2. Кто наживался на войне? Избирательная кампания 1916 г.

Депрессия 1913-1914 гг. привела к спаду деловой активности в США. Но с поступлением военных заказов прибыли подскочили вверх. Обогащению монополий способствовала также политика правительства США. В годичном послании конгрессу 8 декабря 1914 г. Вильсон объявил, что "программа законодательства, предусматривающая регулирование бизнеса, теперь в сущности завершена... Перед бизнесом, наконец, лежит ясный и надежный путь. Это путь, по которому он может продвигаться без страха или смущения. Это путь к полному и ясному успеху" (33 Wilson W. The New Democracy, vol. 1, p. 215.). Политика администрации демократов была направлена на преуспеяние крупного капитала внутри страны и за рубежом. Вильсон не зря с чувством гордости говорил о себе: "Нет человека более меня заинтересованного в поддержке предприимчивости американских бизнесменов во всех уголках земного шара" (34 Ibid., p. 143.).

Война способствовала процветанию американской экономики. Увеличилась добыча угля и железной руды, нефти и меди. Металлургические заводы работали на полную мощность. Бум охватил основные отрасли промышленности, в особенности связанные с выпуском военной продукции.

Выгодно используя "нейтралитет" США в войне, американские монополии устремились на мировые рынки, вытесняя оттуда своих конкурентов. Об успехах американской внешней торговли говорит следующий факт: в 1916 г. превышение экспорта США над импортом выросло по сравнению с 1914 г. почти в 5 раз.

В связи с тем что война привела к беспрецедентному подъему американской экономики, в правящих кругах США выявился различный подход к вопросу о целесообразности продолжения военных поставок лагерю Антанты. Одни, их точку зрения выражал крупный банкир П. Уорберг, считали, что, если не будут ограничены масштабы этих поставок, США после войны столкнутся с острой конкуренцией со стороны Англии и Франции и это помешает созданию мощной американской экономической империи. Другие придерживались иного мнения. Его изложил Макаду 31 мая 1916 г. в речи "Процветание и будущее". "Соединенные Штаты, - сказал он,- вступили в величайшую в своей истории эру процветания, и перспективы на будущее США, как никогда, являются блестящими". Отвергая доводы Уорберга и его сторонников, Макаду заявил: "Когда мир в Европе будет восстановлен, воюющие страны окажутся отягощенными невыносимым бременем долгов... Когда военные заказы прекратятся, мы получим заказы из Европы на нужды мирного восстановления, реконструкции разрушенной промышленности и городов... Можем ли мы действительно говорить о том, что наша экономическая безопасность и процветание находятся перед реальной угрозой? Для нашего разума было бы почти позором утверждать такое мнение" (35 Congressional Record, 64-th Congress, Ist Session Senate Documents, vol. 43, N 457. Washington, 1916, p. 6-7.).

Вильсон разделял точку зрения своего министра финансов. Он испытывал большое удовлетворение от того, что США обогатились на войне и превратились в крупнейшего мирового кредитора. Выступая 10 июля 1916 г. перед бизнесменами Детройта, Вильсон говорил: "Мы должны играть большую роль в мире... Отдаете ли вы себе отчет в значении одного того факта, что в течение последнего года или двух мы... перестали быть должником и стали кредитором? Мы имеем избытки мирового золота в больших размерах, чем когда-либо раньше... Нам в значительной мере приходится финансировать мир, а тог, кто финансирует мир, должен понимать его и управлять им по своему знанию и разумению" (36 Wilson W. The New Democracy, vol. 2, p. 229.). В выступлении Вильсона отчетливо прозвучал призыв к крупному капиталу США занять и закрепить за собой лидирующее положение в мире.

Благодаря военным поставкам американские монополии как из рога изобилия получали рекордные доходы. Например, прибыли 29 концернов по производству стали, машинного оборудования и военного снаряжения с 1914 по 1916 г. выросли почти в 9 раз. Прибыли пороховой компании "Дюпон де Немюр" за это время увеличились в 17 раз. Больше всех обогатился за счет военных заказов моргановский Стальной трест. Его чистые прибыли (т. е. за вычетом налогов) в 1914-1916 гг. составили 371 млн. долл.

Война в Европе буквально озолотила монополистов, но она принесла новые тяготы трудовым людям Америки. Правда, предприниматели теперь больше платили трудящимся, но прибавку к заработной плате поглощал рост стоимости жизни. "Дорожают съестные припасы, дорожают уголь, квартиры, шерстяные и бумажные ткани, бумага и т. п." (37 Коллонтай А. Письма из Америки. - Летопись, 1917, № 5-6, с. 281.),-делилась впечатлениями о положении в США А. М. Коллонтай. Предприятия работали на полную мощность, но и это оборачивалось против рабочих. Как никогда раньше, внедрялась система Тэйлора, приносившая дополнительные прибыли предпринимателям. Интенсификация труда повысилась, а рабочий день стал длиннее. Нужно было работать по 60 и более часов в неделю. В сталелитейной промышленности рабочие были даже лишены воскресного выходного дня. Механизация позволила поставить к конвейеру рабочих-иммигрантов с низкой квалификацией, получавших нищенскую заработную плату. Процветание экономики США оборачивалось безработицей и лишениями для американского пролетариата.

Рабочий класс США ответил на ухудшение своего положения массовыми забастовками. В 1915 г. бастовало 504 тыс. человек, а в 1916 г. - 1,6 млн. человек. Стачки охватили все ведущие отрасли промышленности.

Летом 1916 г. возникла угроза всеобщей забастовки на железнодорожном транспорте. Железнодорожники, а это в основном были квалифицированные рабочие, потребовали сокращения рабочего дня с 10 до 8 часов без уменьшения заработной платы. Владельцы железных дорог отклонили эти требования. Вильсона очень тревожила возможность забастовки. "Он объяснил мне,- писал о беседе с главой Белого дома прибывший на отдых в США посол в Лондоне Пэйдж, - что угроза забастовки полностью овладела его сознанием" (38 Hendrick В. J. The Life and Letters of Walter H. Page, vol. 2. Garden City, 1926, p. 171.).

Президент решил вмешаться в возникший трудовой конфликт. Призвав хозяев железных дорог и рабочих уладить спор, он предупредил их, что забастовка оказала бы "далеко идущее и вредное воздействие на страну. В настоящее время эффект может быть гибельным" (39 Link A. S. Wilson: Campaign for Progressivism and Peace. 1916-1917. Princeton, 1965, p. 84.). Затем Вильсон пригласил в Белый дом руководителей профсоюзов железнодорожников, а после них - президентов железнодорожных компаний. Требования рабочих и на этот раз были отвергнуты. Вторичная встреча Вильсона с представителями железнодорожных компаний также не дала результатов. 28 августа профсоюзы железнодорожников объявили, что через неделю 400 тыс. рабочих начнут всеобщую забастовку.

Твердость рабочих заставила Вильсона найти выход из создавшегося положения. У него хватило здравого смысла согласиться с их требованиями. 29 августа, выступая на объединенном заседании конгресса, Вильсон заявил о целесообразности введения восьмичасового рабочего дня на железных дорогах страны. Однако владельцы железнодорожных компаний по-прежнему упорствовали. И тогда профсоюзы железнодорожников призвали рабочих начать стачку 4 сентября. Вильсон снова попытался вмешаться. Для поддержания порядка из пограничных с Мексикой районов были вызваны войска. Но это не остановило железнодорожников. Они были полны решимости отстоять свои требования.

В такой острой обстановке конгрессмен У. Адамсон 31 августа внес на рассмотрение палаты представителей законопроект о восьмичасовом рабочем дне для железнодорожников. Билль был одобрен конгрессом и 3 сентября подписан президентом. Стачка была предотвращена.

Закоренелые реакционеры неистовствовали, обвиняя Вильсона в капитуляции перед рабочими и радикализме. Но президент, отвергая эти нападки, отмечал, что "истинный консерватизм состоит в постоянном приспособлении" (40 Baker R. S. Op. cit., vol. 6, p. 111.).

Вильсон неизменно оставался убежденным противником революционного движения пролетариата. "Главной тучей на горизонте нашей страны, - заявил он 23 сентября 1916 г.,-являются неудовлетворительные отношения между трудом и капиталом. Имеется только один путь... способный сделать эти отношения хорошими: рассматривать труд, во-первых, как человеческие отношения между людьми и, во-вторых, как часть повсеместного партнерства с целью обеспечения успеха бизнеса в стране..." (41 Wilson W. The New Democracy, vol. 2, p. 302-303.). Вильсон подчеркнул и свою собственную роль в установлении "сотрудничества" между рабочими и буржуазией. В послании, адресованном АФТ 18 ноября 1916 г., он заявил: "То, что я пытаюсь делать,- это стремление не только освободиться (!) от какого-либо классового деления в США, но и вообще от классового сознания" (42 Ibid., p. 400.). Подобные заявления Вильсона - типичный образец мелкобуржуазной фразеологии, убедительно свидетельствующий, что он совершенно не понимал закономерностей классовой борьбы в буржуазном обществе.

Что же побудило Вильсона проводить политику лавирования? Всеобщая стачка железнодорожников могла бы иметь тяжелые последствия для экономического и политического положения страны. Этим обстоятельством объясняется уступчивость президента в отношении к требованиям рабочих. Кроме того, Вильсон считал, что "человек будет лучше работать в течение восьми часов, чем на протяжении более длительного рабочего дня" (43 Ibid., p. 305.). Он раньше многих капиталистов понял, что восьмичасовой рабочий день в большей степени будет способствовать увеличению производительности труда, а значит, и росту прибылей. Борьба по вопросу о восьмичасовом рабочем дне происходила в разгар избирательной кампании. Вильсону, претендовавшему на переизбрание на второй срок, важно было поэтому склонить на свою сторону рабочих. Он проявил себя как искусный мастер компромисса (44 См. Козенко Б. Д. "Новая демократия" и война. Внутренняя политика США (1914-1917). Саратов, 1980, с. 235-252.).

Стремясь изыскать средства для осуществления программы "военной готовности", Белый дом обратился к испытанному рычагу - налогам. Подготовленный министром финансов Макаду в конце 1915 г. проект нового бюджета всю тяжесть налогового бремени возлагал на рядовых американцев. Рабочий класс решительно выступил против таких намерений правительства. Так, Центральный рабочий союз г. Сиэтла потребовал от конгресса, чтобы вместо увеличения налогов на трудящихся были повышены налоговые обложения капиталистов. Аналогичные требования выдвинули профсоюзы Канзаса, Огайо и других штатов.

Законопроект Макаду вызвал недовольство и радикально настроенных демократов. От их имени конгрессмен У. Бэйли заявил в палате представителей: "Если силы большого бизнеса бросают в мирное время нашу страну в вакханалию расточительства ради целей войны, то, по моему мнению, они и должны раскошелиться" (45 Link A. S. Woodrow Wilson and the Progressive Era, p. 194.). В конгресс был внесен новый законопроект, автором которого был лидер демократического большинства в палате представителей К. Китшин. Он предусматривал увеличение подоходного обложения, повышение ставок добавочного налога на доходы, превышавшие 40 тыс. долл., введение специального налога на прибыли владельцев военных заводов. Всего в бюджет дополнительно должно было поступить 250 млн. долл., что, по расчетам автора билля, хватило бы на увеличение армии и флота.

Консервативные элементы выступили против законо-проекта. Тем не менее после острых дебатов палата представителей и сенат одобрили его. Вильсон формально не участвовал в дискуссиях вокруг билля о доходах, но после решения конгресса (8 сентября 1916 г.) тотчас подписал его. В этом сказалось также стремление президента остаться в Белом доме на второй срок.

Вильсон постарался, кроме того, заручиться поддержкой фермеров на предстоящих выборах. 17 августа он подписал закон о создании 12 специальных федеральных банков, призванных предоставлять кредиты фермерам на сравнительно льготных условиях. Теперь он не считал эту меру "неразумной и несправедливой".

Центральным событием в политической жизни США в 1916 г. были президентские выборы. Вновь разгорелась острая борьба за то, какая из двух буржуазных партий придет к власти на последующие четыре года.

Промежуточные выборы 1914 г., когда в соответствии с конституцией переизбирался весь состав палаты представителей и обновлялась треть сенаторов, принесли определенный успех республиканцам. Многие избиратели из мелкобуржуазной среды, разочаровавшись в программе "Новая свобода" Вильсона, отдали свои голоса республиканской партии. В результате республиканцы получили 69 новых мест в палате представителей. Этот успех укрепил их решимость добиться победы на президентских выборах 1916 г.

7 июня 1916 г. в Чикаго открылся съезд республиканской партии. Его делегаты выдвинули кандидатуру бывшего губернатора Нью-Йорка члена Верховного суда США Чарльза Юза.

В биографиях и политической деятельности Юза и Вильсона имелось много общего. Они, можно сказать, были сделаны из одного теста. Теодор Рузвельт как-то с сарказмом заметил, что "Юз - тот же Вильсон, но с бакенбардами". Оба они происходили из семей священников. Оба были профессорами университетов, а впоследствии губернаторами. Оба прослыли умеренными реформаторами. Наконец, оба они, выступая против изоляционизма, призывали к активизации политики США на международной арене.

В тот же день в том же Чикаго начался съезд прогрессистов. Рузвельт и на этот раз надеялся баллотироваться в президенты. Однако, учитывая уроки выборов 1912 г., съезд пришел к выводу, что, если Вильсону снова будут противостоять два соперника, он выйдет победителем. Поэтому было решено достичь договоренности с республиканцами об объединении сил обеих партий. 9 июня состоялось голосование объединенного съезда. В обоих турах лидировал Юз. Он стал официальным кандидатом воссоединенной республиканской партии на очередных президентских выборах.

14 июня в Сен-Луи собрался съезд демократической партии. Вопрос о кандидате не вызывал сомнений: им мог стать только Вильсон. Исход голосования походил на его триумф. Уже в первом туре делегаты единодушно высказались за его избрание на второй срок. Кандидатом в вице-президенты стал Т. Маршалл, занимавший этот пост с 4 марта 1913 г.

Съезду предстояло выработать избирательную программу. Сделать это было просто: она была продиктована Вильсоном из Белого дома. Главное назначение платформы - ловить голоса избирателей. В платформе до небес превозносились заслуги администрации Вильсона в области социального законодательства, в "разумном" усилении армии и флота и т. д. Особое место было уделено политике нейтралитета. "Мы привлекаем внимание американского народа к замечательным дипломатическим победам нашего великого президента, который оберегает жизненные интересы правительства и граждан нашей страны и удерживает нас от войны" (46 Link A. S. Wilson: Campaign for Progressivism and Peace, p. 48.).

В избирательной кампании 1912 г., когда Вильсон впервые вышел на авансцену политической жизни США, ему нужно было завоевывать популярность. Ради этого ему тогда пришлось объездить почти всю страну. Теперь в этом не было такой необходимости, и он посетил лишь несколько штатов. И везде президент не уставал повторять, что у него нет большей заботы, чем благо американского народа.

Наряду с этим претендент от демократической партии обещал оказывать помощь безработным, принять меры по введению охраны труда на производстве и запрету детского труда, старательно разъяснял бизнесменам, что предотвращение конфликтов с рабочими в их собственных интересах. Он не только защищал закон Адамсона, но и заявлял о готовности ввести восьмичасовой рабочий день для всего пролетариата США.

В выступлениях Вильсона перед избирателями центральное место занимали вопросы внешней политики. Он подчеркивал, что если США не воюют, а живут в условиях мира, то это заслуга его администрации, твердо стоящей на позициях нейтралитета. "Имеется только один выбор, - заявлял кандидат демократической партии.- Это выбор между миром и войной". И если республиканцы одержат верх, предупреждал он, "мы (США. - 3. Г.) так или иначе будем вовлечены в европейскую войну" (47 Wilson W. The New Democracy, vol. 2, p. 330.).

Заверения Вильсона в его верности делу мира подкреплялись бойкой пропагандистской кампанией, организованной национальным комитетом демократической партии. Вот образчик этой кампании. 4 ноября в ведущих газетах США было опубликовано следующее обращение к американцам: "Вы работаете, а не воюете, живы и счастливы, а не являетесь пушечным мясом. Вильсон и мир с честью или Юз и Рузвельт с войной?.. Если вы хотите войны, голосуйте за Юза. Если вы хотите мира с достоинством и продолжения просперити, голосуйте за Вильсона!" (48 Link A. S. Wilson: Campaign for Progressivism and Peace, p. 111.).

В декабре 1915 г., т. е. спустя год с небольшим после смерти Эллен, Вильсон вторично женился. Его избранницей стала Эдит Голт, вдова богатого вашингтонского фабриканта. Друзья предупреждали Вильсона, что поспешный брак может бросить тень на его репутацию и отрицательно скажется на исходе предстоящих выборов. Но он не внял их доводам. Политические противники Вильсона из лагеря республиканцев начали распространять компрометирующие президента вымыслы о том, что Эллен скончалась якобы из-за того, что узнала о любовной интриге своего мужа с Голт. Они договорились до того, что обвинили Вильсона в отравлении Эллен с помощью своего личного врача К. Грейсона.

Припомнили Вильсону и уступку железнодорожникам. Юз называл ее капитуляцией и подрывом "принципов свободы". Активное участие во враждебной кампании против Вильсона приняли и другие руководители республиканской партии. Так, Лодж утверждал, что Вильсон и его сторонники действуют как противники бизнеса. По его словам, политика вмешательства государства в дела экономики неизбежно наносит ущерб частному предпринимательству.

В 1916 г. день выборов выпал на 7 ноября. Вся страна с напряженным вниманием следила за ходом голосования. Экстренные выпуски газет беспрестанно давали информацию о выборах. "Юз впереди!" - сообщила вечером 7 ноября газета "Ивнинг мейл". К этому сообщению присоединились и другие органы печати. В 10 часов вечера корреспонденты газет, ссылаясь на данные, которыми располагала газета "Нью-Йорк тайме", известили Вильсона о его поражении. К этому времени из необходимых для победы голосов 266 выборщиков Юз располагал поддержкой 247 человек. Оставался неясным исход выборов в Калифорнии, Нью-Мексико, Миннесоте, Северной Каролине, Нью-Гемпшире и Огайо, где обычно избиратели голосовали за республиканцев. Юз решил, что одержал победу. Тем временем газеты продолжали приносить сообщения о его успехе. "Юз избран с небольшим преимуществом" ("Сан"); "Юз избран большинством в 40 голосов" ("Геральд"); "Юз избран" ("Ивнинг сан"); "Юз - следующий президент" ("Джорнел оф коммерс"); "Юз увлек за собой страну" ("Трибюн") (49 O'Keefe K. A Thousand Deadlines. The New York City Press and American Neutrality, 1914-1917. The Hague, 1972, p. 154.), - гласили заголовки нью-йоркских газет.

Сведения о ходе выборов поступали беспрерывно. Юз лидировал в Миннесоте, а Вильсон, одержав верх в Нью-Мексико, а затем в Калифорнии, что имело решающее значение, вышел победителем в борьбе за Белый дом. Журналисты, узнав об этом, решили сообщить Юзу о его поражении. Позвонив ему, они попросили подозвать его к телефону. "Президент спит", - прозвучало в ответ. "Передайте господину Юзу, - сказали журналисты, - что, когда он проснется, он больше не президент США". Победа Вильсона означала, что впервые после президента Эндрю Джексона (1829- 1837 гг.) представитель демократической партии остался на второй срок в Белом доме. Многие газеты, вчера еще поздравлявшие Юза, теперь приветствовали вторичное избрание Вильсона.

В ходе предвыборной кампании избиратели внимательно прислушивались к обещаниям кандидатов обеих буржуазных партий. Юз откровенно заявлял, что, будь он президентом, он порвал бы дипломатические отношения с Германией сразу после гибели "Лузитании". Особенно воинственно был настроен Т. Рузвельт, призывавший американцев голосовать за кандидата республиканской партии. Он непрестанно заявлял, что США должны объявить Германии войну. Избирателям было над чем поразмыслить. Вильсон говорил о своей приверженности делу мира, а руководители республиканцев бряцали оружием. Поэтому многие американцы еще до 7 ноября твердо решили: нельзя допустить победы Юза. Германский посол в Вашингтоне Бернсторф сообщал своему правительству: "Юз должен благодарить Теодора Рузвельта за свое поражение" (50 Link A. S. Woodrow Wilson and the Progressive Era, p. 244.). Об этом же напомнили и самому Рузвельту. Группа демократов не без ехидства послала ему такую телеграмму: "Вы добыли Вильсону миллион голосов" (51 Pusey M. J. Charles Evans Hughes, vol. 1. New York, 1963, p. 364.).

Рядовые американцы отдали предпочтение Вильсону, приняв за чистую монету его заверения придерживаться и в дальнейшем курса нейтралитета. Даже искушенные в политике люди полагали, что избрание Вильсона на новый срок явится гарантией сохранения мирной жизни для США. За Вильсона голосовали республиканцы-прогрессисты Р. Лафоллет, У. Кент, М. Хэпгуд, Дж. Паркер, Э. Снайдер, Дж. Пибоди и др. Его кандидатуру поддержали деятельные участники антивоенного движения в США: Л. Стеффенс, Джейн Аддамс, А. Пинчот, Л. Уолд. Вильсону отдали голоса и многие социалисты. Так, Джон Рид, голосовавший за кандидата демократической партии, заявлял, что он представлял собой "значительно меньшее зло" (52 Cooper J. M. The Vanity of Power. American Isolationism and the First World War 1914- 1917. Westport (Connecticut), 1969, p. 123.), чем реакционеры, стоявшие за Юзом. Эти прогрессивные слои поддержали кандидатуру Вильсона еще и потому, что его администрация провела в жизнь такие позитивные мероприятия, как принятие закона Клейтона с его "рабочими" статьями, введение 8-часового рабочего дня для железнодорожников, повышение ставок налога на богачей и др. На этом основании современный американский автор Л. Гулд делает вывод, что предпосылки "идеологического размежевания, связанного с именем Франклина Д. Рузвельта, и его "Новый курс" были заложены в 1916 году" (53 Gould L. L. Reform and regulation: American politics, 1900-1916. New York, 1978, p, 175.).

За Вильсона голосовали не только рабочие, фермеры, городские мелкие буржуа и те, кто так или иначе выражал интересы этих социальных слоев. К. Додж, Ч. Крейн, Э. Карнеги, Г. Моргентау, Г. Форд, Р. Ловетт и другие крупные бизнесмены, поддерживая претендента от демократов, не скупились вносить деньги в его избирательный фонд. Последующие события доказали, что их ставка на Вильсона оправдалась.

Победа кандидата демократической партии на президентских выборах в значительной мере свидетельствовала о личном авторитете Вильсона среди избирателей. Иначе сложилась ситуация для демократической партии на проходивших в тот же день выборах в конгресс. Как и в 1914 г., число мест, которыми располагала эта партия в палате представителей, сократилось. Теперь большинство, правда пока еще незначительное, принадлежало здесь республиканской партии, которая пользовалась особенно большим влиянием в Нью-Йорке, Иллинойсе, Пенсильвании, Нью-Джерси, Коннектикуте, Висконсине, Огайо, Канзасе и Южной Дакоте. Итоги выборов показали, что позиции демократов в конгрессе ослабли.

Избирательная кампания в США совпала со временем, когда в Европе происходили чрезвычайно важные события, знаменовавшие собой начало поворота в мировой политике от империалистической войны к империалистическому миру. В лагере Антанты этот поворот в первую очередь проявился в стремлении русского царизма пойти на сепаратный мир с Германией. В окончании войны был заинтересован и германский империализм, опасавшийся не только потерять захваченные им территории, но и вообще проиграть войну. Германские верхи стремились поэтому к скорейшему достижению выгодного для них мира. 6 декабря 1916 г. войска кайзера оккупировали Бухарест, а через шесть дней правительство Германии предложило странам Антанты заключить мир. В ноте преднамеренно подчеркивалась "несокрушимая мощь" Германии, что явственно подтверждало стремление этой милитаристской державы добиться осуществления своих аннексионистских притязаний "мирным путем".

Первым откликом Вашингтона на возможность прекращения войны явилось опубликование 27 ноября 1916 г. специального заявления Федерального резервного управления банков. В этом документе, выработанном при непосредственном участии Вильсона, указывалось, что воюющие страны отныне смогут получить американские займы при условии предоставления ими под залог своего золота. Данное нововведение больше всего задевало Англию - главного заемщика США. Английский министр иностранных дел А. Бальфур сделал удручающий вывод, что для его страны "оно представляло значительно более серьезную опасность, чем подводная война" (54 Cooper J. M. The Command of Gold Reversed: American Loans to Britain, 1915-1917,- Pacific Historical Review, May 1976, vol. XVI, N 2, p. 225.).

Следующим шагом Вильсона в ответ на поворот в мировой политике была нота, адресованная им воюющим странам 12 декабря 1916 г. Она являлась плодом длительных размышлений президента. Обращаясь к участникам войны с предложением изложить их мирные условия, Вильсон отмечал, что, хотя США и не намерены взять на себя роль посредника, они заинтересованы в определении судеб мира. "Цели, которые имеют в виду государственные деятели обеих воюющих сторон в этой войне, - подчеркивалось в ноте, - в сущности одинаковы..." (55 Wilson W. The New Democracy, vol. 2, p. 404. ).

Позиция США вызвала в Лондоне взрыв резкого недовольства. Шок был так силен, что английские власти задержали на несколько часов опубликование ноты. Д. Ллойд Джордж, возглавивший реорганизованное в то время правительство, особенно возмущался тем, что Вильсон поставил знак равенства между целями Антанты и Германии в войне. Крайне неприязненной была реакция на ноту и во Франции. Парижская печать охарактеризовала ее как "оскорбление" в адрес Антанты.

Нота Вильсона грозила стать причиной ссоры между США и странами Согласия. Однако "выручила" Германия. Пытаясь скрыть свои агрессивные планы, она отказалась изложить конкретные условия мира. Свой ответ на запрос Вильсона правительство кайзера свело к предложению о созыве конференции воюющих и нейтральных стран. Державы Антанты, отклонив германское предложение, направили Вильсону свои соображения о "справедливом" мире.

22 января 1917 г. президент обратился со специальным посланием к сенату, в котором изложил американские условия мира. Он призвал все страны установить "подлинный мир", основанный на "равенстве больших и малых народов" и "демократии". В послании Вильсона впервые прозвучало его стремление выдать себя за выразителя интересов народов мира. "Я склонен думать, - заявлял он, - что говорю от имени молчаливых масс всего человечества..." (56 Вильсон настолько уверовал в свою способность выражать интересы народов мира, что спустя неделю после своего обращения к конгрессу писал одному из друзей: "Я обращался не к сенату и не к иностранным правительствам... а к народам воюющих стран" (Devlin P. Too Proud to Fight. Woodrow Wilson's Neutrality. London, 1974, p. 607).). За завесой демагогических фраз американского президента между тем отчетливо проступали два основных условия, в реализации которых США были более всего заинтересованы. Одно из них выражалось в тезисе "мир без победы" (57 Лансинг и Пэйдж взамен "мира без победы" предложили формулу "мир без завоеваний". Вильсон с этим не согласился (Lansing R. War Memoirs. Indianapolis, 1935, p. 195).). Он означал, что в результате войны не должно быть ни победителей, ни побежденных и что будущий мирный договор должен базироваться на равных началах для всех участников войны (призыв к установлению "мира без победы" основывался на предположении, что война может закончиться без участия США). Другое американское требование - "свобода морей". Вильсон говорил, что оно является "непременным условием (sine qua non) мира, равенства и сотрудничества". Это требование, направленное против английской блокады, состояло в том, чтобы США могли вести беспрепятственную торговлю с любой воюющей страной. Пытаясь выдать интересы США за интересы всех народов, Вильсон в заключение заявил: "Таковы американские принципы, американская политика. Мы не можем поддерживать никаких других. Они являются также принципами и политикой всех передовых людей, каждой современной нации, любого просвещенного общества. Они являются принципами человечества и должны возобладать" (58 Wilson W. The New Democracy, vol. 2, p. 410, 412, 413.).

Подлинный смысл попытки Вильсона рядиться в тогу миротворца раскрыт в ленинской статье "Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистический". "...Выступление Вильсона, - указывал Ленин две недели спустя после появления американской мирной ноты, - явная ложь и лицемерие, ибо Вильсон есть представитель буржуазии, нажившей миллиарды на войне, есть глава правительства, доведшего до бешенства вооружение Соединенных Штатов..." (59 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 255. ).