову не пришло, что негодяй рисковал жизнью пассажиров. Вот высказывания американцев по поводу этого случая, взятые нами из журнала "Ныосуик". "Я сам думал о подобных способах заработать деньги,- признается библиотекарь Деклабб,- и я смог бы сделать то же самое, если бы додумался до этого. Но я не додумался, тем не менее я рад за него".. Певица Паула Крег заявила: "Любой, у кого хватает смелости выпрыгнуть среди ночи с парашютом из реактивного лайнера, вызывает у меня восхищение. Я надеюсь, что он не погиб и смылся с деньгами". А вот другое свидетельство из того же "Ньюсуика": "Я лично знаю двадцать пять школьников, которые считают Купера героем. Неужели мы так погрязли в погоне за деньгами, что позволяем даже детям видеть в преступнике героя?" На этот вопрос отвечает в журнале профессор Вашингтонского университета Отто Ларсен: "Его цель была предельно ясна - 200 тысяч долларов. Это может отлично понять любой человек".

Вскоре вслед за Купером еще один американец, некий Ричард Маккой, совершил то же самое, правда, получив при этом уже полмиллиона долларов. Но он попался. Ко всеобщему изумлению, в полиции выяснилось, что преступник был провинциальным учителем, слыл тихим семьянином, религиозным человеком. Затем последовало еще несколько аналогичных случаев, но все воздушные пираты при этом были задержаны. И тут же эпидемия угона самолетов прекратилась. Американцы народ практичный!

Остается добавить, что Ричард Маккой в свое время отслужил два срока во Вьетнаме, где заработал несколько орденов и медалей. И уж коль скоро мы заговорили о Вьетнаме, можно вспомнить историю, которую в свое время поведала газета "Нью-Йорк тайме": "Некоторые из старших по чину американских летчиков договорились - еще будучи военнопленными в Ханое - основать корпорацию, которая имела бы дело с доходами от публикаций, речей и других публичных выступлений после их возвращения домой". Вот что соображали, сидя в бесславном плену, те американцы, для которых бизнес, делание денег, в любой ситуации, даже в плену (!), вещь само собой разумеющаяся, словно дыхание. Та же "Нью-Йорк тайме" сообщила, что Пентагон положительно откликнулся на эту идею военнопленных: "Корпорация будет присматривать за всеми их финансовыми интересами. Некоторые из этих джентльменов поняли, что по возвращении их ждут довольно значительные суммы наличными. Они хотят создать нечто вроде совместного коллективного начинания. Даже будучи в плену, эти ребята твердо стояли на земле". Теперь понятно, что с точки зрения американской морали означает "твердо стоять на земле"? Во многих других странах, в том числе и у нас, то же самое понятие означает совсем иное. Так мы еще раз убеждаемся, как по-разному толкуются, казалось бы, одни и те же слова и термины в разных социальных условиях, причем они не имеют никакого отношения к политическому словарю, являясь вроде бы общечеловеческими понятиями.

Во время вьетнамской агрессии американские специалисты точно установили, что для доходного ее ведения за одного погибшего американца необходимо было убивать пятьдесят вьетнамцев. Подсчитано - сделано! Определенная наукой цифра даже превышалась на практике. Производились тогда и другие подсчеты, которые от общественности вовсе не скрывались. Чего уж там скрывать! Бизнес есть бизнес... По бухгалтерским книгам Пентагона получилось, что во время агрессии во Вьетнаме было израсходовано столько средств, что на одного убитого вьетнамца пришлось затратить 10 тысяч долларов. Эту цифру опубликовала и расшифровала газета "Вашингтон пост". Оказывается, одна пуля стоит 5 центов, а па одного убитого вьетнамца приходилось в среднем 100 тысяч пуль. Вот и получается пять тысяч долларов. На то же дело расходовались ракеты, бомбы, мины, снаряды... Шло жалованье солдатам и офицерам. Вот так и складывались искомые 10 тысяч долларов на каждую жертву агрессии.

Здесь мы подходим к другому аспекту той же проблемы: а какие прибыли принесла война во Вьетнаме фабрикантам оружия? Какие прибыли им вообще приносит гонка вооружений? И главное в нашем разговоре - как это отражается на моральном климате общества, на психологии американца.

Куда идут собранные с населения налоги? В основном - в сейфы корпораций, работающих на войну. Им платит Пентагон, вернее - отдает им деньги налогоплательщиков.

Изобрести новый способ делания денег - это у американца в крови, с одним из таких способов я познакомился, узнав о судьбе американца по имени Голдштейн. Он был нью-йоркским безработным. Судьба и раньше не баловала его, выше сторожа он по служебной лестнице пе поднялся, но все же это была какая-никакая работа. Сводил концы с концами, неприятных происшествий на его долю не выпадало, хотя в беспокойном Нью-Йорке при такой профессии они у Голдштейна могли бы и быть.

Когда он остался без места, ему вдруг выпал случай проявить себя и сослужить пользу обществу! Он был дома, когда в соседней квартире начался пожар. По непонятной причине пламя распространялось с необычайной быстротой, даже прибывшие на место происшествия пожарные оторопели. Тогда Голдштейн выхватил у одного из них брандспойт, бросился в огонь и уверенно направил струю воды в бушующее пламя. Его пример подействовал на других, и вскоре с пожаром было покончено, причем бывший сторож до конца боролся с огнем, как заправский пожарный. Но как только Голдштейн вышел на улицу, ему стало плохо - он надышался дымом. "Скорая помощь" отвезла его в госпиталь. Там ему оказали помощь, через несколько часов наш герой вернулся домой.

Соседи и управляющий домом горячо благодарили его, а госпиталь прислал счет за лечение - 200 долларов. Но где безработному их взять? Благодарные соседи собрать такую сумму не догадались, и пришла Голдштейну повестка в суд. Муниципальный госпиталь в Бронксе (район Нью-Йорка. - В. Н.), оказавший ему медицинскую помощь, требовал свои 200 долларов. Тогда сам управляющий домом обратился в суд с письмом, в котором описал геройский поступок Голдштейна и просил не привлекать его к ответственности. Суд обращение управляющего во внимание не принял. Делу был дан законный ход. "Я не могу поверить,- сокрушался Голдштейн,- что за мой поступок с меня еще требуют двести долларов". Но верить приходится.

Я стал свидетелем этой истории в Нью-Йорке, а через несколько дней дела привели меня в Калифорнию, и там я вспомнил о Голдштейне. При мне на окраине Лос- Анджелеса вспыхнул пожар. Было очень сухо и ветрено, давно не шли дожди, и казалось, что загорелась сама земля, пламя быстро бежало по траве и кустам, из двухсот домов жителей эвакуировали. Это был уже третий пожар за два последних дня.

Пожары... Случайно столкнувшись с ними в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, я невольно призадумался над таким совпадением. И припомнил, что и раньше, в другие свои поездки по США, сталкивался с пожарами и пожарными довольно часто. И тут попавшийся мне под руку журнал "Тайм" объединил вдруг случай с Голдштейном и мои размышления об американских пожарах. Я вычитал в "Тайме" следующее: "В районах гетто вроде Бронкса (там и стряслась беда с Голдштейном! - В. Н.) или парка Гумбольдта хозяева домов часто видят в поджоге средство, позволяющее с выгодой ликвидировать "нерентабельное" имущество".

В том же номере журнала сообщается, что в Бостоне было арестовано 23 человека за организацию поджогов в городе. Среди них оказалось 6 юристов, 11 маклеров, специализирующихся на продаже недвижимого имущества, 4 чиновника службы социального страхования, офицер полиции и отставной шеф пожарной охраны. Выяснилось, что они вступали в сговор с домовладельцами, которые надеялись после пожара получить страховое пособие.

Переехал я из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско и узнал, что именно Сан-Франциско является чемпионом по поджогам, их число в этом городе увеличилось за пять лет в семь (!) раз. Главный следователь управления пожарной охраны Сан-Франциско говорит: "В США нет более дешевого преступления, чем поджог. Все, что нужно для его свершения,- это коробка спичек". Но он ошибается. Журнал "Тайм" свидетельствует, что наемные поджигатели обычно получают за свою "работу" до 3,5 тысячи долларов или проценты от суммы страхового пособия. Действуют они по-современному, идут в ногу с прогрессом: используют при поджогах сложные химические смеси, вызывающие такие пожары, причины которых потом почти невозможно установить.

Знал ли обо всем этом наш бедный герой, бросаясь в бушующее пламя?

В общественном климате Соединенных Штатов есть еще один аспект, который нам, сторонним заокеанским наблюдателям, почти неведом. Это чрезвычайно распространенная в США жизнь в кредит. Ее главный принцип на первый взгляд предельно прост: "Покупайте сейчас - платите потом". Развернутая сравнительно недавно, система потребительского кредита сегодня достигла гигантского размаха, ею охвачено подавляющее число американцев. Что ж! Может быть, это обстоятельство скрашивает им жизнь, облегчает ее, освобождает от излишних забот? Попробуем разобраться в этом.

Прежде всего - что означает жизнь в кредит? А то, что подавляющее число американских граждан постоянно находится в долгу у банкиров. У разных народов есть немало пословиц и поговорок о незавидном положении должника. От долгов и долговых тюрем бежали из Европы в Америку многие первые переселенцы. И еще несколько их поколений, обживаясь в США, боялись долгов, как черт ладана. Тех, кто наживался на ссудах, презирали. Слово "ростовщик" стало ругательным. Нынче все переменилось. Так называемая жизнь в кредит на самом деле оборачивается всеамериканской практикой ростовщичества. Всякого рода ростовщикам американцы должны в настоящее время один триллион долларов, то есть, иными словами, в среднем каждый американец, взрослый или ребенок, задолжал 4650 долларов и обязан их выплатить. Этот триллион долларов долга расшифровывается так: 550 миллиардов - за дома и земельные участки, приобретенные в кредит; 210 миллиардов - за автомобили, бытовое оборудование, мебель, хозяйственную утварь, пищу; 200 миллиардов- за лечение, то есть врачам и больницам, и т. п. Но, возможно, это выгодно, не очень хлопотно платить за что-то в рассрочку? Как бы не так! Ведь современные американские ростовщики предоставляют ссуды под проценты и получают в результате огромные прибыли. Скажем, односемейный дом стоимостью 100 тысяч долларов обходится в 316 тысяч долларов при покупке в кредит на 30 лет при 10 процентах годовых. Автомашина, купленная в рассрочку на три года из 15 процентов годовых, обойдется в 6240 долларов вместо 5 тысяч. Вот и получается, что все эти выплаты процентов повышают стоимость жизни почти на треть (!). Долги за жизнь в кредит надо выплачивать регулярно. А как быть, если произойдет что-либо непредвиденное - кормилец семьи надолго заболеет, лишится работы, потеряет в зарплате? Кредиторы ждать не будут! Попавший в беду человек потеряет и ранее выплаченные деньги, и все то, что он успел приобрести в кредит. Свыше 20 миллионов американцев регулярно задерживают платежи или вовсе перестают платить долги. Их число особенно возрастает во время периодических экономических спадов. Можно себе представить, какой тяжелый моральный ущерб наносится этим миллионам несостоятельных должников! А кто подсчитает количество возникающих при этом психических и других заболеваний! И надо сказать, что в таких случаях персонального банкротства все самое худшее свершается быстро и безжалостно. Стоит на десять дней опоздать с внесением очередной суммы долга, и заимодавец может по закону забрать себе собственность несостоятельного должника - дом, землю, машину, домашннюю утварь и т. п. Может современный ростовщик при этом поступить и по-другому - набавить на долг еще пять процентов пени. И пойдут дополнительно проценты на проценты...

Как бы разгружая американца от утомительных подсчетов, заимодавцы додумались до так называемых "пластиковых денег", то есть завели кредитные карточки. При предъявлении таких карточек покупатель освобождается от уплаты наличными. По номеру такой кар-точки деньги затем снимаются со счета покупателя в его местном банке и переводятся на продавца. Трудно сегодня назвать какой-либо товар или услугу, которые в США нельзя приобрести, предъявив кредитную карточку (от автомашины и бензина до обеда в ресторане и продажной любви). Разумеется, что удобство пользования кредитными карточками, являясь частью общей системы потребительского кредита, следует главному закону такой системы - цены на товары и услуги при этом повышаются.

В хитрой этой системе есть еще одна сторона, больно бьющая по человеческой психологии. Рассудите сами: как, до какого предела, в каждом конкретном случае продавец может верить покупателю, когда последний приобретает товар с помощью кредитной карточки? Ясно, что продавец должен иметь представление о кредитоспособности покупателя. Чтобы заимодавцы зря не волновались и впросак не попадали, к их услугам по всей стране создано более 2500 кредитных бюро. Этим своеобразным учреждениям известно о потребителях буквально все: место работы, заработок, трудовой стаж, политические взгляды, состояние здоровья, характер, наклонности, привычки и т. п. Помните, выше мы говорили о том, как просвечивает американца налоговое ведомство? Точно так же просвечивают его и кредитные бюро. И дело в том, что тщательной проверке подвергаются не только финансовые дела американца, но и буквально вся его биография, личная, политическая и общественная жизнь. Специалисты предсказывают: "Банки будут пользоваться специальной машиной памяти, которая сможет опознать каждого клиента. У клиентов будут чеки, подобные нынешним, но годные для всевозможных покупок. Машина всегда мгновенно сообщит продавцу, есть ли у покупателя соответствующий кредит". Таким образом накапливаются самые конфиденциальные данные почти обо всем взрослом населении США, налицо всеамериканская система сыска и подлинно полицейского надзора, который еще усугубляется наличием могущественной американской охранки - Федерального бюро расследований. Вот в какие дебри заводит американца извилистая тропинка, причудливо петляющая в финансовых чащах. Начаться она может со спекуляции мылом в детском возрасте или разведения цыплят на продажу, а закончится бог знает где!..

Нация и национальности

Кто считает себя в США исконным американцем? Тот, у кого есть за спиной поколения четыре предков, проживших в Соединенных Штатах. И все равно в душе своей они еще не порвали пуповину, кровно связывающую их с родиной, откуда прибыли в США их прадеды и прабабки. С кем бы из таких "настоящих американцев" я ни знакомился, тут же слышал от них, откуда они родом (из Англии, Ирландии, Франции, Норвегии, и т. п.). Эти корни еще живы, но при той массовой эмиграции в США из самых разных стран, какая имела место, большинство американцев являет собой причудливую смесь кровей, и этот коктейль еще бродит, не устоялся. Мало этого. Сегодня сами американцы отмечают такую тенденцию: в свое время Соединенные Штаты считались тиглем, в котором переплавлялись разные нации, чтобы в итоге получить одну - американскую, но ныне положение изменилось, в последние годы разные этнические группы со все большим упорством отстаивают свои права на национальную самобытность. Это относится в первую очередь к американцам испанского происхождения и неграм. Но и другие, меньшие по численности этнические группы тоже все более настойчиво держатся за традиции, связывающие их с бывшей родиной. Поэтому мозаичность национального лица Америки сегодня с особой силой бросается в глаза. Ведь, скажем, в Нью-Йорке насчитывается по меньшей мере 92 этнические группы! "Представители каждой национальности в США теперь больше заботятся о своей обособленности, чем раньше, - говорит еврейский лидер А. Шиндлер.- Негры смотрят на Африку, где остались корни их культуры. Евреи с большой гордостью подчеркивают свои национальные особенности и не так врастают в общую американскую нацию, как, скажем, в 30-е годы". Американец китайского происхождения, судья из Сан-Франциско Гарри Лоу отмечает: "Мы хотим сохранить нашу культуру. Говоря об американском народе в целом, мы имеем в виду не тигель, в котором все переплавляется, а большое блюдо с салатом из многих компонентов".

Вот и нет пока американской нации, как нет, скажем, американского языка. И все же обособленность, привилегированное положение белых жителей США налицо. Это обстоятельство задерживает поглощение других этнических групп формирующейся американской нацией и тем самым отдаляет время ее окончательного создания.

В США проживает около пятидесяти миллионов небелых американцев - негров, "чиканос" (американцев мексиканского происхождения), пуэрториканцев, индейцев (коренных жителей континента) и представителей других национальных меньшинств. Такое количество обиженных судьбой накладывает заметный отпечаток на всю жизнь страны, и сегодня там на каждом шагу сталкиваешься с национальным неравенством. Оно особенно резко бросается в глаза, когда попадаешь в негритянские, пуэрториканские, мексиканские гетто в городах, когда видишь перед собой индейские резервации.

На сегодня в США осталось всего 800 тысяч индейцев, большинство из них обречено на жалкое существование в резервациях. Уровень безработицы в этих резервациях выше среднего по стране примерно в девять раз, доход индейской семьи в четыре раза ниже среднего. Буквально сводится на нет народ, составлявший коренное население бескрайних просторов североамериканского континента. Этот безжалостный процесс начался давно. Вот строки из документального отчета индейского писателя Уильяма Мейера:

"23 ноября 1864 года Сэнд-Крик стал местом массового уничтожения индейцев племени шайен третьим полком волонтеров штата Колорадо под командованием полковника Чивингтона. Чивингтон отдал приказ: "Убивайте и скальпируйте всех - взрослых и детей". Женщин, молящих о пощаде, пристреливали, других рубили саблями на части. Детей, выбегавших с белыми флажками, убивали, а беременным женщинам вспарывали животы".

В том самом лагере насчитывалось около тысячи человек. Газета "Денвер-ньюс" сообщила: "Все солдаты показали себя хорошо. Только три женщины и четверо детей были взяты в плен, и их потом показывали в Денвере в клетке, как зверей. Солдат, хваставших скальпами в перерывах в ходе представлений в денверских театрах, встречали аплодисментами".

Так было. И сколько бы официальная американская пропаганда ни старалась исказить и приукрасить историю, от фактов никуда не уйдешь. Никуда не уйдешь и от того, как губительно сказалась на самих американцах такая жестокая политика по отношению к индейцам. В этом смысле очень красноречиво свидетельство известной американской актрисы Джейн Фонда:

"Друзья моего отца были актерами, они работали в кино, снимались главным образом в ковбойских фильмах, а после работы продолжали вести себя так же, как в фильмах.

Я, конечно, их обожала, они казались мне лучшими людьми в мире - ковбои, солдаты и офицеры 7-го кавалерийского полка, те самые, что покончили с "проклятыми" индейцами, люди, благодаря которым американская цивилизация смогла распространиться от Атлантического океана до Тихого.

Они до такой степени входили в роль, что уже не могли отделаться от своих героев и переставали различать границы, отделявшие вымысел от действительности. Это была не только игра, это была еще и западня, оказавшись в которой утрачиваешь чувство реального. И из нее нет выхода. И не они одни попали в эту западню, а вся Америка, во всяком случае значительная часть американцев. Ибо ни один миф так не зачаровывал десятки миллионов людей, как миф о Диком Западе. Многие, особенно в годы моей юности, узнавали самих себя в тех, кто был наилучшим его воплощением,- в ковбоях, разумеется, а по существу в Джоне Уэйне (известный американский актер.- В. Н.). Он был высоким, сильным, обаятельным, веселым, мужественным и благородным, и у него были здоровенные кулаки, которыми он мог свалить быка, и кольт 45-го калибра, и винчестер 73-го калибра, значит, и вся Америка была высокой, сильной, обаятельной, веселой, мужественной, благородной и обладавшей здоровенными кулачищами. Остальные? О, остальные - это индейцы и бандиты, против которых сражался Джон Уэйн. Они были не правы уже потому, что Джон Уйэн выступал против них. Так миф об американском Западе, созданный кинематографом (на деле все обстояло совсем по-иному), превратился в западню, в дутую величину, в опаснейший обман, которому охотно поддались американцы. Их сознание было до такой степени затуманено, что, в сущности, каждый американец чувствовал себя немножко ковбоем, немножко Джоном Уэйном - в общем, человеком, который, что бы он ни делал, всегда прав. Пока мифический образ Америки все еще держится, правда, он начал понемногу тускнеть, так как Америка Джона Уэйна разжирела, отяжелела и нетвердо держится на ногах. Но она все еще сохранила свою силу. С прежней убежденностью в своей правоте она продолжает вести себя по отношению к остальному миру, как те окаянные ковбои или сукины сыны из 7-го кавалерийского полка, которые издевались над индейцами как хотели. Кровавая нить связывает Америку тех лет с Америкой нынешней".

О том, сколь живучи в США расистские предрассудки, говорит и судьба американских негров. Их там более 25 миллионов. Под какими только обличьями не прячется в Соединенных Штатах расизм! Он удивительно живуч и пока неистребим. Есть в американской киноклассике фильм с таким оригинальным названием - "Знаешь, кто придет к нам сегодня на обед?". Главные роли в нем играют великие актеры США - Спенсер Трейси и Кэтрин Хэпбёрн. Это была, пожалуй, самая яркая и самая долговечная пара в истории американского кино. В этом фильме они играют стареющих супругов. Оба белые, взгляды на национальные проблемы у них самые передовые, они считают, что целиком свободны от расистских предрассудков. Есть у них молодая очаровательная дочь. Как-то раз она предупреждает родителей, что приведет на семейный обед своего жениха. Родители заинтригованы. И вот кульминация: дочь вводит в столовую своего избранника - молодого негра! В один миг с ее родителей слетает вся их либеральная мишура. Они ошеломлены, негодуют. Таившийся в их крови вирус расизма дал о себе знать.

- А вы отдали бы свою дочь за негра?-такой вопрос задавало мне немало американцев. Вопрос этот задавали не члены ку-клукс-клана, не отсталые люди, а самые что ни на есть культурные американцы, во всем прочем придерживающиеся вполне прогрессивных взглядов. Я провел много дней в домашнем кругу американцев, и если это были белые, то среди них негров не было. То же самое и в негритянских семьях, там не встретишь белых гостей. На работе, на службе они общаются между собой, белые и негры, с виду там между ними все в порядке, пристойно, а вот после работы их дороги расходятся.

Разумеется, что в ходе упорной борьбы за свои права американские негры добились известных успехов. Они не одиноки. В этом их поддерживают многие прогрессивно настроенные белые американцы, большую помощь движению негров оказывает международная солидарность. Правительство США не может не считаться с размахом национально-освободительного движения во всем мире, с теми новыми независимыми государствами, где подавляющее большинство составляет негритянское население. Но, несмотря на некоторые успехи освободительного движения негров в США, неумолимая статистика до сих пор свидетельствует о вопиющем неравенстве (в каком, кстати, находятся и другие национальные меньшинства). Характерно, что из каждых четырех заключенных в американских тюрьмах три человека небелые. С 1930 года из общего числа казненных в США по решениям судов 55 процентов были небелые. В штате Мэриленд, в двух шагах от Вашингтона, из 55 смертных приговоров за изнасилование 50 были вынесены неграм, а во всех случаях пострадавшей была белая женщина. В то же время черных жертв этого преступления в десять (!) раз больше, но за всю историю штата не было ни одного случая казни за изнасилование негритянки. Казалось бы, эти цифры могут вызвать одну реакцию - возмущение. Оказывается, нет. Они еще служат основанием для расистов в их рассуждениях о преступных наклонностях негров и других небелых американцев!

До сих пор статистика свидетельствует, что во всех сферах жизни национальные меньшинства находятся в самом незавидном, угнетенном положении. Например, безработица среди негров вдвое выше, чем среди белых американцев. А процент негров-рабочих, занятых на производстве, тем ниже, чем выше уровень заработной платы и квалификации. В управленческом аппарате негры составляют всего три процента, а среди квалифицированных рабочих только шесть процентов. И в этом еще одно подспорье для расистов в их рассуждениях на тему об интеллектуальной отсталости негров.

Такой, я бы сказал, всеобъемлющий расизм не может не вызывать ответной реакции у американских негров, реакции порой резкой, доходящей до крайних форм протеста. Из всего того, что я видел в США в этой сфере жизни, я вынес убеждение, что негры, как правило, болезненно самолюбивы, когда они находятся в обществе белых, их ни на минуту не покидает врожденная настороженность, напряженность. Жить в таком состоянии нелегко. И такой душевный настрой может иногда найти выход в нарочитой грубости и ненужной дерзости. И вот снова повод расистам говорить о психической неуравновешенности и несовершенстве негров.

Так звено за звеном сплетаются воедино бесчисленные расистские предрассудки, и их кольчуга, невидимая под смокингом или комбинезоном, плотно облегает души многих американцев.

До сих пор Америка не покончила с крайним проявлением расизма - ку-клукс-кланом. Наоборот, пишут о том, что в последние годы клан активизировал свою террористическую деятельность. В чем заключается "философия" членов клана? В слепой ненависти к неграм. Вот диалог с активистом этой организации:

- Есть ли хоть один чернокожий человек, который бы вам понравился?

- Нет. Не припомню ни одного.

- Неужели за всю жизнь вы не встретили ни одного негра, который бы пришелся вам по душе?

- Нет, честное слово, нет.

- Почему вы так к ним относитесь?

- Потому, что это низшие существа. Я всегда так считал. Говоря по правде, я не хотел бы даже находиться с ними в одной комнате.

- Каким представляется вам идеальное общество?

- Общество, где совсем не будет черных.

В последние годы в США вошли в моду лицемерные разговоры о том, что острота противоречий между негритянским населением и белыми американцами стирается. Взрыв справедливой и долго копившейся ненависти в Майами в 1980 году положил конец этой пустой болтовне. В который уже раз расизм показал свое подлинное лицо во всей неприглядности! Белые полицейские забили насмерть негра. Ни за что ни про что! Преступление было настолько явным, что четверых из убийц пришлось отдать под суд. Но присяжные заседатели - все до одного белые! - оправдали полицейских. Тогда и восстали негры флоридского города Майами. Трое суток он был в огне гражданской войны. В итоге 20 убитых, 600 раненых.

Вот тут и пришлось вспомнить "жаркое лето" 1967 года, когда во многих городах Америки с такой же силой бушевал огонь борьбы негров против расизма. Пришлось вспомнить, что очаги этого пожара постоянно тлеют и дают о себе знать, поскольку негры были и остаются второсортными американцами. Мятеж в Чикаго в 1919 году, мятежи в Гарлеме в 1935 и 1943 годах, мятеж в Уотсе в 1965-м, выступления негров в 1968 году в ответ на убийство их лидера Мартина Лютера Кинга... А в 1980 году расисты покушались на жизнь Вернона Джордана, продолжателя дела Кинга, президента одной из крупнейших негритянских организаций в США - Национальной городской лиги. Он так характеризовал положение негров в Америке: "Сегодня вопрос уже не в том, что неграм разрешается занимать передние сиденья в автобусах, а в том, что автобусы не могут доставлять негров к месту их работы, ибо эти негры безработные. Сейчас дело не в том, что неграм разрешается обедать в ресторанах для белых, а в том, что у них нет денег на пропитание. Если положение негров не улучшится, то будет невозможно сдержать их отчаяние и направить их гнев в каналы обычного политического процесса".

Негры, повторяем, отнюдь не единственные небелые американцы, находящиеся на положении пасынков в своей стране. Специалисты считают так называемых "чиканос" "наиболее угнетаемой, наиболее дискриминируемой этнической группой в США". "Чиканос" - это американцы мексиканского происхождения, они составляют больше половины 11,3 миллиона американцев, говорящих на испанском языке. Живут они в основном в Калифорнии, Техасе, Нью-Мексико, Аризоне, Колорадо. Больше всего их проживает в Техасе. Удел "чиканос" - сезонные работы в сельском хозяйстве, уборка мусора в городах. Точно так же, как и дискриминация в труде, их преследует и дискриминация в образовании. Безысходная нищета и бесправие "чиканос", похоже, не волнуют власти страны. Более того - местные полицейские силы, как правило, систематически терроризируют "чиканос", чтобы держать в узде дешевую рабочую силу.

К париям американского общества относятся и два миллиона пуэрториканцев, проживающих в США. По официальным американским данным, почти треть из них зарабатывает так мало, что их даже нельзя отнести к категории бедняков, а уровень безработицы среди них значительно выше, чем среди всех остальных этнических групп населения США. Так, если безработица среди женщин в среднем по стране составляет 6,6 процента, то для пуэрториканок она достигает 17,6 процента.

Таковы факты. Такова американская действительность. И в этой связи нельзя не упомянуть о бытующем в США антисемитизме. Он в той или иной степени распространен среди самых разных слоев населения Соединенных Штатов. Например, антисемитизм остро ощущается в армии, организации в США, разумеется, не самой прогрессивной. Об этом говорят не только мои встречи с военнослужащими, но и литературные произведения о современной американской армии. В США существует так называемый "Национал-социалистический фронт освобождения", который ставит своей целью "борьбу до конца за освобождение Америки от евреев". Но не только неонацисты преуспевают в таком мракобесии.

Например, в Нью-Йорке треть тех организаций, которые строят дома, не сдает квартир евреям. Около 700 деловых клубов в стране не допускают в свой состав евреев.

При разговоре на эту тему мне вспоминается такой случай. Летел я из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Пять часов через весь континент, с запада на восток. Чтобы зря не терять на это путешествие дневное время, выбрал ночной рейс. В салоне первого класса кроме меня был еще только один пассажир. Вот о ком можно сказать - стопроцентный американец! Я бы даже посмел выразиться так - стооднопроцентный, до того он был похож на тот тип преуспевающего гражданина Соединенных Штатов, который давно подарила миру американская реклама. Ему было за пятьдесят, но вид у него был цветущий. Высокий, стройный, седой, но с идеальной прической, правильное лицо с легкой тенью загара и, наконец, ко всему прочему отлично сшитый костюм, именно такой, какой говорит о своем хозяине не менее красноречиво, чем "кадиллак" последней модели.

- Давайте познакомимся,- предложил мой спутник и добавил по американской традиции свое имя:- Джон.

- Владимир, - ответил я и пожал протянутую руку.

Тут же он дал мне свою визитную карточку. Я подал свою. Я мгновенно глянул на его визитку, убедился, что моего соседа действительно зовут Джоном, и опустил ее в свой нагрудный кармашек. А Джон, наоборот, внимательно изучил мою карточку и расспросил меня о моей работе, должности и т. п. Я, разумеется, потом, в ходе нашей беседы, поинтересовался, кто он такой, и узнал, что Джон бизнесмен. Но мало ли в США деловых людей! 51 и беседовал с ним как с бизнесменом средней руки, каких в Америке многие тысячи. Он мне поведал, что в Сан-Франциско был всего несколько часов. Это его инспекционная поездка по нескольким филиалам фирмы. Сан-Франциско был пятым городом на его пути. Теперь летит в Нью-Йорк, там у него дом и главный офис. Заскочит домой на два-три часа - и потом дальше, в Хьюстон (штат Техас.- В. Н.).

Изнывающие от отсутствия других пассажиров стюардессы усердно обслуживали нас. Угощали на славу. Ведь мы летели на "Боинге-747", самом в то время большом и роскошном самолете.

За пять часов беседы о многом можно поговорить. Но я хочу выделить одну затронутую Джоном тему.

- А как у вас в стране с антисемитизмом? - спросил он.

-Я ответил ему так, как оно есть. Что у нас антисемитизм - это прежде всего дурной тон, а по большому счету он противоречит нашей идеологии и даже преследуется законом.

- Ну а как у вас с сионизмом? - продолжал мой собеседник.

Снова я ответил ему по существу. Сказал, что мы против сионизма, поскольку он является одной из форм расизма. Джон задал еще несколько вопросов на эту тему, а потом спросил:

- Скажите, Владимир, а вы можете вот так же открыто заявлять о своем отношении к сионизму у себя дома?

Я был безмерно удивлен.

- Джон, я вам, первому встречному, говорю об этом именно так, почему же я вдруг у себя дома буду говорить иначе?

- Владимир, я верю вам. Но вопрос свой задал не зря. Хотя вы не первый раз в Америке, советую вам не судить здесь так открыто о сионизме. Лично я разделяю ваши взгляды, но поверьте мне - здесь у вас из-за этого могут быть большие неприятности, очень большие! Вы, наверное, не представляете, какая это у нас сила - сионизм.

В Нью-Йорк мы прибыли на рассвете. Джон направился домой, я - в гостиницу. В номере вспомнил о визитной карточке Джона. Взгляну-ка на название его фирмы. Их в США, конечно, множество, но можно по-смотреть в справочник и узнать, чем Джон промышляет. Но справочник не потребовался. Я взглянул на карточку и ахнул: Джон оказался одним из капитанов американского бизнеса, он был правой рукой (старшим вице- президентом) у президента-банкира, известного всему миру миллиардера. Босс Джона не еврейского происхождения, хотя в США деньги, как правило, находятся в руках еврейской буржуазии.

Когда я вернулся в Москву, то вскоре получил письмо от Джона. И на листке бумаги, в верхнем углу, скромно красовалось название банка, одного из самых крупных в мире.

Джон был прав. Сегодня сионистские организации в США имеют огромное влияние. Приезжает, скажем, в Вашингтон Моше Даян. Не в первый раз наведывается он в американскую столицу, но все равно в газете "Вашингтон пост" не просто торжественно объявляют об этом событии, но и публикуют его фотографию на всю газетную полосу. Я показываю знакомому американскому сенатору этот полосный портрет и прошу бывалого политика припомнить аналогичный факт, то есть сказать, печатался ли еще когда-нибудь чей-либо такой огромный портрет в газете. Сенатор пожимает плечами, не может вспомнить.

- Но почему именно Даяну такая честь? - спрашиваю я.

- А это не честь. Это деньги.

- Как так?

- Очень просто. Заплатили редакции за газетную полосу, сколько она стоит, вот и все. Вы заплатите столько, и вас напечатают.

За такую газетную рекламу денег надо выложить много. И они у сионистских организаций есть. Причем не только на такую политическую рекламу. Есть они и на организацию всякого рода массовых кампаний, митингов, демонстраций, провокаций и т. п. Но не только наличие огромных финансовых средств обеспечивает сионистам такую власть и свободу в США. У них в руках есть еще один могучий рычаг - средства информации, крупнейшие американские газеты и журналы, телекомпании. Американский журнал "Тайм" констатирует: "Действиями Вашингтона руководят не национальные интересы, а страх перед гневом сионистов". В этом утверждении нет преувеличения.

Евреи не составляют и трех процентов населения США (их там шесть миллионов). Большинство еврейского населения сконцентрировано в таких крупных штатах, как Нью-Йорк, Калифорния, Иллинойс, Пенсильвания, Нью-Джерси. Без поддержки этих штатов ни один кандидат в президенты США не сможет одержать победу на выборах. То же самое можно сказать и о кандидатах в конгресс от этих и других штатов. Еврейские капиталы обеспечивают в США около 60 процентов всех предвыборных фондов демократической партии и около 40 процентов - республиканской.

Для координации всей деятельности сионистских организаций в США, для организации единого и целенаправленного давления на американское правительство в Вашингтоне существует "Комитет по американо-израильским отношениям", в который входят крупнейшие сионистские организации Соединенных Штатов. Это и есть то могущественное сионистское лобби при американском конгрессе, которое ежедневно, ежечасно давит на правительство США. О сотрудниках этого лобби американский сенатор Д. Абурезк в свое время сказал: "Их присутствие просто подавляет. Никто не решается им противоречить. Израильское лобби - самое влиятельное в нашей стране. Оно может заставить миллионы американских евреев делать все что угодно. С помощью своих печатных изданий и синагог лоббисты дискредитируют тех или иных лиц и даже решения правительства, подавляют критические выступления в печати, шантажируют людей обвинениями в антисемитизме". Бывший председатель сенатской комиссии по иностранным делам У. Фулбрайт назвал такое положение "попранием американских интересов". Бывший заместитель государственного секретаря США Д. Болл восклицал: "До каких пор мы будем так беспечно позволять израильским безумцам диктовать американцам внешнюю политику?!" Между прочим, именно израильское лобби в США всячески провоцировало и поддерживало агрессию во Вьетнаме, а затем стало в авангарде противников разрядки. Американский сенатор, просивший не называть его имени, заявил на ту же тему: "Если я выступлю против них открыто, то я конченый человек. Многие сенаторы возмущены тем, как здесь действуют представители Израиля, но ничего не могут поделать. Лоббисты стараются навязать конгрессу свою точку зрения на Израиль и при этом не теряют независимых суждений".

На всю Америку прогремел скандал, устроенный сионистами по поводу одного заявления генерала Д. Брауна, председателя комитета начальников штабов. Это большая фигура, по нашей терминологии, можно сказать, начальник генерального штаба, но для сионистов в США нет лиц, которых бы они не смели одергивать и терроризировать. Так вот, этот генерал публично заявил в беседе со студентами: "Вы не можете себе представить, насколько могущественно это лобби. Израильтяне приезжают к нам в Пентагон и требуют самую современную военную технику. Мы говорим им, что нам не удастся уговорить конгресс согласиться на подобные поставки. Тогда нам отвечают: "Конгресс не ваша забота. С конгрессом мы справимся сами". Это люди из другой страны, но они добиваются своего".

Не успел Браун высказать эти мысли, как все средства американской информации дружно обвинили его в антисемитизме и начали травлю генерала. И тут же сам президент США вызвал его к себе, сделал ему резкий выговор и заставил покаяться. за столь неосторожное высказывание. На этом с дальнейшей карьерой Брауна было покончено.

В свое время французская газета "Монд" предсказывала: "Президент США мог бы потерпеть унизительное поражение, если бы ему пришлось вступить в бой с сионистским лобби". Этот прогноз оправдался полностью. При обсуждении в ООН резолюции, осуждающей политику Израиля на оккупированных арабских территориях, представитель США проголосовал за резолюцию. Тут же американская сионистская машина заработала на полную мощность. Газета "Нью-Йорк дейли ньюс" писала, что израильский посол в Вашингтоне добился секретной встречи с президентом, чтобы заставить его изменить позицию США в вопросе голосования а ООН". Посол быстро добился своего. Дж. Картер выступил перед группой муниципальных работников Нью- Йорка и покаялся перед ними, признав голосование американского представителя в ООН ошибкой. Президент США не случайно выбрал для покаяния именно такую аудиторию. Дело в том, что через несколько дней в Нью-Йорке предстояли первичные выборы в ходе избирательной кампании. Именно в этом огромном городе особенно сильны сионисты, перед которыми не может не заискивать даже сам американский президент.

Можно в связи со всем этим вспомнить и другой скандал, поднятый сионистами по поводу встречи представителя США в ООН Э. Янга с палестинским наблюдателем при ООН. За такую "провинность" с Янгом быстро расправились, сняв его с занимаемого поста. Одним словом, деятельность сионистов влияет не только на политику страны, но и на все общество в целом, на его философию, быт и нравы.

Влияние сионистских кругов в США объясняется еще и тем, что они тесно связаны с военно-промышленным комплексом. Многие крупнейшие корпорации, подрядчики Пентагона, контролируются сионистами. Например, братья Лазарус, входящие в руководство "американского еврейского комитета", контролируют авиакомпанию "Локхид", прочно сидят сионисты и в правлении корпорации "Дженерал дайнэмикс" (баллистические ракеты, крылатые ракеты, атомные подводные лодки, бомбардировщики). Общие империалистические интересы сионистских финансовых тузов с другими американскими монополистами - вот классовая подоплека влияния сионизма в Соединенных Штатах, объяснение того привилегированного положения "51-го штата США", какое занимает Израиль. "Вопиющая наглость, с какой израильским политикам удается диктовать свои требования такой "великой" державе, как США,- говорил национальный председатель Коммунистической партии США Генри Уинстон,- объясняется не одним только идеологическим воздействием израильского сионизма. Сионизм и расизм - это орудия и средства на службе американских империалистов, пытающихся удержать свои главенствующие позиции и привилегии в этом районе мира".

1980